Этюд художника не есть этюд поэта

        Он сидел у моря и смотрел, как лазурные волны накатывались на прибрежную гальку, как забирали и тащили крупинки песка назад  к своему дому.  Впервые за неделю, он почувствовал себя свободным от всего, чем полна была его жизнь.
- Сво-бо- да!… -  неожиданно вырвалось у него, он даже привстал, и, неожиданно,  у себя за спиной вдруг услышал  высокий женский голос.
- Что Вы так орёте? Напугали …
Встал, развернулся и, обомлел, точнее сказать потерял дар речи.
- Ну, что Вы стоите, помогите женщине перевязать ногу. Видите,  порез кровоточит.
       Действительно, на  левой ступне он увидел небольшой потёк с крови, скорее всего, дама неосторожно порезалась о ракушку.
Он открыл стоящий рядом этюдник, достал чистую салфетку, разбавитель номер четыре для красок, смочил салфетку, разорвал свой нулевой  носовичок…
Теперь они сидели на валуне рядом и переглядывались.
Она лет двадцати семи или немного  за тридцать, русоволосая, как оказалось, улыбчивая, спортивная и пластичная, смотрела на него, наклонив голову, а он, не отрывая  взгляда, смотрел на волну её волос, не мигая.
       Это было чудо!!!...  Он её  видел  в сегодняшнем ночном  сне, когда ехал в Судак:  «А, может, она тоже ехала тем же поездом, ночью заходила в его купе и,  он её сонным, как бы увидал…»,  –пронеслась мысль.
-Анатолий... –  как-то сдавленно проговорил он, когда речь, наконец,  вернулась к нему, – Будем знакомы!
- Снежана, – услышал в ответ, и чуть погодя, – Будем…
Оказалось, что Снежана приехала, как и он,  в отель «Горизонт» сегодня и, что его ещё раз удивило,  поселилась на том же этаже в соседней комнате.
Они с медленной скоростью, но дошли до «Горизонта». Он помог ей подняться. Перед самой дверь она спросила,
- Вы, Анатолий, я так понимаю, художник?
- Да, и пишу немного стихи. Если Вы,  Снежана, зайдёте ко мне, я Вам презентую свою книгу.
- Зайду, с удовольствием…
  Он открыл дверь, тут же извинился, за разбросанные вещи.
Достал книгу своих стихов и на титульном листе быстро черканул, – Снежане, автор.
- Спасибо, почитаю. До вечера, милый художник и поэт.
      Дверь закрылась. Он установил этюдник, растёр краски и пензелем быстро набросал женский пластичный силуэт с легкой походкой у моря.
Он так долго искал этот неповторимый женский  образ, возможно, потому он  и приснился ему сегодняшней ночью.
     Работа шла споро, движения его были быстры, глаза горели, руки делали своё дело. Под утро он оторвался от мольберта.  Навстречу ему по прибрежной полоске моря шла, нет,  летела… с лёгкой улыбкой на устах, Снежана!
     Утром он не пошёл на завтрак, потому что проспал. А ближе к обеду,  уже по портрету записал стихи…

Прекрасны Вы, мы с Вами … вместе
Напишем красками картину и рассказ.
Вы будете года желанной и невестой,
Немеряно стихов я напишу для Вас.

Этюд художника не есть этюд поэта,
Когда лазурь морская светится мечтой.
Картину словом нарисую летнего рассвета,
Или кобальтом напишу и охрой золотой.

А море, море кистью густо…  милиоре,
Шунгут под ночь на брошенном кресте.
Вы сбросили одежды и закрыли шторы,
И говорите, напиши, что видишь на холсте.

Но с утренней звездой ушли видения,
Этюд читая  утром,  кофе пьете Вы.
Прошу, читайте строчки с вдохновением,
Так, чтоб этюд  отдал Вам часть любви.

    В дверь постучали.
-Да, прошу, заходите…
 Открыл дверь. На пороге стоял крепкий, наголо выбритый молодой человек.
- Возьмите, - и протянул нулевой пахнущий морем носовой платок,
- Снежана Вам просила передать…
На минуту парень, как бы осёкся, его взгляд остановился на мольберте…
- Ну и ну, - произнес он, наконец, - второй раз в жизни  вижу такое чудо, -
и, не прощаясь, закрыл дверь.
   Как оказалось, Снежана уехала в этот же день.
   Он писал и продавал разные портреты, но этот, по непонятной причине, не продавал, хотя покупатели, и не раз, давали большие деньги.
   Прошло несколько лет и вот, однажды, в дверь его квартиры постучали.
Но это, уже, дорогой читатель, другая история… и, думаю, мы к ней ещё вернёмся.