Заштопанный носок

Её маленькая шляпка виднелась сквозь пожелтевшую листву куста сирени, за которым спрятался Михаил Иванович, служивший писарем в суде.
Во время обеда он любил прогуливаться в саду, чтобы дать отдых спине, пальцам, глазам. Он бесцельно ходил по дорожкам, сетуя про себя  на свою незавидную судьбу. Денег едва ли хватало на хлеб с маслом, но это оттого, что Михаил Иванович был человеком целеустремленным. И цель его была до того благородная, что можно снять цилиндр перед таким благородством. Всё заключалось в том, что он каждую лишнюю копейку складывал в заштопанный носок, который прятал в матрас. И это всё для того, чтобы скопить достаточную для женитьбы сумму. Хоть невесты у него ещё не было, но это дело наживное, и, как говорил покойный отец - не хитрое. А невесты же сейчас такие капризные, им муж без накоплений и даром не нужен.
Вот поэтому наш Михаил Иванович во всем себе отказывал в надежде на счастливое будущее с женой, которая всенепременно когда-нибудь замелькает на горизонте его жизни.

И вот она замелькала. Два месяца назад, когда весна вступила в свои права. Когда зимний парк начал просыпаться от спячки и на деревьях стали распускаться почки, появилась она. В пальто цвета молодой зелени, и в такой же миниатюрной шляпке на нежной головке. Она сидела на лавочке с книгой и читала. А в это время Михаил Иванович проходил своим привычным маршрутом, подсчитывая в уме свои накопления и думая, что в носке лежит уже достаточная сумма. С такой суммой можно и жену искать, думал он, стряхивая с потертого рукава сюртука не существующую пылинку.

А Анна Кузьминична служила сиделкой при своей тётке, которая взяла её в свой дом по доброте душевной, ну, и чтобы не нанимать человека со стороны.
- Так вот впустишь кого попало в дом, а потом ложек серебряных не досчитаешься, — говорила она Анне, помогающей ей усесться на кровати.
Тётка-то уже лежачая была, хоть и крепкая старуха. Какая-то неизвестная болезнь с ней приключилась, которая и приковала её к постели.
А Анна была сиротой. Сначала маменька её при родах померла, а потом и отец помер, оставив дочери в наследство одни долги. Вот тётка её сначала в пансион на ученье отправила, а затем и за собой ходить заставила. А чего девице-то зря пропадать, думала она, вот помру я, пусть тогда и пропадает.

Вот так и встретились два одиночества в весеннем парке. Сначала они просто смотрели друг на друга. Михаил Иванович украдкой бросал на неё взгляды, сидя на скамейке напротив. А Анна Кузьминична скромно потупив взор в книгу краснела, чувствуя как её рассматривает тот господин в потертом сюртуке.

Через месяц Михаил Иванович решился поздороваться, проходя мимо лавочки, где сидела девушка, мысли о которой вот уже третью ночь не давали ему уснуть. Она ответила ему, зардевшись, как майская роза.

И вот, спустя неделю, после того знаменательного приветствия, они уже гуляли по парку вместе. Он держал её под локоток, а она, улыбаясь, слушала как поют птицы.

А надо заметить, что знакомство с девушкой своей мечты, заставило Михаила Ивановича слегка потрепать заштопанный носок, который хранил сбережения. Оно и понятно, ходить на свидания в одном и том же сюртуке это такой моветон, который даже писарь в суде не мог себе позволить. Да и походы в ресторан стоят не тех денег, что посещение дешевой чайной, где привык обедать прижимистый Михаил Иванович. А ведь Анна Кузьминична любила на десерт мороженое. Да и букетики цветов стоят немало. А уж тот флакончик французских духов, которые Михаил Иванович купил в каком-то помешательстве, совсем истощил его заштопанный носок. Зато восторга Анны Кузьминичны не было предела. Как она ахала, как благодарила, и даже позволила поцеловать в надушенную шейку, что было пределом мечтаний Михаила Ивановича.

И вот, придя вечером с очередного свидания с девушкой своей мечты в своё скромное жилище, которое уже начинало пахнуть сыростью, так как денег на отопления не было, Михаил Иванович сел и понял, что женится ему не на что. В заштопанном носке было всего несколько монет, которых не хватит даже на свадебный кафтан. И вот тут-то морок спал. И вот тут-то Михаил Иванович понял всю комичность своего положения. Понял и заплакал.

И поэтому он стоял сейчас за кустом сирени и не смел выйти. Стоял и твердо решал, что теперь никаких новых сюртуков, ресторанов, мороженых, и уж тем более этих дурацких французских духов. Жениться он не раздумал, но не на Анна Кузьминишне, которая разорила его ещё не став женой. А что было бы, если бы стала, то и подумать страшно. Поэтому он решил больше в этом парке не гулять. А когда наполнит заштопанный носок нужной для женитьбы суммой, то женится сразу, без ресторанов, цветов, и французских духов.