Десять сребреников для Ираиды

Ираида Ахмедовна – воспитательница в детском саду. Хорошая, внимательная, усердная: на каждый детский «вяк» несется унимать, разнимать да развлекать. Дети на ней гроздьями висят, липнут к ней, как примагниченные. И секрета в этом никакого нет – просто Ираида детей очень любит, а они это чувствуют. У нее самой двое деток – мальчик-школьник и девочка полугодовалая. Рано Ираида из декрета вышла, видимо, обстоятельства потребовали. Всякое в жизни бывает.

И с родителями Ираида Ахмедовна очень приветливая – всегда с улыбкой встречает их на пороге группы, подробно докладывает каждому, чем их сын или дочка сегодня отличились. Всегда найдет, за что похвалить. А если есть, за что поругать, то она тихонечко маме или папе об этом скажет, чтобы другие дети не слышали. И правильно делает, их сызмальства надо приучать – не в свое дело нос не суй.

С некоторыми мамочками у Ираиды особенно теплые отношения сложились. Преимущественно с теми, кто в родительском комитете состоял – подготовка к утренникам и прочие организационные хлопоты сближают. Особенно сдружилась она с Анастасией, которая была в группе за главбуха, сборы вела на подарки и разные нужды. У Анастасии были две помощницы – Виктория и Людмила, которые всегда находили время и возможность съездить по магазинам, нарядить группу к празднику, организовать программу для детей в местном ДК или коллективный поход в музей. Одним словом, чемпионки высшей лиги "БВН" - те, кому «больше всех надо».

Дело шло к Новому году. Анастасия с Людмилой договорились после работы наведаться в торговый центр, купить для группы свежих украшений.

— О, Ираида деньги вернула. – сказала Анастасия, глянув на экран пропиликавшего телефона.

— Какие деньги? – без особого интереса спросила Людмила, придирчиво перебирая разноцветные «дождики».

— Занимала опять. – ответила Анастасия, снимая со стойки несколько мохнатых лент мишуры и надевая себе на шею, как боа. – Мне это уже поднадоело, если честно.

— Так не давай. – бросила Людмила, отсчитывая нужное число подвесных снежинок.

— Да жалко ее. – сказала Анастасия. – Просит-то немного, по тысяче-две. Ну один раз было, что пять. Правда, отдает всегда вовремя. Пойдем на кассу.

— Да уж, наверное, не от хорошей жизни Ираида на работу выскочила. Ей бы дома с дитем сидеть, а не вот это вот все. – сказала Людмила, когда они тащились домой через длиннющую пробку.

— Ой, Люд, кто бы говорил. – Анастасия нервно постукивала пальцами по рулю. – Ты сама многодетная. Долго ли в декретах рассиживалась?

— Ну вот поэтому я и могу ее понять. – вздохнула Людмила. – Только вот воспитателю у родителей в долг просить – как-то… не комильфо. Тем более, сейчас эпоха кредитных карт, я вот сама нет-нет да залажу.

— Думаю, не ее это случай, раз просит. – пожала плечами Анастасия. – Но я, наверное, больше давать не буду. У нее все-таки муж есть какой-никакой, да и у матери свой магазин в городе. Голодать-то не должны.

Поговорили и забыли. А уже после новогодних праздников, когда все отдыхавшие лениво втискивали себя в рабочую колею, у Людмилы на телефоне высветилось сообщение от Ираиды Ахмедовны.

— Ну вот, – вздохнула Людмила. – Наверное, Анька опять закашляла. Сейчас скажут, забирать…

Но сообщение от воспитательницы оказалось куда любопытнее:

— Людмила Сергеевна, здравствуйте! Мне очень неудобно к вам обращаться, но я в безвыходной ситуации. Не поверите – вопрос жизни и смерти! Вы не могли бы одолжить мне денег?

В конце сообщения стоял грустный смайлик и много символов в виде сложенных в молитве ладошек. Людмила сразу вспомнила разговор с Настей.

— Здравствуйте, Ираида Ахмедовна, – написала она в ответ. – Зависит от суммы.

— Так-то нужно 15 тыс. (много плачущих смайликов)

«Ого! – подумала Людмила, набирая номер Анастасии. – Надо посоветоваться».

— Алло, Настя, привет! К тебе Ираида не обращалась сегодня насчет денег?

— Нет. А что? У тебя попросила?

— Да. Меня вот сумма смущает.

— Ну у меня она столько никогда не просила, – ответила Анастасия, когда Людмила назвала ей сумму. – Не знаю даже, что и сказать.

— Она тебе всегда вовремя отдавала же?

— Да, с этим проблем не было. Думаю, ей можно доверять. Но ты смотри сама. Если есть сомнения…

Потом Людмила позвонила мужу. Сумма немаленькая, а бюджет общий. Кроме того, они – счастливые обладатели ипотеки и кредита на кабальных условиях. Но решили, если уж у Ираиды и впрямь ситуация патовая, нужно помочь.

У Людмилы не было нужной суммы, и она залезла в счета, на которые ее старшие дети получали пенсию по потере кормильца после смерти первого Людмилиного мужа. Взяв с Ираиды слово, что она вернет долг ровно через месяц, Людмила перевела ей деньги.

Но за два дня до обозначенного срока Ираида написала ей сообщение:

— Людмила Сергеевна, я очень извиняюсь, но я не смогу вернуть денежку в срок. Дадите мне еще неделю?

«Это не денежка, это деньги! – мысленно возмутилась Людмила. – С другой стороны, всякое бывает. Да и неделя – не так уж и долго».

— Хорошо, но только чтобы через неделю – точно. У нас планы на эти деньги. – строго ответила она.

Но ни через неделю, ни через две возврата долга не случилось. Потом Ираида ушла на больничный с ребенком, потом заболела сама. Потом Людмила уехала в командировку. На звонки и сообщения Ираида клялась, что обязательно все вернет. На предложение начать возвращать долг хотя бы частями, поступившее почему-то от Людмилы, Ираида ответила невнятно и уклончиво.

— Ну ладно, пусть по решению суда тогда выплачивает! – решила Людмила.

Но знакомый юрист, к которому она обратилась за консультацией, сказал, что без расписки и пытаться не стоит, долго это и тягомотно. Тогда Людмила пошла к заведующей детским садом.

— Ну что я вам могу на это сказать? – заведующая постукивала ручкой по столу. – Мне она тоже полгода деньги не отдает. Я в таком же положении, как и вы. Вычесть то, что она вам должна, из ее зарплаты, я не могу по закону.

— Может, вы хотя бы поговорите с ней… – упавшим голосом проговорила Людмила.

— Я-то поговорю. Могу даже на общем собрании вопрос поднять. Но ведь мы это уже проходили. А уволить ее я не могу, потому что как к воспитателю претензий к ней нет…

–––––––––––

Этим же вечером Людмила решила, наконец, выговориться в чате с Анастасией и Викторией.

— Я в шоке, если честно... – написала Анастасия.

— А я нет. – сказала Виктория. – Я из нее тоже свои деньги еле выбила.

— Ты?– удивилась Людмила. – Она у тебя тоже брала?

— Ага. Когда, говоришь, она у тебя занимала?– спросила Виктория.

— Да сразу после праздников новогодних. – ответила Людмила. – Сказала еще, что вопрос жизни и смерти у нее.

— Ну вот а мне она как раз сразу после праздников и вернула 15 тысяч... Слушай, выходит, она заняла у тебя, чтобы рассчитаться со мной! – догадалась Виктория.

— Да уж. Выходит…

Неприятно было Людмиле, что кому-то посчитали нужным вернуть долг, а ей – нет. В голову полезли мысли про самоуважение, самооценку и личные границы. В висках навязчиво пульсировало: «Ты сама ей позволила! Сама. Сама. Сама!»

— Я не позволю так к себе относиться! – в гневе написала она Ираиде. – Завтра я во всех соцсетях распространю вашу фотографию и расскажу, что вы – мошенница. А потом пойду в прокуратуру, и в полицию, и в суд. Вы мне еще за моральный ущерб заплатите!

Ответа не последовало. Но на следующее утро Людмила получила сообщение от банка о переводе пяти тысяч рублей и вдогонку слезную просьбу от Ираиды еще немного подождать. Людмила ничего ей на это не ответила. Она бы еще попыталась понять, если бы с ней объяснились: муж проигрался, набрали микрозаймов, разбили машину, затопили соседей, требуется срочное лечение, операция – да все, что угодно. Лишь бы по-человечески…

Летом Людмила перевела дочь в другой садик, ближе к дому – там как раз место освободилось. За оставшиеся десять тысяч бороться не стала. Вроде как сама заплатила десять сребреников за предательство себя же. Так и вышло.