Васо пишет

"Здравствуй, Софико!

Признаться, трудно собраться и начать писать тебе. Давай, я прибегну к хитрости, а там, быть может, получится начать.

Сейчас мы пришвартованы в Карибском море, рядом с Ямайкой. «Ого, куда тебя занесло!» - Скажешь ты и будешь права. Здесь потрясающая природа и открытые, искренние люди. Недавно был случай, когда мы ехали по делам из порта в город, машина сломалась. Не прошло и пяти минут, как рядом с нами остановился совершенно незнакомый косматый человек на видавшем виде пикапе. Он немедленно стал нам помогать, при этом разговаривали мы практически жестами. Проведя с нами полчаса и поняв суть возникшей неполадки, он позвонил своему знакомому и через час мы уже сидели в доме у Хосе, того косматого добряка. Это было удивительно, как люди, находясь на разных уголках планеты, выглядящие совершенно по-разному, тем не менее, очень похожи в одном – в стремлении к добру. Я думал над этим, может быть, все народы, которые считаются гостеприимными, на самом деле стремятся лишь пустить пыль в глаза, но в таком случае непременно, обязательно чувствовалась бы неискренность! У Хосе три сына, славных мальчугана и робкая жена Луиза. У них ещё в доме живёт маленькая и очень умная обезьянка, которая, совсем как в одном фильме, любит носить смешную жилетку. Было очень тепло на душе оказаться в чужой семье вдали от дома. Конечно, отогревшись в этом домашнем уюте, моя душа немедленно устремилась к тебе.

Прошло три года, два месяца и семнадцать дней с нашей последней встречи. Я понимаю, что адресат, та самая Софико, что стояла, дрожа передо мной, может уже не быть. Я принимаю, что моё письмо может стать поводом для отличных шуток и розыгрышей. И пишу я это письмо, потому что на самом деле хочу хотя бы вот так с тобой поговорить. За истёкшее время я многое видел, встречал многих людей, был во многих странах, но всегда ты была со мной, я лишь не решался говорить с тобой.

Наверное, ты помнишь, как я, совершенно безрассудно подгадал момент, когда ты осталась одна в доме и постучал в дверь. О, скольких лет жизни стоило мне это! Как я, кляня себя за низость, скрывался в кустах, поджидая момента. Как подошёл к двери, словно вор, и рука застыла, не в силах постучать. Сердце колотилось тогда прямо в горле, а в глазах плыли круги. Я знал, что новый такой шанс, что ты дома будешь одна, едва ли выпадет вновь, поэтому заставил себя постучать в дверь. И ты немедленно открыла, как будто только и ждала предлога. Как ты сказала тогда?

--Наконец!

И голос твой вибрировал так, что я, не в силах устоять, припал к твоим губам. О небо, сколько раз я вспоминал тот миг! Обычно говорят, земля уходит из-под ног, но в тот момент я ощутил, что как буто только встал взаправду на землю, а до этого болтался непонятно где. Я говорил тебе слова любви, ты кивала и в твоих янтарных глазах мерцали слёзы. Ты сказала тогда, что чувствуешь всё, что я говорю и что боишься. Боишься себя, потому что тоже чувствуешь, против воли, наперекор обстоятельствам, вопреки логике, традициям, чести… Ты говорила, и я чувствовал твою боль. И тут на пороге послышались шаги. Ты всполошилась и быстро отправила меня под кровать в комнате. Признаться, я тогда заподозрил, что ты очень уж хорошо сориентировалась. Но, боже, как я потом корил себя за эти сомнения, ведь перед тобой возникла угроза всей твоей жизни, всему укладу. Конечно, в таких условиях соображаешь быстро. Тогда вернулся Звиад. Помню, я лежал, разглядывая комочки пыли под кроватью, и думал. Я горько смеялся над своей гордостью, над чувством собственного достоинства: что они стали теперь, когда я лежу под кроватью в чужом доме?! Признаться, я готов был встать вместе с кроватью, чтобы прекратить эту пытку, но мысль о том, что этим поступком я натворю с тобой заставила меня глубже спрятать все эти тонкие джигитские чувства и ждать. Тогда в моей голове была только одна мысль, когда же уйдёт Звиад? Я понял вдруг, что я могу ждать вот так, поверженный в пыли кровати – сколько потребуется. Что-то сломалось тогда во мне. Жизнь лоскутами прокручивалась перед моим мысленным взором. И часто вспоминался брат, как он просил меня не врать себе. Наверное, если бы тогда Звиад задержался, то из-под кровати вышел бы совсем другой Васо, не я. Но мне повезло, он приходил забрать документы. И быстро ушёл. Ты села на кровать и молчала. Я тихо вылез и нашёл тебя плачущей.

--Я люблю тебя! Понимаешь, люблю! С первого взгляда! Я не хочу этого! У меня семья, у меня муж, дети! Двое детей! Я не могу любить тебя! Понимаешь?!

О, это было трудно, понять всё это! Особенно, когда прощальный твой поцелуй выжег моё сердце. Ты дрожала в моих руках. Я чувствовал, как ты хочешь быть в этих руках навсегда, но не можешь. Папа сказал мне, когда я вернулся, чтобы я уехал. Уплыл, в далекий рейс, забыл тебя. Он сказал, любовь – это биохимия и живёт три года. Что мне надо дать шанс нам обоим снова жить. Он не ругал меня, он понял всё, как есть. Конечно, ругал. Ох, как он ругал меня. А потом он сказал: «Так это её ты встретил год назад на свадьбе?!» И больше не ругал.

Я понимаю, как я разворошил твою жизнь! Я понимаю, что кроме злости по отношению ко мне, ты можешь больше уже ничего не чувствовать. Я убил бы меня на месте любого другого человека, ведь у тебя семья, у тебя дети, у меня нет права не только думать о тебе, но даже смотреть в твою сторону! Но вот что я выучил про себя за то время, пока я не позволял себе писать тебе: ты всюду со мной. Невидимо, в самые трудные моменты, в самых красивых местах, когда в ночи светит луна, когда я смеюсь, страдаю, делюсь хлебом, ты всегда со мной, неотделимо, внутри. Дополняешь и даришь мне свет изнутри. До того, как тебя встретить, я был пустым домом, с распахнутыми в ночь окнами, но ты зажгла во мне свет и подарила, открыла мне тепло. Дала понять, что есть что-то такое, к чему можно стремиться, не смотря ни на что, чего можно ждать три жизни. Я много думал о тебе и переживал за тебя. Я представлял, что ты делаешь, как ты встречаешь гостей, играешь с детьми, ухаживаешь за мужем. И вот, прошло четыре года, три месяца и двадцать четыре дня с момента, как я впервые тебя встретил. И я всё так же люблю тебя. Боюсь, я люблю тебя даже больше.

P.S. В конверте ты уже нашла четыре засушенных букета: из Африки, из Европы, из Азии и из Австралии.
P.S.S. В океане любви много песчинок дней

Твой Васо