5. Аква Линн-Томас

AND I FOLLOW YOUR LEAD

    Изнывая от одиночества, я обзавелась домашним питомцем. Опасаясь впасть в депрессию после разрыва со своей любовницей я, терзаясь чувством вины, отправилась в зоомагазин и, понимая, что животное - огромная ответственность, не стала брать щенка или котенка, поскольку кошки и собаки, as we know, требуют особого ухода. Завидев в углу клетку с белыми комочками я, подойдя поближе, с умилением посмотрела на крольчат и сделала вывод, что грызун точно не станет тосковать по мне во время длительных командировок, посему домой я вернулась прижимая к груди крошечную Мериду, и ее сердечко билось так часто, что казалось, вот-вот вылетит наружу точно пуля, пробив тонкие стенки грудной клетки.
    Поскольку my flat давно требовала ремонта я, не особо передивая, что bunny начнет грызть плинтуса и обои, определила ее в отдельную комнату, купила для Мериды домик, пару мячиков для развлечения и приходила к ней за утешением лишь в крайних случаях, стараясь не злоупотреблять тепрением малютки и не тискать ее словно игрушку-антистресс. в отличие от крыс, крольчата не слишком общителны, так что я могла спокойно отправиться в турне по Северной Гомерике, оставляя ключи консьержке, чтобы она два раза в день насыпала Мериде корм.
    Невзирая на усилия, которые я бросала, чтобы поддерживать дом в чистоте, комната, в которой жила крольчиха, представляла из себя обиталище хаоса: моя зверодочь линяла как сумасшедшая, и собирая пух на протяжении четырех лет, я набила им две большие подушки, которые напоминали мне о моей крошке после того, как у Мериды обнаружили проблемы с почками и я была вынуждена усыпить ее, чтобы бедняжка перестала мучиться. Не скрою, я рассчитывала, что аерида пробудет со мной по крайней мере лет десять и ее скоропостижный уход ударил по моему пситхическому солстоянию. Я успела привязаться к своему ушастику и, приходя из стадиона, часто по привычке открывала дверь в her room, а секунду спустя осознавала, что body of my sweet girl гниет под акацией в палисаднике влозле нашего района. Едва сдерживая всхлипы: я садилась за стол на хухне и жалела себя, потому что Мериде было плевать на мои слезы, и эта скорбь являлась следствием моей слабости и эгоизма. Даже по бабушке я так не убивалась, потому что garnny’s life от меня не зависела, а крольчонок, находящийся под моей ответственностью и умерший у меян на руках, причинил своей смертью неимоверные страдания, и я зареклась заводить четвероногих друзей, осознавая, что corazon не выдержит еще одного удара. Уверяя себя, что my little bunny прожила, пусть и не шибко долгую, но хорошую жизнь, я сделала капитальный ремонт и переоборудовала бывшую комнату питомца под кабинет, и засыпала, прижимаясь щекой к pillow, набитой шерстью Меридочки.
    Возраст брал свое, и после двадцати девяти я уже сдавала свои позиции, одного за другим теряя спонсоров и рекламные контракты, посему мною былдо принято решение уйти своевременно и красиво. Занявшись написанием мемуаров, я на протяжении следующих трех лет путешествовала, набираясь впечателний и не беспокоилась о завтрашнем дне, так что когда деньги закончились, я всерьез подумывала устроиться тренером в женскую спортивную гимназию, когда со мной связался представитель мистера Хейворда, являвшегося моим поклонником. Пожилой мужчина, всецело посвятивший себя бизнесу, предложил мне стать его женой, чтобы после кончины Хамфри сеть отелей не перешла к конкурентам.
    - Не волнуйся, всем будет заправлять команда наемных менеджеров, тебе нужно будет лишь изредка подписывать кое-какие бумаги, - подмигнул, прикладываясь губами к тыльной стороне моей ладони господин Хейворд. - И, разумеется, я не стану ограничивать твою свободу, поскольку сам когда-то был молодым и прекрасно помню, как приятно проводить бессонные ночи в night club, устраивая оргии.
    Подвоха в предложении Хамфри я не увидела, - вполне резонно, что он не желал, чтобы его детище развалилось after his death, that’s why фиктивный брако со мной был на руку нам обоим. Обсудив со своим адвокатом контракт и не найдя в нем подводных камней, я дала свое согласие и в тридцать два года стала супругой человека, годившегося мне в отцы. К тому моменту, изредка переписываясь с хамоватыми парнями на сайтах знакомств, я уже отчаялась встретить того, кто согреет мою постель и, разжившись фаллоимитатором, предпочитала удовлетворять себя самостоятельно. Моя близкая подруга, Фиби Вебер, зная о моей ситуации, предлагала воспользоваться услугами проститута, и я, приличия ради поломавшись, заявила, что поразмыслю над ее словами на досуге. Отправившись в столицу Полливании Бэлльдорадо for enjoying sunlight, которого в Рио зимой лично мне не хватало, я познакомилась с Саймоном Блэкфордом, весьма галантным мужчиной, зарабатывающим на жизнь оказанием интимных услуг. Примечательным являлся тот факт, что Саймон был женат, у него подрастала дочь и его супруга полностью поддерживала husband’s business, ублажающего других женщин за материальное вознаграждение. Представив гипотетическую ситуацию, в которой мой благоверный, возвращаясь домой под утро, говорит мне, ластящейся к нему: «Дорогая, давай не сейчас, я затрахался на работе!», я, подавив смешок, восхитилась выдержкой wife of Simon, потому что сама являлась той еще собственницей и не смогла бы делить своего ненаглядного с кем-то еще.
    Учтивость Блэкфрода меня покорила и, несмотря на то, что он был на полголовы ниже меня and, to say the truth6 парнем моей мечты не являлся, от него веяло потрясающей харизмой, устоять перед которой я не сумела. Покрывая мою шею жадными поцелуями, он заставил меня поверить, что мы - единственные люди, оставшиеся в живых на этой планете. Не чувствуя смущения я, представ перед ним обнаженной, с любопытством осмотрела его мускулистое тело и он, словно читая мои мысли, замер, широко расставив ноги и позволяя мне наслажиться открывшимся видом. Сев на край кровати, я погладила его бедро, ощущая разряд элекрического тока оттого, что мелкие волоски, вставшие дыбом, защекотали мою ладонь. Его крепкий член, увитый зелеными венами, казался ненастоящим, - до такой степени красивым я находила this part of his body. Он словно сошел со страниц порнографических журналов, где пенисы моделей как на подбор - ровные, гладкие, напоминающие леденец. Мне было слегка неловко ласкать розовую головку языком, зная, что Саймон, возможно, склонив голову, наблюдает за мной, но вскоре я так увлеклась процессом, что забыла о стыде и о том, что парень, умело массирующий мой клитор круговыми движениями, женат. Мне стало все равно о том, что обо мне подумают люди, находящиеся в соседних номерах придорожного мотельчика, я орала во все горло, пока Блэкфорд, упитраясь ладонями в матрас6 нависал надо мной, савершая плавные фрикции, которые уносили меня за облака, к распростертой в вышине бездне небосвода.
    До конца оговоренного времени оставалось еще сорок минут, на протяжении которых мы, глупо хихикая, дурачились, щекотали друг друга и целовались, и когда Саймон собрался уходить, я протянула ему чек с двойной оплатой в благодарность за крышесносный оргазм и, закрыв за Блэкфордом дверь, легла спать, жалея, что так поздно познала прелести физической близости with a man, но, если пораскинуть мозгами, то можно прийти к выводу, что вряд ли кто-то из пошляков, предлагавших мне перепихнуться в машине, смог бы изменить мое мнение о сексе, так что есть смысл в том, что я, став зрелой особой, над которой не властвуют гормоны, вняла рекоммендациям Фиби и воспользовалась услугами эскортника, оказавшегося мастером своего дела. Вспоминая вытатуированные на груди Саймона розы, я погрузилась в цпрство Морфеуса, а на следующий день проснулась с улыбкой на губах.
    Проведя еще несколько чудесных дней в Бэлльдорадо, я покинула Полливанию на частном самолете, удобно разлегшись в кресле со сборником стихов эксцентричной Моники Пигфорд, воспевающей свою депрессию, которая является для известной поэтессы источником вдохновения. По моему скромному мнению, местами госпожа пигфорд подражала несравненной Сильвии Плат, однако большинство ее произведений заставили задуматься о вещах, сокрытых в глубинах of my mind, так что не зря я приобрела в книжном черно-белый томик с выгравированным на лаконичной коленкоровой обложке «Garden in the darkness».
    Сидя в лимузине, везущем меня в загородную резиденцию Хамфри, где, соответствуя статусу, Аква Линн-Томас занимала левое крыло, я, не удержавшись, позвонила своей подруге и срывающимся от волнения голосом поведала о своих эротических приключениях. Договорившись отметить сие грандиозное событие вечеринкой во дворце мистера Хейводра. Спустившись на цокольный этаж, мы играли в пинг-понг, попивая шампанское, отплясывали под Джо Дассена а после, поплавав в бассейне, сделали друг другу педикюр и до рассвета смотрели черно-белые фильмы с обворожительной Вестой Кардо. Вебер, как и я, принадлежала к высшему слою of our society. Выйдя замуж за сына хорошей знакомой своей матери, известного фигуриста, она состояла с ним в открытых отношениях: супруг Фиби крутил романы со своими парнершами, а та, в свою очередь, впускала в спальню то массажиста, то садовника. Вебер, пожалуй, являлась единственным человеком, с которым я делилась всеми секретами, потому что знакомы мы с ней были более пяти лет, когда я, будучи амбициозной спортсменкой, записалась на верховую езду. Фиби, которой родители подарили лошадь, раз в неделю таскалась на ранчо, чтобы проведать свою Руми, и мы, перебрасываясь фразами, внезапно разговорились и с тех пор общались более чем тесно, считая друг друга чуть ли не сестрами. Я обожала ее за веселый нрав и умение брать от жизни все, ведь именно этих качеств Акве порой не хватало, и Вебер, поддерживающая меня во всех начинаниях, сияла яркой путеводной звездой.