Памяти Валерия Воробьёва 1955-2018

Сегодня четыре года, как умер Валерий Воробьёв — моряк, автослесарь, поэт-романтик, гаражный мыслитель и лирический герой моей повести "лЖИЗНЬ". Он умер 11 декабря 2018 года — в День Андреевского флага. Накануне Валерий Александрович написал пророческие сроки с просьбой похоронить его под Андреевским флагом. Увы, его просьбу по техническим причинам друзья и сослуживцы в день похорон не осуществили... А сделали это только спустя время.
Когда зимним утром мне сообщили о смерти Валеры, я набрал его номер сотового телефона — автоответчик сообщил: недоступен! Но через несколько часов я получил эсэмеску, что абонент Воробьёв снова на связи...Я понимал,что ничего сверх естественного не произошло, телефон включили родственники...Перезванивать не стал - воспринял сообщение,что Валера Воробьёв мне лайкнул с того света...

ЧЕТЫРЕ ГОДА ТОМУ НАЗАД МЫ ПОПРОЩАЛИСЬ С НАШИМ ДРУГОМ, МОРСКИМ ВОЛКОМ, АВТОСЛЕСАРЕМ, АВТОРОМ СТИХОВ, ПЕСЕН И МНОГОЧИСЛЕННЫХ ШУТОК, КОТОРЫЕ СТАЛИ КРЫЛАТЫМИ В НАШЕМ КРУГУ, ВАЛЕРИЕМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ ВОРОБЬЁВЫМ...

11 декабря день памяти моего друга Валеры Воробьёва. Он прожил 63 года...У меня было такое ощущение,что Валерий Александрович умышленно сжигал свой остаток жизни,хотя всем друзьям и товарищам активно писал стихотворные здравицы.Такую здравицу получал и ваш покорный слуга.Никогда не думал,что переживу его — поджарого, крепкого, всегда занятого физическим трудом, сочиняющего стихи и песни с которыми он знакомил друзей и подруг...Он воплощал в себе тот образованный пролетариат, которым мы гордились в СССР. Великий гаражный шутник и балагур,который построил вокруг себя весёлый мир...И этот мир 11 декабря 2018 года обрушился...

Валерий Воробьёв, Братск

Почему есть тёмные углы -
Потому что лампочки круглы!

А теперь Валеры нет с нами. Его тёплый уголок бытия с лампочкой погас! Наш классический тост " за дальний поход по жизни!" 11 декабря в половине седьмого утра оборвался... Но следуя мудрому совету мы повторяем за мастером: "КОГДА НАМ ВМЕСТЕ ХОРОШО, ТО МЫ УЖЕ НЕ СТАРАЕМСЯ СДЕЛАТЬ ЕЩЕ ЛУЧШЕ!"

Валерий Александрович служил на Тихоокеанском флоте. Закончил в Усть-Куте речное училище. Долго-долго ходил старшим мотористом на различных речных судах по Лене и Братскому водохранилищу. Об этом он любит вспоминать в крепкой мужской компании. Это был лучший период в его жизни. По нашей просьбе Воробьёв начал создавать мемуары старого морского волка, отрывки из которых мы успели опубликовать еще при жизни автора.

Я помню его крылатое одностишие:

БОЖЕСТВЕННОЕ ФА - ДЛЯ ЛАБУХОВ ФА-Gott!

Теперь оно прозвучало и для него...
_________________________________

Рассказ главного старшины Валерия Воробьёва:

Рассказ первый из предполагаемой серии рассказов о службе на сторожевом корабле проекта 50 «Иркутский комсомолец» Тихоокеанского флота Советская гавань 1974-1977 год.

1977 год. Корабль стоит на ремонте в судоремонтном заводе. Стоять долго. Корабль чуть не погиб. История кошмарная и лучше не вспоминать.
Стоим, ремонтируем корабль, т.е. мы ничего не делаем. Рабочие завода что-то откручивают, что-то уносят, что-то приносят. Мы не мешаем. Вообщем, как в санатории.
Утром команда по трансляции – «Команде, вставать!». Лежим дальше. Молодой лейтенант дежурный делает обход:
— Почему не на зарядке?
— А я не курю.
— А, ну ладно.
Завтрак, гуляние по заводу, обед, адмиральский час, гуляние по кораблю и так до команды « Команде, отдыхать!».
И вдруг, в один из дней трансляция говорит:
- Командиру отделения мотористов, наверх!
Пошел к рубке дежурного офицера. Интересно, что это вдруг. И говорит мне лейтенант человеческим голосом, что приказано мне и моим мотористам Пашке и Ваське отправиться на СК8 75 и к 6:00 произвести замену дизель-компрессора. Я подумал, что это хохма. На корабле хохмы и развода – это обычное дело. Но лейтенант поднял руку и указательным пальцем ткнул в небо. Ого, это приказ от небожителей, т.е. от командира базы.
Пока корабль в ремонте, командира назначили командовать на СКР 75. Лебедев Константин Леонидович для меня командир с нимбом над головой, как из книги о настоящем флотском офицере. Ему приказали выйти в море на стрельбы главным калибром, а главный калибр без воздуха высокого давления почти не стреляет, а воздух подает компрессор, а компрессор называется ДК-2, а ДК-2 сдох и воздух подавать перестал. Приказ есть, а воздуха нет. Компрессор заменить, легко сказать. Вес больше тонны. Длинна – два спящих моряка и все это в отсеке вспомогательных механизмов под бронепалубой.
Командир зажат во времени, но он верил, что мотористы с его родного корабля сделают то, что не сделают другие.
За мной и моим помощником прислали адмиральский катер командира военно-морской базы. По современным меркам, за нами прислали «Ролс-ройс».
Прибыли, осмотрелись, начали.
Мотористы СКР 75 к нам относились с уважением. Мы и раньше помогали мотористам нашего дивизиона в разных непонятках с компрессорами и дизель-генераторами.
Я пришел на корабль уже имея звание второго-второго по табелю о званиях речного флота, а Васька мой старший матрос работал на теплоходе на Волге.
Теснота и неудобства в отсеке - дело привычное, но противное. В проходе между механизмами два человека не разойдутся. Гаек, штуцеров, монтажных болтов и гаек, как звезд на небе, но до них еще нужно добраться. Работаешь пока руки не онемеют, согнутые в бараний рог. Голову царапает одна железяка, в задницу колет другая - острая сволочь, потом залазит Васька. Я подаю ключи моментально, по первому сигналу. Тяжело, но гоним без остановки. Проход кораблем боковых ворот заграждения военно-морской базы как старт космического корабля. Минута в минуту, иначе скандал. Васька устал, я его сменил, кручу на ощупь. Голова в одной плоскости, руки крутят в другой стороне, нервы на пределе. Приказал Ваське пойти на верхнюю палубу и подышать свежим воздухом. Вся боевая часть 5 не спит, корабль готовится в море. Кручу болты и все остальное. Пот мешает, но закроешь глаза и ничего. Кто-то вернулся, я думал, что это мой Васька. Работал с одним помощником, т.к. количеством не возьмешь, места нет.
Кричу:
— Ключ на 46!
Глаза протереть не могу. Руками не дотянешься, да и руки в консерванте липком и противном от нового компрессора. Но голова в берете со звездочкой молчит.
— Ключ на 46!
Голова со звездочкой во лбу молчит.
Психую, протаскиваю руку и ключом на 41 бью этим ключом прямо в звездочку.
— Ключ на 46!
Голова исчезает. Я начинаю выбираться из цепких объятий проклятого компрессора. Выбрался тяжело дыша, сижу, отдыхаю, ощупывая царапины на любимом теле. Подходит Васька и говорит, что я в кровь разбил голову мичману старшине электро-моторной команды. Мичман решил проверить нашу работу, нашу грязную изнуряющую работу. Он оделся в робу матроса, но подавать ключи ему звание не позволяло.
Работа закончена. Компрессор запустили, воздух подали потребителям. 250 килограммов качает ДК-2.
Мощная машина. Ожили главные орудия и торпедный аппарат без воздуха вроде как аппарат не торпедный.
Выползаем по вертикальному трапу из отсека.
В тамбуре толпа. Все поздравляют. Годки мои жмут руку мне и Ваське. И вдруг тишина. Все разошлись и прижались к переборкам и дверям и смотрят на входную дверь. Заходит мичман, судя по звездочкам на погонах. На голове белый тюрбан из бинтов с краснеющей точкой в центре. И тут грянул хор задорных голосов моих годков БЧ-5.
Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется…
Веселья вагон. Это же флот, без юмора никак.
Вспомнил, что не курил целую вечность. Братки дали папиросу, чиркнули спичку и я довольный дымя вышел на палубу и уселся на боевую торпеду, закрепленную цепями на минной дорожке. Уставший, но довольный. Подумаешь компрессор, мы моряки и не такое можем.
Вдруг суматоха и слышу:
— Лошадь идет, лошадь идет… Все в рассыпную.
Почему такую кличку дали Константину Леонидовичу, капитану третьего ранга, я не знаю, но такая кличка была.
По правому шкафуту шел командир, а за ним свита офицеров. Я встал, папиросу выбросил в море и доложил по форме о выполнении приказа. Командир сделал вид, что не видел моей папиросы и курения в неположенном месте и сухо объявил, глянув в свое окружение:
- Морские до конца службы.
Шикарная награда. Это значит, что мое денежное довольствие увеличилось в два раза. Мой корабль в море не выходит, а деньги мне платят как будто я все время в море.
Раздался звон:
— Корабль к бою походу приготовить!
Оперативное время ноль часов, ноль минут. СКР 75 через полтора часа уйдет на стрельбы, а я с Васькой на адмиральском катере молча плыли в сторону восходящего солнца. И нам хотелось только спать.

Советская Гавань 1974-1977гг
УВЫ, БОЛЬШЕ НИЧЕГО ИЗ СВОИХ МЕМУАРОВ ВАЛЕРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ГРАДУ И МИРУ НЕ ПРЕДЪЯВИЛ...

_________________________________________
Валерику Воробьеву(1955-2018) — моряку, автомеханику, поэту, мыслителю и человеку
__________________________________________

Был гражданином и поэтом,
Ходил в костюмах и пальто,
Так пропитался этим светом,
Что освещает тьму на том!
***

Мама с детства учила - так надо:
Жизнь кружиться должна до упаду!
Лишь когда бытия сбросим гири,
То планету закружат другие!

Ды(у)шит время большого распада,
Но так надо,так надо,так надо!

ЛЖИЗНЬ
Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2007

https://magazines.gorky.media/din/2007/3/lzhizn.html