Послесловие На мосту 11

          - Мост!
          Помощник выкрикнул свой тост, а лекарь рядом, чуть согнувшись, сидел на козлах, в сон уткнувшись, на что мальчонка обернулся и от картины содрогнулся: расщелину предав ветрам, раскинув мир по сторонам, прогрыз свой ров рекой каньон, веками будучи торён, он протянулся словно зев, земли пласты собой разъев, от горизонта одного, скрываясь в мареве его, до того, что напротив был и что теченье уносил, телегу бодро призывая, пожрать в ней дух собой желая, вселяя в ту отваги яд, был явно всем предельно рад. Скорость не малую набрав, телега прочь всё отогнав, неслась, с каньоном дух равняя, и пасть провала расширяя, по мере быстрого сближенья, достичь стремясь расположенья, того моста, что создал путь, решив два берега сомкнуть, длиной под сотню встав шагов, и навевая то улов, который может просчитаться, с вершины в низ, в поток сорваться, несущий свой удел водой, что непроглядной глубиной, в стремнине удаль проявляла, и доль с глазами расширяла.
          На козлах лекарь жадно спал, рядом помощник чуть привстал, и вожжи тряс в своей руке, неся коня, как налегке, который пеной исходил, да явно груз переманил, инертность спешно набирая, и скрип телеги ускоряя, что рвался правым колесом, телегу силясь передком, к тревожной песне преклонить, да сей порыв лишь возвестить, всему что подле наблюдало, и скрип из нор сопровождало, подвоха явно не узрев, в котором воздух песнь воспев, как гончий мимо проносился, да уши резать лишь стремился. На полном конь несясь ходу, свой круп отдав вожжи суду, повозку дико рвал вперёд, гонимый люто в свой черёд, а скорость в миг сей не сбавляя, помощник удали не зная, вогнал того на мост стремглав, весь сон с попутчиков согнав, когда телегу бойко вскинув, и по настилу вверх подкинув, дробить задалось по бревну, вгрызаясь шумом в тишину. Телега бешено трясясь, собою мост пробить стремясь, летела тому к середине, чтоб её не было в помине, когда раздался колесом, вибрируя его узлом, злосчастный – дух хватая – стук, заставив долью страшной рук, вцепиться в то что бог послал, а ужас крики разослал, в мгновенья мчавшейся телеги, раскатом взнузданной в забеге, телегу взялся что кидать, и жизнь намерился отнять, сорвав поспешно колесо, стремглав помчалось что косо, коня в секунду обгоняя, да путь свой в пропасть устремляя. Упав ответно с колесом, сдирая гниль своим вальцом, телега осью продирая, моста настил стрелой срезая, пустилась, доски молотить, коня желая осадить, который скорость унимая, скользил копытом, отмеряя, несущий к пропасти удел, в перила дух, когда влетел, ломая поручни под весом, оглобли взяв противовесом, был конь в которых запряжён, и страхом лютым разожжён, телеги доль собой спасая, удел которой отмеряя, инертный пульс тащил с моста, что нагнетала высота. Телега сильно накренившись, и духом бойким подавившись, съезжая с треском замерла, задав над пропастью угла, который сердце в миг сей сжал, да всех к телеге той прижал, умерить пульс заставив свой, когда мальчонка как живой, за борт подавшись бросил взгляд, под коим был далёкий ад, собою доски поглощавший, и по теченью их смещавший.
          Спустя тот страшный, лекарь, миг – мальчонка взором что застиг – вцепившись в козлы как клещом, в щеках пылая что огнём, в помощника уставив взгляд, в котором бился страх и яд, на бездну страшно посмотрел, и зародил слепой расстрел, в тот миг не многим понимая, и лишь инстинкт вперёд пуская, что пробным делом заворчал, расправы дух чтоб не молчал:
          - Тебе я разве не сказал? На чёрт какой коня ты гнал?
          Мальчонка спрыгнул вниз на мост, и потянулся в полный рост, он от бессонных всех ночей, и от других судьбы бичей, тот страх в мгновенья отпустил, лишь понимая, что скостил, последний миг свою управу, повременив нести расправу, с которой явно подступил, что мальчик сердцем ощутил, лишь наблюдая как на мост, прищучив спешно словом хвост, последним лекарь опустился, и за помощника вцепился:
          - Что ты стоишь как истукан?! Ты идиот?! Или болван?!
          Помощник слов не мог найти, и наконец в себя прийти, а лекарь туже заводясь, на виноватого косясь, негодованьем злым дымился, меж тем как взгляд с телегой вился, с трудом который оторвав, и на помощника взрычав, пустился лекарь зло нести, чтоб душу как-то отвести:
          - Про колесо я говорил?! Ты нас, дурак, чуть не убил! Ты знаешь кто ты?! Ты баран!! Глупей тебя только таран!! Ты не расплатишься по гроб!! Ты понял мелкий грязный лоб?!!
          Мальчонка, глупо наблюдал, как лекарь недруга пинал, спуская пар нещадных слов, не обходя крутых углов, а между тем забытый всеми, ладонь мокнув ноздрями теми, к мальцу прильнул его осёл, и прочь невзгоды все увёл, с чем мальчик друга прижимая, руками морду ту лаская, тепло ответно получал, и лишь надежду ощущал. А лекарь громом взбунтовавшись, на самосуд трудом сославшись, пытаясь лошадь сам распрячь, и доль помощника запрячь, потоком нёс лишь недовольства, на бестолковость своевольства, дабы убить своим мечом, всё то являлось, что бичом, а мальчик слов тех не внимавший, в ушах осла рукой ласкавший, смотрел как лекарь зло рычал, и на помощника ворчал, желая дух того сгноить, и разум глупый уязвить, да что-то в мыслях накрутив, коня за шиворот схватив, на спину быстро тому влез, судьбу ругая на отрез, распоряжения отдал, и удаляясь в путь погнал.