Кронштадтские мотивы. Мина

   Кронштадт.
   Середина зимы, девяностые годы…


   Зимнее солнце ярко светило, но тепла не давало. Метели и вьюги ненадолго отступили от Кронштадта. На улице стоят трескучие морозы, снегу привалило «выше крыши».
   Старший лейтенант Сергей Петров неспешно болтает с помощником оперативного дежурного по бригаде старшим лейтенантом Андреем Хромовым. Вечно лохматый и неопрятно одетый Хромов хлебает крепко заваренный чай маленькими глотками из гранёного стакана без подстаканника.
   Сегодня воскресенье, можно никуда не торопиться. Сергей с утра отвел личный состав дивизиона рейдовых тральщиков в городскую баню. И вот на обратном пути заглянул в штаб бригады, план дивизиона на завтра сверить. И домой позвонить надо, давно с родителями не разговаривал. А телефон только в бригаде есть.
Закончив все намеченные дела, старлей «чешет языком» обо всем на свете – подготовка к навигации … обстановка в стране и мире … хорошо бы получку за октябрь – ноябрь – декабрь получить …

- Закат, я паром «Коробицын», - вдруг разрывает тишину радиодинамик на стене, - прием.

- Я закат, - вяло отзывается Андрей в трубку радиостанции.

- Закат, я паром. Сигнал «Хваткий», - продолжает резать радиодинамик, - прямо на фарватере.

- Что у него там за «Хват-сват-кий»? – обжёгшись очередным глотком чая, с недоумением смотрит Андрей на Сергея.

   Петров тоже пожимает плечами.

- Закрывайте рейды! Срочно! - не успокаивается динамик…

- Вот чёрт! Мина это! На фарватере прямо, - осеняет Петрова, - давай, срочно в порт Питера звони, чтобы никого не пускали к Кронштадту.

- Может он чего-то перепутал? – с недоверием тянет Хромов.

- Ты что, обезумел, это же Кузмич, я его по голосу узнаю…

- И что, Кузмич?...

- А то! Он нам с тобой фору вместе взятым даст. Я прошлым летом людей с его «омика» снимал. Он одним взглядом всех в строй поставил.

- Ну не знаю…

- Срочно! Закрывай рейды, - не унимается Сергей, - и в порт…

- Что здесь? – на шум прибежал оперативный дежурный бригады ОВР капитан третьего ранга Андросов Игорь Михайлович, по должности старший помощник начштаба бригады.

- Товарищ капитан третьего ранга, паром «Коробицын» обнаружил мину, подал сигнал «Хваткий», - врубился наконец-то Хромов, теперь он как у доски в училище наизусть чешет, - надо рейды закрывать, порт оповещать … по инструкции...

   Андрей осторожно смотрит на Петрова – не выдаст ли его за вынужденную паузу-тягомотину.
   А Сергей и не собирался. Он пытается сообразить, что же теперь делать. Он как раз командует тральщиком. И это его, Сергея дело с минами бороться. Только как тут бороться, когда все «тральцы» в лёд метровый запаяны. И первый выход в море не раньше апреля. Старлей было шагнул на выход, но каптри его остановил: «…а, Петров, подожди здесь, сейчас разберёмся».

   С Игорем Михайловичем Сергей познакомился три года назад, тот не раз проверял его «пахарь» (тральщик то есть) в дежурстве. Всегда спокоен, конкретен и без лишних придирок. А заодно и учил–подсказывал Андросов молодому командиру, как говорится, без лишней назидательности.

- Паром, я Закат, сигнал принял, алгоритм отрабатываю, - оперативный дежурный взял в руки радиомикрофон, - доложите обстановку, подробнее!

- Докладываю, при выходе из Лесных ворот обнаружил мину, дрейфует по фарватеру во льду. Паром я развернул, в настоящее время швартуюсь к причалу. Мина сейчас как раз напротив Лесных ворот. Классифицирую её как немецкую, контактную времен Великой Отечественной. Очень на «юму» (UMA) похожа.

- Кузмич, а ты ничего не перепутал, - оперативный нарушает правила радиоэфира, - может бочка какая-то…

- Не, Михалыч, не перепутал, я с ними в своё время много «разговоров поговорил», - тоже не по правилам радиопереговоров отзывается паром.

   «Всё-таки  Кузмич!» - удивляется услышанному разговору Петров, - «так вот как оказывается, Кузмич-то минером – тральщиком был. Он в послевоенном тралении участвовал. Финский залив тогда суп с клецками называли. Немцы крепко воды «Финиша» минами нашпиговали».

- Закрывай рейды, не сомневайся! – добавляет Кузмич.

   Работа на командном пункте бригады застрекотала: телефоны … звонки … посты рейдовой службы … карты … планшеты.

- А я вам говорю, к Кронштадту суда не пускать, - орет в телефонную трубку оперативный дежурный.
   Это он диспетчеру торгового порта в третий раз объясняет, что рейды Кронштадта закрыты. Диспетчер гнет своё: «у меня простой будет … прямой ущерб, кто возмещать будет».

- Да мне по (…), кто тебе ущерб возмещать будет, - не выдержав, ругается Андросов, - рейды закрыты!
И с треском бросает трубку.

   Сергей отчетливо представил себе, как где-то на фарватерах начали разворот огромные сухогрузы и лайнеры - порт прекратил работу. Суда боязливо прижались к причалам. А если бы они пошли, а тут мина…

- Серёжа Петров, - каптри к планшету подзывает, - гляди - сейчас мина здесь. Дрейф льда небольшой, за два часа она будет на Малом рейде, через три … здесь. А больше, я думаю, не понадобится. Через тридцать минут к вам на дивизион буксир подойдет. Готовь подрывную команду, старшим Шилов пойдет. Я ему задачу уже поставил.

- Может мне пойти? - перебивает Сергей.

- Нет,- обрывает каптри, - тебе стенку поручаю. Там патрули расставь. Мину подрывать прямо на фарватере будем. Понял? Гляди в оба!

   
   …Через час два командира рейдовых тральщиков, два Сергея – Петров и Киров - дрожали от холода на оконечности ЗУР (Западная Усть-Рогатка). Патрули расставлены.
   Прямо перед ними, за южной стенкой, на Малом рейде буксир тщетно в третий раз пытается размыть полынью перед миной. Мину офицеры отчетливо наблюдают, до неё метров восемьсот сейчас будет. Вон она – черная, на боку, льдинами зажата.

- Что он делает? – спрашивает старлей Серёга Киров.

- Полынью моет … хочет на шлюпке с подрывной командой к мине подойти.

- Да как это? Ведь льды сразу смыкаются, шлюпку твою сразу раздавит, да и как грести?
   Петров, как и поставил задачу оперативный дежурный, подрывную команду собрал, имуществом обеспечил, шлюпку со своего тральщика снял.

- То-то и оно, - соглашается Петров, - я думаю, они ещё помучаются и подрывать с борта буксира будут. Других вариантов не вижу.
   Так и вышло, минут через двадцать, буксир, осторожно толкаясь машинами назад, начал кормой наступать на мину. Коснуться мины, понятное дело, нельзя - рванет.
И вот корма буксира нависает над миной – метра два-три до корпуса мины остаётся.

- Ювелир, - одновременно восклицают командиры рейдовых тральщиков. С борта буксира свешивается Сашка Шилов.

- Сам пошел, молодец. Правильно…

- Осторожно!…

-Не достаёт,

- Смотри, за ноги его держат…

- Эквилибрист…

- Прямо над миной, вниз головой…

- Лихо!

- Гляди, зацепил…

- Буксир начал отход.

   Через десять минут буксир отошел на целую милю, размотав подрывной электрокабель. В воздух взлетает красная ракета, длинный свист раздаётся в воскресной тишине рейдов Кронштадта.

   Взрыв!

   Шандарахнуло так, что все стекла в клубе дивизиона жалобно зазвенели, а два вылетели наружу.

- А город подумал, ученья идут! – усмехается Киров.


   …- Как Кузмич мину-то рассмотрел? - делится соображениями Петров в каюте Кирова, - и откуда её притащило? Получается, пятьдесят лет где-то здесь в Невской губе болталась.
   Почти два часа на стенке простояли, замёрзли так, что вторая кружка чая не помогает.

- Да, … льдом её сорвало, на отливе, - тянет Серёга Киров, и после паузы добавляет, - а если бы не рассмотрел? Что тогда? Сколько жизней могла унести «чёрная смерть», здесь же паром на Хельсинки и Таллин ходит…

   «Эхо войны», спустя более чем полвека, ещё не раз прозвучит тревожным набатом для моряков кронштадтской бригады охраны водного района…


   «30» сентября 2022 года