Chapter 7

ИНОГДА НЕ ПРОСНУЛСЯ ЕЩЕ, А УЖЕ ПОНИМАЕШЬ: ХРЕНОВО

    Все четыре дня, находясь в особняке Ламбертов, я не могла себе позволить полноценный сон, всерьез опасаясь, что, вняв совету дочурки, Эрнесто пригласит команду нелегальных медиков, которые вырежут my kidney и пересадят ее сестре, а я, придя в себя с кислородной маской on the face, обнаружу пульсирующий болью рубец на правои или левом боку. Один раз мне даже приснилось, как меня, накрытую салатового цвета покрывалом, везут на каталке в морг, а затем продажный патологоанатом с дьявольским оскалом начинает сдирать с меня кожу, чтобы представить мое тело властям Тетройта как неопознанный труп. Стоит ли говорить, что я отказывалась садиться за стол с представителями данного семейства наотрез, перебиваясь шоколадом и чипсами, самолично приобретенными в ближайшем супермаркете.
    Бутылку с водой я всегда носила в руках, почти уверенная, что мистер Ламберт выжидает подходящего случая, чтобы подбросить мне в питье каку-нибудь гадость. Звонить в полицию я не собиралась, поскольку изучила сферу деятельности своего биологического отца и сделала небезосновательный вывод, что свои люди в органах управления у Эрнесто имеются, а значит, стоит мне лишь заикнуться о снедающих меня подозрениях, и ему моментально доложат о том, что мисс Лейн не так наивна, как кажется на первый взгляд. Попав в безвыходную ситуацию, я все еще не теряла оптимизма, уверенная, что рано или поздно смогу вернуться к прежней жизни, однако когда в ночь на восьмое июня дверь в мою комнату распахнулась, и похолодев, я услышала натужный скрип отодвигаемого стула, который на всякий случай прислонила к створке и, скосив глаза, я сумела рассмотреть в темноте силуэт, направляющийся прямиком к кровати, на которой лежала я.
    Нащупав взмокшими от напряжения пальцами гладкую поверхность ночника, который от моего прикосновения зажегся, осветив комнату тусклым светом, я с нескрываемым отвращением уставилась на растерянно щурящегося Эрнесто, держащего шприц наизготовку. Не тратя ни секунды на дурацкие реплики, которые вряд ли остановят спятившего мужчину, я сунула руку под подушку и, прикрывая локтием нос и рот, вытянула перед собой перцовый баллончик и надавила на кнопку, распыляя содержимое в гнусного подонка.
    Растворившаяся в воздухе над нашими головами струя заставила мистера Ламберта отступить, поминутно чихая, а я, отшвырнув от себя опустевшую емкость, соскочила с кровати и ринулась в сторону выхода, когда почувствовала легкий укол в районе икроножной мышцы и, обернувшись, увидела распластавшегося на полу отца, который успел сделать последний рывок и всадил-таки шприц в мою левую ногу. Гудящая от напряжения голова и обожженные ядовитым газом слизистые не дали мне возможности сориентироваться в стремительно схлопывающемся вокруг меня пространстве, и хотя мысленно я бежала прочь от Эрнесто, на самом деле сознание так быстро покинуло меня после инъекции, что я не успела сделать и шага, повалившись на пол и теряя силы, которые утекали как песок, пропущенный через дуршлаг.
    Сколько времени Лаэрта пробыла в отключке, сказать не могу, но первое, что я почувствовала, вынырнув из вязкой черноты, это то, что я не могу пошевелиться и даже открыть глаза, - моя кожа, словно покрытая слоем цемента, не реагировала на приказы мозга, и все, что мне оставалось, это гадать, что происходит и есть ли у меня хоть какие-то шансы остаться в живых. Ощутив прикосновение чего-то теплого к своему запястью, я сделала смелый вывод, что операцию еще не провели, потому что, раз I can feel, то боль от разреза я бы стопудово уловила. Стало бвть, обе почки все еще при мне.
    - Пульс в норме, - пробормотал низким басом незнакомец. - Отличная работа, мистер Ламберт. Как толко приедет Бо, мы извлечем kidney и уже завтра пересадим ее Пандоре.
    - Планы изменились, Рикардо, - ответил Эрнесто, шумно сглотнув. - Я хочу, чтобы вы изъяли у этой сучки все органы, годные для трансплантации и развезли их по больницам. Моя дочь получит две здоровые почки, а вы, помимо тех денег, что я обещал вам, нехило обогатитесь, распродав легкие, печень и сердце.
    - But she’s your daughter too, - несмело возразил сообщник преступника, задумавшего лишить меня жизни. - Госпожа Лейн известна в широких кругах, и ее исчезновение наделает много шума.
    - Она даже собственной матери не нужна, - хмыкнул мистер Ламберт. - Я навел справки и выяснил, что моя бывшая супруга путешествует по Хамфрике и возвращаться в Гомерику не планирует. Ну а фанаты быстро забудут о своей кумирше и переключатся на кого-нибудь еще. В наши дни звезды загораются и исчезают так стремительно.
    - Тогда я позвоню Бо и попрошу его привезти побольше контейнеров, - не стал спорить с Эрнесто Рикардо. - Но хочу предупредить: если все раскроется, мы не станем выгораживать вас…
    - Этого не произойдет, - грубо оборвал его мой отец, - Я позабочусь обо всем, так что не ссы и просто делай свою работу.
    Я услышала щелчок закрываемой двери и, пытаясь предпринять хоть что-то, дабы предотвратить задуманное Ламбертом, напрягла мышцы лица и смогла приоткрыть глаза. Сверху на меня лился яркий свет от нависающей лампы. Я не знала, нахожусь ли я по-прежнему в зловещем доме своего чокнутого папаши, или меня успели перевезти в специально оборудованное помещение, которое Лаэрте, судя по всему, придется покидать в качестве трупа. Смерти я не боялась и морально была готова к тому, что могу погибнуть, не дожив до старости, но, согласитесь, одно дело попасть в автокатастрофу и скончаться от полученны травм и совсем другое - быть убитой созомнившим себя богом психопатом, считающим, что вправе распоряжаться my body and my life.
    Оглушительная злость, клокочущая во мне, искала выход и, maybe, именно благодаря переполняющей меня ненависти и разогнавшемуся в крови адреналину действие яда, впрыснутое в меня, стало сходить на нет, потому что я, осознав, что сжимаю правую руку в кулак, сосредоточилась на том, чтобы вернуть контроль над всеми частями тела и спустя несколько десятков секунд поняла, что могу двигать коленчми и тазом. Аккуратно повернув голову я, моргая от падающего сверху неонового света, заметила на стойке рядом с кушеткой, на которой лежала в одном белье, аккуратно разложенные на устилающей металлический поднос марлевой салфете инструменты и, схватив нечто, напоминающее гигантский пушер для ногтей с острым наконечником в форме продолговатой буквы «D», перехватила оружие поудобнее и, заслышав лязганье поворачивающейся дверной ручки, притворилась спящей, сквозь ресницы наблюдая за приближающейся тенью одного из своих губителей.
    Вознеся короткую молитву богам, в которых никогда не верила, я как рыба, выброшенная на берег беспощадными волнами, хотела спастись, отчаянно цепляясь за ускользающую vita. Сейчас мне было все равно, как сложится моя дальнейшая судьба, - я really готова взорвать к чертям весь город и отправится в тюрму, лишь бы дурацкий план Эрнесто не осуществился. Надеясь на удачу я, дождавшись, когда враг подойдет поближе и вскочив, наблюдала за тем, как «пушер», сос вистом рассекая воздух, вонзается в аккурат в ухо мужчины средних лет с гладко выбритыми щеками. По правде говоря, целилась я в глаз, однако не сомнваюсь, что лопнувшая барабанная перепонка помешает ему выпотрошить меня, следуя приказу Ламберта.
    Заорав благим матом, Рикардо (узнала по голосу) опустился на корточки, прижимая ладонь к ушной раковине, а я, пок анедостаточно хорошо управляя своими ногами, ударила себя по ляжкам и, вскрикнув от резкой боли, соскочила с ложа и, вооружившись подносом, метнулась в нишу за широмой, поскольку в комнату ворвались двое парней, справиться с которыми мне вряд ли удастся. Один из новоприбыших, блондин с татуировкой на шее, просился к кочащемуся на резиновом коврике хирургу, другой, с торчащими из-под бейсболки сальными патлами неопределенного цвета, принялся озираться и, улучив момент, я обрушила на него хрупкую конструкцию, укрывавшую меня, швырнула в блондина поднос и, выскользнув за дверь, повернула ключ прежде чем кто-то успел меня остановить.
    Переведя дух, я тряхнула головой, собираясь с мыслями и, не слушая крики душегубов, колотящихся о closed door позади меня, я нашарила выключатель и, внимательно осмотрев стены и потолок, констатировала, что нахожусь в подвале особняка Ламбертов. На скамейке в коридоре валялись три сматрфона и я, радуясь тому, что неудавшиеся убийцы остались без средств связи, медленно ступая посыми ногами по прохладному полу, поднялась наверх и, постояв в главном холле в раздумьях, двинулась в сторону кабинета Эрнесто, полагая, что он не отличается оригинальностью и, как многие гомериканцы, хранит пистолет в ящике стола.
    Револьвер отыскался с четвертой попытки, когда я, разбросав мелочи, орудовала в шкафу, надеясь отыскать хоть что-нибудь путное. Ударившись о нечто тяжелое кистью правой руки, я достала из кармана зимнего пальто огнестрельное оружие и едва не захохотала от охватившей меня радости. Убедившись в наличии патронов, я нацепила замшевые перчатки мистера Ламберта, обтерла револьвер краем занавески, избавляя его от своих отпечатков, после чего обошла, не таясь, все комнаты, пока не обнаружила Эрнесто и Пандору сидящими на диване в living room с розовыми лилиями на позолоченных обоях. Они как ни в чем не бывало смотрели боевик с Джонатаном Драйденом в главной роли и, судя по внешнему виду отца и сестры, их не заботил тот факт, что в подвале умирает их родственница, которая не сделала ни мистеру Ламберту, ни его избалованной гадине ничего дурного.
    Вопросы морали, которые неизменно терзают любого, решившегося на преступление, обозначились в моем подсознании смутными отголосками и исчезли. Приставив дуло к виску мужчины, чье мерзкое семя когда-то оплодотворило яйцеклетку моей матери, даруя жизнь мне и моей сестре, без колебаний нажала на спусковой крючок. Прогремевший выстрел, смешавшись со звуками стрельбы, издаваемыми колонками, сразу привлек внимание восседавшей на другом конце софы девушки. Вздрогнув, она отпроянула от повалившегося ей на колени Эрнесто, похожего на гигантскую куклу с аккуратной дырочкой в черепе, сочащейся не кровью, а соком красной смородины, ведь убила я не человека, а чучело, наполненное перезревшими красными ягодами, -  называться представителем homo sapiens этот негодяй не заслуживает даже post mortem, расщепи Эрешкигаль его мерзкую душу на сгустки энергии.
    - Не смей! - взвизгнула сестрица, взмахивая руками так, словно вокруг нее кружился рой ос. - Не смей, жирная тупая сука, не смей, не смей!..
    Наклонившись, я вложила револьвер в ладонь поверженного мужчины и, прижав его пальцы к оружию, убедилась, чтобы на рукояти и спусковом крючке отались его следы. Позволив револьверу выпасть из безвольных лап мертвого мистера Ламберта и с глухим стуком упасть на паркет, я откатила инвалидное кресло подальше, чтобы во время моего отсутствия Пандора не добралась до стационарного телефона и не вызвала копов. Отобрав у девушки инкрустированный стразами айфон, я отправилась на поиски аптечки, чтобы утихомирить закатившую истерику сестру каким-нибудь транквилизатором.
    Исследуя ванную комнату, прилегающую к спальне отца, я наткнулась на упаковку ампул «Гаммацетрина», который, если переборщить с дозой, разрушает нейронные связи, вызывая деменцию. Данный препарат, насколько мне известно, изначально предназначавшийся для улучшения качества сна, внесли в список запрещенных медикаментов, и какого фаллоса this bullshit делает в доме Эрнесто, мне уже не узнать. Может, он приобрел их в те времена, когда о побочных эффектах не было известно, а возможно, daddy обзавелся «Гаммацетрином», преследую конкретную цель. Отломив носики у четырех оставшихся ампул (поистине лошадиная доза), я разбавила едко пахнущую жидкость водой из-под крана и, вернувшись в гостиную, протянула рыдающей аки белуга Пандоре со словами:
    - Выпей и успокойся.
    - Что это? - скривилась сестричка, с недоверием принимая из моих рук граненый стакан.
    - Нашла в аптечке твоего отца, - пожала я плечами. - Написано, что успокаивает нервы.
    Честно говоря, я не думала, что sister настолько недальновидная, что осмелится выпить предложенный мною напиток, однако умственный способности увлекающейся наркотиками и алкоголем девушки оставляли желать лучшего. Залпом осушив содержимое емкости, она облизала влажные губы и вдруг замерла, уставившись в угол. Я наклонилась и отобрала у нее стакан дабы, сполоснув, водрузить его на место. Стеклянные глаза Пандоры не выражали ничего, и когда я, щелкая перед ее носом пальцами, попыталась поймать осознанный взгляд, вместо этого получила безумную улыбку и невнятное:
    - Who are you-u-u?
    На пеструю футболку с логотипом дизайнерского дома Рафаэллы Бруно капнула слюна, вытекшая из искривленного рта молодой женщины. Стало понятно, что что моя сестра превратилась в недееспособного человека, который не в состоянии связать слова в предложение, а значит, о том, что произошло здесь, малышка Пи никому не расскажет.