Шурочка

Шурочка пришла в этот мир пряным августовским днем. Воздух золотился паутинками, пахнул спелыми яблоками и разогретыми на солнце травами. Шурочка лежала в люльке, ее рассматривали две пары глаз: пятилетнего Васи, маминого помощника, и трехлетней Верочки. Для Васи это была уже вторая сестренка, он размышлял, что дел у него теперь прибавится. А Верочка с удивлением разглядывала сверточек с глазками, смотревшими поверх всех, куда-то вдаль.

Село, в котором жила семья, раскинулось на холмистой равнине, на берегах Воркслы, когда-то широкой судоходной реки. Почти два столетия оно принадлежало графам Шереметевым, при которых крестьяне построили большой красивый храм в честь Трех Вселенских Святителей. А еще село облюбовали аисты и кукушки. Аисты и сейчас украшают его своими стройными силуэтами и раскидистыми гнездами. И сейчас летом в разогретом воздухе раздается то отдаленное, то близкое кукование. «Кукушка, кукушка, сколько мне жить»…
Шурочкина мама Мария Митрофановна была из обедневшей дворянской семьи. Хорошее домашнее образование позволило ей сдать специальный «учительский» экзамен и получить свидетельство, позволявшее работать в сельской школе. Так она оказалась в этом селе, где были целых три земских школы и одна церковно-приходская. Вскоре произошла революция. Мария Митрофановна  продолжала работать в школе, она любила свою профессию, но учительствовала недолго: вышла замуж, с появлением первенца Васи работу пришлось оставить. Жили в доме свекра, Шурочкиного дедушки.
Но однажды дедушка, который не чаял души во внуках, вдруг выгнал их всех на улицу. Они переносили вещи, устраивались в другом доме. Дом был небольшой, зато с садом и стоял рядом с церковью. Но здесь их постигла беда. Внезапно умер папа. Шурочка не запомнила его лица, ей не исполнилось тогда и пяти лет. Уже взрослой узнала от матери, что отец проводил в селе коллективизацию, из-за этого дедушка выгнал сына с семьей из дома. А кто-то из селян подсыпал ему яда…
Мария Митрофановна осталась с четырьмя детьми, старшему Васе было 10 лет, единственный мужчина в семье, младшей Катеньке — 3 года. Дедушка после смерти сына помогал невестке растить детей. Внуков он любил. Мария Митрофановна воспитывала детей трудолюбивыми и дружными, приучала их к порядку и чистоте, потом это стало их отличительной чертой — чистоплотность и аккуратность во всем. За стол садились все вместе и читали Отче наш, а утром и перед сном — Трибожку: Святый Боже Святый Крепкий Святый Безсмертный помилуй нас. Пока была открыта церковь, Мария Митрофановна водила детей по воскресеньям и праздникам на службы. Шурочка особенно любила летние праздники с медом, яблоками и цветами. Но церковь закрыли, остались только Трибожка и Отче наш.
А еще любимым занятием всех обитателей дома было чтение книг. Сама Мария Митрофановна не расставалась с книгой до последних дней.

Первым выпорхнул из семейного гнезда Василий: поехал в Харьков учиться на фельдшера. Денег в семье почти не было, поэтому, поступив в училище, Вася устроился на работу, чтобы не обременять маму и сестер. Там же, на работе, он ночевал, спал на столе. Снимать угол с кроватью было ему не по карману. После учебы его отправили в далекий казахстанский аул фельдшером, а заодно и заведующим аптекой. В аптеке других штатных единиц не было, поэтому заведующий сам отпускал лекарства местным жителям. Вася эти же лекарства им и назначал, а так как у тамошних селян денег практически не было, он давал им лекарства бесплатно. Однажды в аптеку нагрянула ревизия и обнаружила вопиющую недостачу. Так Вася попал под суд. Но шел 1939 год, началась финская, его вместо тюрьмы отправили в штрафбат, а оттуда на фронт воевать с белофиннами. Всю финскую, от звонка до звонка, он прошел санитарным инструктором.

Шурочка продолжала учиться в десятилетке. Аккуратная, с длинными толстыми косами, она была примерной ученицей. Если вдруг запиналась при ответе, мальчишки на задней парте смеялись: «Смотри, смотри, Пожар горит!» Пожаром ее называли из-за фамилии Пожарская. Но на самом деле ее любили и из года в год выбирали старостой класса.
Выпускной вечер Шурочкиного класса пришелся на тот самый день 22 июня 1941 года.

Очень скоро война подошла к Белгородской области. Уже в октябре село было под обстрелами. Однажды во время обстрела Шурочка не побежала в укрытие, осталась в доме на диване с книгой. Но не успела прочитать страницу, как в комнату ворвался снаряд, просвистел мимо Шурочки, прошил насквозь дом и вылетел, взорвавшись где-то далеко в огородах.
Немцы вошли в село. В храм согнали советских военнопленных, на колокольне засели фашистские снайперы. Почти два года жили в оккупации, это время Шурочка вспоминать не хотела. Сестру Веру немцы угнали в Германию, младшую Катю прятали добрые люди в своем подвале, пока летом 43-го года в селе не появились красноармейцы. С их приходом в храме расположился советский госпиталь. Два красноармейца собрали сельскую молодежь, рассказали им, как воюют солдаты на фронтах, какая им нужна помощь, как не хватает медсестер и санитарок. И предложили пойти на курсы медсестер. Все молчали. Шурочка встала: «Я пойду. Девочки, кто со мной?» С ней пошла еще одна. Недолгое обучение и вот Шурочка — вольнонаемная санитарка сортировочного эвакогоспиталя 1431.

Госпиталь следовал за фронтом, располагаясь в уцелевших зданиях, а если таких не было, то в палатках. Раненым бойцам оказывали первую помощь, а затем отправляли в тыл на лечение. Тяжелые больные оставались до стабилизации состояния. Многим требовалась кровь. Девочки санитарки и медсестры давали им свою. У Шурочки была 1-я группа, донорская. Донорам полагался чай с медом.
Перед госпиталем стояла большая бочка, наполнявшаяся за день ампутированными конечностями, торчавшими в разные стороны. Шурочка пробегала мимо нее с закрытыми глазами. Однажды главврач госпиталя, он же хирург, увидел на коленке Шурочки шишку.
— Что это у тебя?
— Бурсит, Борис Николаевич.
— Резать! — скомандовал он.
— Ой, Борис Николаевич, вам бы только резать, — она натянула юбку на коленку. С бурситом она не рассталась до конца жизни.
Фронт все дальше продвигался на запад. Шурочкиной обязанностью было содержать в чистоте операционно-перевязочный блок, следить за наличием гипса, перевязочных материалов, воды в блоке, с другими санитарками обслуживать палаты тяжелораненых. 9 января 1945 года ее представили к награде — медали «За боевые заслуги». В наградном листе было написано: «Старательным отношением к делу тов. Пожарская содержит операционную и перевязочную всегда в образцовом порядке… В межбоевой период обслуживает палаты тяжелых раненых, в отношении которых исключительно внимательна и заботлива. Ею обслужено 840 человек раненых. Является активным донором. Ею дано 500 куб. сантиметров крови тяжелым умирающим раненым ст. лейтенанту Рыжкову и капитану Васильеву, чем была спасена их жизнь. Достойна Правительственной награды медали «За боевые заслуги».
Шурочкин госпиталь закончил войну под Ригой.

Всю войну прошел ее брат Василий. После Финской в первые же месяцы Великой Отечественной он оказался на Карельском фронте. В августе — сентябре 1941-го остановили врага, пытавшегося завладеть Заполярьем. Жаркий бой выдался 8 и 9 сентября. Василий выносил раненых один за другим с поля боя. Возвращаясь за следующим раненым, нес на себе боеприпасы сражавшимся бойцам. Всего спас тогда 28 человек, за что его представили к награде орденом Красная Звезда. К концу войны красноармеец Василий Пожарский стал ст. лейтенантом медслужбы, командиром обмывочно-дезинфекционной роты. В вверенной ему роте бесперебойно организовывал банные дни для «помывки личного состава войск армии», благодаря чему «резко была снижена вшивость и предупреждены массовые заболевания сыпным тифом в войсках». Часто работать приходилось в зоне артиллерийского и минометного огня противника. 9 апреля 1945 года Василия представили к награде орденом Отечественной войны II степени.

Шурочкин госпиталь стоял под Ригой, боевых действий не было, все ожидали объявления окончания войны. И вот в ночь на 9 мая раздалось из всех громкоговорителей это долгожданное:
— Внимание. Говорит Москва. 8 мая 1945 года в Германии представителями Германского Верховного командования подписан акт о безоговорочной капитуляции Германских вооруженных сил. Великая Отечественная война, которую вел Советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена. Германия полностью разгромлена. Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины. Да здравствует победоносная Красная Армия и Военно-морской флот!
Улицы Риги наполнились ликующими людьми и криками «Ура!». Загремел оркестр, площадь заполнилась танцующими парами. Шурочку пригласил высокий красивый офицер с двумя Красными Звездами на груди.
— Николай, — представился он.
И они закружились в вальсе.
Еще почти три месяца Шурочкин эвакогоспиталь и 5-й Гвардейский пушечный артиллерийский Краснознаменный полк Николая стояли под Ригой. В конце июля госпиталь расформировали, и Шурочка уехала домой, оставив Николаю свой адрес.

В родном селе дома ее ждала радость — вся семья была в сборе. Вернулась из немецкого плена сестра Вера, а с фронта — брат Вася. Мама и Катенька также были живы и здоровы. Они обнимались, смеялись, хлопотали вокруг стола, как будто и не было этих страшных четырех лет.
На следующий день Шурочка встретилась с подругами. За время войны они закончили кто техникум, кто институт, получили профессию. «А мне уже 21 год, и нет никакой профессии…», — с горечью подумала она. Прошли еще два месяца, она помогала матери в огороде, читала любимые книги и размышляла о том, как же ей дальше жить. Но вот октябрьским утром во двор их дома вошел офицер с Красными Звездами на гимнастерке. Шурочка с мамой вышли навстречу.
— Мария Митрофановна, — сказал Николай, — я человек служивый, у меня всего пять дней увольнения, два я уже потратил на дорогу. Я приехал к вам, чтобы забрать вашу дочь с собой.
Мама Шурочки посмотрела на офицера и сказала:
— Молодой человек, вы мне нравитесь. У вас награды, хорошо воевали. Я отдам вам мою дочь, но только через ЗАГС.
ЗАГСа в селе не было, надо было идти в райцентр 10 километров. А так как Николаю уже завтра надо было возвращаться в часть, то молодые сразу же и отправились в Борисовку. Вернулись и предъявили паспорта с печатями. Мария Митрофановна к этому времени приготовила ужин. Поужинали, поговорили. Шурочка приготовила в дорогу вещи. Утром рано они с Николаем отправились пешком на станцию.
Впереди была совместная жизнь длиной в 60 лет.