Chapter 1

ВСЕ СЛОВА - ЭТО ПРОСТО ВОДА, - ТЯНУТ В ОМУТ ГУБИТЕЛЬНЫМ КРУГОМ

    Пребывать в депрессии, сетовать на упадок сил и нежелание что-либо делать стало nowadays очень модным. Каждый второй гомериканец, согласно статистике, страдает от панических атак, каждый третий меняет психологов как прокладки, делая целью всей жизни проработку страхов, которые он бережна хранит в себе, считая, что они ценны тем, что являются, пусть и негативно, но частью его истории. Меня уже порядком подташнивает от бесконечных шуток про хрупкое ментальное здоровье и участливые возгласы при каждом удобном случае:
    - Are you okay, darling?
    Именно этот дурацкий вопрос мне задали раз десять на одной вечеринке, когда я, ударившись бедром о столик с закусками, расплескала из бокала шампанское, и несколько капель попало на лацкан моего бордового костюма от Корнель, похожего на тот, в котором щеголяла Шэрон Кляйнедди на юбилее своего супруга. Клянусь всеми святыми: сей неловкий момент я запомнила только благодаря сочувствующим взглядам, которые бросали на меня сердобольные дамы в вечерних туалетах.
    По моему мнению, общество слишком увлеклось культом душевного равновесия, из-за чего в фильмах и книгах стали пропадать конфликты, дающие пищу для размышлений, а все персонажи сделались комфортными и, как следствие, бесхарактерными, лишенными стержня. Я вовсе не ратую за бесконечные скандалы и выяснения, кто самый плохой на свете, а кто - добряк, которого подставили гнусные негодяи. Просто I think, гораздо интереснее жить в мире, полном разнообразия, видя different people, взаимодействуя с ними и делая те или иные выводы. Мне до безумия нравятся острые на язык, полные противоречий произведения Гагаты Херстин и Вадима Бокова, а во время прочтения «Забытого берега» номинированной на премию «Silver Book» Петры фон Ланц я постоянно засыпала и, дойдя до середины, отнесла нудный роман в библиотеку, потому что хранить на своей полке подобный шлак мне вовсе не хотелось. История, в которой напрочь отсутствует сюжет, а герои лебезят друг перед другом, to my mind, не должна была публиковаться в бумажном варианте, и мне неимоверно жаль и потраченного на эту графоманию своего времени и срубленных деревьев, из которых заготавливали бумагу для этого «шедевра».
    Упивающиеся собственной ранимостью представители человечества с одной стороны сводили на нет травлю людей, не обладающих железной волей, а с другой - порицали сильных и независимых мужчин и женщин, скандируя, что показывать свои слабости не стыдно. Но в то-то и беда, что, бросаясь из крайности в крайность, легко нарушить так называемый баланс. Защищая ЛГБТ-персон, активисты не пренебрегают агрессией по отношению к тем, кто к данной community не принадлежит. Воспевая fragility, kur society игнорирует тот факт, что помимо трепетных и нервных ланей по Эмбле разгуливают хищники вроде тигров и пантер.
    Я могу служить наглядным примером того, что трудности закаляют нас, помогая выработке стрессоустойчивости, которая намного эффективнее различных успокоительных, что выписывают своим тонкокожим пациентам мозгоправы. Учиться я очень любила, однако ходить в школу было для меня тем еще испытанием, потому что в детстве Лаэрта Лейн имела лишний вес. В дни моей юности движение наподобии бодипозитива только набирало обороты, так что на мою голову гурьбой сыпались насмешки, которые я игнорировала, давая понять своим обидчикам, что их комментарии относительно my fat ass меня не колышат. Мама объяснила мне, что существуют энергетические вампиры, эдакие сволочи, обожающие доводить выбранных жертв до истерики, подпитываясь негативными эмоциями, that’s why я сохраняла poker face, не позволяя Биллу Пелльете и Дрейку Шутеру насладиться видом моих слех, бегущих по пцхлым щекам. И если на издевательства хулиганов и их приспешников я не обращала внимания, то проблемы с оценками по физкультуре меня, почти круглую отличницу, не могли не напрягать. Дело в том, что в Бланказаре, куда мы с матерью переехали после трех лет жизни в Монтеаудио, занятия спортом являлись обязательным предметом, так что мне, толстой и вялой девчонке, ставили «C» по той причине, что к финишу я всегда прибегала последней, хватаясь за колющий бок и мокрая от пота. Уже тогда я понимала, что оценивать подростков путем установки норматива попахивает дискриминацией по отношению к хилякам, предпочитающим утренней зарядке поедание сосисок в тесте, параллельно читая параграфы толстенного учебника по всемирной истории, и мне было чертовски обидно, что мистер Бош восхвалял Нэну Генезис, высоченную и мускулистую отчасти из-за любви к баскетболу, отчасти благодаря избытку тестостерона, который, как мы знаем, делает людей более крепкими.
    Возможность отомстить лишенному объективности преподавателю по физической культуре за то, что он запорол мне аттестат, предоставилась за пару недель до того, как я, выставив на продажу нашу скромную квартирку в провинциальном Бланказаре, гдк my mother проработала тораккальным хирургом без малого восемь лет, собиралась вернуться в родной Монтеаудио, второй по значимости город в Южной Гомерике, уступающий столичному Скай-Фло, расположенному чуть ли не на границе с нишими северными соседями. Maman всегда хотела стать волонтером и поехать в Хамфрику, дабы помогать умирающим от голода и недостатка чистой воды аборигенам, поэтому как только я окончила двенадцатый класс, госпожа Лейн, спросив о моих планах на будущее, уведомила, что желает покинуть континент и, следовательно, я как взрослая личность должна буду заботиться о себе самостоятельно.
    Мама помогла мне с покупкой нового жилья в Монтеаудио, так как мне на тот момент исполнилось восемнадцать, а согласно законам нашей великой страны, совершеннолетним считается лицо, достигшее двадцати двух лкт. Mutter никогда не носилась со мной как курица with an egg, и вовсе не потому, что не дорожила дочерью. Просто Сара не являлась сторонницей нездоровой опеки над детьми, а я, хоть и могла всегда рассчитывать на поддержку со стороны единственного близкого человека, старалась собственные проблемы решать самостоятельно, ибо ничто не вечно под луной, и неизбежен момент, когда я останусь одна, и мне придется очень тяжело, если я буду типичным растением, не умеющим противостоять трудностям de la vie.
    Итак, mommy активно готовилась к отъезду на другой конец света, я предвкушала vita nova вдали от унылого Бланказара, в котором смотреть было не на что. Вышагивая по единственному на весь город супермаркету, я присматривалась к ценам на овсяные печенья в шоколадной глазури, надеясь отыскать хоть что-то для вечернего чая по адекватной цене, когда заметила впереди сгорбленную фигуру тощего старика с бобриком седых волос. Сальная футболка с фамилией любимого бейсболиста in our town могла принадлежать только одному человеку - моему физруку, который беспощадно гонял меня, угрожая влепить неуд, если я не пробегу километр за двадцать минут. За то время, что мы не виделись (с девятого класса спортзал можно было не посещать), мистер Бош сильно сдал. Из жилистого, жестокого мужика неопределенного возраста он превратился в old man с трясущимися от злоупотребления коньяком подбородком, в то время как я расцвела и научилась постоять за себя, отринув страх быть побитой оппонентом. Нынешняя Лаэрта неизменно оставляла последнее слово за соой, покидая любое поле боя с гордо расправленными плечами, уверенная в своей правоте и заткнувшая собеседника за пояс весомыми аргументами, однако разговоры с упрямым сексистом вроде нашего бывшего учителя я приравнивала к пустой трате времени, посему, не проронив ни звука я, повиснув на тележке, резко толкнула ее и врезалась в пожилого мужчину. Подняв неимоверный шум, мистер Бош рухнул на облицованный потрескавшейся плиткой пол, а я, очаровательно улыбнувшись, помахала ему рукой, прощебетав:
    - Ой, простите великодушно! Я вас не заметила.
    Поскольку долги я, как правило, привыкла возвращать, то Биллу и Дрейку, дразнивших меня, я также успела насолить прежде, чем села на поезд, следовавший до Таллоса с нужной мне остановкой в Монтеаудио. Новерький пикап Пелльете обзавелся внушительной вмятиной на правом крыле, а велосипед Шутера и вовсе угнала и сбросила со скалы в ручей. Меня, в принципе, можно было назвать велткодушной и милой, но только в том случае, если вы являетесь моим близким другом. С людьми из своего окружения Лаэрта вела себя превосходно, зачастую даже ставя собственные интересы ниже интересов of best friends и готовая поступиться с принципами, пойти на уступки, однако тем, кто находился вне очерченного мной круга, стоило опасаться гнева фурии, в которую я превращалась, стоило им только бросит на меня косой взгляд. People, откровенно выражаясь, те еще лицемеры, и я поставила перед собой задачу всегда быть откровенной и вместо того, чтобы коварно бить ножом в спину, наносила сокрушающий удар в солнечное сплетение. И Билл, и Брейк знали, что именно я испортила транспортное средство одного и превратила велик другого в груду металлолома, потому что, во-первых, в крошечном Бланказаре все друг с другом знакомы, а я не особо таилась, поскольку не считала то, что делаю, зазорным, а во-вторых, я позвонила шерифу и призналась в «преступлениях», назвав их актом справедливого возмездия, и мистер Хокинг, утешавший младшеклассниц, которых неоднократно доводили до слез эти подонки, ответил, что не считает меня плохим человеком невзирая на то, что я нарушила священный закон о неприкосновенности чужого имущества.
    - Я столько воспеитательных бесед с этими остолопами провел, - вздохнул шеф местной полиции, - и все без толку. Они продолжают терроризировать тех: кто не может дать отпор, так что я даже благодарен тебе за эту выходку. Может, хотя бы так до Пелльете и Шутера дойдет, что любое действие рождает противодействие, а вселенная бумерангом возвращает все, что ты заслужил.
    Разумеется, мои бывшие одноклассники возжелали поквитаться и заявились ко мне с намерением начистить нахалке Лейн физиономию, однако in my flat парней поджидал сюрприз в виде их подружек, которых я пригласила на пижамную вечеринку. Думая, что я нахожусь одна, boys прижали меня к стене, изрыгая громкие ругательства, но их запал моментально сошел на нет, когда из кухни выскочили аманда и Саванна с круглыми от недоумения глазами. Узрев истинное обличие своих кавалеров, девушки поблагодарили меня за то, что я вовремя открыла им глаза, а Билли и Дрейк, став персонами нон-грата, перестали третировать жителей городка, и I hope, они до сих пор проклинают тот страшный час, когда грешили объявить войну Лаэрте Лейн, оказавшейся крепким орешком.
    В общем, мне как и большинству представительниц прекрасного пола, было свойственно делить мир на черное и белое, подвергаться резким сменам настроения из-за бурлящего в крови эстрогена, поэтому совершенно естественно, что для кого-то я являлась ангелом во плоти, в то время как другие за глаза звали меня бешеной псиной, способной отгрызть голову за абсолютнейшую мелочь. Но, смею заверить, я всегда находилась в гармонии с самой собой и сохраняла непоколебимую уверенность в собственной правоте даже если меня окружала толпа, рьяно озвучивающая прямо противоположное мнение. Данное качество очень помогло юной госпоже Лейн преодолеть все преграды, стоящие на пути, прийти к конечной цели и к двадцати трем годам стать журналисткой с безупречной репутацией, которую обожали селебрити. А ведь все могло сложиться иначе, если б я, не поступив в колледж, опустила руки и приняла брошенные вскользь слова одного из профессоров, принимавших вступительные экзамены, что столь деликатным барышням вроде меня нечего делать в данном учебном заведении. Эх, с каким удолольствие я посмотрела бы на вытянувшееся от удивления лицо мистера Питта, стоя на сцене с только что полученным «Эдельвейсом» в руках.