Арина Браги Скалолазы Черного Каньона

АРИНА БРАГИ СКАЛОЛАЗЫ ЧЕРНОГО КАНЬОНА

Никогда не дотронусь больше до моего снаряжения!
А я вообще боюсь высоты!
Я просто чертовски устал!
Реплики скалолазов Черного Ущелья.

Алиса ударом под вздох ощутила словно и она – тоже с ними. На балконе напротив. На уровне сотого этажа. Там - на плоском выступе в скальной стене Черного Каньона. Там, где две букашки – скалолазы в оранжевых шлемах – деловито готовятся к ночевке. Человечки раскатывают крошечные кариматы – в космосе – в двухстах метрах над рекой ущелья. А ведь еще столько же с их каменного природного балкона до поверхности земли. 

Вчера после страшного известия Алиса сорвалась и примчалась сюда из своего университетского городка в Скалистых Горах. Анонимная «тройка» критиков из Национального комитета расстреляла ее грант на последнем этапе отборочного тура. Прочитав мейл, Алиса захрипела от ненависти, попыталась вдохнуть, но диафрагма и ребра окаменели. Ужас длился секунду, но потом воздух с болью всосался в пересохшее горло. Она не помнила, как покинула офис, как села в машину. Орало радио, что Земля вошла в осенний метеорный поток Персеид и звездопад лучше наблюдать в небе над Черным Каньоном.

Алиса вбила в навигатор удаленный кемпинг этого ущелья - палатка и спальник всегда в багажнике, когда живешь в Колорадо. Сейчас главное спрятаться от людей и выть от несправедливости. Она не знала, что Черный – ныне центр скалолазания, а сентябрь - пик сезона. Шесть часов хайвея, потом плутание по песчаным дорогам в полыни прерий, а кемпинг забит под завязку. Тихо. Гудят походные примусы – по всему штату горят леса и костры запрещены. От рощи над ущельем накатывают валы скипидарного духа можжевельников.

Алиса тормознула у передвижной мастерской – внутри горел свет, шумела дрель и слышался разговор. Алиса подошла к распахнутому микроавтобусу – двое скалолазов налаживали оборудование. Хозяйка мастерской глянула в растерзанное лицо Алисы: «Оставайся, найдем место для твоей палатки. Я – Марго, а это мой бойфренд Эрик». 

Так Алиса познакомилась с Марго, живой легендой «клайминга» Черного каньона.

«Помню бросила юридический и жила в своей машине. Выходила до рассвета, ночевала на уступах. Уставала. Ненавидела свое скалолазное оборудование. Боялась высоты. Но все тридцать лет было круто!» - вспоминала в тот вечер субтильная скалолазка, пропахшая травкой.

Наутро Алису разбудил перезвон стали, она спросонок возмутилась, что кто-то втихаря моет походные миски-ложки под единственным краном водовода в кемпинге: «Странно, вода здесь только для питья», - потом поняла, что соседи встали – «Ага, уже четыре».

Не расстегивая спальника, Алиса перекатилась на локоть и сквозь сетку двери увидела в свете фонариков как ее соседи снаряжаются на маршрут.

«Не трасса, а русская рулетка», - вспомнила, как посмеивались они вчера, собираясь пройти по северному ребру каньона.

Звенело «железо» карабинов и крючков – Эрик наматывал на пояс семь десятин веревки, а Марго светила ему и аккуратно подтравливала гибкий канат с гирляндой тяжелых подвесок. Потом два силуэта пошли к обрыву и лучи их шлемов прыгали по песку дорожки. Перезвон, утихая, качался холодком.

Сетка купола палатки вибрировала под ветром и крупные звезды высокогорья дрожали на ней лучиками дифракции. В зрачки вползала гигантская сигара Млечного Пути. Сережка новорожденной луны покачивалась на ветке обгоревшей сосны. Матрас сдулся и камешки впились в плечо. Алиса угнездилась поуютнее и засыпая, представила как в предрассветной тьме ее соседи долго идут вниз к реке по скользким от росы камням тропы. Светает и они начинают карабкаться вверх со дна каньона по крошащемуся базальту скал. Хорошо, что в сентябре камни не так прожигают пальцы. Марко и Эрик ввинчивают крючья, прихлопывают ладонью белую магнезию в мешочке на поясе и перекликаются, чтобы не сбиться с маршрута.

Под вечер, после дня трекинга по тропам вдоль каньона Алиса стояла, вцепившись в поручни смотровой площадки. Прямо под ней Северный обрыв резко падал на головокружительную глубину – как с высоты Лахта центра в Питере. На дне ущелья сверкали искорки реки, виднелись камни крошечных порогов и шелестело эхо водопадов. Гудели кривые можжевельники на склонах, дрожа синими ягодами и красными каплями смолы. Рассыпаясь на множество тонов, качались «живые» камни на скальных маршрутах.

Пролетел крупный ворон. С резким «кар…р…р» щелкнул крыльями и пошел камнем вниз. Алиса вздрогнула всей кожей, будто сама сорвалась в бездну. Из глубин поднялась боль детства: Алиса в костюме Вороны - главная роль, но мама все опаздывает, и вовсе не приходит, позабыв об утреннике в детском саду дочери.

Оставался час до захода. Солнце валилось за горы над Южным обрывом, вытягивая гигантскую тёмно-лиловую тень со дна ущелья - вверх по бесконечной скале. Тень наползала и углубляла контраст росчерка розовых гнейсов по черному базальту скалы. В росписи каменной стены проявилась фигура Шамана верхом на Койоте. В пасти зверя трепетал Орел, надломленное крыло заметало след. Орел – ее растерзанный грант, Койот – ее жестокий критик.

Граница светотени поглотило контур птицы, но задержалась над черной пещеркой, и Алиса неожиданно и ясно углядела две яркие точки. Каски скалолазов. Две букашки деловито копошились в пещерке над плоским уступе - как на балконе на высоте сотого этажа - над бездной ущельем.

Как нестерпимо!
 
«Что слышат они? Грохот водопада со дна ущелья? Шорох крыльев безумной птицы? Холодно ли им в тени? Слишком все всерьез», - Алиса не могла принять ужас происходящего – здесь и сейчас – на балконном уступе холодной стены Каньона.

Она побежала - словно могла спаси и помочь - прочь с обзорной площадки. Из-под обрыва на тропу к ней выпорхнул силуэт – невесомый, полупрозрачный, утяжеленный лишь железом карабинов. Пустая бутылка из-под воды и каска свисали с рюкзачка. Белели клешни кистей натруженных рук, впитавших магнезию.

«Эрик, зачем это? Каково им там сейчас? Ведь ночью будет мороз».

«Не знаю. Там на маршруте я не был. Марго была. Идет за мной».

Появилась Марго еще более бестелесная чем вчера и спокойно-счастливая. Буднично перечислила, как надо готовиться к тому маршруту и какие вещи надо доставить на балкон загодя.

«Трасса интересная. Там есть ровная площадка в пещерке за большим булыжником. Только надо привязываться для сна».

Они медленно уходили, неловко ступая по ровности земли.

Они излучали ауру монахов Валаама, тех, что с годами вытягиваются ростом и становятся почти воздушными. Алиса помнила, как прошлым летом, черные монахи в крылатых одеяниях, будто пролетали над каменными плитами сквозь пространство храма, прикладываясь к иконе Валаамской Божьей Матери и раке преподобных Сергия и Германа Валаамских чудотворцев. А паломники ждали в приделе.

В кромешной тьме Алиса вошла в можжевеловую рощу под защиту растрепанных перекрученных стволов и теплого аромата реликтов. Из каньона доносились голоса припозднившихся с маршрутов скалолазов, потом слышалось, как они проходят мимо под усталое звяканье своей стали, не замечая ее.

Это другой мир. Звенящий мир усталых букашек на скалах Черного каньона.

Скалолазы спят ночами в подвесках на скалах, на балконах, в пещерах и возвращаются со скальных маршрутов по локоть в гипсе так, словно провели в дороге долгие годы. Как после всенощного бдения. Как после ночи экспериментов в лабе.

Великие тихие дела, что начинаются до рассвета и не могут оборваться несправедливым приговором «тройки».

Раздались тихие шаги, двое прошли по тропе мимо Алисы, и голос Марго произнес: «Люблю эти старые можжевельники, я сидела здесь с мамой. Давно. Хотела тогда показать ей мой мир».

Спрятаться и выть от несправедливости? 

Ну нет, не в этих сумерках у гигантского многоствольного можжевельника.

19 декабря 2022
Черный Каньон Ганнисона
Плато Колорадо