Тринадцатая планета. Глава 15

Глава 15

                Подготовка к незапланированному эксперименту по контакту с неведомой цивилизацией продолжалась. Для реализации идей, появившихся у Протасова с Матинелли и Сосновской с Кларенсом, один из гравиметрических локаторов пришлось почти целиком переделать в своеобразную систему связи. Для этого довольно серьезно, насколько позволяли условия экспедиции, изменили конструкцию локатора, причем из-за этого частично уменьшилась мощность излучения. Но, по мнению Матинелли и Самородова, большой энергии в данном случае и не требовалось.

                – Судя по всему, радиус области пространства, в которой оказался запертым корабль, не так и велик... – Рассуждал старший инженер, не отрываясь от наладки. – И вряд ли некие чувствительные элементы гипотетической установки, удерживающей нас здесь, располагаются на большом удалении. Вероятнее всего, они расположены совсем рядом, только скажем, в «зеркальном мире», или быть может, в неизвестном «третьем пространстве».

                – Я тоже склоняюсь к схожему мнению. – Поддержал Самородова научный руководитель экспедиции. – Будь мы на месте этих существ, ну или одного существа, мы бы тоже старались находиться где-то поблизости, чтобы иметь возможность наблюдать за объектом, вторгшимся в наше, то есть, на самом деле, их пространство. В конце концов, не исключено, что вторжение нашего корабля или зондов нарушает работу каких-то сложных систем, ведь мы фактически находимся на стыке двух совершенно разных миров, схожих только на первый взгляд. Об истинных свойствах правосторонней материи мы до сих пор не знаем, а уж о каких-то параметрах неизвестного пространства, где скрыта еще одна звезда, а может и не одна, нам вообще ничего неизвестно. Однако, при любом раскладе, за нами наверняка внимательно наблюдают и, что тоже возможно, фиксируют наши попытки установить контакт.

                – Если они фиксируют эти попытки, почему не пытаются ответить? – с интересом посмотрел на Матинелли Филиппе Сорди.

                – Возможно, их восприятие окружающей Вселенной таково, что в этих попытках они не видят чего-то понятного, близкого им. – На этот вопрос ответил вступивший в разговор Бенджамен Кларенс. – Скажем, для нас практически никакой информации не несет тончайшее изменение запаха в какой-либо местности или появление дуновения свежего ветра. Мы привыкли к тому, что основную часть информации мы получаем визуально или с помощью слухового аппарата, а к другим своим чувствам прислушиваемся редко.

                – Точно также нам будет необычайно сложно понять, чего от нас хотят, если кто-то попытается общаться с помощью, скажем, изменения вязкости некоей среды, – снова взял слово Матинелли, – а для обитателей какого-то иного мира, вязкость чего-либо может играть решающую роль.

                – Из всего, что я сейчас услышал... – Немного помедлив, выступил вперед командир корабля. – А также из разговоров, которые провел с некоторыми из членов экипажа и научной группы, можно сделать простой вывод – для того, чтобы наладить связь с неизвестными существами необходимо максимально приблизить характеристики нашего канала передачи к тем параметрам, которые доступны для восприятия неизвестной цивилизации. Разумеется, настолько, насколько мы можем это представить.

                – Вот именно, – слегка откашлявшись, проговорил старший инженер, – и поскольку большого выхода энергии в измененной системе локации не требуется, то с полученными в ходе переделки параметрами вполне можно мириться.

                – Мне бы хотелось добавить еще вот что... – Теперь к разговору присоединилась и Наталия Сосновская. – Этические, и тем более, моральные принципы цивилизации, с которой мы, вероятно, имеем дело, наверняка далеки от наших представлений, ведь развивались они в совершенно иных условиях.

                – Хм, это сейчас к чему было сказано? – с озадаченным видом потер переносицу Ален Бессель.

                – А сказано это было к тому... – На вопрос аналитика ответил Протасов, опередив Наталию, слегка замешкавшуюся с ответом. – Чтобы никто из экипажа не ждал от предполагаемого контакта чего-то сверхъестественного, чтобы не рассматривали такое общение, как некий прорывной момент в космических исследованиях. Наша максимальная цель – узнать причины нашего попадания в ловушку и обсудить возможность выхода из неё. И лишь затем это может стать попыткой наладить полноценный диалог, да и то, в том случае, если гипотетические собеседники окажутся готовыми пойти на это. Кстати... – Командир бросил взгляд на Самородова, а затем посмотрел на Наталию Сосновскую. – Мне никто так и не доложил по форме о готовности к проведению очередного эксперимента?!

                – Принято, командир, – с пониманием кивнул головой старший инженер, – со своей стороны готов доложить, что один из гравиметрических локаторов корабля переведен в режим внешнего управления произвольного варианта и имеет возможность работать с разнонаправленными векторами излучаемого сигнала.

                – Вот, это уже другое дело, – на лице Протасова появилась легкая улыбка, хотя улыбался он скорее для того, чтобы подбодрить экипаж, – а что у нас с составлением новой программы контакта? – теперь командир вопросительно посмотрел на Сосновскую.

                – В целом удалось реализовать так называемый «зеркальный пакет» информации, сгенерированный по тому принципу, который, как нам кажется, имеет несколько большие возможности быть услышанным, – глядя командиру прямо в глаза, ответила Наталия, и вновь на лице Протасова появилась улыбка, но теперь казавшаяся более искренней.

                – Что же, в таком случае – по местам, и приступаем к очередной попытке связи с неизвестными! – распорядился Протасов уже более спокойным тоном. – На всякий случай еще раз предупреждаю – в случае возникновения нештатной ситуации, а нам неизвестно, какова может оказаться реакция на наш новый эксперимент, всем сохранять спокойствие и не поддаваться панике, чтобы не происходило.

                Уверенный тон, намеренно использованный Протасовым, подействовал на членов экипажа успокаивающе и, одновременно заставил максимально собраться. Все понимали, что от предстоящего эксперимента будет зависеть судьба экспедиции, судьба корабля, судьба людей, находящихся на борту «Крузенштерна». И хотя по-прежнему оставалось неизвестным, даст ли результат очередная попытка наладить связь с местной цивилизацией, удерживающей земной корабль в своеобразном плену, настроение у большинства несколько улучшилось. Даже нахмуренное лицо Нефедова, который, кажется, уже понял, что у Сосновской и командира имеются некие взаимные чувства, разгладилось, и молодой ученый СМИ вовсе ходил с безмятежным видом, словно человек, получивший крупный выигрыш и уверенный, что ему больше не о чем беспокоиться. Пьетро Матинелли выглядел немного задумчивым, а еще в его взгляде чувствовалось озабоченность и немалая утомленность, но теперь и они, словно отошли на задний план, уступив место сосредоточенности и уверенности в себе.

                По-прежнему сохранял свой скептический вид Ален Бессель, но для него это было естественное состояние, из которого аналитик, кажется, вообще никогда не выходил. Что касается Анабель Григ, то младший инженер, выбравшись, наконец, из состояния, в которое впала при появлении в техническом отсеке неизвестного объекта, явно горела жаждой деятельности. Впрочем, этой самой деятельности в ближайшее время у неё имелось в достатке, поскольку именно инженерам, совместно с Албертом Вонгом, воспринявшем всё происходящее на удивление спокойно, предстояло контролировать аппаратуру, задействованную в эксперименте.

                Как чувствовали себя пилоты, во время разговора находившиеся на своих местах, в рубке корабля, оставалось пока неизвестно, но Протасов примерно представлял их состояние. Они наверняка пребывали в предвкушении от приближения к чему-то новому, совершенно неизведанному, и одновременно переживали от того, что их роль во всем эксперименте оказалась совсем невелика.
                И пилотов вполне можно было понять, ибо корабль по-прежнему оставался недвижим, а значит и работы практически не имелось, разве что участие в общем мониторинге происходящего. Но и это тоже считалось немаловажной миссией, поскольку проявление сущности неизвестной цивилизации, судя по мерцающему облаку, могло произойти в любом месте, отсеке корабля и во что это выльется, тоже оставалось неизвестным. Из чего следовало, что и присутствие пилотов на своих рабочих местах представлялось необходимым.

                Что касается Сосновской, Наталия пребывала в состоянии какой–то странной задумчивости, словно переступила некий невидимый порог, приняла для себя некое важное решение, после которого уже нет хода назад. Самое интересное, что нечто подобное чувствовал сейчас и сам Протасов, причем это относилось лишь в незначительной степени к тому эксперименту, который им предстоял. В куда большей степени этот порог можно было отнести к сугубо личностной стороне жизни, и в этом плане все большее пространство занимала молодая дама-биолог, с которой он встретился в настоящей экспедиции. А значит, в какой-то мере к его ответственности за экипаж и за судьбу экспедиции, как командира корабля, добавлялась ответственность мужчины за женщину, с коей он желает связать свою жизнь.

                Примерно такие мысли бродили в голове командира корабля Службы Дальней разведки «Крузенштерн» перед началом эксперимента. Однако он быстро взял себя в руки и, послав ободряющий взгляд Сосновской, решительным шагом двинулся к рубке. Его место, вместе с пилотами, аналитиком и Пьетро Матинелли, находилось там.
                Инженеры вместе с Албертом Вонгом ушли в технический отсек, а Нефедову с Кларенсом и Наталией надлежало оставаться в биологическом.
                Вскоре Протасов занял свое место в рубке управления, и кивнул головой Чистову и Сорди, с сосредоточенным видом сидевших на своих местах.

                – Всем внимание! – повышая голос, произнес командир, бросив взгляд на расположившегося рядом руководителя научной группы. – Готовность к запуску системы – одна минута!

                – Технический отсек – принято! – тотчас же послышался голос Петра Самородова.

                – Биологический отсек – принято! – сердце командира как-то странно ёкнуло, когда он услышал голос Сосновской по внутренней связи.

                – Рубка управления – принято! – бодро отчеканил сидящий в трех метрах впереди и чуть левее первый пилот.

                – Обстановка? – все тем же строгим, деловитым тоном спросил Протасов.

                – Параметры удерживающего поля остаются в установленных пределах, – откликнулся Ален Бессель, – неизвестная звезда находится на прежнем месте.

                – Так, хорошо, начинаем подготовительный этап, – распорядился командир, кивнув головой научному руководителю.

                – Запускаем гравиметрические локаторы в круговом режиме с дискретной последовательностью номер один, – в разговор вступил Матинелли, которому предстояло руководить ходом эксперимента.

                – Гравиметрические локаторы запущены, – отрапортовал из технического отсека Самородов, – уровень излучения – тридцать процентов мощности.

                – Думаю, этого вполне достаточно, – спокойным тоном ответил научный руководитель.

                – Не стоит ли нам одновременно с передачей гравиметрической системы, включить и обычную передачу, но с использованием тех же механизмов, что предложила Наталия? – каким-то будничным, даже домашним тоном поинтересовался командир у Матинелли.

                – Думаю, хуже от этого точно не будет, – немного подумав, ответил научный руководитель, – а что по этому поводу скажет сама Наталия?

                – Не возражаю, подобное дублирование вполне может дать дополнительные шансы на успех, – почти мгновенно откликнулась Сосновская, поскольку внутренняя связь была включена в режиме конференции, – причем мы можем синхронизировать обе передачи для эффективности.

                – Отлично! – Одобрительно кивнул головой командир. – Так и сделаем, инженеры? Вы все слышали?

                – Да, уже готовим аппаратуру для работы в синхронном режиме, – послышался в интеркоме заметно взволнованный голос Анабель Григ.

                – Что у нас с окружающей обстановкой? – вновь обернулся к аналитику Протасов.

                – Пока не видно никаких изменений, хотя... – Как будто с некоторым сомнением проговорил Бессель, напряженно всматривающийся в плоскость информационной панели, висящей перед ним в воздухе. – Такое впечатление, что...

                – Какое впечатление? – с некоторым подозрением посмотрел на аналитика командир корабля. – Что-то не так?

                – Наблюдается некоторая странность в данных от радаров, работающих в диапазоне, близком гиперчастотному, – вновь с некоторым сомнением проговорил Бессель, – в той области, что находится вокруг неизвестного светила, выскочившего из-за непонятного барьера.

                – Ну-ка, ну-ка, – с озабоченным видом произнес Матинелли и кивнул обернувшемуся Сорди, – давайте-ка это дело на обзорный экран.

                Почти тотчас в объеме обзорного экрана появилась картина, формируемая из изображений, получаемых сразу по нескольким диапазонам видения, начиная от визуального и микроволнового и заканчивая гиперчастотным. Планета Калейдоскоп – пять, как и прежде, медленно и безмятежно вращалась вокруг своей оси на удалении пятнадцати тысяч километров. Центральная звезда система, по крайней мере та, которую считали таковой с самого начала, то есть пресловутый коричневый карлик, тоже находилась на своем месте, но в её внешнем облике как будто произошли изменения. Теперь она светилась несколько меньше, а вся её поверхность словно покрылась тонкой сеткой узких темных линий. Зато неизвестная звезда, ставшая видимой лишь после преодоления кораблем барьера из неизвестного поля, стала заметно ярче и слегка пульсировала. Причем пульсации эти, как стало вскоре видно, имели четкий периодический характер, как будто своим свечением звезда транслировала некий код.

                – Похоже, на этот раз нас услышали? – тон, которым говорил аналитик, обернувшийся к научному руководителю, казался скорее утвердительным.

                – Пока рано говорить о чем-то подобным, – покачал головой Матинелли, обменявшись быстрыми взглядами с командиром, – надо бы проанализировать последовательность этих пульсаций.

                – Видим их, уже начинаем обрабатывать информацию, – послышался в интеркоме голос Бенджамена Кларенса, – это однозначно не двоичный код или какая-то математическая последовательность, но что-то специфическое в этом сигнале имеется.

                – Главное, чтобы удалось понять это специфическое в сигнале, – вздохнув, пробормотал первый пилот, опуская глаза на панель управления, и тотчас же воскликнул, – вот это да, корабль смещается, причем довольно заметно, скорость движения – почти восемь метров в секунду!

                – А направление? – быстро спросил командир.

                – Идем примерно тем же курсом, коим двигались до того, как нас поймали в этот прозрачный капкан, – после небольшой паузы ответил Чистов, – а значит, пройдем примерно в десяти тысячах километрах от планеты, то есть даже ближе, чем предполагалось.

                – Может, источник неизвестного излучения, как раз и находится на пятой планете? – немного помедлив, предположил Филиппе Сорди.

               – Навряд ли, – покачал головой научный руководитель, – все данные говорят о том, что неизвестное поле никоим образом не связано с планетой.

                – Можем ли мы запустить хотя бы маневровые двигатели? – осведомился тем временем командир, спрашивая сразу и пилотов, и инженеров.

               – Хм, автоматика вроде бы дает добро, – проделав некоторые манипуляции с пультом управления, с некоторым удивлением ответил Чистов.

                – Утечки энергии не наблюдаем, все чисто, – откликнулся полминуты спустя Петр Самородов.

                – Запускаем вторую часть программы и одновременно готовимся включить двигатели, – немного помедлив, распорядился Протасов, – для начала – в планетарном режиме.

                – Принято, – почти одновременно ответили первый пилот и старший инженер.

                Напряжение во всех отсеках корабля начало нарастать. Все поняли, что на сей раз, они все-таки получили некий ответ на свое послание, правда, чем это все закончится, по–прежнему оставалось неизвестным.
                А командир постоянно думал о том, как поступать в том случае, если и эта попытка окончиться неудачей. Применять какие-то экстренные меры, вроде включения силового поля на максимальном уровне или обстрел окружающего пространства излучателями антиматерии казались ему неприемлемыми методами. К тому же оставалось неизвестным, чем может ответить неизвестная цивилизация на подобную агрессию.

                – Второй вариант работы гравиметрических локаторов запущен, – доложил, тем временем, старший инженер, а потом добавил, – Вашу программу включили, Наталия.

                – Хорошо, возможно это действительно сработает, – несколько рассеянным голосом откликнулась Сосновская, – в той последовательности, которая наблюдается в мерцании неизвестной звезды, явно просматриваются «зеркальные» фрагменты.

                – Отлично, выходит, мы на правильном пути?! – слегка повернув голову, поинтересовался Протасов, почему-то представив Наталию не в привычном комбинезоне, используемом во время полета, а в нарядном вечернем платье.

                – Не исключено, – в голосе молодой дамы слышались нотки сомнения, – нужно все внимательно изучить.

                – Так, так, может пора запустить двигатели? – Протасов посмотрел на Матинелли, а затем на Чистова.

                – Не рановато ли? – засомневался, было научный руководитель, а почти сразу махнул рукой. – Хотя, кто его знает, когда вообще будет вовремя, может, стоит и попробовать!

                – Конечно, стоит! – в голосе Чистова явственно слышались нотки нетерпения.
 
                Как всякому пилоту ему нравилось находиться в движении, ощущать себя настоящим драйвером, ведущим огромный корабль по просторам космоса. Бездействие явно сильно тяготило его.

                – Ладно, самый малый ход, без рывков, потихоньку, – какими–то совсем неуставными фразами отдал команду Протасов, вспомнив почему-то, как и сам некогда находился в кресле первого пилота.

                «Крузенштерн» слегка вздрогнул, на нескольких индикаторах загорелись предупредительные надписи – это включились маневровые двигатели корабля. Для полета в планетарном режиме было достаточно только их. В объеме большого обзорного экрана по-прежнему пульсировала в загадочном ритме неизвестная звезда. А вот коричневый карлик еще больше изменился внешне – теперь он сам почти не испускал свет, а освещался исключительно второй звездой. Более того, те тонкие линии, которые сеткой покрывали его поверхность, вдруг стали складываться в какие-то сложные рисунки непонятной формы, некоторые из которых напоминали невероятно сложные иероглифы или что-то подобное.
                Корабль потихоньку сдвинулся с места, когда в интеркоме раздался возбужденный голос Бенджамена Кларенса:

                – Я понял! Мне кажется, я понял, что происходит! Все на самом деле не так, как мы это себе представляем!

                – Поясните, Кларенс, что Вы имеете в виду?! – с интересом и некоторыми оттенками недовольства поинтересовался командир, переглянувшись к Пьетро Матинелли, который тоже выглядел немало озадаченным.

                Но ответить пожилой ученый не успел.
                Неизвестная звезда, пульсирующая в ритме передачи неведомого потока информации, видимая в обзорном экране, вдруг вспыхнула с неимоверной яркостью, заполняя собой все пространство. В этот же момент корабль сильно тряхнуло, словно он снова уткнулся в некое невидимое препятствие. В интеркоме послышался странный возглас Бенджамена Кларенса, а потом испуганный вскрик Наталии Сосновской. Протасов рванулся с места, но в ту же секунду едва не потерял равновесие, словно корабль резко завалился набок, хотя ничего подобного не произошло.
                А затем...
                Затем последовал еще один толчок, заставивший всех вцепиться в ближайшие закрепленные предметы и приборы, чтобы устоять на ногах. После чего корабль окончательно остановился, большая часть его освещения, и табло различных приборов погасли.
                А спустя несколько секунд все пространство в отсеках, от носовой части до самой кормы оказалось заполненным странной мерцающей полупрозрачной субстанцией.

 
Окончание - http://proza.ru/2022/12/13/1623