Средь жизни грустной и бесплодной

Действующие лица:

А в т о р

Н и к и т и н (1-й ч т е ц)

М а т в е е в а (певица с гитарой)

2-й ч т е ц

Посередине сцены — журнальный столик с букетом полевых цветов, лежит книга со стихами и перепиской поэта. Слева на мольберте — портрет поэта Ивана Никитина в зрелые годы. Слева и справа от стола — кресла для Матвеевой и Никитина. Звучит музыка. На экране — слайды воронежской земли.

А в т о р. Литературное творчество воронежского поэта Ивана Саввича Никитина оценено современниками и не забыто потомками. Его взгляды гражданина эпохи, душевная боль, лирика пейзажа хорошо очерчены критиками и литературоведами. Душевное и личностное одиночество талантливого художника прослеживается в стихах и письмах поэта.

Безрадостны было его детство и юность. Будущий поэт рано пристрастился к чтению, едва узнав от своего первого учителя, сапожника по профессии, что такое грамота. Но еще раньше, когда летними ночами убегал к старику караульщику слушать сказки, он полюбил природу. Она не только спасала юношу от постылой и пошлой действительности, но пробуждала дремавшую в нем потребность литературного творчества. Тернист был путь Никитина к признанию. Мало кому из русских писателей довелось перенести столько нравственных терзаний, прежде чем утвердиться в себе. Выросший в мещанском сословии, Никитин вынужден был долго скрывать от окружающих свою склонность к литературе. Посылая в ноябре 1853 года редактору «Губернских ведомостей» свои новые стихотворения, Никитин в сопроводительном письме говорит так.

Н и к и т и н. Я — здешний мещанин. Не знаю, какая непостижимая сила влечет меня к искусству, в котором, может быть, я ничтожный ремесленник! Какая непонятная власть заставляет меня слагать задумчивую песнь в то время, когда горькая действительность окружает жалкою прозою мое одинокое, незавидное существование!

А в т о р. Собственную дорогу в поэзии Никитин обрел не сразу. Отсутствие упорядоченного образования, бессистемное знакомство с книгами — все это мало способствовало выработке самостоятельной эстетической системы. Однако постепенно в художественном сознании Никитина происходят серьезные сдвиги. И в 1885 году Добролюбов дает поэту благожелательную оценку в «Современнике». Воронеж, воронежская земля — колыбель поэта. За всю свою жизнь он лишь однажды отлучился за пределы губернии, когда летом 1860 года совершил поездку в Москву и Петербург. Остальное время Никитин пребывал в городе и ближних уездах. Картины, которые он здесь наблюдал, давали обильный материал для широких художественных обобщений.

Участь Никитина весьма схожа с биографией его героев. Семинарию окончить не удалось. Несколько лет хозяйничал на постоялом дворе, продавая извозчикам овес и сено. И только незадолго до смерти открыл книжный магазин с библиотекой-читальней. Будучи зависим от меценатов-попечителей, Никитин тяжело переживал это свое выпрошенное сострадание. Оно было для него тяжелее милостыни. Недолгий земной срок был отпущен поэту, жизнь его оборвалась в самом расцвете литературного творчества.

1-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Русь». Звучит в записи песня «Я люблю тебя, Россия» (музыка Д. Тухманова, стихи М. Ножкина).

2-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Поле». Звучит в записи песня «Русское поле» (муз, Я. Френкеля, ст. И. Гофф).

2-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Тихо ночь ложится…» При чтении последнего четверостишья он меняет интонацию: тема природы в литературном творчестве поэта продолжается темой быта никитинской поры. В отсутствие музыкального антракта 2-й ч т е ц читает фрагмент стихотворения Ивана Никитина «Тарас». Звучит в записи песня «Эй, ухнем!» в исполнении Федора Шаляпина.

2-й ч т е ц читает фрагмент стихотворения Ивана Никитина «Нищий». Звучит фрагмент с «богатырской» темой из Симфонии №2 Александра Бородина.

2-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Ночлег в деревне». Звучит в записи песня в исполнении Сергея Лемешева «Ни кола, ни двора» (муз. С. Монюшко, ст. И. Никитина), и тему гнетущего русского быта сменяет тема русской девичьей судьбы.

2-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Не вини одинокую долю…» Звучит в записи песня «Грусть девушки» (муз. А. Гурилева, ст. А. Кольцова), — воронежский поэт Алексей Кольцов вторит Ивану Никитину, продолжая тему трагедии русской жизни той поры.

Для отражения купеческого духа той поры 1-й ч т е ц зачитывает фрагмент «Исповеди» Ивана Никитина.. Продолжая тему, вслед за этим звучит в записи песня «Ехал из ярмарки ухарь-купец» (муз. Я. Пригожина, ст. И. Никитина). Следующий за песней фрагмент поэмы «Тарас» имеет цель внести некоторое оживление и предполагает участие обоих ч т е ц о в. Звучит в записи ямщицкая песня «Тройка мчится, тройка скачет» (муз. П. Булахова, ст. П. Вяземского).

Следующей темой становится биография Ивана Никитина. Для описания его детства в исполнении 1-го ч т е ц а звучит фрагмент «Дневника семинариста», — единственного прозаического произведения поэта.

2-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Дуб», в котором Никитин сравнивает себя с одиноко стоящим дубом, оторванным от своей семьи и рода, зачем-то оказавшимся здесь один, в этом гиблом и душном времени. Звучит потрясающая до глубины своей простотой и печалью народная песня «Среди долины ровныя» (ст. А. Мерзлякова). 2-й ч т е ц читает «Воспоминание о детстве» Ивана Никитина. Снова следует фрагмент «Дневника семинариста» в исполнении 1-го ч т е ц а.

А в т о р. Прекрасна молодая пора. Она прекрасна всегда, во все времена.

2-й ч т е ц читает фрагмент стихотворения Ивана Никитина «Жизнь».

А в т о р. Прошли молодые годы, наступила зрелость. Что дальше? Куда идти? Для чего и зачем? — такие вопросы мучают поэта в этот период его жизни. Безысходность, грусть, беспросветность дальнейшей жизни слышатся в голосе поэта.

2-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Мне, видно, нет другой дороги…»

А в т о р. В зрелые годы поэт влюбляется в Наталью Антоновну Матвееву — дочь отставного генерала, командовавшего во время Крымской войны воронежским ополчением. Матвеевы были близкими соседями друзей Никитина Плотниковых. У них Иван Саввич познакомился с Матвеевой. Их переписка доносит до нас истинный внутренний мир поэта, его нравственную, духовную и человеческую сущность.

Н и к и т и н. Ветер, снег; в магазине холодно; расположение духа наисквернейшее, просто — безвыходная тоска; но вдруг я получаю вашу записку. вы не можете себе представить, какое наслаждение принесли мне написанные вами строчки! Мое воображение тотчас перенесло меня в ваши края; я вспомнил и темный сад, и светлый пруд, и покрытые золотистою рожью поля, по которым я подъезжал когда-то к вашему дому. Я хорошо помню этот гостеприимный маленький дом, в котором все приветливо улыбается, стены глядят весело, на стеклах лежит тень цветов, даже стоящее у окна кресло так, кажется, и говорит очарованному гостю: «Сделайте одолжение, садитесь, пожалуйста, без церемоний!» Не сердитесь, Наталия Антоновна, что я слишком заговорился. В вашем крае так много привлекательного!

М а т в е е в а поет романс «Снился мне сад» (муз. Б. Борисова, ст. Е. Дитерихс).

Н и к и т и н. По милости моего Акиндина я остался перед вами дураком в полном смысле этого слова: он не приготовил для вас «Мертвое озеро» и «Три страны света» и не сказал мне о том, что их нужно для вас приготовить. Простите мне мою невольную вину. Между прочим вы говорите: «Ведь вам теперь извинительно быть рассеянным…» Нет, не извинительно. Повторяю вам в сотый раз: у меня не было и нет особенной причины быть рассеянным. Если и есть во мне этот недостаток, — смею вас уверить, — он природный. Я был бы рад, если б ваше желание иметь мне успех всегда, во всем и везде исполнилось хотя отчасти; да я был бы очень рад, потому что, к сожалению, почти ни в чем не имею успеха. Впрочем, боюсь навести на вас скуку и потому умолкаю. Пожалуйста, не браните меня за мою болтовню. Мне страстно хочется с вами поговорить, но, увы! — не смею; боюсь, что вы нахмурите свои прекрасные брови, и рад не рад — ставлю точку.

М а т в е е в а поет романс «Только раз» (муз. Б. Фомина, ст. П. Германа).

Н и к и т и н. Ваше письмо начинается упреком за мою рассеянность. Этот упрек не совсем справедлив: смею вас уверить, когда я писал к вам письмо, я думал только о том лице, к которому писал, более ни о ком и ни о чем. Прошу вас согласиться со мною хоть в этом, если вы не хотите согласиться в чем-либо другом, что, замечу в скобках, немножко оскорбляет мое самолюбие. «Мертвое озеро» и «Три страны света» не были вам посланы потому, что я не имел их у себя под рукою. Последняя книга теперь возвратилась от одного из моих читателей и отправляется к вам с несколькими другими книгами, за выбор которых умоляю вас меня извинить, если он неудачен. Не понимаю, откуда и каким образом родилось у вас желание со мною браниться… Неужели вы находите в этом наслаждение? Впрочем, о желаниях, как и о вкусах, не спорят. Я, например, желал бы теперь от души крепко пожать вашу милую руку, сесть подле вас, наговориться с вами, наслушаться вас, чтобы потом долго, долго жить воспоминанием всего слышанного.

А в т о р. Озаренный внезапным счастьем, поэт обращается к своему другу Николаю Второву.

Н и к и т и н. Mein Freund, от тоски изнываю, Не вижу покойного дня; И пищу и сон забываю: Черт дернул влюбиться меня!

М а т в е е в а поет романс «Не уходи, побудь со мною» (муз. и ст. Н. Зубова).

Н и к и т и н. Наконец что же это такое? Ведь это просто нестерпимо… Вы за перо, — к вам гости… Честное слово, я произведу скандал, да, скандал! тем более что в настоящее время скандалы в ходу, даже в литературе. У нас чуть-чуть не весна: небо такое безоблачное, такое голубое; в окно заглядывает веселое солнце. Какие мы с вами дети! Напишем друг другу по нескольку строк и воображаем, что это для нас как бы праздник! У меня к вам просьба: избавьте меня от громких выражений в своих письмах: они режут мой слух, точно так же как режет глаза прописная буква, употребляемая вами при слове «вы». Я пишу прописную потому, что уважаю в лице вашем женщину, ну, а для меня-то эти прописные. Ах, что за Русь! Сто тысяч китайских церемоний! До свидания! Не браните же меня за откровенность. Истории Испании и Португалии нет. Об Испании лучше посылаемой Вам мною книги я не знаю.

М а т в е е в а поет романс «Я пахну соком винограда» (муз. и ст. Л. Грибовой).

Н и к и т и н. Вот видите, как вы строги, как искусно вы умеете ловить меня на слове! Я сказал, что мне скучно, что мне не с кем обменяться словом, — и написал вам несколько строк; вы поймали мое слово и даете ему обратный смысл. Кому же охота читать строки, написанные от скуки? Но позвольте несколько оправдаться. Я думаю, вам известно, что есть скука, происходящая от праздности, от нечего делать, и есть скука другого рода — это тяжелое состояние души, чувство тупой нравственной боли. Она не похожа на грусть: в грусти много прелести; в скуке, о которой я говорю, нет ее и тени. вы уехали, — и в жизни моей остался пробел; меня окружила пустота, которую я не знаю, чем наполнить. Мне кажется, я еще слышу ваш голос, вижу ваши милые черты, вашу кроткую, приветливую улыбку, но, право, мне от этого не легче: все это — тень ваша, а не вы сами. Как до сих пор живы в моей памяти — ясный солнечный день, и эта длинная, покрытая пылью улица, и эта несносная, одетая в темно-малиновый бурнус дама, так некстати попавшаяся нам навстречу, и эти ворота, подле которых я стоял с поникшей головой, чуждый всему, что вокруг меня происходило, видя только одну вас и больше никого и ничего! Как не хотелось, как было мне тяжело идти назад, чтобы опять приниматься за свою бестолковую, хлопотливую работу, обратившись в живую машину, без ума и без сердца! Как живо все это я помню!

М а т в е е в а поет романс «Утро туманное» (муз. А. Абазы, ст. И. Тургенева).

2-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Бедная молодость, дни невеселые…»

Н и к и т и н. Я содрогаюсь, когда оглядываюсь на пройденный мною безотрадный длинный, длинный путь. Сколько на нем я положил силы! А для чего? К чему вела эта борьба? Что я выиграл в продолжение многих годов, убив свое лучшее время, свою золотую молодость? Что я выиграл? Ведь я не сложил, я не мог сложить ни одной беззаботной, веселой песни во всю мою жизнь! Неужели в душе моей не нашлось бы для нее животрепещущих струн? Неужели в лице моем только забота должна проводить морщины? Неужели оно должно окаменеть со своим холодным, суровым выражением и остаться навсегда чуждым улыбке счастья? Кажется, это так и будет. Как-то неловко, неблагоразумно мечтать о красных днях. А как будто, назло всему, с мечтами трудно расстаться. Мне хотелось бы долго, долго с вами говорить, но… вот беда: я боюсь навести на вас тоску и скуку. Мне кажется, что, пробегая эти строки, вы теряете терпение и притоптываете вашей прекрасной ножкой, восклицая: «Несносный человек!» Дыхание ваше горячо, щеки покрыты румянцем, неровно поднимается rpyдь… Ух, каким холодом вдруг пахнуло от вашего лица! Понимаю, понимаю.

М а т в е е в а поет «Пасхальный романс» (муз. А. Петрова, ст. П. Глебова)

Н и к и т и н. Что-то теперь, именно в эту секунду, когда я спрашиваю вас, вы поделываете? Что до меня — я предчувствую, что праздник будет проведен мною невесело. Я просижу дома в четырех стенах. Куда мне идти? Знакомых у меня, пожалуй, чуть не половина города, да что мне за дело до них и что им за дело до меня? Сходиться с кем-нибудь для того только, чтобы поболтать, чтобы провести как-нибудь время, — к этому я не привык. Сейчас получил свой портрет (указывает на портрет на мольберте) и укупориваю его с тем, чтобы к вам отправить. Портрет вышел очень удачен: мое обыкновенное выражение лица схвачено совершенно; как видите, личность печальная и весьма некрасивая. Но с вашей стороны эта грустная личность, право, заслуживает некоторой симпатии. На этой бумаге, в этих неподвижных чертах, мне кажется, должно бы быть что-нибудь живое, быть может, лучшая часть моей души, по весьма простой причине: в то время, когда снимали с меня портрет, я думал о вас. Вы окружены такою атмосферой, которая веет жизнью и счастьем на всякого к ней приближающегося. Какая у вас должна быть прекрасная душа! Каким теплом веет от ваших слов, идущих прямо к сердцу!

М а т в е е в а поет романс «Ночь светла» (муз. М. Шишкина, ст. М. Языкова).

А в т о р. А жизнь поэта уже близится к завершению. Наступившая зрелость не приносит счастья. Да, пришла помощь меценатов. Поэт более не в купеческом сословии, а в среде друзей-литераторов. Но душе нет покоя. Жива память прежних несчастливых лет, которых не забыть. Взрослая жизнь не оправдывает надежд, грезивших в детстве и юности. Да и болезнь на подходе.

1-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Детство веселое, детские грезы…»

А в т о р. В своем последнем письме Матвеевой поэт успокаивает ее, он просит о нем не беспокоиться. Правду говорит другое его письмо, Второву.

Н и к и т и н. Не судите меня строго за беспорядочность моих ответов. Лежа третий месяц в четырех стенах, трудно сохранить душевное спокойствие. Иногда приходят минуты такой тоски… Доктора решили, что у меня ревматизм, который может протянуться на долгое время; я покорился, молчу и принимаю лекарства. Увы, они не помогают! Впрочем, я не теряю надежды. От всей души желаю вам здоровья и счастья. (2-му ч т е ц у) Друг мой! Приезжайте ко мне сегодня в свободные для вас часы. Нужно написать духовное завещание. Теперь уж, пожалуйста, без возражений. Вас позвольте просить быть моим душеприказчиком. Не откажитесь! Бумаги гербовой, если нужно, возьмите; деньги найдете в магазине.

2-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Вырыта заступом яма глубокая…»

Удары метронома. 1-й ч т е ц читает стихотворение Ивана Никитина «Юг и север». На экране — слайды видеоматериала. Звучит в записи песня о русской широте и раздолье.

Поклоны.