Мамыкин и мудрость, которая не пришла часть 1

Возраст пришёл к Мамыкину один. Мудрость затерялась по дороге или вовсе путь не планировала. Жена Соня утверждала второе, потому что не с нашим счастьем ждать подарков от судьбы.

Мамыкину возраст и в одиночку не мешал. Когда-то услышал, что Серёжа - это не имя, а состояние души. Понравилось. Именно Сергеем его и звали. Состояние души соответствовало. Ничего, что ростом не вышел, а с лица не воду пить.

Белобрысые волосы торчком, нос "румпелем", серые глаза и высокий лоб жизнь не портили. Даже лысинка, которая возникла невесть откуда, стала привычной. Меньше причёсывать. Да и вообще, Мамыкин её не видел. Жена Соня - да, напоминала, что пора не о пище насущной, о духовном задуматься.

Мамыкин и думал. Потому что с юности был рыбаком. Когда свадьбу сыграли, на следующие выходные снаряжение стал готовить. Молодая жена обалдела:

- Ты куда собрался?

- На рыбалку, конечно, куда ещё!

- А медовый месяц, а мне что делать?

- Ножи готовь, будешь рыбу чистить. К вечеру воскресенья вернусь.

- Какую рыбу?

- Обыкновенную.

- Я не хочу рыбу!

- Ну знаешь ли, нужно было спросить, прежде чем замуж выходить. А теперь терпи, если муж рыбак!

Соня терпела. Десять лет, двадцать и тридцать. Каждую неделю чистила рыбу, жарила рыбу, варила рыбу - ненавидела рыбу. Совала Мамыкину под нос исколотые руки, грозила поехать с ним, весь треклятый улов распугать. А вот этого не надо! Рыбалка - дело сугубо мужское.

Мамыкин и компании не уважал. Ездил исключительно сам и на своём собственном бусе. Специально купил, чтобы не в палатке спать. Раскладывал сиденья, стелил одеяла, подушку. Вообще любил тепло и комфорт, а не комаров кормить. Подлёдный лов не освоил, холодно потому что. Зимой жена отдыхала.

Так и жили. Дочь вырастили, замуж выдали, теперь за квартиру платить помогали. Мамыкин работал в фирме по изготовлению тентов, да и вообще был на все руки мастер, жена в конторе бумажки перекладывала.

Старость, конечно, пришла, куда она денется. Ещё никому не являлась молодость на склоне лет.

И завела Соня моду поедом грызть Мамыкина. И раньше не слишком помалкивала, теперь совсем разошлась. Больше всего доставалось рыбалке. Да, схватил радикулит и воспаление лёгких, но с кем не бывает? Грохнул машину, канаву не заметил, потому что бус - не вездеход и не трактор. И что?

А Соня всё про возраст нудила и мудрость, которая заплутала по дороге. Ультиматумы ставила. За всю жизнь к юбке своей не привязала, теперь вдруг возмечтала.

Чтобы сидел Мамыкин дома по выходным. Горе мыкал, на диване с боку на бок поворачивался, костями скрипел. Болячки считал, давление мерил.

Не дождётся! Собственная голова, слава Богу, пока на месте.

В пятницу вечером Сергей собирался на рыбалку. Октябрь перевалил на вторую половину, завыли ветра, застучали дожди. Торжествующе били в барабаны, сиречь - карнизы, превращая кинетическую энергию капель в заоконный звук. Звяк-звяк.

Особого желания куда-то ехать не было. Но принцип! Один раз уступить, жена Соня каждое облачко в грядущий тайфун превратит. На диван уложит, одеялами спеленает.

В путь отправился на рассвете в субботу. Выдернул себя из тёплой постели, пошлёпал на кухню, вскипятил чайник. За окном погасли фонари, темнели громады домов на сереньком небе, каркнула ворона. Этой что не спится?

Мамыкин налил термос, подхватил рюкзак, протопал ботинками по лестнице в безмолвии подъезда.

Над озером висел туман. Костёр дымил, пламя нехотя лизало сырые ветки. Вода в котелке полчаса закипала. Сергей два бутерброда съел всухомятку, пока, наконец, заварил кофе. Повеселел, осторожно прошёл по берегу. В это время года рыба уходит на глубину, но ещё ловятся с берега хариус, окунь, плотва, лещ и судак.

Через два часа улов составляли шесть мелких окуньков. Седьмого Мымыкин выпустил расти дальше. В это время заморосил дождь, озеро кисло сморщилось. Были времена, когда рыбалке никакая погода не мешала, но теперь мокнуть не хотелось.

Юркнул Сергей в машину. Чаю попил с бутербродами, краем глаза уловил какое-то движение снаружи. Ведёрко с мелочью оставил на улице, а сейчас из него лапой тянула добычу коричневая полосатая кошка.

Выудила окунька, оттащила подальше. Мамыкин с интересом следил, всё равно делать нечего. Кошка явилась за вторым.

Странно, дождь идёт, ей бы спрятаться. Значит, совсем голодная. Сергей вышел из машины, чтобы и остальных рыбёшек высыпать кошке под куст. Пусть кушает.

Кошка отскочила. Вовсе не худая, вполне упитанная. Стояла, таращила зелёные глаза, не убегала. Чья, интересно? Посёлок далеко, чтобы сбежала. Выкинули, что ли? Присел, позвал "кис-кис". Кошка неожиданно сказала: "Мррр." - Сергей протянул руку и сграбастал зверюшку. Она и не сопротивлялась.

Занёс в машину, посадил. Зачем? Кто его знает. А почему решил, что кошка? Вдруг это кот? На ней не написано. Хотя какая разница? Но кошку было жальче, и похожа она была на кошку. Чем именно, Мамыкин затруднялся озвучить.

Кошка яростно вылизывала мокрую шерсть, оставляя тёмные отпечатки на переднем сиденье.

Дождь шуршал по крыше, капли прокладывали дорожки по стеклам. Заныло колено. И признал Мамыкин, что здесь ловить больше нечего. Выскочил за ведёрком с несчастной добычей, кошке на пропитание, завёл мотор, накрыл зверюшку одеялом, поехал.

Домой принёс кошку за пазухой. Жена оглядела Мамыкина с ног до головы, особенно пристально - лужицы, которые растекались под ботинками:

- Ну, что - съездил?

- Съездил!

- Показывай улов. Что-то я сама в упор не вижу. Или не дотащил горы золотые? Поняла - за помощью пришёл! Вдвоём справимся? А то я мигом соседям свистну!

- Почему, дотащил. - Сергей сбросил рюкзак, выдернул кошку из-за пазухи, сунул оторопевшей жене.

- Мамыкин! - Соня руками прижимала животинку, горлом издавала рёв огнедышащего дракона, глазами метала сто тысяч молний одновременно, и все - в единственного мужа.

Который скинул ботинки, швырнул куртку и скрылся в ванной. Надолго. Замёрз потому что, грелся. Стук в дверь не слышал, вода шумела. И шумела вода, и шумела. Ничего не слышал Мамыкин.

Когда высунул нос наружу, в квартире извергался вулкан. Жар опалил беззащитное тело, вздыбил редкие волосёнки на голове, толкнул в грудь ударной волной. Грохот взрывов метался по комнатам, потоки огненной лавы подбирались к ногам. Юркнуть за дверь не вышло.

- Мамыкин! Ты чего наделал, дурак старый? Где вообще откопал на мою голову? Кажется, на рыбалку поехал? Ещё скажи, что удочкой поймал!

- Нет, ходила там. А чего? Подумаешь, кошка! Не прокормим разве?

- Подумаешь, кошка! Беременная твоя кошка! Лично будешь потомство принимать?

- Бе...нууу...давай на улицу вынесу...

- Я тебе вынесу! Иди коробку достань с антресолей! Бегом!

Коробку поставили под столом на кухне. Кошка обследовала жилище, улеглась. Рожать вроде сей секунд не планировала. Сергей затаился в спальне, жена гремела посудой на кухне. Беременная! Откуда он знал? Да и какая разница, всё равно зверюшку жалко. Пусть живёт. Люди куда-то девают котят, и мы справимся. Задремал потихоньку.

- Мамыкин!

- А?

- Вставай, заводи свою колымагу!

- Куда? Уже рожает?

- Нет, не рожает! А в туалет она где ходить будет? Вперёд, за лотком!

Нет, вперёд Сергей не желал. Категорически. А что, нельзя ничего придумать? Можно. Соня постелила газету, присыпала землёй из цветочных горшков. Кошка понюхала, задрала хвост, ушла. Ночью никого не беспокоила.

Зато утром клочья газеты украшали прихожую, земля скрипела под ногами, а на полу туалета растекалась лужа. Мамыкин съездил за лотком. Заодно прихватил из машины забытое ведро с окуньками.

Пришёл, положил рыбёшку в блюдце, которое Соня для еды кошке поставила. Завалился на диван, включил телевизор, коли такое дело. Не состоялась рыбалка, а день - выходной, воскресенье. Пусть жена радуется - муж дома раз в кои веки. К дивану приклеен.

Жена радовалась. Зашла на кухню и сразу возрадовалась на всю квартиру. Чудом удержалась на ногах, проехав по чешуе.

Потому что кошка ела рыбу. Возюкала по всему полу, из угла в угол добычу гоняла. Следы пиршества украшали кафель от входной двери кухни до балконной.

- Откуда я знал? - бубнил Мамыкин. - Она там нормально кушала, никуда эту рыбу не таскала.

- Там - земля! А здесь - кафель! Скользкий, между прочим, не знал? Твоя треклятая рыба на нём не держится! На кусочки нужно резать, на кусочки!

Ещё не хватало. Чистить, резать - это всё не мужская забота. Бурчал Сергей, оттирая пол. Про себя, естественно, потому что Соня восседала на стуле, следила, словно боцман за матросом на палубе. Кошка намывала морду в коробке.

И с каждым днём становилась толще. Казалось, что лапки вот-вот подогнутся под неимоверными габаритами живота. Мамыкин и представить боялся количество потомства. Штук 20, наверное. Или пятьдесят. Не сто, в самом деле. Иначе бы весь мир заполонили сплошные кошки.

На работе заранее всех оповестил о предстоящем событии. Энтузиазма не встретил. В очередь за котятами не записывались.

Кошку назвали Глаша. В принципе, хлопот зверюшка не доставляла. С нежностями не лезла, жила сама по себе. Лоток знала, явно была домашней. Поначалу Мамыкин думал, что нужно выпускать гулять на улицу. Не в квартире держать постоянно. Соня пыл остудила - именно в квартире. Кошка не возражала.

Всё в мире зависит от случая, думал Сергей. Или наоборот - взаимосвязано? Соня зудила, достала со своей мудростью, которая не пришла с возрастом. В другое время, конечно, дома сидел бы, зачем в сырость на рыбалку тащиться? Но Соня зудила.

Поехал назло и нашёл кошку. Что бы она делала одна в зиму с котятами на озере? Получается, Соня спасла целое семейство. "Как слово наше отзовётся" - откуда это?

Глаша таскала необъятный живот. Каким образом выглядят кошачьи роды, даже Соня не представляла. Правда, вспомнила фразу "скоро только кошки родятся". Вроде из "Двенадцати стульев".

Значит, процесс всегда происходит быстро. Надеялись, что в их отсутствие.

Кошка решила произвести потомство ночью. Ну а когда ещё? Помнится, Соню тоже за полночь прихватило. Видимо, у баб организм так устроен, чтобы непременно всех на ноги поднять. Днём всё же люди вокруг, а тогда вернулся Сергей из больницы в темень и тишину. Зловещую тишину, которая перед рассветом. И звонить узнавать страшно, и душу излить некому.

Кошка явилась в спальню. Почему-то полезла на кровать со стороны Мамыкина. Он спросонья и с перепугу дёрнул ногой, столкнул на пол.

Кошка завопила, Соня подпрыгнула, Мамыкин получил по лысине. Рысью побежал на кухню, принёс коробку. Глаша в убежище сидеть не желала, волокла живот за Соней, муркала, тёрлась о ноги. Мамыкин скрылся на кухне, пусть сами разбираются. Их женское дело. Телевизор включил.

Задремал потихоньку, сон видел. Словно пришёл домой с работы, дверь открыл, а кругом - котята, котята, котята. Ногу поставить некуда. И все кричат, бегают, кушать хотят, за штанины цепляются.

И во сне удивился - здесь даже не сто, а тысяча. Неужели в кошке столько помещается? Наподобие рыбьей икры, что ли?

Додумать не успел, жена разбудила - иди любуйся. И на работу пора.

Котят оказалось всего четыре штуки. Тёмные все, на мокрых мышат похожие. Кошка мурлыкала, смотрела масляными глазами. Мамыкин подумал - хорошо, что мудрость не пришла к нему вовремя. Лежала бы сейчас эта кошка под мокрым кустом и отнюдь не радовалась потомству.

Выходит, что благодаря ему, Сергею, в мире появились четыре новых жизни. Хорошо это или плохо? Посмотрим.

Когда выходил из дома, услышал посторонний звук в комнате. Двойное какое-то курлыканье. Соня? Не может быть. Соня! Которая дочь воспитывала - ать-два.

Мамыкину чуть последние вихры не выдрала, драконом огнедышащим прикинулась, вулкан страстей изображала. И сроду о животных речь не заводила. Соня, значит. Ну, Соня, погоди!

Продолжение следует.
**********************
Источник - мой канал на Яндекс Дзен, все ссылки внизу авторской страницы.