Part 2

И МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧАЩЕ ТЕПЕРЬ ХОЛОДЕЕТ В ГРУДИ ОТТОГО, ЧТО ПЕЙЗАЖ ИСТОНЧАЕТСЯ ВГЛУБЬ ПЕРСПЕКТИВЫ

    Спес постоянно твердила, что работа загонит меня в гроб и, несмотря на то, что я никогда не воспринимала this girl всерьез, после того, что случилось со мной во вторник, следовало признать: девчонка оказалась не просто права, она словно бы видела будущее, сокрытое от моего взора за пеленой реальности, и если бы я прислушалась к ней и хотя бы изредка давала себе отдохнуть, то не загремела бы в больницу с переутомлением. В тот день, проснувшись по обыкновению в семь утра я, заглянув в свой ежедневник, освежила в памяти вчерашний день и, сделав несколько необходимых пометок, выглянула в окно не для того, чтобы как вынильная идиотка полюбоваться на пейзаж или сделать фоточку своего двора для «Тристаграма», дабы выложить ее с дурацкой подписью вроде «доброе утро, страна», за затем, чтобы понять, как мне одеться. Нью-Моргкс отличается непредсказуемым климатом: еще вчера вовсю светило солнце и, если не знать, какой nowadays месяц, можно было решить, что в городе поздняя весна или раннее лето, а сегодня небо укрылось ватным одеялом, словно не желая являть себя миру, шел нудный дождь, смывая краски с разом превратившегося в унылые декорации Нью-Моргкса, делая его плоским, неживым. Ноябрь, в отличие от своего предшественника, не жалел деревья, милостиво окрашивая листву в багрово-золотистые тона. Он насылал ветра, беспощадно срывая с ветвей последние украшения, а затем, успокаиваясь, равнодушно наблюдал за тем, как тускнеет this world, застывает, погружается в спячку.
    Бросив взгляд на дисплей смертфона, на котором установила виджет с прогнозом погоды я, начиная понемногу раздражаться из-за того, что трачу слишком много времени на подобную ерунду, выдернула первый попавшийся прикид, один из многих, висящих в моем шифоньере и усмехнулась. Судьба, словно желая вызвать улыбку на моем вечно озабоченном лице, подсунула мне мой любимый костюм приглушенно-синего цвета, безумно стильный и удобный. Вообще-то я приобрела его для более торжественных мероприятий, предпочитая появляться в офисе в скрадывающей фигуру одежде, но теребить «плечики» в поисках блузки, сочетающейся со вчерашней юбкой мне не хотелось, посему, сцепив зубы, я принялась одеваться, когда по моему телу пробежал табун мурашек. Уверенная, что открыла окно и попросту забыла его закрыть я, вздрагивая от озноба, резчем, чем следовало, застегнула пуговицы, и хотя пальцы мои тряслись так, будто меня окатили ледяной водой. Сохраняя самообладание, я покинула нишу, в которой располагалась моя гардеробная и с удивлением воззрилась на скрывающую window занавеску, прозрачно намекавшую, что температура в квартире приемлемая, и странная дрожь является реакцией моего организма на стресс.
    Сунув градусник под мышку, я, поморщившись при виде застывшего на отметке «38» ртутного столбика, дернула на себя один из кухоннфх ящичков в которых хранились лекарства и, выдавив из блистера две таблетки жаропонижающих, перестала обращать внимание на теряющие очертания предметы, зная, что пилюли подействуют в течении получаса и я покину апартаменты бодрой и полной сил. Удостоверившись, что все необходимые бумаги покоятся в «дипломате», с которым я никогда не расставалась, я вызвала такси и приветственно кивнув на визгливое «добрейшего вам утречка, мисс Уинтерс» не в меру любопытной и прилипчивой консьержки, дамочки неопределенного возраста с мышиного цвета волосами и назойливыми глазами, поняла, что в спешке забыла взять зонт, но возвращаться обратно не стала, сделав вид, что мне плевать на укладку.
    Я сделала шаг по ступеням вниз, лишь слегка дернув шекой, когда несколько до одури холодных капель бесцеремонно коснулись разгоряченной кожи лица, сводя на нет все попытки замазать круги под глазами тональным кремом, и представив, как сяду на заднее сиденье машины, я уже мысленно готовилась собрать волосы в хвост и притвориться, что изначально задумала появиться в «RW Corporation» без грамма косметики, но в помпезном одеянии, сшитом в модном доме Рафаэллы Бруно. Уже подъезжая к зданию, в котором располагался офис моего «детища» я, отправив мистеру Гамбоа сообщение, подтверждая встречу, на которой мы должны будем подписать выгодниый нам обоим контракт, ощутила как сердце, стукнув, вдруг замерло, словно задумалось, есть ли смысл продолжать биться о ребра подстреленной птицей, а грудь сдавило так, что я едва могла дышать, и вот тогда я впервые задумалась о том, что возможно, мне стоит внять просьбам собственного тела и взять небольшой перерыв, но страх, что корпорация, на создание которой я потратила столько сил, развалится, стоит мне только отвернуться, сковал меня тисками, мешающими здраво мыслить, поэтому я, прогнав панические мысли о том, что все, имеющее sense for me, пойдет прахом, продолжала упрямо надеяться, что все рассосется само собой, ведь я еще молодая, а значит, my body не имело право меня предавать.
    Сунув таксисту деньги я, прижимая к себе кейс, ворвалась в холл и, переведя дух, убедила себя, что all right, однако скрутившая живот тошнота заставила меня схватиться за стену. Перед глазами замерцали разноцветные огоньки, но я, махнув рукой настороженно косившемуся в мою сторону охраннику, готовому подбежать ко мне, чтобы с лицемерно-участливой миной поинтересоваться, все ли у меня в порядке, как будто ему не все равно. Двери лифта с деликатным звоном распахнулись, и я, нажав на нужный мне этаж, с ужасом поняла, что головокружение нарастает, а конечности становятся ватными. Адекватный человек на моем месте перепугался бы за свою жизнь, но меня волновала лишь предстоящая meeting со спонсором, благосклонности которого я так упорно добивалась последние месяцы. Будет жалко, если я отброшу копыта, находясь в полушаге от своей заветно цели. Пабло, сын владельца отелей «Happol», слыл жутким скрягой, не любящим заключать сомнительные сделки, и если он согласится стать партнером «RW Corporation», это не только поможет мне преодолеть кризис, но и заполучить репутацию, о которой мечтает каждый бизнесмен. Поэтому, сползая на пол устремляющкгося с гудением на тридцатый этаж лифта, я молила богов, в которых слабо верила, дать мне еще немного времени, а перед моим мысленным взором возникло не лицо матери или отца и даже не светлый образ любимого человека, а хитрая, длинноносая физиономия мистера Гамбоа и его зачесанные на левый бок пепельные пряди, которые, блестя, переливались под лучами невидимого светила.
    Боковым зрением я заметила отделившуюся от стены тень, грозно нависшую надо мной. Тысячи мелких лапок заскользили по моим запястьям, взбираясь выше и, не имея возможности осмотреть себя, я живо представила, как сотня жуков, царапая кожу, карабкается по мне. Я едва не выплюнула свой желудок, стоило лишь вспомнить сцену из фильма ужасов, где жену археолога, прехавшего на раскопки в Каиро, сожрала стая скарабеев. Кто-то неотрывно наблюдал за мной из вязкой, липкой темноты, сгустившейся до предела, и мое сопротивление дало свои плоды, - на долю милисекунды я смогла увидеть женщину с головой кобры, держащую под локоть своего супруга - Себека, безо всякого выражения смотрела она вдаль, и позвякивающие на ее запястьях браслеты, казалось, вот-вот сорвутся вниз, обратятся в стаю крошечных сверкающих змей и прыснут в разные стороны, а затем мой затылок взорвался от острой боли, и Рененутет пропала, как пропал и возвышавшийся подле нее парень с головой крокодила.
    Некто звал меня по имени, беспардонно теребя за рукав, а в следующий миг, открыв глаза, я обнаружила себя лежащей на кушетке и, судя по обстановке вокруг, находилась я в больнице. Уже потом Спес, строя забавные рожицы своему отражению в зеркале, поведает мне о том, что же случилось после того, как я упала в обморок. Заливисто хохоча, маленькая мерзавка пародировала мою секретаршу, котрая, по словам клоунессы, увидев валяющуюся в лифте начальницу, бестолково носилась вокруг, пытаясь привести меня в чувство вместо того, чтобы вызвать медиков.
    - Готова поклясться, она бы обрадовалась тому, что ты окочурилась, - заметила нахалка, накручивая на указательный палец упругий локон. - Ты ведь не разрешила ей взять отгул, когда заболел ее сын, цинично заявив, что хорошая мать обязана прилежно работать, чтобы своевременно оплачивать счета, а не просиживать сутки у постели хнычащего малютки.
    - я плачу ей приличную зарплату и имею право требовать полного подчинения, - разозлилась я, ненавидя Спес за то, что она заставляет меня оправдываться. - Эта глупая, нерасторопная курица должна быть благодана мне за то, что я не уволила ее, когда она потеряла копии договоров, и если бы они не отыскались, не факт, что мы сумели бы уговорить Дугласа и его ребят пойти на уступки и поставить свою подпись еще раз, учитывая его крутой нрав.
    - Думаешь, ее заботят твои проблемы? - продолжала издеваться девчонка, и меня передернуло от ее панибратского тона. - Она всего лишь офисный планктон, Ренаточка, и большую часть твоих бребований Памела наверняка воспринимает как прихоть стервозной, бездушной женщины, не способной войти в положение сотрудников и думающую только о прибыли.
    Разговоры со Спес, como siempre, отнимали у меян львиную долю энергии, и всякий раз, когда она возникала передо мной, дурашливо улыбающаяся, со злобной усмешкой на пухлых губах, мне хотелось влепить ей пощчину, заставить исчезнуть, но вместо этого я прилагала все усилия, чтобы найти с ней общий язык, потому что знала: плутовка меня не боится, и чтобы договориться с ней, мне надлежит прикинуться невинной овечкой, и может быть тогда она сжалится надо мной и прератить терзать my soul.
    Непосредственно в больнице, куда меня доставили с дурацким диагнозом «переутомление», как будто я могла бросить «RW Corporation» на компанию наемных менеджеров и отправиться на пляжи Лос-Демоньоса, произошел пренеприятнейший инцидент, лишний раз убедивший Спес, что коме меня самой о Ренате Уинтерс некому позаботиться. Оказалось, что Памела напрочь забыла, что у меня, как у каждой порядочной гомериканки есть страховка, и вместо того6 чтобы связаться с клиникой, в которой я регулярно проходила обследования, эта бесполезная девка доверила мою жизнь даже не врачу а студенту, примчавшемуся на вызов потому, что, как он сказал, все остальные были заняты. Как только порядок дел стал мне известен, я пришла в бешенство и разгромила бы палату, если бы не мысль о том, мистер Гамбоа ждет меня в ресторане «Розамунда» в шесть часов вечера.
    Выдернув из вены иглу, которая посредством тоненького шланга сообщалась с флаконом с физраствором, закрепленном на штативе для вливаний, я обозвала ворвавшегося в помедение парня «шарлатаном» и лишь потом отметила, что он довольно симпатичен и чем-то похож на Блейна. Покраснев от досады, я осознала, что он не виноват, что шалопайка-секретарша не потрудилась пораскинуть мозгами и понять, что в моем блокноте на самой первой странице указан номер частной клиники, а страховой полис всегда находится в бокоыом кармашке портфельчика.
    - Do you understand, сколько людей осталось бы без работы, коль глава корпорации склеила бы ласты в вашем паноптикуме? - едко поинтересовалась я у администраторши, протягивающей мне чек, прежде чем, отсчитав указанную на бумажке сумму, швырнуть купюры в лицо растерявшейся от подобной выходке young woman. - Ладно этот ваш студентик, который только дал клятву асклепия и работает здесь совсем недавно, но вы, позвольте спросить, чем думали, оформляя меня как пациентку? А если б у меня была аллергия на ту дрянь, которую вы в меня вкололи, что тогда? Мои адвокаты затаскали бы вас по судам в случае моей смерти, уважаемая!
    Я развернулась, решив поймать попутку и выскочила на крыльцо городской больницы, расположенной в двух кварталах от Темпл-сквера и, не говоря ни слова, прошествовала мимо сидящего возле урны на корточках хорошо знакомого парня, курящего электронную сигарету. При виде меня он закашлялся и покачнувшись, чуть не упал, а я, не удостоив этого недотепу вниманием, зашагала вверх по улице. Костюм «Зимняя богиня», за который я отвалила шесть тысяч таллеров, изрядно помялся. Несколько пуговиц, в спешке расстегнутые санитарами, болтались на соплях, и я отстраненно подумала, что, наверное, проще выбросить любимую вещь, чтобы она не служила напоминанием о сегодняшнем дне. Отправившись прямиком в офис, я вспомнила, что в узком шкафу, вмонтированном в стену моего кабинета, пылится сшитое на заказ строгое платье, которое не стыдно надеть на встречу с Пабло. Стоило мне появится в холле, как семенящая мне навстречу Памела съежилась, ожидая, что я начну ее отчитывать, но я, считая, что силы мне еще понадобятся, пригвоздила нерадивую секретаршу к месту уничижительным взглядом и, хлопнув дверью, оказалась наконец в своем parlor.