Пропавшие Звёзды России

Сергей Щепин-Ростовский
Щепинские рассказы, или Яшкины были.

Осколки семейной хроники.

часть-глава 1

                = =
                = Реквием Звёздам =
               
                * быль *

"  Мы, любезная матушка, думается последнее звено дворян в истории России, ещё верящих в могущество и справедливость власти в отношении к  народу, русскому народу.  Неуверен, понимает ли власть что такое  Россия и крестьянство для неё, что такое  служение  родному  Отечеству, или германцы волею случая попавшие в жернова романовских идеалов,уверовали что они Боги? Всемирное братство придумано не  масонами, как упоминали Вы как-то в  записке  ко мне, а Святыми Отечества, молящихся в "пустынях" за Русь и её обитателях, за благословенное строение Мира. Именно  их  отречение  от  мирского благополучия и благ наград, от некой внешней суеты столичного двора, навеянных цареподобными  искусителями Душ, и всё ради оного их обогащения, слащавого и мерзкого для нашего дворянства искушений, даёт им право ненавязчиво поучать нас как  жить  правильно  и богобоязненно, соблюдая  себя  человеком  в совести и чести, как пред  детьми,людом, так и  пред Россией. Помниться матушка батюшка молвил как-то мне:
" - Пристойно быть дипломатом-послом, ибо можешь достойно идти на  компромиссы  пренебрегая Честью, во имя воли господина." (Князь Щепин-Ростовский А.И. 1789г.)
Князь Щепин-Ростовский Д.А. 1849 год. из письма к матушке кн.Ольге Мироновне.
.

Мы забываем образ Бога
Тракт затуманил путь наш в Рай
И даже совесть недотрога
Здесь огрызается грозя

Мир заключённых близок к Аду
Устои хрупки как хрусталь
В каморках холод, голод, слёзы
Сочась стекают на алтарь...
1836г.



Крымская АССР. 1930 год.  Исполняющий  обязанности  начальника  отдела НКВД, капитан, в прошлом  военком конвойной  роты в Крыму, Николай Антонович Соджак,седой и высокий, пожилой, но ещё довольно крепкого для возраста телосложения, впервые за трое суток позволил себе  прилечь и отдохнуть на  кожаный, ещё старорежимного времени диван, стоящий тут же в  его кабинете, где он обычно проводил совещание с приглашёнными им работниками облисполкома и райкомов партии. Тяжёлые мысли томили и оседали тяжким грузом в сознании чекиста, отзываясь резкой головной болью, словно горная река, упрямо пробивающая себе путь в горах, и они не давали заснуть офицеру. Последние решения компартии об организации в районах прилегающих к государственной границе, особых отделов погранотрядов, требовали дополнительных усилий и по сути полной реорганизации работы отделов и погранслужб на полуострове. Что очевидно вменяло и создании при них рабочих школ для руководителей и сельских активистов, комсомольцев и коммунистов  для обучения  их  первоначальным  действий  в обстановке угрозы нападения на страну, а это было вполне возможным и ожидаемо, ибо по данным контрразведки, за последнии полгода в Крыму активизировались агенты влияния спец служб Турции и Британии. И всё это чрезвычайно беспокоило чекистов и настораживало, даже из Москвы пришли тревожные нотки приказов о реорганизации и усилении работы среди местного городского и сельского населения. Организации  и подготовки, если понадобится, народного  сопротивления и партизанских отрядов как во времена Гражданской войны. Всё это, Николаю Антоновичу казалось своевременным и правильным, ибо они были очень схожи с решениями партии в годы революции и гражданской войны. Особое внимание уделить пропаганде советского образа жизни в сельской местности и городах. Создании при них рабочих школ для руководителей и сельских активистов, комсомольцев и коммунистов  для обучения  их  первоначальным  действий  в обстановке угрозы нападения на страну. Организации вооружённого  народного  сопротивления и партизанских отрядов. Всё это Николаю Антоновичу казалось своевременным и правильным, ибо они были очень схожи с решениями партии в годы революции и гражданской войны. Тогда помнится, в  самый разгар гражданской  войны, он  был  ещё молод и полон сил, принимая ответственные решения означенные пред ним лично Ф.Э.Дзержинским. Выполнял их жёстко и беспрекословно, как положено  коммунисту,  отчётливо понимая  всю важность текущего  момента и ответственность перед партией и народом. За остроту ума и правильного понимания задач партии в борьбе с контрреволюционными элементами, он быстро продвигался по  служебной  лестнице, всего за год дойдя до начальника одного из подотделов. Не обошлось правда  и  без  склок, начальник  местного областного ОГПУ, недовольный его назначением и обеспокоенный больше за себя, чем за протеже с верха, направил его  под  благовидным  предлогом на  работу  в  глубинку  области, благо была причина как начинающего, но перспективного и умного чекиста, умеющего  выбирать  из  сотен  дел  и  предположений  в работе с врагом, правильные направления и успешно решать их, что дано не многим. За этот "трюк", Николай Антонович был ему благодарен, ибо  одно  дело работать  в  центре и  при  начальстве,  другое самостоятельно и почти не зависимо от центра. Там, он кроме решения  основных  оперативных  задач, поставленных руководством в борьбе с группами Бориса  Савинкова,  неожиданно проникшими  в  район, но и с "бердичевскими" налётчиками, убийцами  коммунистов и агитаторов продразвёрстки. Связаны ли эти группы делом, духовно, или это было лишь совпадение надо было решить. Параллельно, он занят, по предложению  и совету  Главного  управления  сбором  информации  и  данных  о так называемых борцов за свободу России, прибывших на Украину с группой  агентов Савинкова. Его на Украине никто не знал и это было большим плюсом для чекистов, которые при благоприятных обстоятельствах планировали даже внедрение своего человека в это сообщество. Работы было, как говорили его сотрудники " непочатый край ", они кроме этого, обеспечили и стали собирать документы на  местного, так называемого Батьку  Махно и всех его соратников, в первую очередь его помощников и  заместителей, некого  Феодосия  Щусь 1893 года рождения, и  как  он  выяснил, сына крестьянина села  Большая  Михайловка. Как узнали  чекисты, он с началом европейской 1-й Мировой войны, был призван в армию на флот,и ходил на броненосце " ИОАННЪ  ЗЛАТОУСТЪ ". Потом был развал имперской власти, февральский переворот, революция в октябре 1917 года, всё буйно перемешалось тогда в головах многих и многих людей, кто за Белых, кто за Красных, а он боролся отдельно и за своё понятие свобод. Как человек исключительно сильной воли  и действий,  он  проявил себя ещё в 1908 году, в деле черносотенца  М.Наумова, когда  он убил того в селе Куракине, что  находится  в  Мало - Архангельском  уезде. Личность Наумова, была  наглая  и  противоречивая, он даже был Председателем Куракинского отдела " Союза русского народа" и доставлял властям, как и большевикам немалые хлопоты. Но, что послужило истинным мотивом для его убийства, кстати осудили совершенно  другого, то ли украинский  след, то ли месть  евреев  торговцев чрез власть, то ли просто случай, неизвестно до сих пор. Феодосий Щусь, организовал свой боевой отряд, он был  очень мобильный  и дерзкий, и стал решительно бить и расстреливать всех,  кто забредал  на  его территорию Дибровского  леса, а тем  более  родного  села. Слава  и  страх  пред  ними  витали  в  губернии, люди боялись его как огня и основная масса сельчан вынуждено  молчали,а если что и говорили, то просили не говорить об этом  никому. В одной из встреч, он  был  на  переговорах  батьки  и представителей  красных  с   Батькой Махно. Там присутствовали и представители Врангеля, белые офицеры Врангеля, какой-то  француз  Марше, а  от большевиков военком Щепин-Ростовский. В небольшой хате, названной батькой штабом, было шумно  от разговоров  споривших "делегатов" и очень душно по причине куривших "кровных" оппонентов. Врангелевцы  дымили дорогими и душистыми папиросами "ГАВАНЕРЫ"№2, известными  еще  по  всемирной  выставке. Они поглядывали  с издёвкой  на  красноармейцев  и смеясь перешёптывались, стараясь чтобы  их  слова  были услышаны большевикам, которые курили дешёвый  табак - МАХОРКУ Левковича. Махно, не выдержав рвавшийся в "душу" клубы дыма, объявил перерыв. Полчаса " отдыха ", позволил группировкам  уточнить условия договора всех сторон. Вновь собравшись за столом в штабе, врангелевцы выслушав последний вариант из уст  Батьки  Махно, молча встали и покинули переговоры. Большевики, после их ухода  офицеров, молча смотрели на атамана и  ждали момента, а тот хитро прикрыв  рукою  глаза, громко рассмеялся. Потом открыв лицо, он грозно произнёс, шестнадцать и не менее господа, и вновь засмеялся,громко и заливисто,словно ребёнок получивший долгожданный подарок от родителей. Военком видел, что это всего лишь начало  решения и ответа атамана, и  обеспокоенно спросил, а как же теперь с нашими условиями Атаман? Махно сморщился и ответил:
- Эти белые клоуны  никуда не денутся, заплатят... и вновь "загоготал". Да не парьтесь Вы господа большевики, это я так о них. Вам  же великолепно известно, что и кто за ними  стоит, это любвеобильная Франция, Англия, Штаты, оплатят не горюй. Куда они денутся, и Вы оплатите наши услуги. Я с вами дам десяток бойцов и казаков,  телеги, моя  цена  попроще для вас, 5 пудов золота и Крым ваш. А эти перебьются, обнаглел Врангель, пьёт шампань с французами, жрёт с англичанами и даже с греками. Я ему кто, холоп что ли? Я вольный казак- Атаман, а он  мне этих  полумужиков  прислал, и батька сплюнул на пол,резко и смачно,как самый последний ломовой. Красные "господа" удовлетворённо переглянулись и встав из-за стола сказали:
- Хорошо, мы доложим и черед неделю дадим ответ.
Военком с товарищами поблагодарил за стол и все пошли к выходу, который загородил Щусь. Щепин-Ростовский, видя что проход перекрыт, оттолкнул наглого махновца и вышел. Оторопевший Щусь повздоривший при выходе, кинулся было за ним, но грозный окрик атамана остановил его, и это чуть не стало проблемой для него, и всех кто был на переговорах, ибо батька был недоволен этим ходом событий. Но, всё обошлось...
У Махно, Щусь командовал  кавалерией, и в одном  из  боёв, вот  ведь  бывает  же такое в судьбах людей, он встретился  с князем, лицом к лицу. Остановившись и придержав лошадей, они устроили поединок, как в старые добрые времена дворяне. Тогда   "красному" князю показалось, что за  их поединком  смотрели  и наблюдали  все бойцы  с обеих сторон, и махновцы и красные, удивительное время  было, время  ненависти и злобы, простые понятия Свобод, а  тема разная. Раненый  Щусь крикнул в гневе Щепин-Ростовскому, как к старому и безальтернативному  врагу, честному,  но ненавистному  их  братии:
" - Вы  господа  большевики, из того же праха что и мы... Нищеброды...! "
Взбешённый оскорблением, князь, после пятиминутного сопротивления одолел Щуся, убив его, напрочь, одним ударом восточной  прадедовской сабли, срезав буйную головушку непокорному махновцу. Бой продолжился и махновцы  бежали...
Другой  " товарищ " Махно, Лёва Задов, жестокий и хитрый, до конца был верен батьке, и лишь в Румынии, когда идеи батьки рухнули, он бросил  товарища  и  тот  перебрался  в Польшу, ходили  слухи  что  с его золотом, но и там его достали, и после открытого  суда, Махно,уже не атаман и не батька,оправданный  судом, бежал  во Францию, где собралась и обитала вся эмигрантская сволочь.
За успехи в выполнении задания, военкома наградили именным оружием, повысили в звании и даже было принято решение перевести его в столицу, для работы в спецшколе преподавателем, но он отказался. Неожиданно, в конце двадцать девятого года, внезапно заболевший тифом Соджак Н.А. скончался.
На его должность выдвинули опытного чекиста капитана Левашова из Симферополя, знающего свои задачи и работу, увлекающегося науками и экономикой, что является основой и фундаментом любого государства...
Начав работу, он первым делом выехал в районы, чтобы лично узнать как работают партийные и руководящие органы власти, райкома и колхозов, понимая, что врагам революции легко вербовать голытьбу, от этого бунты и преступления, а значит и для органов власти много работы. Он прекрасно знал, что кроме работы областных и районных структур, особую роль играет аграрная политика партии. Он понимал, что от аграрного состояния государства, мы должны перейти к новой финансовой и промышленной системе, и НЭП, был только началом осознания партией этого замысла, особого смысла замысла В.И. Ленина. Но, это в текущий момент возможно только жесткими, а возможно и жестокими мерами, такими, как чистка партии в двадцатые.
...Щёл 1922 год, суровое время для Советской власти и партии. В крымских парт организациях и отрядах ОГПУ, началась партийная чистка рядов коммунистов погран войск. В Харькове, было также неспокойно и тревожно. Левашов часто получал от туда письма своих сослуживцев по Крыму, в частности он вёл переписку с другом военкомом Пашковым, что проходил службу в 1-м конвойном полку, который писал:
"...Многие недовольны реорганизацией партии и увольняются, подают заявления о выходе из партии по причине переподчинения-политподчинения, и наша рота должна подчиняться в политотношении ПОСЕКРУ ГПУ, что многих ныне смущает. А в крымской команде, в декабре этого года, как написал мне Рябиков, произошло массовое увольнение беспартийных из войск ГПУ Крыма. Сам я, как пишет Рябиков, подал заявление в ком.ячейку о выходе из партии. В отношении введения в штат политруков, есть многие сомнения, и пока ничего не слышно. Даже военком роты Василевский в недоумении и хандрит, хочет писать рапорт и удирать из роты. А меня чуть-чуть не отправили в 9-тый полк, так называемую образцовую машинизированную роту. Голова кругом! Посоветуй что предпринять, увольняться или переждать, как сказал Колясинский. Говорят, что Щепин-Ростовский женился. Кстати Аникимов, то же говорит..." (сохранён стиль и лексика чекиста-автор).

Капитан Левашов приподнялся и посмотрел на часы, было четыре утра, дежурный его не беспокоил потому, что они сошлись по времени побудки на четыре тридцать...
Проснулся Левашов от того, что его кто-то стал тормошить и настойчиво звал. С трудом открыв глаза, капитан увидел кричащего ему дежурного О.Ерошина, и сразу понял что проспал побудку. Поднявшись, он налил из графина на руку воды, отёр лицо, утёрся полотенцем принесённое адъютантом, и ему сразу стало легче, сознание посвежело. Звуки канонады отчётливо за день сместились, и уже слышалась справа и слева, что насторожило и обеспокоило его. Сев за резной дубовый стол с интересной судьбою, как и диван времён старорежимной погани, вызвал секретаря. Левашов улыбнулся, вспоминая причуды судеб этой мебели. После революции, начальник районного ГПУ, распорядился поменять мебель в кабинетах, но она была такой тяжёлой и неподъёмной, что это начинание забросили и просто поменяли на более удобные места у окон. И вот при передвижке этого самого стола, один из рабочих случайно нажал на одну из шестнадцати резных роз на самой тумбе, и тут произошло самопроизвольное открытие потайного отдела-ящичка, в котором как оказалось находились печати госдепартамента полиции, печать городского центрального банка и сотня золотых и серебряных монет николаевской-царской эпохи. В это время прозвучал резкий телефонный звонок, прервавший минутное воспоминание чекиста. Когда он поднял трубку, то услышал взволнованный и такой знакомый голос первого секретаря горкома, тот срывающимся голосом кричал в трубку, что есть распоряжение срочно покинуть город, и добавил тихо, взят Житомир. Немцы в шаге от нас и окружают, прорвав оборону советских войск со стороны реки Гнилопять и их разведка мотоциклисты, прорываются к монастырю "босых кармелиток" и далее очевидно к заводу Плахетского. Продвигаются, говорят не встречая особого сопротивления. Далее, а связь на удивление чекиста ещё работала, одновременно зазвонили ещё три телефона. Они ни на минуту не смолкали, и он успел до обрыва связи переговорить с руководством области, комендатурой и военноначальниками, которые дали ему и его отделу полчаса для эвакуации с документами и прочими секретными бумагами, если нет возможности уничтожить их немедленно, ибо рота комендатуры с трудом остановила врага, но надолго ли, он не ручается и незнает. Командующий сказал, что оперативно-тактическое давление немцев на нашем направлении, на армейские части нарастает, ведутся тяжёлые и кровопролитные бои на территории всей Украины, Белоруссии и Прибалтики. Минск взят 28 июня, а только одно это говорит о многом... Авиация одинока, по причине огромных потерь в первые дни войны. На этом направлении мы сделали колоссальную ошибку ещё до начала боёв стратегически, ибо "группа Ровеля", разведгруппа главного командования "ЛЮФТВАФФЕ", обыграли нас в пропаганде и действий, так как они в начале мая-июня сумели сделать фотоснимки наших аэродромов и спецобъектов с недоступных высот для наших самолётов. И результат... потери в авиации в первые дни войны, когда наши самолёты неуспевали даже взлететь. Всё, делай то, что необходимо. До встречи, и помолчав добавил, если ещё встретимся в этом мире. Помни от Житомира до вас около сорока трёх километров, час-полтора пути...Удачи капитан. Атмосфера сгущающегося страха, что не успеет выполнить приказ командования, пугала и тревожила капитана.
Стрельба постепенно стихла, очевидно немцы побоялись вводить в Бердичев танки, и напавшие скорее всего, были передовым отрядом разведки. Он знал, что план направленный на эвакуацию населения, со скрипом и огромными трудностями, спотыкаясь на каждом шагу на едкую натуру с бюрократией, ибо даже в этой суматохе, органы власти требовали документы согласования и с подписями и печатями руководства, с грехом пополам осуществлялся. Дороги идущие в глубь России наполнялись сплошными колоннами сотен телег, автотранспорта, паникёров и слухов. Все они и так были забиты беженцами с окраин Украины, казалось, что началось великое переселение народов бегущих в сердце СССР- МОСКВУ и дальше. Левашов, крепко чертыхаясь вызвал своего адъютанта и обзвонив всех своих начальников подразделений, приказал выносить ящики с картотекой личных дел сотрудников и агентов резидентуры оставляемых на территории занятых врагом. Отчёты кадровиков и их архивы с кадровыми бумагами вынесли отдельно ото всех ко второму подъезду, где уже сигналили четыре грузовика присланные директорами заводов. Им он, был особо признателен, это был их последний резерв, по одной с каждого предприятия. Бойцы спецохраны, под присмотром дежурного Олега Ерошина, быстро погрузили всё хозяйство и архивы в кузова грузовиков и сев в машины, ждали только команды начальства для начала вывоза груза. Левашов, наблюдавший за погрузкой из окна, спустился на первый этаж, часовых уже на месте не было они выезжали вместе с колонной. Выйдя к ним, он подозвал двух лейтенантов комендатуры, и объяснив им всю сложившуюся ситуацию на шесть утра, выдав им и Ерошину, все положенные сопроводительные документы, инструктировал что делать при чрезвычайных ситуациях в пути следования колонны и приказал двигаться строго по объявленному маршруту, при том отмечаться в комендатурах пути следования, далее в направлении Москвы. За спиной слышалась нарастающая в своём вихре стрельба из винтовок и пулемётов. Левашов с подошедшим комендантом махнул начальнику колонны рукой и колона выехала за город набирая скорость сигналя беженцам и возчикам, те недовольно оборачивались и всё же пропускали колонну видя вооружённых бойцов. Город, как мог огрызался германцу с нарастающим успехом. Благо, что руководство области ещё продолжало действовать и руководить не смотря ни на что. Семьи многих заводчан и сотрудников НКВД, были вывезены ещё когда действовала железнодорожное сообщение на последнем поезде...
Легковая машина Эмка, поданная к зданию НКВД, просела от собранных последних, особо важных бумаг и печатей НКВД и секретных военпредприятий, банка и просто четверых чемоданов с деньгами, зарплатами сотрудников погибших и предназначавшихся для закупки продовольствия. У подъезда, стояли обнявшись две девушки и Левашов, они оставались для подпольной работы, а ему приходилось их покинуть. По опустевшей, совершенно безлюдной улице, вчера ещё заполненной повозками, машинами и толпами беженцев, ветер разгонял кучи мусора и бумаг, некоторые были чистыми, но проштампованы и с печатями. Девчата, испуганно и со страхом прощались с капитаном, их пронзительные глаза уже были в том, никому ещё неизведанном мире одиночества и долга. Капитан срывающимся охрипшим голосом произнёс:
- Всё мои хорошие, будьте сильными и свято верьте, мы вернёмся, а для этого нужны сильные и смелые люди. Вы...
Сем в машину со своим водителем он в последнее мгновение успел помахать им рукою, когда машина свернула в переулок и его агенты пропали из вида. Наступившая относительно томительная тишина, прерывалась только напряжённо журчащего мотора новенькой ЭМКИ. Вырулив на шоссе, водитель посигналил прощаясь с городом, и Эмка рванула на восток. Пустое шоссе, пугало пассажиров своим трупным запахом разбросанных тел, женщин, детей и стариков. "Застывших" военных было мало, очевидно большее количество было на передовой, да и похоронная команда очевидно прибирала своих более ответственно, чем неизвестных. ПРоезжая одну балочку, они увидели сидящего молоденького лейтенанта, он пытался подняться,чтобы его увидели из машины, но никак не мог, рана и текущая из неё кровь, пропитавшая неумело обмотанная бинтами голова, обессилила его и он молча опустился смотря в след промчавшейся мимо него машины. Левашов, думающий о нынешних проблемах и не заметил-бы его, но Андреев остановил машины и сказал:
- Товарищ капитан, там наш. Лейтенант раненый на обочине, может подберём его? Я понимаю, что нельзя, но если его оставить, то мы не простим себе этого до самой смерти, далёкой или близкой, кто знает.
- Возвращаемся и быстро. На заднем сидении, как-нибудь, подвинь чемоданы.
Быстро подав задним ходом к раненому, они подняли его и перенесли в машину, пред тем перебинтовав ему раны и наложив жгут на ногу. В это время из облаков "вынырнул" Мессершмитт и пройдя на бреющем полёте, помахал с издёвкой им крыльями.
- Вот гад издевается - крикнул Андреев забираясь в машину и заведя её рванул на восток, выжимая из неё все силы и мощь.
- Да нет, он не издевается, просто он, видишь дымок за ним, получил "травму" и добирается до своих. Сил у него нет, чтобы добить нас. Нам просто повезло Андрюха.
- Ну, товарищ капитан, Вы даёте, фашист и травму получил! Надо запомнить, кому не расскажешь наверняка не поверят. Вот лейтенант меня беспокоит, молчит всё время.
- Сознание он потерял Андрей Андреев. Так бывает. Да это и к лучшему, тряски не чувствует и время для него заснуло...
Два дня машина добиралась до столицы, пройдя и бомбёжки и проверки бдительных патрулей на дорогах. Но всё довольно хорошо закончилось, лейтенанта доставили в госпиталь и сдали на поруки медикам, он даже пошутил: Вы для меня капитан, Бог.
- Отец я тебе, а не Бог...

... Девятого сентября 1941 года, погода в Москве порадовала сильным дождём и ливнем. Он наконец безжалостно остудил асфальт городских улиц и площадей. Остатки столь грешной летней жары ещё пытались балагурить и спорить с началом осени, но она строго предупредила летнего братца, что ему пора на покой до следующего года, и что его родные решили собраться и переговорить о его поведении. Он невольно согласился с доводами полнородной сестры и молча взлетев, убрался на юг в отпуск, говорили что к весне. Прошедший ливень вместе с тем осмотрелся, и увидя просчёты легкомысленного дождика, смыл с памятника Николая Васильевича Гоголя наросшую за лето копоть от машин и остатки грязи, прихватив заодно пыль с улиц и проспектов столицы, освежая настроение прохожих и последние проблески летних дней. Трудовая столица, обременённая страшными, ещё не всем руководителям понятными инструкциями, распоряжениями менявшиеся каждый час и сообщениями Совинформ бюро с фронтов, тщательно, негласно готовилась к обороне. Многие рабочие, в основном коммунисты, комсомольцы, с предприятий и заводов, а так же с окраин города и области, требовали от военкомов отправки на фронт добровольцами. На стадионе "ДИНАМО", ускоренно формировали отряды добровольцев и записывали в самооборону, особое внимание было уделено иностранным добровольцам пожелавших воевать и уничтожать фашистскую гидру. Некоторых, со знанием европейских и китайских языков, отправляли в школы разведки и для диверсионной работы в тылу врага. Всё работало на войну. Руководство страны понимало, что германский пролетариат, на который надеялись ещё в годы революции, это ныне миф и слёзы Вермарской Республики. Работали все партийные органы компартии большевиков, начиная от ЦК, до райкомов и исполкомов города. По указанию и распоряжению руководства страны, лично И.В. Сталина, были составлены планы на текущий момент, в который входили и планы эвакуации заводов и фабрик с ближайших к фронту территорий и областей республик. Тщательно и быстро формировались и отправлялись за линию фронтов многие партийные и комсомольские руководители к заранее, уже тайно приготовленным схронам, созданные для создающихся партизанских отрядов и свободного прохода к их тайникам групп подпольщиков. Вместе с тем, решением ЦК, необходимостью более скорой организации их связи с центром в оккупированных районах, начиная с местного руководства, там же проверить комплектность оружия, обуви, зимней одежды, и при их достаточности, взрывных устройств и заранее заготовленного оружия и продуктов, немедленно информировать центр. Необходимо начинать на местах подрывную работу и организовывать сеть аэродромов с грунтованным покрытием, как для приёмки грузов, так и для вывоза при необходимости, или ранений личного состава. Проконтролировать эффективность диверсии на железнодорожных объектах, представить службой НКВД ряд реально, в данной на текущий момент обстановке осуществимых предложений по улучшению организации и образованию партизанских отрядов, используя и опыт гражданской войны.
Отделы и управления НКВД, работали дни и ночи, отрабатывая разные возможности отбора разведчиков, развед групп и диверсантов из числа коммунистов и комсомольцев, и не просто из рядовых специалистов по взрывному и снайперскому делу, а из преданных до мозга костей партийцев, особо были уже выставлены в порядке необходимости предложения о наборе их среди осужденных и арестованных в последнее время...
Октябрь в столице пахнул на всю систему советской власти холодом смерти и беды, казалось что он был причиной вызвавший ранние холода и панику среди населения. Скорее всего, как думал капитан, по причине восприятия слухов беженцев и более всего бывшей интеллигенции рванувшей побыстрее покинуть город, но всё обошлось благодаря жесточайшим мерам данным властью правам органам НКВД за последние два месяца...Но при всём состоянии успехов, руководство НКВД, на основе докладов своих информаторов и разведке, строили свои планы развития и выполнений оперативных операций.
Ноябрь и декабрь 1941 года, как и предполагали в ставке, оказались самыми трудными для нашей Родины и тяжким испытанием стойкости руководства партии, правительства и народов СССР. Успешное наступление Советских войск Красной Армии в декабре под Москвой, оказалась первой трещиной в политики Германии и лично Адольфа Гитлера. Политическая пластика И.В. СТАЛИНА, имеющая свои законы, твёрдые устои личности, и его самоотверженности,да поразившая весь Мир воля, воля Вождя, несокрушимо верившего в свой Советский Народ, его превосходство над теориями Европы и Германии. История, это дама необузданных ни кем страстей, одним дарящая красоту и волю, другим, не менее обаятельным, сильным и богатым в своих мировозрениях, только раскаяние и Смерть. Сталин понимал слабость и силу характера вождя Германии, Гитлер, это бунтарь-хореограф, как воли соратников однопартийцев, так и других отпрысков власти, более своей. Я бы сказал, что он некий хореограф Смерти и последний гений варварства, вакханалии исторических лиц прошлого, настоящего и думается будущего. Далее будут следовать только крепыши сморчки и подлецы судеб, данных им прав правления государств. Некие искусители Европейской кухни чванства, изгнанные Дьяволом, со службы из кухни Адова пирога.
Щербаков, проводивший совещание партийцев и начальников НКВД, одновременно директоров заводов и фабрик, поздравил всех с успешными трудовыми успехами, как на поприще задержки шпионов и иных вражеских деятелей, саботажников, так и боевыми успехами на фронте под Москвой и лично москвичей-добровольцев, курсантов Подольского училища, сделавших казалось невозможное, остановили врага, и это обязательно, все успехи и подвиги героев, надо отметить в названиях улиц столицы. Теперь, что касается борьбы с вражеской разведкой. Остановка ещё шаткая и не стабильная в этом направлении, хотя и есть определённые успехи, но об этом нам доложит один из лучших организаторов борьбы с шпионами и организатором партизанских движений и отрядов, товарищ полковник Дмитрий Николаевич Медведев и иже с ним его заместитель по политической работе товарищ Сергей Трофимович Стехов. Думается другие производственники могут быть свободны, не будем утруждать их не свойственной им темам. Хорошо, начинайте доклад товарищ Медведев.
- Как известно, в войне побеждает не говорун, а воин, который знает, что у него в тылу нет врага, тогда он и воюет спокойно. А чтобы победить русский народ, нашу Державу, врагу надо надеть русские кирзовые сапоги, протопать нашими дорогами весь наш многовековой путь. Первое место в истории думаю принадлежит всегда народу. И именно сейчас наступил такой момент, что нам приходится определять, победа над врагом или смерть. Страна и мы все, стоим сегодня перед сильнейшими изменениями в жизни нашего Отечества. Нас с товарищем Стеховым только-только назначили руководителями одной формируемой партизанской бригады, отряд смешанного типа. Так сказать интербригада, как в Испании. Что это такое, я сейчас объясню. За линией фронта нужны не только бойцы, пусть и с большим опытом боевой работы, снайперов, подрывников, сапёров и прочих военных специальностей специалистов, но в партизанских отрядах нужны радисты и чекисты. В зале вдруг неожиданно послышался лёгкий смешок, полковник недоумённо замолчал, а председатель совещания пояснил ему, у вас как у поэта рифма - радист-чекист. Полковник поняв суть фразы сам рассмеялся. Нет, я друзья не поэт, пока. Вы уж не смейтесь. Так о чём я? Ах да, так вот, разведка, это основа основ настоящей и будущих войн, мировых и локальных. Вот у нас, когда мы продвигались по снегам, мы увидели десятки стоящих танков противника, тягачей, автомобилей, честно говоря мы, видевшие многое за время партизанских рейдов по Украине, Подмосковью, и уничтожившие крайне сложную технику и мосты с достаточно трудоёмкой, технической стороны и подходов к ним, были поражены бестолковщине и безалаберному отношению немцев к ним. Как можно так относится к технике? Взяв пленного капрала, мы от него узнали,что им плохо поставляют технику взамен сломанной и повреждённой в боях. Запчасти к технике, из-за того что она очень разношерстная и разных заводов изготовителей, чешская, немецкая, французская, шведская, итальянская и прочая, и мало того даже в одной дивизии техника разная, и это затрудняет её заказ, учёт и доставку. Детали все разные и не подходят на те же грузовики и тягачи. Масла технические, склады заполнены летними, а ныне зима и техника встала, а на себе тягачи для пушек не потянешь. Непонятно как они составляли планы операций. У нас-то многое взаимозаменяемо на технике, и это позволяет быстро в кратчайшие сроки восстанавливать машины и танки. Германец проигрывает войну не только духовно, но и технически, и нам необходимо было этим воспользоваться и московская операция показала что мы сделали правильные выводы и перепланировку планов.Они очевидно от войны стали утомляться и кажется сдавать позиции. Отрицание России,огляд в прошлое своёго былого величия, убивает будущее гитлеровской Германии. Казначей, никогда не чувствует и не осязает будущее.

Капитан Левашов после совещания, прошёлся по ночной заснеженной Москве. Свежесть зимнего воздуха взбодрил его, впервые после новогодних праздников, правда его трижды останавливал патруль и он сильно раздосадованный, вернувшись в управление засел в своём кабинете за работу, изучая личные дела сотрудников и арестованных параллельного направления, представляющих ныне даже малейший интерес для нашей контрразведки.Чрез таких как радиолюбители,переводчики,профессора и конструкторы техники, авиаторы и шахтёры, можно найти много полезного материала. Одно дело заинтересовало его особо, он даже не осознал сразу по какой причине. Вроде самое обычное дело арестованного, отец данного объекта немец, дворянин и расстрелян по 58 статье как враг народа, что может быть в этом, перспектив нет, и он отложив эту папку, принялся смотреть другое, но отложенное так и притягивало его интерес снова и снова. Не выдержав он вновь взялся за него, читая и перечитывая его в который раз. Девица, Ольга-Изольда Корф. Корф, где-то он эту фамилию уже встречал в своей жизни. И вдруг его как молния пронзили воспоминания...
Как же это давно было. Заговор послов. Посла Британии Локкарт, Сидней Рейли, Френсис Кроми, тогда военный атташе Британии в России. Ян Буйкис ( псевдоним Шмидхен)- латыш, подпоручик 8-го Вольмарского латышского стрелкового полка, по предложению Ф.Э.Дзержинского, искавшего в то время контру-провокатора в кремлёвском полку охраны, он должен был проверить, а под подозрения попал каждый чекист, начальника особого полка Берзина на преданность власти и лично ЧК. Эдуард Берзин проверку прошёл и доложил о предложении Буйкиса, Дзержинскому, подозрения сошли на нет. Дело яркое и жестокое, именно Корф спас тогда Левашова от пули Кроми, когда тот попытался защитить английского посла и не пропустить в его кабинет чекистов, в ответ того застрелили. Надо отдать тому должное, он поступил, как по русски говорят, как мужик. Конечно убийство Кроми, было запланировано, он слишком много знал, как и тех кого отпустили за границу. Это политика и Россия больше выигрывала от шумихи вокруг Антанты, чем в задержании послов, а тем более их смерти. Ленин лишь для вида возмущался, ему нужен был покой и признание России, и компромисс был найден...
С 31 на 1 сентября посла арестовали, тот попытался тогда бежать переодевшись в священника, но Левашов знал того в лицо и сразу заметил подмену. Арест и суд был грандиозным, сразу арест шести участников заговора, заочно сбежавших послов и агентов Савинкова, а с ним всплыла и фамилия, ну конечно, как же я сразу не сообразил, Корф, барона Корф и княгини Щепин-Ростовской достаточно "резво" помогавшей словом и финансово эмигрантской среде, как впрочем и газетный магнат-американец Херст Уильям Рандольф (1863-1951г.-автор) крупный, жёсткий противник М.Горького. Тогда, это кстати утверждал и письменно подтвердил самарский нотариус, если память не изменяет, Е.О. Юрин. Надо же, как тесен этот мир, тесно среди людей. Наступившая ночь не отпускала капитана от изучения дела, а уже утром он вызвав к себе дежурного Гребенюка, и видя его помятое лицо, сразу понял, что тот опять спал.
- Никола, мать твою. Что опять ночевал по спартански на скамье? На передовую сегодня же отправлю чёрт усатый. Что мало у тебя нарядов, за трое суток? Ладно, к десяти часам, доставь ко мне на допрос Ольгу Изольду Корф из тюремного изолятора... Понял?
Гребенюк растерянно и не мигая смотрел на капитана.
- Ну, что тебе не понятно, горе ты моё луковое?
- В десять утра, или вечера?
Взбешённый капитан рубанул кулаком по столу и закричал на того. Утра! Утра! Мать твоя женщина. Вон отсюда, на передовую, и сегодня же рапорт на стол.
Сержант сжался и испуганно моргая, скукожился и из его глаз покатились слёзы. Капитан, видя это опомнился и чуть остыв, в упор глядя на недоумка пожалел, что послушался своего зама и принял к себе его родственника из глухого украинского села. Мало того, что тот был не особо разборчив в политике и окончил только шесть классов, но он был "простым" до неприличия, при этом исправно отдавал "честь" любому офицеру и так чётко и красиво, что однажды понравившись этим армейским жестом самому начальнику управления, что тот дал указание на его повышение в звании. Нет, в принципе сержант Гребенюк был исполнительным и прилежным, он никогда не путал служебные дела с отдыхом, работал не уставая сутками, и даже великолепно выступал на сцене, отлично играя на гармонике, что особо нравилось сослуживцам и начальству, но занудность его, иногда зашкаливала и раздражала многих "посетителей"...
Заключённая Ольга Изольда Корф, находившейся тогда в заключении после ареста во внутренней тюрьме, не проявляла агрессии на допросах, как было зафиксировано в допросных листах, и привязалась, что была по происхождению дворянкой и немкой по рождению родителей в Курляндии. Отлично знала немецкий и говорила на берлинском диалекте. Они, как выяснило следствие, скрывались одно время в Москве, в Богоявленском монастыре, потом, боясь за то, что пострадают служители, укрылись в доме, что в Заморинском переулке в доме № 16 квартира №1, у дальних родственников. ( ныне улица Бочкова - автор) Левашов даже вспотел от своих догадок. Да, победа ничто, если она не освящена кровью врага. Эх, старый чёрт, сдаёшь позиции чекист.
Капитану вспомнилось где-то им услышанное, ещё во время учёбы в училище, стихотворение (декабриста. 1825г.)
"Так много горя на Земле":

Наша Русь вся закончится вскоре
Мы погибнем от маленькой лжи,
Потому, что мы верили в Бога
И в Свободу несчастной Руси...

И помнится ведь, память чекиста проявляла тени прошлого. Вспомнился такой эпизод, когда в составе роты ОГПУ, направленной из Житомира для усиления охраны объектов в Симферополе, он в двадцатом году по служебной необходимости познакомился с коллективом 1-й городской больницы в Крыму, Симферополе...тогда там лечились двое его сослуживцев, Придворов и Смирнов. Он помнится ещё против установленных правил, принёс им папиросы " Гаванеры" № 2, и медичка увидевшая это его, жёстко отругала. Капитан рассмеялся своим мыслям. Да, было время. Молодость, молодость.
Капитан только под утро закрыл папку с делом Корф.С удивлением узнав, что задержали её в Смоленске, уж больно ловко она вела себя в одной из частей НКВД, явно подозрительная переводчица, и правильно ли она переводила руководству при допросах информацию пленных офицеров. Левашов задумался:
" - Милосердие искренне и великодушно, только к старикам и женщинам, да и то, только тогда, если от их поступков нет опасности для власти. Дворяне мыслят историческими измерениями, процессом вечности, а полукровки Романовы интересами Европы. Это и сгубило их. Отчасти и этой глупости, когда они с 1903 года, не смогли разобраться с распределением функций полиции, по глупейшей мысли полагая, что это на определённом этапе принятия должностей, что это должны быть выборные должности. Хотя, надо принять как должное, их милосердие к воинам и молящимся было искренним и усердным. Они искренне считали, что материнское слово монарха, как слово Модивы, молитвенно и милосердно, как Истина, но истина биндюжника, не опора Аничкова моста, ибо они являются бриллиантами, среди ора равнодушия двора.
Дождь за окном, мелькавший хрупкими искрами влаги,казалось нескончаемым потоком, действовал на капитана Левашова успокаивающе, и даже робко навевал сон, но в этот момент в кабинет ввели заключённую. Вошедший в кабинет начальника "вечный" дежурный, громко отрапортовал:
- Товарищ капитан, по вашему приказанию, заключённая Корф доставлена.
- Идите и ждите в коридоре.
Вошедшая была невысокого роста, первоначально даже показалась коренастого и плотного телосложения, и всё по причине грубой робы надетой на ней. Капитан удивился сему преображению. На приложенных к делу Корф фотографиям, этот образ был абсолютно противоположен и неузнаваем. Он усмехнулся в усы, прикрыв род рукою, чтобы не рассмеяться. Да уж, полная нелепица. С первого взгляда и не сообразишь, что перед тобою молодая и очаровательная женщина, так она была грязна, или деревенский мужичок, а отходившего от неё зловонного "духа", появилась некая брезгливость и раздражение, хотя запах дёгтя солдатских сапог был для него священен и привычен в своём естестве более, чем одеколон "Москва".
Тем ни менее, капитан заставил себя сделать любезное лицо и даже что-то похожее на слабую отеческую улыбку.
- Присаживайтесь пожалуйста баронесса Корф. Я готов Вас выслушать. У Вас что, с чего такая необычная походка балерины? Вы, что учились на балерину?
- Да, пришлось приспосабливаться к жизни - презрительно ответила заключённая капитану.
Её тонкие неулыбчивые губы скривились в насмешливую улыбку и стали похожи на полоски бритвы, мерзкие и опасные для любого, кто посмеет унизить их хозяйку. Чуть одутловатое, очевидно от объявленной голодовки, лицо, выдавало в ней истинную немку, арийку чистейших кровей. Нос, на бледном лице был правильной формы, прямой и тонкий, даже после побоев за дерзость проявленную к конвоиру, лицо было красивым своею юной девичьей красотой. Капитан залюбовался им. Корф, очевидно привыкшая ко всем этим мужским любезностям, некой приторности почтения и холопства пред её красотой, едко усмехнулась. Необычайно красивые голубые глаза, при первом же неудобстве к её личности, в миг потемнели и заискрились в своей ненависти к следователю, они своим ярким отблеском напоминало грозовое небо, покрытое свинцовыми тучами.
Капитан Левашов с удивлением рассматривал заключённую, его усталые, покрасневшие глаза от постоянного недосыпания, от постоянной головной боли, не выражали злобы или ненависти. Он был далёк от этого, для него она была всего лишь очередным подсудимым с которым надо разобраться и дать заключение, кто, зачем и почему этот человек оказался в контрразведке. Его, приобретённое с годами службы в конторе опытное чутьё, подсказывало ему, что в этом деле на Корф, ныне Андреева, не всё так гладко, тем более такая резкая реакция на своё задержание. Странно было то, что эта семнадцатилетняя девица, до сих пор не высказывалась против советской власти и до отчаянности смело служила ей, забыв о своём дворянском происхождении. Он видел, что она скорее сдерживала своё высокомерие, чем действительно чувствовала к народу и России. Она же вступила в комсомол, после долгого и трудного пути с Украины из Киева, через Житомир, Бердичев, и Орёл, добралась до Москвы и проходила службу добровольно в одном из армейских подразделений при штабе. В её обязанности входило не только обязанности секретаря, но и переводчицы в особых случаях. Её арест был результатом доноса, одной из санитарок госпиталя, как выяснилось приревновавшей её к своему ухажёру, полковнику Медведеву Д.Н., человеку опытному, чекисту и не пустослова. Левашову подумалось, что сие лишь обстоятельства и простое недоразумение, тем более санитарку уже направили в действующую армию. В отдел уже приглашали и Медведева и его зама по политработе Стехова С.Т., и всё прояснилось, ибо сразу было установлено, что это обычный бабий навет. Да и сами, Медведев и Стехов были женаты и всё своё время проводят не на гулянке, а на чрезвычайно трудоёмкой и ответственной работе по организации партизанской бригады, для отправки её в тыл противника.
Левашов встал и обойдя стол подошёл к Корф, сидевшей тут же.Он, прежде чем заговорить с заключённой, внимательно, направив ей в лицо яркий свет настольной лампы, рассматривал её вьющиеся, обрамлявшие пораненное лицо, волосы, довольно чистые и резко пахнувшие дектярным мылом. Очевидно она, как могла в этих условиях следила за собой, хотя и грязна. Её лицо напряглось и она отпрянула в сторону, очевидно ожидая от капитана удар, но капитан положил ей на плечо руку и сказал:
-Успокойтесь и не бойтесь. Вот я прочитал Ваше дело и обнаружил в нём массу не состыковок, в частности мне стало понятно решение трибунала о судьбе Ваших родителей. Ошибка...Но поймите, репрессии в отношении неких противоправных сил оправданы с исторической точки зрения, не сейчас, через сотню лет. То, что можно говорить на кухне, моя любезная дама, под рюмашечку или бокалы шампанского, нельзя говорить в слух на площадях и улицах, ибо это чревато, нет не для власти, для тех кто вышел против власти. Критика власти и интересы народа, да и государства, различны, потому что интересы государства в этот момент всегда выше интересов толпы. Вы знаете сколько наветов и доносов поступает каждый день нам, не знаете? Так я Вам скажу, не менее двух десятков, и это только из одного города, а по всей стране. И кто пишет интересуетесь? Нет не рабочий класс, а интеллигенция, актёры, чтобы получить роль, врачи, чтобы получить звание или должность главы отделения, военные чтобы получить лишний ромб, повара, чтобы стать главповаром. Как-то так дочка. Вот что произошло в период Гражданской войны, столкнулись две противоположные силы, мощная имперская Россия с армией, банками-золотом, и с её рабством, и народ, и непросто народ, а трудовой, основа, столп Отечества. Дворяне и казаки за что боролись, каждый за свой кусок, отнимаемый от тела рабочего и крестьянского класса. Вы думаете, что возвратив им их права и земли, представьте что народ простил их за вековое живодёрство и плесень их наглых прав, и что? Они вновь сядут народу на шею и теперь петли ошейников будут крепки и надёжны как никогда до этого. Казнь Емельяна Пугачёва покажется детской шалостью пред тем, что ожидает народ.
Корф изумлённо посмотрела на следователя, и вдруг разразилась слезами, стесняясь их и безуспешно стараясь спрятать их, боясь показать свою слабость и беззащитность.
- А как же тогда...
Капитан перебил её и сказал:
- Так в жизни бывает. Они жили в Орле, перебравшись туда с началом войны в Испании. Тихо и незаметно. Вот эта передислокация и привела к доносительству на них, что они враги народа. А ведь они воевали вместе с испанцами против фашизма. Поразительна их судьба... и страшна. Они выехали в СССР, кажется когда Ваша матушка была в положении. Потом родились Вы, донос, арест. Первый раз их выпустили, а на второй донос арест, суд, расстрел.
Того, кто написал донос потом судили, это оказался священник расстрига, изгнанный из храма за пьянство ещё до революции, но хорошо знавший вашу семью ещё по Приекулье. Как-то так дочка.
Левашов вновь сел за стол и открыл папку с делом Корф-Андреевой.
- Вот здесь в деле записано, что Вы спортсменка, ворошиловский стрелок, даже тяжёлой атлетикой и боксом увлекались. У вас, успехи стрельбы из снайперской винтовки.
Чекист усмехнулся глядя на эту "крепышку", и взглянул на "гостью" уже не так критически, даже с участием и каким-то пониманием её положения.
- Вот у Вас значится, что Вы отлично владеете немецким языком, и даже с берлинским акцентом, да в добавку и неплохо испанским. Прямо гений какой-то и разу переходя на немецкий стал задавать ей вопросы уже на языке кровного для СССР врага.
- Да, Я чистокровная немка и воспитывалась в духе Германии, только той Германии где нет фашизма, рабочей. А то, что у меня берлинский акцент, это благодаря нашему другу, Отто Шварцкопфт бежавшего из Германии при падении Веймарской республики, ещё в 1919 году. Он берлинец, кстати он учился вместе с Корфами и Отто Скорцени, знал их родителей. Точно я не знаю всех подробностей, а врать не желаю и наводить пень на плетень, как говорят русские, я не хочу. Себе дороже может выйти.
Капитану надоело корчить из себя защитника обездоленных и он переходя на крик, спросил:
- Так как же любезная оказались завербованной и работали на немецкую разведку? Как, когда и где, на Украине? А может родителей в Испании завербовали? Отвечать! Ауфштейн! Говори гадина!
То, что произошло дальше, кажется не вероятным, но Корф совершенно спокойно и негромко произнесла:
- Не ори придурок, в Берлин не попадёшь. Это наша баварская присказка, что кричишь капитан? Умишки не хватает, чтобы доказать и наказать. А ты тогда ударь дочь врагов народа. В зоне много умных людей, они тебя изучили, и это дочка, милочка, им знакомо. Не трать время на хитрые ходы и драмы. Порожняк здесь не гоняй, фуфло, не меть место под Луною, пятки отморозишь. Актёрское амплуа для своих прибереги. Хватит. Скажите чтобы меня увели.
- Надеюсь наш разговор ещё продолжится - буркнул раздражённо чекист-хитра дрянь.
И тут Левашов не выдержал, его проверка её стойкости и патриотизма, она с успехом прошла. Стареешь брат, если девчонка тебя переиграла. Такой только дай волю, она тебя и на крючок насадит. Он с удивлением и даже с каким-то похожим на восхищение чувством посмотрел на девчонку. Ему докладывали, что в камере, эта " птаха " навела быстро свои порядки, где словом, где кулаком, а где и убеждением, даже уголовники как-то притихли и присмирели. Как это всё сложилось, этого наверное никто и никогда не узнает. Левашов, стараясь не выдать чувства, смеялся внутри как дитя, искренне и восхищённо. Всё прописал в партитуре автора. Чтобы её, и её же сокамерники побаивались? Чудно. Это существо в штанах неукротима в своей бесшабашности и наглости. Правильно она сказала сокамерникам:
- Старой жизни уже не будет господа сидельцы, Отечество в пожаре, а ВЫ чалитесь.
Устала я от звуков вашей жизни. Вам не кажется, что дело в Вас самих? Решайте!

Дом горел, лачуга в пепле
Верный Пёс сидит и ждёт
Ту, которая на свете
Псу дороже, чем сам Бог

Не сиди мой друг бездомный
Нет хозяев, всё ушло
Дом-лачуга, будка, погреб
Всё сгорело, не вернёшь...
1826г.

Давно он по своей работе не встречал столь неукротимый характер и стойкость в желании победить, чего-бы это не стоило. Надолго ли, пока трудно сказать, но раз эта девочка такой кремень, то для вербовки и для разведки она подходит. Правда надо ещё раз всё пересмотреть и изучить более внимательно, учитывая и сегодняшний допрос-беседу...

фото Княгини Щепин-Ростовской