Батя

Воскресенье. Ранее утро. Иду я, значит, в храм, на литургию. Машин на дорогах мало, пешеходов еще меньше. Подморозило за ночь, всю грязь дорожную прихватило и свежим снежком присыпало. Чисто, красиво, но скользко.

Вдруг из арки выскакивает парень. Резво так, будто убегает от кого. Поскользнулся, ноги длинные вверх взметнулись, но баланс поймал, удержался. Огляделся по сторонам и ко мне.

— Батя! Купи пива! – захрипел на всю улицу. – А то вот прямо щас, прям здесь и сдохну!

«Ничего себе, – думаю. – Обычно такие на хлебушек просят, ну или на проезд».

— Да не надо сдыхать. На, возьми! – и даю ему сотню.

Знаю, неправильно это. Грех. Вроде как попустительство пьянству. Но как-то подкупила меня его честность, что не стал сказочки рассказывать про хлеб.

— Спасибо, батя! – парень сверкнул глазами. – Я тебя отблагодарю! Да я вот пойду в храм и свечку за твое здоровье поставлю!

— А ты в храм ходишь? – удивился я.

— А как же? – он гордо шмыгнул носом, утирая его рукавом замызганной куртешки. – Вот вчера тоже был. Ты скажи, как звать-то тебя? За кого ставить?

— За раба Божьего Игоря. – ответил я и дальше пошел.

— Понял. – закивал он. – Я, я обязательно! Я добра не забываю!

Стою я на службе. Народу много – как всегда по воскресеньям. Прихожане все прибывают, детей ведут. Суетно. Но мне не мешает, я привык. И тут кто-то меня по плечу хлопает, как хорошего знакомого. Оборачиваюсь и вижу – доброхот мой стоит и улыбается.

— Говорил же, приду! – шепчет, обдавая свежим пивным духом. – Вот, и свечку купил.

Я удивился, как он отыскал меня в толпе, и узнал ведь еще без пальто и шапки!

— Ты только это, батя… – шепчет он, – скажи, кому ставить-то? Тут вон сколько всех!

— Ну Богородице поставь. – улыбаюсь я.

— Это с дитем которая? – уточняет для верности.

— Она-она, – киваю.

— А говорить что-то надо?

— Не обязательно.

— Понял. Я щас! – и пошел пробираться к иконе.

Тут у меня в кармане загудел телефон. И чего это я его в пальто не оставил, как обычно… Я отвлекся, чтобы отключить его, убрал обратно в карман. А когда поднял голову, по сторонам огляделся, совестливого моего уже не увидел. Как и не было.

А мне на душе так легко, так хорошо стало. Наверное, услышала его Богородица. Заслужил, значит. Надеюсь, и я тоже.