жизнь наша... ашинские пасторали...

Жизнь наша в старости – изношенный халат:
И совестно носить его, и жаль оставить;
Мы с ним давно сжились, давно, как с братом брат,
Нельзя нас починить и заново исправить…
                ( П. Вяземский)
Утро, после морозов – оттепель, облачно. Авто, как рассерженные жуки, мчатся к светофору успеть, а на остановке у магазина толпится народ.
Я в лес, с лыжами и со всем зимним снаряжением иду и делаю остановки.
Мечтаю и цель перед собой очень ясно вижу – дойти до окраины, дальше – через обширный луг, через ручей, и я – в Широком долу. А уж там, в лесу, отдышусь, все силы ко мне вернутся.
Повернул от магазина в проулок, вижу, бабушка, маленькая, с палочкой, по всему видно, ветхая, еле передвигается. Батожок поставит, шажок сделает, передохнёт, ещё батожок вперёд, ещё шажок. В правой руке батожок, а в левой руке по снежной тропинке сумку волочёт. Сумка большая, чуть не в треть бабушкиного роста.
Какая нужда её заставила в магазин идти?
Народ спешит, народ торопится, а мне спешить некуда.
Догоняю бабушку:
-У вас никого нет, чтобы помочь?
-Есть, да сыночки на работе, а внуки в школе.
-Так вы зачем в магазин пошли и сумка у вас неподъёмная?!
-Так скидки сегодня, вот курочку купила, того-сего и набралось. Я так-то редко выхожу, сынки говорят: сиди дома, мы тебе сами всё принесём. Так это надо ждать, а  ведь сегодня скидки, я уж пошла потихоньку. Сын-то придёт, ворчать будет. А как не сходить. Скидки вон какие.
-Бабушка, куда вы столько набрали, сумка больше вас!
-Да тут недалеко.
Несу сумку. Не столько идём, сколько на месте стоим.
-Ты до угла донеси и ладно, я уж там сама.
Какой до угла, дальше-то как? Без сумки бабушка еле идёт, а с сумкой к вечеру домой доберётся.
-Нет, давайте я вас до подъезда провожу. А там есть кому сумку на этаж поднять?
-Есть, есть, у меня хорошие соседи. Не оставят, помогут.
Идём, дошли до подъезда. Сумку поставил на скамейку. Надо же бабушку на руки кому-то сдать. Ведь совсем слабенькая, а я теперь за неё в ответе.
Аша – городок маленький. Ещё одна бабушка подошла:
-Здравствуйте!
-Здравствуй!
Знакомые все лица! Тётя Маша, в четвёртой школе техничкой работала.
-Тётя Маша, вот вам бабушку на руки сдаю.
-Да всё, не беспокойся, поможем.
Конечно, можно быть спокойным:
две бабушки – это сила, да и уже дома. Соседи помогут сумки поднять…
Иду, мне бы до окраины добраться, а там и – лес, там – отдышусь, там силы вернуться.
Иду, и как-то мне грустно.
Мама, когда папино здоровье стало плохеть, часто говорила:
-Ох, Алёшенька, как мы с отцом доживать будем…
Бабушки старенькие. Тётя Маше пободрей, а «моя старушка» совсем слабенькая, совсем ветхая.
И вроде не одинокие, не брошены, а получается,  что рядом – никого.
У тёти Маши и пальто «помоднее» и шапка меховая, а на «моей бабушке» пальтишко давно ношеное, на ногах бурки многолетние и платок на голове мало-мало насквозь не просвечивает. Да и повязан вкривь-вкось.
Эх, бабушка, бабушка…
Занят народ, спешит, бежит-торопится…

У меня сегодня день встреч.
На Аминовском мосту мужик навстречу:
-В лес?
-В лес.
-Так снега ещё мало, да позавчера охотники на Аджигардак ходили, опять волчьи следы видели.
-Я так,  по лесу побродить. Да и волки в лесу не держатся. Они больше по окраинам, собак заманивать.
-Вот тоже собираюсь на лыжах, снега жду…
Разговорились. Познакомились. Мы с ним погодки.
Зовут его Виктор, работал четверть века в Мурманске. На пенсию вышел, потянуло на родину. Приехал в Ашу с женой. Дети, кто в Мурманске, кто в Москве.
Купили на Аминовке дом:
-Олег, что с людьми случилось? Я жил до 18 лет в Козинском посёлке.
Тогда же совсем другая жизнь была, и люди другие.
Сюда приехали, вот дом, соседи – всяк сам по себе. Никто ни с кем,  чтобы вечерком выйти, поговорить. Я даже не говорю, что помочь, а просто парой слов перекинуться. Как кроты, каждый в свою нору зарылся и глядят-то как-то исподлобья. Или что-то всё с друг другом выясняют, какие-то гадости делают.
У меня тяжело жена заболела, операцию сделали. После операции весила сорок два килограмма. Я Библию стал читать.
Слушай, там же всё есть, как надо жить: «Царствие Божие внутри вас есть»,
«…как трудно, имеющим богатство, войти в Царствие Божие!
Ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти а Царствие Божие!»…
Чего-то всё суетятся, чего-то всё надо…
Во дворе работа всегда найдётся, а на улицу и перестал выходить. Вот только если в магазин. А в лес мы с женой обязательно соберёмся.
Ну ладно, давай в путь, а то я тебя задерживаю. Доброго пути!
Иду, иду уже по окраине. Скоро, скоро - Широкий дол…

На остановке жду маршрутку в Точильный. Через дорогу у столба мужик сидит в сугробе, хочет подняться, никак не получается. Поднимется, на колени встанет и опять кувырок. Вес большой и комплекция соответственнакя.
Народ спешит, торопится, у всех – дела…
Перешёл через дорогу, подошёл к мужику. Видно, тяжко ему, лицо красное, видно, что перепил, но малость уже отрезвел и надо ему дома добраться.
-Что, плохо?
-Мм…
-Давай помогу.
Вдвоём кое-как поднялись.
-Куда идти? Дойдёшь?
Головой кивает, но вижу, что ходок из него никакой.
-Давай доведу.
Двинулись в долгий  путь.
-У тебя давление высокое?
Головой кивает.
-А пьёшь зачем? Ведь прикончишь себя. Хорошо, если сразу, а если инсульт.
-А, - и  рукой махнул, - жена померла недавно. Дети не ходят. Выпью – легче.
Померла…мы с ней жили, взяла померла…куда я теперь…

В магазине денежки пересчитывает, руки трясутся, волнуется, хватит ли…

В сквере еле-еле идёт, но идёт…

Редко видимся:
-Здравствуйте, Константин Михайлович!
-Здравствуйте!
-Как Ваша садовая эпопея, заканчивается?
-Да почти. Картошку надо в гараж вывезти. Зятя жду, когда время у него будет.
-Помогал кто в саду?
-Да кто будет помогать. У Инны самой дел по горло. Внучка только набегом в сад, зять всегда занят.
-А от овощей-фруктов никто не отказывается?
-Нет. Только говорят, зачем сажаешь, мы всё на рынке купим. Придут, нет, не отказываются. Да мне и не жалко. Сила пока есть, буду в саду ковыряться. Потихоньку.
-Константин Михайлович, пора и отдохнуть, Вам лет уже, наверное, под девяносто?
-Девяносто два. В саду и отдыхаю. Я же сейчас понемногу тружусь…
- В зиму-то как будете?
-Да вот хочу ещё саженцы абрикосов выписать, груши. Картошки ещё пару сортов попробовать. Зиму буду готовиться. В январе–феврале из семян попробую малину вырастить.
День быстро проходит. В магазин сходил, поесть приготовил, поел. После обеда в сад. Я в духовке всякие очистки высушу, а потом в компостную кучу.
Сначала дорожку прочистить, потом кучу откопать, если снега много. Пока делаю, уже и сумерки. А вечером – читаю всё больше о садах-огородах…

Осенью в Широком долу с Людмилой из леса возвращаемся. По тропинке к сосёнкам дед с бабушкой идут. Бабушка ещё "молода", быстрее деда идёт, а дедушка - медленно, медленно. Бабка чуть пройдёт вперёд, остановится и каждый раз деда спрашивает:
-Ну ты как? Может обратно  пойдём?
А дед упорный, характерный:
-Нет, я же тебе сказал. До сосен дойдем, передохнём, а там и обратно!
И далее в добрый путь двинулись...

*на фото - работа автора