Глава 97. Тимофей реставратор

После того, как Святейший вручил отцу А Казанскую икону, она попала сразу в игуменский дом. Не успела она пролежать там и нескольких дней, как келейник Тимофей принял решение самостоятельно её помыть. Он не спрашивал разрешения у бати и ИВ. В принципе, для меня это не было неожиданностью. Я давно подозревала, что ему дай растворители, и он с удовольствием смоет всё. Я предупреждала батю. Но батя игнорировал мою заботу о древних памятниках темперной живописи под скальпелем этого неандертальца. Батя бы и сам с удовольствием поразвлекался «мытьем икон». А то, что снимать запись имеет право только реставратор высшей категории, батю не волновало. Он считал, что иконы принадлежат им и они вольны делать с ними, что захотят.


И вот то ли ночью, то ли ранним утром Тимофей смыл всю запись 19 века в живописном стиле на патриаршем подарке. Ему повезло, что под этим слоем оказалась древняя каноничная икона тонкого письма. Он сильно перемыл лик Богоматери.


Но если смытый лик - это всё же поправимая неприятность, второй серьёзной ошибкой Тимофея была неправильная очередность процессов. Нельзя было мыть икону, не укрепив её предварительно животными клеями. Тем более Тимофей при мытье обильно поливал икону маслом, что было запрещено и затрудняло последующий процесс укрепления. Это уже была реальная порча иконы.

 
Батя утром встал и чуть не рухнул от сердечного приступа, увидев ночные подвиги Тимофея. Он ругался. Но на Тимофея сильно ругаться было нельзя. Тимофей был совершенно больным человеком. В ответ на зло, он терял полностью самообладание и мог сделать такое, что потом было трудно исправить. Однажды поссорившись со мной, он закричал во всю глотку: «Матушка, я сейчас лопатой вам все ноги и руки поотрубаю!» Признаюсь, я долго не могла забыть эту угрозу. Страшновато стало.


В другой раз Тимофей «отреставрировал» икону на холсте. Икона называлась «Аз есмь с вами и никтоже на вы» и находилась долгое время у монахини Евфимии, живущей в Дорогобуже. С этой иконой произошло явное чудо. Не помню историю дословно, но суть была в том, что во время войны немцы выстрелили в женщину, держащую образ в руках. Женщина упала в подпол и осталась жива, а пули застряли в окладе, не дойдя до холста.

 
Икона была написана в 19 веке маслом. Тимофей в этот раз тоже тайно от батюшки решил «снимать запись». Я, увидев это, стала возмущаться, что там нет нескольких записей как на древних иконах. Это ведь холст, а холсты не поновлялись, потому что не чернели, их не закрывали олифой. Но говорить с ним было бесполезно, как с мебелью. Он взял растворители, скальпель, масло льняное и стал счищать лик Богородицы в районе теневой ланиты(щеки). Я смотрела на этот вандализм, меня трясло. Хоть бы начал с менее ответственных участков, например, с фона или одежды.

 
Я вышла на улицу даже, стараясь не заорать на него. На наше счастье в мастерскую шёл батя. Я предупредила его, чтобы не потерял сознание от Тимофеевского самоуправства. И вскоре услышала батины громовые раскаты. Дырка на щеке Богородицы была глубокой, Тимофей безжалостно расковырял скальпелем толстый слой столетней масляной краски.

 
Вмешательство Тимофея выглядело ужасно в обоих случаях. Потом всё исправляла ИВ. Оклад для иконы «Аз есмь с вами и никтоже на вы» отреставрировали благодетели, установили на нём множество дорогих ювелирных камней в кастах, по виду изумрудов, жемчужин и искусственных рубинов.

 
Батя всё равно, несмотря на Тимофеевские порчи икон, признал его лучшим реставратором и «мойщиком икон». Хотя Тимофей не обучался реставрации, он просто подсматривал, чем моют и начинал чистку. У него не было никакого понятия о ценности каждого слоя, об истории, стилях.


Много раз я заставала страшную картину, Тимофей смывал олифу сильными растворителями, но, не умея контролировать их, наливал на икону льняное масло, как на сковороду, чтобы замедлить действие растворителей. Это было его собственное изобретение или как нынче говорится «лайфхак».


Укреплять такую икону клеем потом было очень проблематично. Масло проникало во все микротрещинки в левкасе, оно напитывало старый и разрушенный левкас и икона становилась хронически больной. Такие иконы разрушаются гораздо быстрее, чем даже хрянящиеся на чердаке или в подвале. Смазывать маслом старые иконы категорически нельзя. Слушаться кого-то Тимофей не собирался. Это было преступление по отношению к иконам.



     Фото из личного архива (п.Тимофей?)