Про матвиенковские сосули

Цитата из фильма «Бриллиантовая рука»:  «поскользнулся, упал, очнулся – гипс»
Случилось почти как в «Бриллиантовой руке», правда, без золота - бриллиантов, но к счастью и без гипса.

Вот так и бывает сначала не повезло и почти сразу же повезло, и намного приятнее узнать о том, что не повезло, когда уже повезло, а не наоборот.

Признаться честно, Катя не отказалась бы от волшебного пендаля, нежного и трогательного, направляющего к неизвестной, но очень важной цели, но в реальной жизни чудес-то не бывает, как правило прилетает жесткий, болезненный подзатыльник, а именно ржавая жесть с крыши и прилетела прямо по затылку в самый разгар Питерского сезона «матвиенковских сосуль». У нас и в другие сезоны не просто, но зимой особенно, и не только для «коренных и пристяжных», гостям культурной столицы тоже надо быть начеку, не зря говорят, что летящему кирпичу все равно на чью голову упасть, лишь бы человек был хороший, а в Санкт-Петербург приезжают самые лучшие. Катя, как обычно, осуществляла ежедневный променад, и вдруг вдалеке как бабахнет, кажется на Неве, ну очень-очень громко, что даже не самая любопытная девочка - Катя невольно оглянулась, ничего не увидела, и ....провал в памяти, кромешная тьма. Странное чувство: только что была, и уже тебя нет, и никуда не идешь, а даже наоборот валяешься непонятно где. Не дома, ночью, когда спишь в своей кроватке и ни о чем не беспокоишься, привычное дело, защищает родной кров, а среди бела дня, на улице посреди дороги, в историческом центре города, прям в самом центре, центрее не бывает.
Именно во тьме происходит куча событий одновременно, в неизвестных пространствах и временах, за ними невозможно уследить, непонятно что раньше, что позже, и как будто не с тобой, видишь, и себя лежащую, и себя летящую, и еще присутствует некто, он же задает вопросы без слов, этот странный взгляд заставляет задуматься кто есть кто и кто всем этим управляет, но видения не четкие, размытые как в тумане или во сне.

Катин мозг работал как компьютерный процессор, гудел, фырчал, активно перезагружался, картинки мелькали со скоростью света, и что характерно совершенно без Катиного участия, она чувствовала себя посторонним наблюдателем, с которым никто не считает нужным объясниться, что вообще происходит??? Столько интересного и все мимо, но кое-что, а именно несколько ярких моментов из нереальности чудесным образом запомнились.
Сначала Катя обнаружила себя запертой в старинной мансарде. Металлические ставни поскрипывают на сквозняке, еле сдерживаемые амбарным замком, более сильный порыв ветра и замок осыпается бронзово-ржавой пылью, ставни распахиваются во всю ширь, из окна вылетает девочка лет четырех, это маленькая Катюшка улетает в манящую синеву и совершено не беспокоится о своем теле, которое осталось лежать на дороге, вот почему-то ей совсем все равно.

Когда девочка пролетала над кронами деревьев выше седьмого этажа, возник безмолвный вопрос: а как же тело, Катюшка слегка притормозила, глянула вниз, на дороге лежала Катя большая лицом вниз и не шевелилась, малышка без всякого сожаления и страха ответила - да ну его, оно слишком тяжёлое и не умеет летать. Наконец взрослая Катя немного пришла в себя, но ничего не поняла, где, что, зачем, для чего и почему. Видимо тот кто задавал странные вопросы решил за всех: хватит летать, хорошего понемногу, пора возвращаться, и вот они рыдают вместе и дружно, но каждая о своем, телу грустно, что его почти бросили из-за лишнего веса, душе печально-прощай свобода, и немного стыдно за свой малолетний эгоизм, все-таки придется, по крайней мере, попытаться потренироваться, чтобы когда-нибудь полетать вместе.

Катя опять очнулась, но все еще в кромешной темноте, услышала чей-то, достаточно дружелюбный голос, желавший узнать про родственников, чтобы сообщить. Что сообщить? зачем сообщать, ну попала в ад, с кем не бывает, но расстраивать близких неприятной новостью не хочется, пусть не знают.
Это был голос доктора: где-где, в аду? Хи-хи, так-то мы все здесь может и в аду, а может и нет, но точно не в раю, но лучше, чтобы родственники забрали домой, в больнице и без вас заразы хватает, мало ли что, тем более эпидемия еще не закончилась. Ну раз так, Катя согласилась позвонить, но не маме, ее лучше не огорчать. Потом Катя приходила в себя раза три, может больше, каждый раз звонила родным и сообщала, но они все равно приехали и забрали.

Затем настал черед изумлению, что ничего не украли, вот совсем ничего, сумочка с кошельком, паспортом и телефоном на месте и даже пакетик с шарфом нашелся. Заслонила своим телом, догадалась Катя. Только рукав у шубки немного выдран, но это не потому, что хотели подобраться к имуществу, а потому, что люди у нас добрые и отзывчивые, пытались поднять, но не смогли.
В следующем эпизоде благообразная старушка сидит рядом с Катей и рассказывает всякие разные мерзкие гадости, Катя хочет ее прогнать, но боится, что ничего не получится, кроме скандала, долго терпит неприятную болтовню, а потом невзирая ни на что просит бабулю убраться к чертовой бабушке, на удивление, противненькая старушенция послушалась, плавно утекла без всякого сопротивления, Катя выдохнула с облегчением, одной неприятностью меньше.

И самый яркий мираж, прям целое приключение: Катя с мамой в горах, место изумительное, раннее утро, солнце томно просыпается. Недалеко от них, на другом холме, пара-мужчина и женщина кричат им чтобы были поосторожнее, крутой обрыв, они сами уже были внизу и ничего хорошего там нет, совсем ничего нет, пустота. И вскоре то ли уезжают, то ли растворяются в облаках. Это были они –Ромео и Джульетта, но не шекспировские влюбленные, другие, взрослые, им тоже досталось от таких же, как Монтекки и Капулетти, но своих.
Несмотря на предупреждение об опасности, Катя с мамой подходят ближе к краю, интересно же, обозревают окрестности, красиво как обычно красиво в горах, неожиданно мама прыгает вниз, Катя бросается к ней, видит, все в порядке, это и не мама вовсе сиганула с диким грохотом, а какая-то незнакомая гигантская обезьяна, обезьяна- оборотень, а чуть ниже, на пол этажа от самой высокой точки- смотровая площадка, винтажный балкон-пергола и это снова мама, а не обезьяна оборотень, машет рукой: давай сюда, здесь супер. Но ступеньки начинаются чуть ниже и надо прыгнуть над бездной, чтобы очутиться на веранде. Кате совсем не хочется делать кульбиты над обрывом, она не спортивная, и не такая ловкая как мама-обезьяна-оборотень.  Неожиданно в воздухе появляются, кажущиеся основательными ступеньки, Катя делает первый шаг и начинается обвал, лестница осыпается тяжелым, мокрым песком, летят ледяные глыбы, Катя карабкается сквозь камнепад изо всех сил, царапая руки, с нечеловеческими усилиями выбирается обратно наверх, на смотровую площадку не попадает.
Оказалось, что вход на веранду с другой стороны, справа, и лестница по-настоящему надежная, по ней все ходят без прыжков и всяких прочих глупостей. Приходит экскурсионный автобус, пространство заполняют нарядные люди, женщины в вечерних платьях, мужчины во фраках, как будто на красную дорожку собрались, за наградами. Атмосфера праздника захватывает, Катя растворяется в толпе и больше не чувствует себя одиноко.
А наяву очень хочется утешительный приз, ну хоть какой-нибудь, даже самый не самый.