Дж. Тэй. Миссис Фрай принимает посетительницу

МИССИС ФРАЙ ПРИНИМАЕТ ПОСЕТИТЕЛЬНИЦУ
Гордон Дэвиот (Джозефина Тэй)

Одноактная пьеса

[Примечание переводчика: об Элизабет Фрай - "ангеле тюрем" см. статью в Википедии]

Действующие лица:
МОЛОДАЯ ЛЕДИ
МИССИС ФРАЙ

     Комната в доме на окраине Лондона, начало 40-х годов прошлого [XIX] столетия. В кресле на колесах сидит внушительного вида пожилая леди в квакерской одежде. На коленях ее лежит книга, а на носу – всё еще очки, но она не читает. Глаза ее закрыты, и на лице, до недавнего времени столь уверенном, столь энергичном, столь – можем мы так сказать? – властном, пролегли складки печали, слабости и сомнения.
     Раздается неуверенный стук в дверь, которого дремлющая старая женщина, кажется, не замечает; затем дверь отворяется и пропускает очаровательную и модно одетую МОЛОДУЮ ЛЕДИ. Ей двадцать с небольшим, манеры мягкие и сдержанные, в настоящий момент отчасти стеснительные, поскольку она, очевидно, здесь впервые. МОЛОДАЯ ЛЕДИ тихонько прикрывает дверь и с минуту стоит, глядя через комнату на хозяйку.

     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Робко] Миссис Фрай. [МИССИС ФРАЙ открывает глаза, медленно поднимает руку, чтобы снять очки, и поворачивает голову в ее сторону.] Ваша служанка сказала, что я могу войти.
     МИССИС ФРАЙ: О, да. Входи, дорогая. Ты хотела со мной поговорить.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Приближаясь] Вы так добры, что согласились увидеться со мной – совершенно незнакомой. Тем более теперь, когда вы больны.
     МИССИС ФРАЙ: [Сухо] Ты наслушалась Мэри. Я не больна. Просто я стара – и немного печальна.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Печальны, миссис Фрай?
     МИССИС ФРАЙ: Найди себе стул, моя дорогая. [МОЛОДАЯ ЛЕДИ слишком поглощена МИССИС ФРАЙ, чтобы отвлечься, и быстро опускается на скамеечку рядом с ее креслом.] Всегда печально приближаться к концу жизни, не доведя до конца своей работы.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Но, миссис Фрай, всегда найдется кто-нибудь, чтобы продолжить вашу работу. Женщины, которые посвятят себя ей, сердцем и душой, как и вы.
     МИССИС ФРАЙ: Говорят, что королевы склонны уныло смотреть на своих преемниц. Понимаю их чувства. Даже кухарке трудно поверить, что кто-то сможет жарить цыплят не хуже нее. Тем более, если женщина изменила лицо человечества, как она может… Но это тщеславие, разумеется, и весьма предосудительное. Я постоянно молюсь о смирении. Не сиди на скамеечке, дитя мое. Вон там стоит удобный стул.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Не двигаясь с места] Я пришла для того, чтобы сидеть у ваших ног. Должно быть, вы думаете, что это самонадеянно с моей стороны – навязываться вам вот так. Но я уже очень долгое время хотела вас увидеть. Продолжала надеяться, что мы можем где-то встретиться. Я имею в виду – случайно. Что вдруг я войду в чью-нибудь гостиную, и обнаружу вас там. На самом деле это единственное, что делало для меня визиты вместе с моей мамой сносными. Я говорила себе: «Кто знает, может быть, там будет миссис Фрай». А когда вас не оказывалось: «О, ну, возможно, завтра у Брейсбриджей, или послезавтра у Гербертов». Это придавало какой-то смысл глупому занятию. А потом я услышала, что вы больше не выезжаете. И тогда я решилась прийти повидать вас. Мне потребовалось несколько недель, чтобы набраться храбрости – и должна признаться, моей храбрости поубавилось, когда я столкнулась с вашей служанкой.
     МИССИС ФРАЙ: [Невольно улыбнувшись] Да, Мэри устрашает. Даже я иногда трепещу перед ней. [По-новому взглянув на гостью] Мне пришло в голову, что если тебе удалось преодолеть Мэри, то ты, должно быть… [Она собиралась сказать: «Ты не просто глупенькая модная молодая женщина», – но передумала] Ты приехала одна?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Нет, я доверилась тете Мэй, и она привезла меня в экипаже. Она ездит кругами, пока я не выйду. Предполагается, что мы покупаем чулки.
     МИССИС ФРАЙ: Следует ли мне заключить, что мое влияние считается вредным?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: О, нет. Нет, конечно, нет. Но они сочтут, что вы… добавляете топлива моей, так сказать, странности.
     МИССИС ФРАЙ: А ты странная?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: По мнению моей семьи – чрезвычайно странная. Видите ли, жизнь, которую они проводят, мне кажется совершенно смехотворной. Растрачивание времени, и сил, и интереса. Их занятия наводят на меня тоску до отчаяния.
     МИССИС ФРАЙ: Что же не так с твоей семьей? Разве она не приятна, или ей не хватает единства?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Единство, миссис Фрай, – самое подходящее слово. Каждый вечер мы сидим все вместе в гостиной и следим, как стрелки часов приближаются к десяти, а затем ложимся спать. Каждое утро папа читает вслух нам с сестрой «Таймс». Это длится часами. Парт – это моя сестра – занимается своим рисованием, но что касается меня – для меня это как лежать на спине со связанными руками, пока тебе в горло льют воду. Не знаю, что хуже: эти бесконечные вечера или эти утомительные утра. После обеда мы принимаем или наносим визиты. Всю свою жизнь я стремилась делать что-нибудь полезное; большие, важные вещи; а что я сделала за последние две недели? Прочитала папе «Дочь в доме»; а маме – томик «Сибил». Выучила наизусть семь мелодий. Нанесла восемь визитов. И написала несколько писем.
     МИССИС ФРАЙ: Эти «полезные» вещи, о которых ты говоришь… [Она останавливается, ожидая ответа.]
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Я хочу делать такую работу, как вы. Вы ходили в тюрьмы в то время, когда женщины о таком и мечтать не могли. Полагаю, они считали вас очень странной. И вы превратили эти свинарники в чистые, здоровые места. Это уже сделано, но есть еще много другого, что взывает, чтобы быть сделанным; этого так много. Я пыталась помогать бедным в селениях…
     МИССИС ФРАЙ: [Прерывая ее] В селениях?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: У папы две деревни; одна в Дербишире, а одна в Нью-Форесте. Я ухаживала там за больными, и пыталась улучшить их положение, научить их чему-то – по крайней мере тому, что знаю сама. Семья позволяет мне это делать, потому что это вполне приличное занятие для леди, и потому что это наши люди. Но когда я предложила, что могла бы отправиться куда-нибудь, чтобы поучиться самой, – в больницу или куда-нибудь еще – они пришли в ужас. Что мне делать, миссис Фрай? Драгоценные дни уходят. Что мне делать?
     МИССИС ФРАЙ: Скажи, дитя: ты молода и привлекательна; есть у тебя поклонники?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: О, да. Обычное количество.
     МИССИС ФРАЙ: И тебя никто из них не привлекает?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Есть один, которого я нахожу приятным. [Бросая эту тему] Но я ни за кого не хочу выходить замуж. Не хочу потратить свою жизнь на домашние заботы; на то, чтобы заказывать еду и наблюдать, чтобы везде вытерли пыль. Я хочу посвятить свою жизнь служению обществу.
     МИССИС ФРАЙ: Замужество, моя дорогая, еще нужнее обществу, чем больница. [Поскольку гостья готова ее прервать] Возможно, нет большой славы в том, чтобы обустроить дом; но каждая и всякая вещь может делаться во славу Божию.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Порывисто] Миссис Фрай, я не хочу провести свою жизнь, расставляя цветы во славу Божию. [Спокойнее; отчасти извиняясь за свой порыв, отчасти укоризненно.] Я думал, что вы должны бы меня понять; из всех людей – именно вы.
     МИССИС ФРАЙ: Ты не должна думать, будто я не сочувствую тебе, хотя и указываю на иные пути. Ты пришла ко мне за утешением; быть может, за советом. Поэтому я должна думать о твоем счастье точно так же, как о нуждах бедных. Мне бы не хотелось, чтобы ты упустила счастье, которое может дать тебе замужество. Я вырастила большую семью, и я могу… [мгновение колеблется] могу сравнить относительную ценность любви детей и любви… любви… [Ее голос замирает, и по-видимому, она погружается в раздумье.]
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Мягко] Миссис Фрай, я знаю, в чем заключается мое счастье. Чего я не знаю – это как его достичь. Я думала, что вы сумеете мне помочь. Что вы можете рассказать, как сами справились со своей семьей, – я имею в виду, когда были девушкой, и ваш ум наполняли мысли о служении другим.
     МИССИС ФРАЙ: [Разумчиво] Мой ум не был наполнен ничем, кроме пары башмаков.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Башмаков?!
     МИССИС ФРАЙ: Как странно. Я лет пятьдесят не вспоминала про эти башмаки. Пурпурные, вот какие они были; с алыми шнурками. Очень модные. В них я пришла на молитвенное собрание, и думала о них куда больше, чем о Боге. Очень легкомысленным созданием я была; с талией восемнадцать дюймов и пристрастием к военным оркестрам. И вот, когда я восхищалась своими башмаками, то вдруг услышала, что говорит проповедник; и это показалось мне таким трогательным, что я заплакала. Я вернулась домой, поснимала все свои украшения и стала одной из «простых друзей». [Помолчав, возвращается к более сухому тону] Кроме того, я стала сущим бедствием для своих сестер. Худшее в добродетели – это склонность к самодовольству. Как по-твоему, ты тоже бедствие для своей семьи?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Пораженная этой новой точкой зрения] Не знаю. Не думала об этом. Надеюсь, что да.
     МИССИС ФРАЙ: [В свою очередь пораженная] Надеешься?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Если я буду достаточно донимать их, может быть, это заставит их отпустить меня. Как было с фараоном после казней.
     МИССИС ФРАЙ: [Улыбается, глядя на нее] Дорогая моя, ты слишком очаровательна, чтобы превращаться в казнь. Почему бы не продолжить свою работу в селениях, и в этом обрести своё счастье?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Потому что я слишком мало знаю! Мне нужно учиться. Мне нужно подготовиться для своей работы. Я не хочу быть любительницей; дилетантствующей леди со своими примочками; местной посетительницей с кексом и заливным из телячьей ноги в корзинке. Я стремлюсь к серьезной работе.
     МИССИС ФРАЙ: Но в вашем собственном селении наверняка есть поле для…
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Порывисто] О, миссис Фрай, зачем вы меня обескураживаете! [Это крик души.]
     МИССИС ФРАЙ: [Мягко] Потому что, дитя мое, в течение своей долгой жизни я повидала много молодых леди, которые приходили ко мне, переполненные видениями служения, самопожертвования. У всех у них было превосходное сердце, но никакого чувства реальности. Они видели себя ведущими крестовый поход с развевающимися знаменами. Однако суть крестового похода не в знаменах, но в том, чтобы не забыть упаковать ложки. А никто из этих молодых леди не был способен упаковывать ложки.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Но я совсем не такая. Я самая что ни на есть практичная особа. Вы думаете, раз я ношу дорогую одежду, то я просто дурочка. Но это несправедливо. Не моя вина, что папа преуспевает, и что меня воспитали, чтобы наряжаться, и чтобы отправиться за границу для завершения образования, и чтобы представиться ко двору, и чтобы меня возили в экипаже, как будто у меня отказали ноги. Меня нельзя винить в этом. Разве я не делаю что могу, чтобы избежать такого существования? Разве не ради помощи в этом я и пришла сюда сегодня?
     МИССИС ФРАЙ: [Слегка улыбаясь, доброжелательно] А теперь ты начинаешь жалеть, что пришла.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: О нет. Как бы пренебрежительно вы ко мне ни относились, всё же вы – Элизабет Фрай, и я встретилась и говорила с вами. Это великая вещь. Но…
     МИССИС ФРАЙ: Но что?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Если вы простите мою откровенность, вы меня озадачили.
     МИССИС ФРАЙ: Каким образом?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Ну, во-первых, вы и сами из праздного дома. Понимаете, я читала всё, что о вас написано. И это не помешало вам быть эффективной и практичной. Почему же вы считаете само собой разумеющимся, что – что…
     МИССИС ФРАЙ: [Подсказывает нужные слова] Что я единственная в своем роде.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Принимая подсказку] Как будто вы почти что не хотите, чтобы я делала эту работу; как будто вы не одобряете саму идею. Вы – вы говорите почти как мама.
     МИССИС ФРАЙ: Я так понимаю, что это крайняя степень осуждения. [Поскольку гостья готова поправить сказанное] Нет, не меняй своих слов. Мне нравится откровенность. Шокирует ли тебя, если я скажу, что действительно этого не одобряю?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [В растерянности] Не думаю, что смогу в это поверить. Почему бы вы вдруг не одобряли? Ведь не для того же, чтобы просто сделать приятное моим родителям.
     МИССИС ФРАЙ: Нет. Своим я не сделала ничего приятного.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Но и не потому, что вы считаете эту работу неподходящей для женщины и всякое такое.
     МИССИС ФРАЙ: Нет, это женская работа.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Тогда почему?
     МИССИС ФРАЙ: Потому что ты мне нравишься, моя дорогая, и я хочу, чтобы ты была счастлива. А общественное служение несет с собой великие награды, но счастье – земное или духовное – к ним не принадлежит.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [После изумленного молчания] Но миссис Фрай, я не могу вообразить на земле большего счастья, чем достичь того, чего достигли вы. Улучшить судьбу тысяч человеческих существ. Большего счастья быть не может.
     МИССИС ФРАЙ: Разумеется, в этом есть удовлетворение. Еще большее удовлетворение заключает в себе любовь детей.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Но… [Не решается продолжать.]
     МИССИС ФРАЙ: [Понимая, что та хотела сказать] О да; они мне преданы. Они хорошие дети. Но в сердце своем они думают обо мне как об Элизабет Фрай. Элизабет Фрай, излюбленный член комитетов. Не очень-то уютная вещь иметь в качестве матери приставную часть комитета. А власть, дитя мое, – это разрушительная сила. Истинный рак для духа. Всё время хочется иметь ее побольше. Вскоре похвала становится сладкой для слуха. Вырабатывается аппетит к ней. Человек начинает воспринимать себя по тому, как ценит его мир. И что тогда остается? Ничего, кроме чудовищного изваяния, лживого и пустого, как Троянский конь. [Она умолкает; и затем продолжает более отрывистым, обыденным тоном] И если ты думаешь, моя дорогая юная леди, что ничего подобного с тобой никогда не случится, то ты очень заблуждаешься. Именно это происходит с каждым, кому дана мирская власть. С тех пор, как я стала болеть, у меня появилось больше времени, чтобы оглядываться на свою жизнь. [Вновь погружаясь в раздумье] Каким тщеславным, высокомерным созданием я оказалась.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: В это я не могу поверить.
     МИССИС ФРАЙ: [Ее мысли заняты прошлым] В молодости у меня был красивый голос. Это все постоянно замечали; и я читала вслух ко всеобщему восхищению. Восхищение было настолько всеобщим, что я продолжала читать вслух всем и каждому на протяжении пятидесяти лет. Мужчинам, женщинам и детям; больным, убитым горем, неграмотным; они бывали тронуты до слез. А затем, последнее время, я стала болеть, и теперь вслух читают уже мне. И поверь мне, дитя мое, теперь я знаю, почему эти несчастные плакали.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Невольно развеселившись] Признаюсь, это не самое любимое мое развлечение. Но миссис Фрай, у каждого есть свое маленькое тщеславие; что они…
     МИССИС ФРАЙ: Тщеславие не бывает маленьким. Это капля, которая всё отравляет. В то самое время, когда я молюсь Богу о смирении, мой ум представляет мне то обстоятельство, что обедать ко мне придет герцогиня Глостерская.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Но это не тщеславие! В этом не больше тщеславия, чем в том, чтобы замечать узор ковра. Для вас никогда не имело значения то, что королевская семья оказывает вам знаки внимания.
     МИССИС ФРАЙ: [Обдумав это] Нет. [Сухо] Но начинаешь замечать, когда их не оказывают.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [В отчаянии взмахнув рукой] Миссис Фрай, даже если вы каждую ночь будете ложиться спать со справочником Дебретта, это не изменит того факта, что старая миссис Вигор страдает из-за больной ноги, и что величайшей амбицией моей жизни было бы вылечить эту ногу. Вы донимаете меня абстракциями, а я забочусь о простых фактах. Сначала вы привели в пример теоретические радости брака…
     МИССИС ФРАЙ: [В ужасе] Моя дорогая юная леди!
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Затем вы предположили, что я непрактична. Теперь вы пророчествуете, что я превращусь в чудовище тщеславия. Пожалуйста, миссис Фрай, давайте говорить о больных ногах. Больные ноги, и как я могу их вылечить.
     МИССИС ФРАЙ: [Которой не очень по душе этот поворот беседы] Первой обязанностью хорошей сиделки, насколько я всегда понимала, является следование указаниям доктора.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Какого именно доктора? У старой миссис Вигор их было семь. Все они предписывали разное. А ее нога по-прежнему болит.
     МИССИС ФРАЙ: Мне кажется, это означает, что ее нога не поддается лечению.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: А мне кажется, это означает, что доктора не знают своего дела.
     МИССИС ФРАЙ: Не слишком ли это самонадеянно со стороны молодой, необученной…
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Прерывая ее] Если бы только я могла отправиться куда-нибудь и поучиться. Повидать множество больных, посмотреть, что для них делается. Какие средства пытаются применить, и что не помогает. Уверена, что я смогла бы вылечить старую миссис Вигор.
     МИССИС ФРАЙ: Неужели ты считаешь себя умнее доктора?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Не знаю, как насчет ума. Мытьем я занимаюсь гораздо чаще. И перевязывать я могу куда как лучше. И я не думаю, что если что-то было установлено в 500-ом году, то это обязательно истина или премудрость. И я не считаю себя всезнающей и вне всякой критики. Не думаю о себе, что я какой-то оракул.
     МИССИС ФРАЙ: [С легкой иронией] Неужели, моя дорогая?
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Внезапно развернутая в другую сторону; но юмор побеждает] О, миссис Фрай! Неужели похоже на то?
     МИССИС ФРАЙ: Думаю, ты на пути к тому, чтобы стать оракулом.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: [Обдумывая это] Ужасно, если всё, что из меня получится, – это просто дракон. [Приободрившись] Ну, мне всё равно, если действуя как дракон, я заставлю людей поправиться. Они могут ругать меня как хотят, пусть только делают это, стоя на своих двоих. Не могу представить себе момента прекраснее, чем… [Она умолкает и прислушивается] Кажется, я слышу… Похоже на звук экипажа. [Подходя к окну] О да, это он! Это тетя Мэй, уже вернулась. О, увы, мне нужно уже уходить. А я еще не сказала ничего… Я даже не смогла вас убедить… Я вторглась и досаждала вам, и всё понапрасну. Вы в меня не верите. Думаете, что я романтическая дурочка. Вы…
     МИССИС ФРАЙ: [Успокаивающе, но неубедительно] Нет, дорогая моя, нет.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Вы выставляете одно пугало за другим, чтобы запугать и разуверить меня. Вы…
     МИССИС ФРАЙ: Нет, дитя мое, нет. Я думаю, что ты прекрасная молодая женщина с превосходным сердцем и большой энергией. [Она совершенно не замечает, что говорит покровительственно; как большинство женщин, ставших в свое время легендой, она с трудом может поверить, что ее качества могут быть воспроизведены.]
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Это означает, что я неугомонна.
     МИССИС ФРАЙ: [Всё еще слегка покровительственно] Быть может, слегка упряма. Как все молодые. Но с желанием служить людям; а это – великая вещь. Учись направлять это стремление на подходящий объект. Будь довольна своим собственным уголком полезности. Ты обнаружишь, что это благодарная работа. Продолжай свой труд в селениях, моя дорогая. И надеюсь, когда-нибудь ты выйдешь замуж за того поклонника, которого «находишь приятным»; и что ты принесешь своего первенца повидать меня, если я всё еще буду здесь.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Вы были так добры, что повидались со мной сегодня. Я всегда буду вам благодарна за это – даже хотя вы и не верите в меня. Знаю, это такая самонадеянность с моей стороны – вторгнуться в ваше уединение и навязываться вам. Столько докучливых людей должно быть – должно быть, нарушают это уединение время от времени. Вы были очень добры, что выслушали еще одного. Ведь вы простите меня за то, что я утомляла вас?
     МИССИС ФРАЙ: [Отвергая предположение об усталости] О нет, мне было приятно поговорить с молодым созданием и припомнить собственную юность.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Я должна идти. Тетя Мэй будет меня ждать.
     МИССИС ФРАЙ: До свидания, моя дорогая. [Она говорит немного рассеянно]
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: До свидания, миссис Фрай; и еще раз благодарю.
     МИССИС ФРАЙ: [Пока МОЛОДАЯ ЛЕДИ подходит к двери; без особого выражения или интереса] Мэри назвала мне твое имя, но я его позабыла.
     МОЛОДАЯ ЛЕДИ: Найтингейл, миссис Фрай, Флоренс Найтингейл.
     МИССИС ФРАЙ согласно кивает и снова надевает очки.

ЗАНАВЕС


[Еще одно примечание переводчика: о Флоренс Найтингейл тоже можно прочесть в Википедии :-) ]