Утренняя прогулка, ставшая вечерней 2

или Все та же затянувшаяся ритмика

Гулять так гулять, гуляй, равнина...
Ходить. Бродить. Траву топтать. Глаза косить. И заодно. Горбушки слов ронять. И снова доставать. Хотя бы поднимать. Да что там говорить, о дальних предках тех, гулять, хоть днем, хоть ночью им, такая жизнь была, струилась по волнам, стремилась к берегам. На берегах качалась на природных костылях. И где та жизнь? Ушла. Давно. И потому забылась. Сбилась. В пару фраз. Чего там вспоминать. Так, парафраз. 
Забыть. Забить.
Отбыть. Остыть.
И к новой жизнь плыть.
…
Светило поднялось. С ним утро занялось. Кружит по лужицам листва. А над листвой бежит, спешит молва. С молвой торопится дневная жизнь, чему еще спешить. Жизнь занялась, сама собой, какая жизнь? Естественная жизнь. И раз еще. И два еще. И три. Какая жизнь была. Конечно, устная. Текла. Из уст в уста. А где ей течь, лишь там, где вьется речь.
Где рвется эта речь.
Где бьется эта речь.
Слова, слова, слова, жизнь устная текла, куда? От языка до языка. От уха к уху, из губ и до ушей. Чуть поточней. От языка до уха. От уха к языку. Такое время языка. И время избранного слуха.
…
На лист легла. Сначала тень. Потом рука. А в той руке? Лопатка легкого пера. Молчи, строчи. Потом читай, конечно, про себя, разок, другой, и что? Печатку ставь и отправляй, случилось, что? считай, замена языка на письменные знаки. Она, та черная игла, гармония терпенья и пера, скользила так, с листа — на лист. А те листы, к листу — листок, и все в один комок, и далее в мешок. Жизнь стала письменной, пиши, и все? И посылай. Как можно больше. Как можно чаще, такой привет из чащи. С письмом эпоха встанет раньше. Будет тоньше. Не громче, только звонче.
Где прежний свист.
Теперь там тихий скрип.
Скрипи, не в темноте, при свете тощих свеч, в полночной тишине, на то и письменная жизнь, ей даже языки, особенно там не нужны. Такое время тишины. И время духа. Не дыши.
…
Письмо, когда над ним ручное дерево скрипело, то время отцвело, давным-давно.
Печатной стала жизнь, печать спешит, кругом печатный шум стоит, станок стучит, уже лежат, но сверху сыпятся и сыпятся листы, и те листы из собранных комков собрались, сбились, уложились все, куда? В тома, куда ни глянь, тома, тома, тома.
Как будто новые дома, дома, дома.
Как будто вечные дела, дела, дела.
…
Уста, жизнь устная текла.
Слова, листы, букварь, жизнь письменная расцвела.
Станки, шрифты, печатной стала жизнь, печать цветет, уж сколько лет. Какая будет жизнь, какою станет эта жизнь лет через двести, через сто, что полетит под стол через десяток лет.
Гуляй, рванина...