Chapter 4

ТЫ СОГРЕВАЙ МЕНЯ В ЗИМНИЕ МЕСЯЦЫ, ТЫ МНЕ ЖЕЛАЙ ДОБРА

    Моим первым партнером по сексу стал Бастиан Лоттер, тридцатипятилетний мужчина с телом как у скульптур древних богов, светло-зелеными глазами, лучащимися неимоверной добротожелательностью и недельной щетиной, что покрывала нижнюю часть его лица. Квартира Бастиана располагалась в аккурат рялом с моей, и мы с ним часто сталкивались в подъезде. Я не скрывала своей заинтересованности в мистере Лоттере, который привлекал меня гораздо сильнее, нежели едва оперившиеся юнцы с раздутым до невообразимых размеров эго. Моя подруга Джанет Спейси, уже успевшая к семнадцати годам перепробовать все вплоть до запрещенных препаратов, авторитетно заявила, что для first time лучше выбрать парня постарше, потому что young fellows думают в основном о том, как побыстрее кончить, а умудренный опытом sugar daddy смржет довести свою любовницу до сногсшибательного оргазма, так что, взвесив все «за» и «против», я прислушалась к себе и поняла, что хочу переспать с одиноким, немногословным соседом.
    Подловив его возвращающимся из магазина с пакетами, полными еды, я любезно поинтересовалась, могу ли помочь чем-то и, услышав незамысловатую просьбу, нащупала в кармане его брюк ключи от квартиры и, повернув key в замке, распахнула дверь. Прижимая к себе жутко неудобные бумажные пакеты с логотипом супермаркета, которыйе редкий человек сумеет донести до дома невредимыми, Бастиан, робко улыбнувшись мне, вошел в темную прихожую и, отдуваясь, сгрузил свою ношу на поверхность обувного комода. Я, протягивая ему связку ключей, топталась на пороге, не зная как начать разговор и хотела для насала посетовать на жутко прохладный декабрь в Монтеаудио, заставивший горожан достать пальто и сапоги, хотя winter в этих местах, как правило, была теплой и зачастую в зимние месяцы вполне можно разгуливать по городу в босоножках и сарафанах.
    Когда мужчина аккуратно взял ключи, и кончики его теплых пальцев скользнули по моей ладони я, посчитав подлостью морочить голову мистеру Лоттеру, попросила разрешения войти, ссылась на то, что у меня есть важный разговор. Настороженно кивнув, он сделал шаг назад и щеклнул выключателем. В безжалостно льющемся на нас свете неоновой лампы я отчетливо увидела легкие синячки под его глазами, и усталый вид Бастиана вызвал у меян такой отклик, что стеснение улетучилось во мгновение ока и, не растекаясь мысью по древу, я без утайки изложила свой план, уверенная, что Лоттер обзовет меня малолетней дрянью и выставит вон, однако мужчина, минуты на две призадумавшись, одобрительно качнул головой, и уголки его губ поползли вверх, когда он, как подобает хорошо воспитанному человеку, спросил, есть ли у меня какие-то пожелания. Я, пересмотревашая не один десяток роликов порнографического содержания с брутальным бородачом роганом Тиггеном, умело орудовавшим своим детородным органом, осознала, что совершенно не уверена в том, какие именно фантазии хотела бы соплотить в реальности, так что мой ответ был до предельности исчерпывающим:
    - Не знаю.
    Мы договорились, что я приеду к нему в субботу вечером, обменялись номерами телефонов, и два невыносимо долгих дня прошли в томительном ожидании уикенда. Я уже предвкушала крепкие объятия этого мужчины, представляя, как таю словно ириска на солнцепеке от его поцелуев, но на деле все вышло несколько иначе, и я не могу не испытывать нежности по отношению к своему избраннику, потому что он сделал все правильно. Распластавшись на кровати, Бастиан предоставил мне полную свободу действий, не делая попыток даже прикоснуться ко мне, - его увитые венами руки расслабленно лежали на покрытом белой простыней матрасе, и безынициативность мистера Лоттера придала мне смелости. С каждой секундой, изучая его прекрасное тело, я ощущала, что нахожусь в безопасности, что не он, а я - кукловод, дергающий за ниточки, и вся власть сосредоточена in my arms. Медленно оседлав его обтянутый презервативом член, я принялась ерзать, пытаясь отыскать нужный угол. Женские оргазмы, в отличие от мужских, вещь довольно сложная по своей природе, так что мне понадобилось немало времени, чтобы достигнуть желаемого результата. Бастиан терпеливо сносил все испытания и лишь изредка, приоткрывая eyes, выдыхал хриплое «ох», давая понять, что может кончить в следующую секунду, и я замедлялась, поскольку для финала было еще рановато.
    Насколько мне было известно, мистер Лоттер вел жизнь затворника и никогда не водил к себе девиц. Миссис Марлуни, знающая все обо всех, назвала моего соседа славным парнем, готовым прийти на помощь, и одинокие домохозяйки часто просили услужливого мужчину прибить к стене полку или заменить текщий шланг в душевой. Мне было любопытно почему у Бастиана полнейший штиль на личном фронте и нет ли у него за плечами душещипательной love story, из-за которой он сделался одиночкой, но задавать подобные вопросы - полнейшая бестактность, поэтому  мне оставалось теряться в догадках и сочинять трагическую историю о том, что невеста мистера Лоттера погибла, и он до сих пор не может ее забыть.
    Возможно, он полагал, что является for me чем-то вроде тренажера, на котором я оттачивала свои «навыки», а я была молода и глупа и не сообразила призаться в своих чувствах. Я считала, что наблюдая за мной, он догадается сам, как сильно мне нравится находиться с ним. Бастиан научил меня многому, именно благодаря ему я стала менее вспыльчивой. Знание, что этот мужчина никогда не причинит мне вреда, делалао меня ведущей в нашей паре, и я не гнушалась попросить его поласкать языком свой сосок, могла схватить его руки и приложить к своей груди, ощущая грубую шероховатость его ладоней и требуя более грубых ласк - на грани исступления.
    Мне нравилось, что мистер Лоттер контролировал себя, и стоило мне слегка увлечься, он мягко останавливал меня, массируя плечи или поглаживая по спине, и я, словно очнувшись, шла в другом направлении, осознавая, что делаю больно нам обоим. Я обожала засыпать в объятиях Бастиана, и хотя романтиком назвать меня нельзя, поскольку в любовь с первого взгляда я не верила и считала, дабы постичь столь глубокое чувство, нужно досконально узнать человека, мне казалось, что Лоттер - мой идеальный партнер, и если бы он прожил хотя бы еще лет десять, я сама встала бы перед ним на колено, делая предложение, родила бы ораву детей - целую бейсбольную команду и стала бы хранительницей домашнего очага, забив на мечты о ведении своей колонки в популярном печатном издании, но жизнь распорядилась иначе, и мой ненаглядный, мой безупречный Бастиан скончался в возрасте тридцати семи лет от сердечного приступа и, организовывая похороны, я обзвонила всех друзей любовника и узнала, что мой bel ami принимал участие во вьетнамском вооруженном конфликте пятнадцать лет назад, когда власти Северной и Южной Гомерик посчитали, что должны вмешаться в войну на другом конце света и отправили тысячи своих солдат в Восточную Азию.
    Беспощадная war подпортила здоровье многих, а не подозревающий о врожденном пороке сердца Лоттер, вернувшись в Монтеаудио, сменил род деятельности, работая охранником в бизнес-центре на Семнадцатой авеню и игнорировал легкие боли в области ребер. Сторонний наблюдатель мог бы предположить, что в Бастиане, который был на четырнадцать лет старше меня, я видела отца, которого никогда не знала, однако я уверена, что our relationships были выше подобных условностей, к тому же я не особенно сокрушалась из-за того, что родилась в неполной семье, и если бы вдруг узнала, что все это время мой мужчина видел во мне не равного партнера, а глупышку, о которой нужно заботиться, я бы сильно расстроилась.
    Большим потрясением для меня стал факт, что за месяц до смерти, словно предчувствуя свой уход, мистер Лоттер оформил дарственную на мое имя, поскольку родственников у него, воспитанного в детском доме, не имелось и, покидая this city, в принадлежащую теперь мне квартру, где проживал Бастиан, я не отважилась заглянуть, зная, что, оказавшись внутри, лягу на кровать, где мы с упоением ласкали друг друга и сдохну от тоски по нему. I don’t know, сколько должно пройти времени, чтобы я смогла наконец разобрать его вещи, однако в моих мыслях момент, когда я возвращаюсь в Монтеаудио, открываю железную дверь и ступаю на покрытый пылью паркет, очень далек, - скорее всего, это произойдет, когда из девушки я превращусь в зрелую женщину, и то не факт, что зазубрина, оставленная смертью любимого мужчины, надежного соратника, верного друга и чуткого собеседника зарастет, преобразуется в уродливый рубец. Я с остервенением мазохиста буду раздирать mon coeur ногтями, чтобы this pain служила напоминанием о том, что столь прекрасный человек существовал на самом деле, и мне посчастливилось прожить с ним три потрясающих года.
    С момента mort de Bastian минуло более шести лет, и я честно пыталась забыться в компании других парней, надеясь, что тепло их тел заглушит отчаяние, которое сквозило во мне, тщательно спрятанное самом дальнем углу и охраняемое трехглавым цербером. Это так банально, но лучше мистера Лоттера я не встречала никого, хотя в списке моих брйфрендов значились именитые режиссеры долливудских блокбастеров, модельеры, рок-звезды и влиятельные бизнесмены. Все они были чертовски хороши в постели, но согреть меня не смог ни очаровательный Руни Сэндлер, ни похожий на медвежнока Эдди Ричардсон, как будто отправившийся в Нижнее царство Бастиан украл пламя, полыхающее inside me, и там, где раньше с гудением горел необузданный костер, теперь мерцает крошечный, умирающий огонек, грозящий погаснуть от неосторожного дыхания. И я, в тщетных попытках сохранить жар тлеющих углей, бреду по пустынным улочкам объятой туманом деревушки, заглядывая в кособокие, старые домики, надеясь обнаружить нуловимого вора, проводя подушечками заледеневших пальцев по мутным стеклами и шепотом повторяя:
    - Where’s my fire?
     Единственное утешение я, безбожница и агностик, находила в том, что мои суждения касаемо мироздания ошибочны, и world of shadows, где обитают боги и мертвецы, все же существует, и моему рыцарю, унесшему flame of my soul, будет не так одиноко, пока в его потустороннем камине потрескивает часть моей души, даря тепло и свет.
    Очевидно из-за того, что сегодня я вновь думала о Лоттере, настроение иу меня упало ниже плинтуса и, нацепив on the face черную маску из эластичной ткани и солнцезащитные очки, которые ни хрена не помогали мне оставаться неузнанной я, сгорбившись как древняя старуха, шла к стоянке такси и даже соизволила помахать рукой крадущемуся за мной папарацци который, не ожидая, что я замечу слежку, застыл с фотоаппаратом возле газона с цветами, растерянно моргая. Джанет, с которой я сохранила дружбу даже после того, как стала популярной особой и обостновалась в столице Южной Гомерики, советовала мне натять телохранителя, но я, предвидя, что наступающий мне на пятки bodyguard лишь привлечет еще больше ненужного внимания, решила справляться своими силами. Хмурясь и тряся головой, я, ускоряясь, на ходу погрозила указательным пальцем узнавшим меня прохожим, тянущихся за сматфонами.
    Придя домой, я выплеснулась из одежды прямо на диван и моментально провалилась в спасительную пустоту, в уоторой было уютно паритьwithout thoughts, а на следующее утро, скуля от боли, я растирала следы от лифчика под лопатками, который поленилась снять прежде чем кануть в сотворенную Морфеусом бездну.