Дедушкин юбилей

Сегодня мой дедушка, Юрий Иванович Ткаченко, празднует свой 85-летний юбилей.

Так сложилось, и в этом нет моей заслуги, что я родилась в счастливой семье, где у меня, кроме мамы и папы, есть две бабушки и два дедушки, два дяди и две тёти и много других родных и любимых. Те, кто знают мою семью уже давно, но с кем видимся редко, всякий раз при встрече спрашивают: как здоровье бабушек-дедушек? И каждый раз я отвечаю: всё так же прекрасно. Всё прекрасно все мои 26 лет жизни, и 26 лет ничего не меняется. Сегодня я хочу рассказать об одном из них.

Когда мы с родителями пришли к дедушке в гости год назад, он с порога сказал: «Ну, сегодня мы по-простому. Стол совсем небогатый, ждите юбилея». – «Какого юбилея? – Смеялась мама. – Ты ещё 84 не справил, а уже про юбилей говоришь!» - «Конечно! Сейчас что, дата что ли? А вот на 85 я решил сделать настойку из чёрной рябины на полыни, это заранее нужно». А я всё думала: а ведь сейчас такой период, когда есть опасения, сбудется ли загаданное. Но дедушкины планы всегда воплощались в жизнь.

Он родился на Украине, в городе Каменце-Подольском. Его отец был директором школы и преподавал историю, а мама была учительницей начальных классов в той же школе. Когда я смотрю на фотографию прабабушки и прадедушки, то вижу немного холодную и сдержанную, но прекрасную в этой своей сдержанности, утончённую и элегантную женщину и жизнерадостного, полного сильной, молодой энергии, мужчину с пышными волосами. Эти волосы, волнами устремляющиеся к небу, передались дедушке. И сейчас, хотя они уже абсолютно белые, они по-прежнему смотрят вверх.

Отец ушёл на фронт добровольцем в 1941 году, с этого года он считается пропавшим без вести. Мама осталась вдовой с двумя сыновьями в оккупированном немцами городе. Жизнь продолжалась: в первый класс дедушка пошёл только в 10 лет. В школе приходилось писать на старых газетах вместо тетрадей. После окончания школы, отслужив армию, он поступил в Калининградское военно-инженерное училище.

Этот город стал судьбоносным в его жизни, ведь именно там, в последний год обучения, он познакомился с бабушкой, приехавшей туда по распределению из Курска работать провизором. В училище проходили танцевальные вечера: на один из таких вечеров пришла моя бабушка. «Я сразу её приметил, она же новенькая была!» - Смеётся дедушка. Однако, он пригласил её на танец, потом - на свидание, а потом – замуж.

По окончания училища, дедушка был распределён в Семипалатинский военный гарнизон, где они с бабушкой начали новую семейную жизнь и где дедушка дослужился до майора. У них родились двое детей – Елена и Роман, а сейчас есть четверо внуков.

Я познакомилась со своим дедушкой в Каменце-Подольском, куда они с бабушкой переехали жить после того, как дедушка закончил службу. Он вернулся в родной город. С тех пор, Каменец стал родным и для меня, ведь каждое моё дошкольное лето мы проводили там. И теперь, единственное лето, заложенное в моё сердце, мою кровь – это Каменецкое. Оттуда пошли все первые запахи лета, все первые звуки лета, все его первые ощущения и прикосновения.

Вокзал «Пермь-2» стал для меня тем самым счастливым местом отправления навстречу новым летним приключениям, и до сих пор живут во мне, как совсем недавние, ощущения переходных мостов, мелькающих опор с электропроводами, кожаных купейных полок и стремительно бегущих навстречу и так же быстро убегающих, елей и берёз.

Всем соседям по вагону я рассказывала о том, что мы едем на Украину, в гости к бабушке Инне с дедушкой Юрой, где нас ждут клубника, жёлтая черешня и речка Днестр. Все Уральские соседи ехали в спортивных костюмах: на их огородах недавно появилась первая зелень, а нас ждала крупная клубника, которую мы будем собирать вёдрами, черешня, которая в Перми не растёт, а также, речка, в которой мы с дедушкой будем купаться.

А дедушка всегда встречал нас: он приезжал на вокзал на своём оранжевом москвиче. Я помню этот сочный апельсиновый цвет и свою радость от того, что дедушка купил машину не «взрослого» цвета, а ярко-оранжевого, с оранжевыми колёсами, какой нет ни у кого в Каменце! Я до сих пор чувствую запах машинного масла и жар, идущий от чёрных сидений. Помню обхват плетёного соломенного руля, который я даже пробовала на вкус, думая, что – солёный. Моя первая, самая любимая машина.

Вообще, дедушка, как и большинство мужчин, любил проводить время в гараже. А поскольку гараж находился далеко от дома, дедушка ездил туда на велосипеде. На тот момент, в 60 с лишним лет для него это было запросто. У дедушки был большой тёмно-зелёный велосипед с корзиной сзади. В эту корзину он частенько сажал меня. Много лет спустя, уже в Перми, дедушка учил меня саму ездить на велосипеде. Обучение было простым: с его стороны была надёжная страховка. При этом, он замечал основной недочёт и настойчиво говорил его исправить: «Выкручиваешь руль, ещё раз! Опять выкрутила руль, давай ещё!»

Самым любимым городским делом было – пойти вместе с дедушкой на спортивную площадку. В детстве я не могла спокойно пройти мимо любой лестницы, не опробовав её.
А тяга к спорту была заложена именно дедушкой. Он рассказывал о том, как, находясь на службе, сдавал физ. подготовку. Дедушка активно занимался гимнастикой, умел выполнят упражнения на брусьях, стоять на руках, держась при этом за две гири. Разглядывая в старых семейных альбомах фотографии из дедушкиной спортивной жизни, я убеждалась в том, что он действительно всё это умел, и дедушка становился для меня настоящим авторитетом.

Он всегда говорил мне, что я сильная, выносливая, что я всё смогу, если приложить немного упорства и добавить терпения. Дедушка учил меня подтягиваться: сначала просто вешал на турник и заставлял висеть. Так мы воспитывали выдержку и силу хвата. Дедушка специально выбирал турник повыше – чтобы я не могла спрыгнуть без его помощи, а ловил меня тогда, когда сам считал нужным. «Виси!» - Коротко говорил он и отходил в сторону.

Дедушка как-то мог рассчитать у меня, у пятилетней, прогноз моих сил и возможностей. Его слова воодушевляли меня. Мне, ребёнку, многое хотелось делать ради того, в первую очередь, чтобы дедушка Юра был рад. Тут стоит заметь, что он всегда был сдержан в эмоциях и немногословен. Радуясь – слегка улыбался, расстраиваясь – чуть опускал голову. А подбадривающие слова дарил мне порциями – кратко, но по делу, и они прочно оседали во мне. Дело – вот основное слово его жизни.

За выполнение нормативов он всегда ставил мне оценки. Здесь не было витиеватых красочных фраз относительно качества исполнения, оценка – и этим всё сказано. Когда мы начали подтягиваться, один раз у меня был на «тройку», два – на «четвёрку» и три – на «пятёрку». Позже, дедушка говорил: «Подтянешься три раза – будешь молодец, пять раз – будешь силачка, а десять раз – кто? – Акробатка!»

У меня поначалу никак не выходило колесо. Я боялась, что ноги завалятся за спину и, страхуясь, сгибалась. Дедушка был краток: «Тройка. Нужно по одной линеечке». Как-то, уже в Перми, мы поехали в лес за грибами. Помню, как вся наша семья, разбившись на части, разбрелась по лесу. Мы пошли вместе с дедушкой. Грело утреннее осеннее солнышко, а мы переходили золотящееся поле. В нём я увидела ровную тропинку, вновь попробовала колесо, и на этот раз я почувствовала, что оно вышло! «Дедушка, дедушка, смотри!» Он слегка улыбнулся, коротко ответив: «Пятёрка», и в этой «пятёрке» заключалось для меня счастье всего мира! На волне вдохновения я тут же изколесила всё поле и больше никогда не боялась!

Дедушкина дача представляла собой типичный украинский глинобитный белёный домик с чудесным садом. Чудесен для нас он был тем, что в нём росло много того, что не растёт в Перми: грецкие орехи, каштаны, кукуруза, виноград… И, приезжая в Пермь, мы взахлёб рассказывали, какие диковины видели и пробовали, а в доказательство, я всегда просила дедушку срезать мне в дорогу несколько недозрелых орехов. Чудо сада заключалось ещё в том, что, благодаря южному климату, урожай появлялся там в большом количестве. Мама всегда фотографировала огромные корнеплоды моркови, тёмно-лиловые сливы и вёдра с клубникой. Переехав в Пермь, дедушка мыслил такой же огород на нашей даче, но никак не мог понять или привыкнуть к тому, отчего же в Уральских седых тучах при стольких усилиях ничего не растёт?

Дача была вся построена его руками. К белёному домику он сделал кирпичный пристрой, где разместилась столовая, он соорудил гамак на дереве, а после – качели. Он смастерил для нас с братом настоящую деревянную двухэтажную кровать с лестницей и перилами, на которой также спали двое других его внуков, гостящих летом в Каменце – Настя и Юра. На участке я помню дедушку исключительно за работой: со шпателем, с лобзиком, с дрелью… У него во дворе стояла настоящая огромная бетономешалка, которой мы с братом восхищались и всегда просили покрутить, ведь она была не из тех игрушечных машин, которые брат парковал в своём гараже.

Дедушкина дача – моё первое южное лето. Это первый сладкий клейстер на стволах вишен, это первые лесные груши, это маленькие ночные светлячки, терпкий аромат укропных зонтиков, сладкие цветы сиреневой и белой крапивы, ночной аромат турецких гвоздик… Эти гвоздики мы всегда собирали перед отъездом для бабушки. Она редко ездила на дачу, а мы везли ей большой лилово-фиолетовый букет. Я держала его на коленях и вдыхала тонкий аромат. Как-то, дедушка встретил одинокий маленький цветочек розовой турецкой гвоздики у нас на пермском огороде. Я тут же побежала за фотоаппаратом. «Фотографируешь? Зачем? Тут нет ничего особенного». Но я отвернулась, чтобы не смотреть на него. «Ты что, это же те самые Каменецкие цветы, которые мы всегда привозили бабушке! – Мелькало у меня в мыслях. Но я решила не напоминать.

На Днестре, среди зелёных равнин и скалистых гор, дедушка учил меня плавать. Держал под живот и заставлял бить ногами по воде, потом – отпускал, после – задавал дистанцию и велел проплывать. Позже, когда я самостоятельно заплывала в какую-нибудь тину, я звала на помощь именно дедушку, и он всегда вытаскивал меня.

Приехав в Пермь, он всегда ходил с нами на реку и активно плавал, ни одно купание не обходилось без него! Он закончил плавание годам к восьмидесяти – самый старший, но самый последний из всех наших бабушек и дедушек. При этом, купался всегда с полной отдачей – не боялся холодной уральской воды, любил нырять и далеко заплывать. При этом, мы никогда за него не переживали. «Всё должно быть в удовольствие. – Говорил мне дедушка. – Я бы продолжил плавать, но не хочу».

Сейчас я понимаю, что дедушка вкладывал в нас своё лучшее, своё настоящее, всё то простое человеческое, но жизненно необходимое, чем он мог подлиться. А этого не давал мне никто более.

Переезд дедушки и бабушки в Пермь стал двусторонним событием. Воссоединилась семья, но при этом, закончилась южная жизнь. Дело даже в том, что дедушка уезжал не только с Украины, он уезжал из родного города. И я никогда не устану поражаться тому, сколько жизненной энергии и жизнелюбия оказалось в нём для того, чтобы начать новую и интересную жизнь. Ведь никто кроме него самого, не делал её такой!

Он вновь активно занялся обустройством быта, подходил к этому основательно: покупал книги по строительству, садоводству и огородничеству, регулярно смотрел «Квартирный вопрос» и «Фазенду». Ремонт не прекращался! Я заходила в гости, а он мне: «Слушай, я решил уголок за телевизором сделать в стиле средневековой каминной гостиной, сейчас это модно. Вот, уже обои купил. И полочку нужно прикрутить, а то вазу новую некуда ставить». И всё! Работа – кипит. Шкафы отодвинуты, бабушка ютится в угловом кресле. А после – подарят ещё одну вазу – и опять повод для деятельности. А приезжаю на дачу: «Я тут подумал, я хочу шашлыки есть в беседке, а не под навесом». И от одного этого желания – заливка фундамента под беседку, создание каркаса… Мама всегда удивлялась этому потому, что дедушка рос без отца и учился мастерству сам. Его работы отличаются надёжностью и качеством. Нет такого инструмента у дедушки в арсенале, нет такого строительного материала, который бы он не опробовал.

В Перми дедушка сам включился во все Уральские удовольствия, причём, как всегда, основательно. Он ходил вместе с нами на каток: у него были свои, особенные, коричневые кожаные коньки старого образца, которыми он очень гордился. Как-то он вспомнил танец «Летку-енку», который танцевал в юности, и почему-то, решил показать его нам на коньках. Сделав несколько неловких прыжков, он смешно упал. Но ведь попытался! Катание на лыжах он тоже поддерживал и всегда брал с собой на прогулку по лесу термос с шиповником и самодельные бутерброды. «А как же! После отличного катания нужно со вкусом отдохнуть!» - Говорил он.

Вообще, за приготовление пищи в их паре всегда отвечала бабушка, но в последние годы и дедушка стал проявлять к этому большой интерес. Ему пришлось по душе изобретательство, в нашей семье появились традиционные блюда, именуемые дедушкиным рецептом: овощные бутерброды, домашняя пастила, роллы всевозможных видов, рататуй, тёртая селёдка под шубой и многое другое. Недавно дедушка выдал на полном серьёзе: «Если бы мне исполнялось не 85, а хотя бы 75 лет, я бы открыл своё кафе. Пермь нуждается в доступных, но при этом, качественных и интересных заведениях. Но сейчас – хотя бы для своих». А я уверена, что всё получилось бы. Дедушка всё время пополняет базу кулинарных знаний, просматривая ролики на You Tube, но неизменно серьёзно говорит: «Идею возьму, но у меня, конечно, получится лучше».

А каждую осень мы ездили в лес за грибами, и там у нас с дедушкой появилось новое увлечение: стрельба. Дело в том, что со времён службы у дедушки сохранилась коллекция оружия, которая периодически пополнялась. Он брал с собой в лес револьвер и патроны, а моя задача была: разыскать в лесу стеклянную бутылку или жестяную банку, которая становилась мишенью. Дедушка учил меня не только целиться и спускать курок, но и заряжать револьвер. Как обычно, всё выполнялось на оценку. Попадания считали по пробоинам в банке или по звону бутылки. У меня было хорошо с меткостью, но не всегда хватало сил нажать на курок. А дедушка делал это одним пальцем.

Что же я хотела всем этим рассказать? Мой дедушка – удивительный для меня самой человек с потрясающим, живым интересом к жизни. Жизни простой, жизни обыденной, но в которой он сам умеет находить много житейских радостей. Никто и никогда не видел его без работы. Папа считает, что в работе – секрет его долголетия. И даже когда кажется, что погода совсем не дачная, что ремонт в квартире сделан окончательно, а еда готова с запасом, он всё равно может сказать: «Что-то у меня резинка на рукаве куртки ослабла, я решил тогда уж оба перешить. Я изобрёл новую технологию, сделаю лучше любого портного».

Три года назад, желая быть ещё более самостоятельным, он купил себе очередную машину. За это решение переживала вся семья. Как-то я попробовала аккуратно сказать ему: «Дедушка, ты же уже не всегда чашку до стола доносишь, зачем тебе за руль?» Но в ответ он только посмеялся: «У меня перерыв был всего 10 лет, а до этого водительский стаж – длинною в жизнь. Я и во сне могу водить». Сейчас он спокойно гоняет по трассе на дачу и жалеет, что не научил водить меня. Единственное, чему не научил.

19 мая бабушка с дедушкой отмечали 59-летие совместной жизни. Я, решив сделать им сюрприз, накупила манго, всяких полезных хлебцев и пришла в гости, застав врасплох. «Что, забыл?» - Улыбалась бабушка. – «Ну, это же не 60! – Пожал плечами дедушка. – Ладно, я пошёл делать лаваши, а то ведь угощать нужно, а это всё – не еда». Вместе, мы пытались найти, как же именуется 59-летняя свадьба, но оказалось, что именно у неё имени нет, и мы назвали её «Пермская». Пошли разговоры о том, как будем справлять 60-летнюю свадьбу, ровно так же, как год назад про юбилей, до которого дожили – сегодня.

27.07.2019.