ЗА ЧТО ОНИ ТАК

   Она сейчас никак понять не может: за что, почему ее дети так поступили с ней? Ведь она же отдала им всю свою любовь, на какую только способно материнское сердце. А может, слишком много этой любви было? И они стали воспринимать ее как должное? И сама же отвечает на саднящий душу вопрос: «Я сотворила из детей кумиров. И чуть ли не молилась на них. Вот и получила…»

   Людмила всегда мечтала иметь много детей. И свое женское предназначение выполнила. Но все получилось не так, как ей мечталось. Когда младшей, Сонечке, исполнилось пять лет, муж нашел себе зазнобу на стороне, на двенадцать лет моложе жены. И, собрав манатки, ушел навстречу новому счастью. Надо отдать должное, однокомнатную квартиру и мебель оставил жене. Но зато алименты не платил еще четыре года – пока не приехала в гости свекровь из далекой Белоруссии (откуда они оба были родом), которая и не подозревала об изменениях в семье сына. Только гадала, почему это они не едут к ней в гости. «Вот собралась сама да и приехала. А то помру и внуков не повидаю…» Когда   же узнала правду, ее возмущению не было предела. И, не захотев даже увидеться с сыном, уехала домой. Сказав невестке, что по-прежнему считает ее дочерью, строго наказала той немедля подавать на алименты. «И вообще, возвращалась бы ты лучше домой, трудно ведь поднимать детей одной, без родственников…»

   Людмила не успела собраться, как грянула перестройка. Так и осталась она на севере. Лиха хлебнула сполна. Бывший муж, конечно же, не спешил с помощью. Мало того, когда их сыну исполнилось четырнадцать лет, подросток заявил матери: «Отец сказал, что алименты, которые он платит, ты должна отдавать мне!» И Людмила отдавала… Бывший, не стесняясь  в выражениях, настраивал детей против нее. А она никогда плохого слова о нем, ведь родной отец как-никак. «Вырастете – поймете…» Выросли уже. Поймут ли?.. Обидно, если это произойдет лишь после ее смерти…
 
   Ее унижают, с ней не считаются. Упрекают мать в том, что живет не по тем законам, которые диктует жизнь, и их, мол, неправильно воспитала. Что их не обеспечила, не наворовала, когда другие тащили все, что можно было с завода утащить. Что живут в обычной «брежневке». Что еле выживали долгие пятнадцать лет. В то время когда  сверстники сладко ели. Были обуты-одеты, а некоторые получили от родителей в подарок иномарки и квартиры. А она что дали им? Свои бредовые идет о добре и нравственности? «Кому это все надо?! Белая ворона какая-то! Да над тобой все смеются! Отец правильно сделал, что ушел к другой! Кому ты такая нужна!..»

   Родственники не знают о бедах Людмилы. В письмах она никогда не позволяет себе жаловаться на жизнь.  «Зачем расстраивать? У них самих хватает забот…» И только когда не смогла поехать на похороны матери, не выдержала. В письме сестре выплеснула свое отчаяние. Но тут же пожалела и поспешила уверить, что это была минутная слабость, и у нее все хорошо. А родительской квартирой, мол, сестра может распорядиться на свое усмотрение, Людмила не претендует на нее. Таким образом отрезав окончательно путь домой. И теперь лишь в ее воспоминаниях живут белорусские просторы. Да могила матери на фотографии.
   
   Пенсии, которую женщина за всю жизнь сумела заработать, хватает лишь на оплату коммунальных услуг.  Ведь в квартире помимо нее, прописаны сын, дочь и внук. А вот платить приходится за всех Людмиле. Сын недавно похвастался, что отвалил любовнице десять «штук» в подарок на день рождения. Мать же в это время ломала голову, как ей на оставшиеся после уплаты коммунальных сто рублей прожить месяц.

   Самое удивительное, что на фоне этой нищеты Людмила не утратила наивной веры в добро, любовь и красоту. И все ждет, что дети изменятся. «Как же так,я ведь прививала им доброту. Читала хорошие книжки, в музеи водила…» Только, видно, мало этого. И слепая материнская любовь изуродовала души детей? Может, действительно, если дети так жестоко поступают с родителями, в этом есть и их вина?