Судьбинушка

 
      - Манька, а Манька, вставай, ишь корова ревет не доена, поросята визжат, индюк с петухом бьются смертным боем, того и гляди зашибут друг друга. А ты все зорюешь…
Манька ближе подвинулась к мужу, он сонной рукой ее обнял и чмокнул в затылок. Сон быстро ее сморил, и она уснула. Проснулась от грозного окрика. В проеме двери стояла свекровь, в руке держала рубель, каким Манька гладит мужу рубашки. У нее сон сразу слетел с глаз, она подскочила и пронеслась в одной рубашке мимо свекрови. Та, не успела даже замахнуться.

- Мать, но что ты из нее рабыню – то делаешь. Не для того же я ее в дом привел, а, чтобы детей мне нарожала, так, когда же ей этим делом заниматься, если она с вечера допоздна в хозяйстве. Утром до зари подъем, или я тебе что, и не мужик вовсе, должен спать с женой по твоему расписанию. Манька слушая перебранку матери с сыном быстро одевалась. Схватив ведро и полотенце направилась в сарай. Корова встретила ее молчаливым укором своих больших влажных глаз.

- Но чего ты на меня обижаешься Зорька, ты вот теленочка привела, облизуешь его, радуешься своему счастью, а мне так и радоваться нечему, не получается маленького зачать, свекровь стоит у двери, будто солдат на посту.
Корова на ее голос поворачивала голову и смотрела с грустью.

- Эх, животина ты моя, знала бы ты какова моя судьбинушка в этом доме, не так бы сочувствовала.

- Ты с кем там разговариваешь, услышала она голос свекрови, - хватит языком болтать, быстрей дои, да гони корову на пастбище. У Маньки тошнота подступила к горлу, в голове закружилось и все поплыло, она приподнялась со скамейки и упала, зацепив ведро, надоенное молоко вылилось корове под ноги.

 Вошла свекровь: - это что же ты натворила паршивка, молоко под ноги корове опрокинула. Она схватила вилы и вонзила ими в живот невестке, та дернулась и затихла.
 Осознав, что она сделала, закричала не своим голосом. На крик прибежал ее младший сын. Увидев вилы, торчащие в животе Маньки он схватил их и выдернул.
- Маманя, вы что же это натворили, вы же ее убили, - кричал сын матери. На крик собралось все семейство, Серафима стояла как каменная статуя, слова от нее не добиться.

- Это ты виноват, - сказал отец сыну, - если бы изначально поставил мать на место, она бы не распускала руки на невестку, а то вишь, к чему привела вольница, теперь ее засудят проклятущую, да так ей подлюге и надо, пусть сидит, а вот Маньку жалко, таких бы внучат нарожала.

 Её уложили на покрывало и вынесли из сарая. Через час, подъехал участковый на линейке, слез с нее и направился во двор. Узнав в чем дело усадил рядом с собой на линейку Серафиму повез ее в участок.
 
Маню на следующий день похоронили. Фельдшер сказал, что она на втором месяце была беременна.