Башка

                БАШКА



Ничто так не скрашивает вечер, как появление в вино-водочном отделе местного алко-авторитета.
Вениамин Эрнестович Непрушко, отнюдь, не планировал ничего экстремального накануне выходных. Согласитесь, подобная привычка не только сохраняет здоровье, но и отлично укрепляет нервную систему.
Однако, что-то, как всегда, шло не так. И это «не так» сливалось, по своему обыкновению, в одно лицо коренного москвича и внука профессора МГУ по совместительству.
Итак, как говаривали на притонах Малой Арнаутской: «Зяма, ближе к телу!». В очередную субботу Непрушко словил вирус непредвиденной хандры и жаждал избавления от подобного недуга любым способом без исключения. Сделав пару звонков вежливости всем своим знакомым, а некоторым по два-три раза, Вениамин Эрнестович окончательно утратил надежду на повышения градуса настроения. Такое случается с каждым. В данном же случае Непрушко не собирался сдаваться на волю унылого рока в облике бездарно прожитых выходных дней.
Как это часто бывает, спасение пришло – откуда не ждали. Давний приятель Вениамина Эрнестовича, владелец алко-маркета с неблаговидной репутацией – Арчибальд Неугомонный – объявился в эфире лично, без предупреждения и безапелляционно требуя вечернего рандеву. Наш герой хорошо знал особенность общения со своим приятелем, а именно то, что ни одна встреча, безо всякого исключения, ни разу не заканчивалась благополучно… Ну, в лучшем случае, тяжелейшее похмелье с полной потерей памяти и человеческого облика, сопровождаемые хиленькой надеждой на то, что визит к следователю и участковому минёт, как гонорея девственника. Однако, везло не всегда… Вернее… Да что я тут рассусоливаю? Это же Непрушко! По-моему, данным обстоятельством уже всё сказано.
Итак, Арчибальд Неугомонный настойчиво требовал визита в свои частные алко-пенаты. Вениамин Эрнестович сопротивлялся долго, ну, где-то, секунды три-четыре, спустя которые, он уже вызвал извозчика и мчал к, до боли в голове и печени, знакомому адресу.
Как это часто бывает, прибыв на место, Вениамин Эрнестович Непрушко не застал инициатора зарождающегося безумия. Такая уж была натура чересчур активного предпринимательского характера Арчибальда – вызвать людей, самому свалить в неизвестном направлении и заставлять всех нервно трясти ножкой в ожидании возвращения хозяева торговой площади.
Но наш герой, как известно, никогда не унывал, принимая всё происходящее с лёгким сердцем и хмельной иронией. Поболтав пару минут с продавщицей Зинаидой, быстро утомившись от бестолкового трёпа оной, Вениамин Эрнестович уже хотел было начинать терзать телефонную линию с требованиями срочного прибытия Арчибальда Неугомонного. Однако, сия попытка была прервана вероломным вторжением местного алко-авторитета (это стало очевидным сразу и именно со слов самого прибывшего), который грозно ввалился в вино-водочный отдел и по-деловому представился:
-- Башка!
Вениамин Эрнестович обрадовался такому, пусть и ничего хорошего не сулящему, но поводу узреть новый образ в этой унылой клоаке.
Вошедший же Башка понял деликатное молчание Непрушко по-своему и на всякий случай добавил, ну так, для пущей убедительности и солидности:
-- Меня на районе знает каждая бл…дь!
-- О! – изобразил восхищение Непрушко, разочарованно предполагая, стандартное в таких случаях, развитие ситуации.
Башка же с намеренным усилием сжал ладошку Вениамина Эрнестовича, а увидев, как тот скривился от неприятной боли, пояснил:
-- Ну дык, бля!
-- Понятно… -- отозвался Непрушко и, обращаясь уже к продавщице Зинаиде, попросил: -- Я, наверное, у Арчибальда в кабинете подожду…
Деликатно ретировавшись в кабинет владельца магазина, Вениамин Эрнестович попытался успокоить сам себя и воодушевлённо прошептал: «Ничего, Веня! Сейчас же двадцать первый век, Москва... Что может случиться дурного?», но, немного подумав, добавил: «Да всё, что угодно!».
Накатив, чисто в медикаментозных целях, контрабандного заморского самогона из личных запасов Арчибальда, Вениамин Эрнестович улыбнулся душой и поверил в самое лучшее. На всякий случай, закрепив употреблённое третьей контрольной порцией, Непрушко укрепился в надежде на благость мирового устройства. Однако, сия планида сияла недолго. Ворвавшаяся с выпученными, как у камбалы, глазами продавец Зинаида, истерично заголосила:
-- Как вас там… Ну? А! Да! Непрушко!
-- К вашим услугам… -- расплылся в блаженной улыбке Вениамин Эрнестович.
-- Зае…ись! – обрадованно подхватила Зинаида. – Там, короче, надо этого дурня из магазина вывести! – а для пущей убедительности добавила словам торжественного пафоса: -- Арчибальд Бенедиктович лично просил вас!
-- Странная, однако, манера – передавать просьбы личного характера через своих подчинённых… -- замялся Непрушко, понимая, что ничего хорошего выход в торговый зал ему не сулит.
-- Ну, так чё? – напирала Зинаида.
-- А что, собственно говоря, случилось? – предпринял отчаянную попытку избежать неизбежного посещения травматолога Непрушко. – Для таких целей в Москве содержат целый штат обученного и в меру коррумпированного персонала прямо из внутренних органов.
Продавец Зинаида бросила, полный укоризны и женского презрения, взгляд, и наш герой предпочёл сдаться на волю рока, дабы сохранить свою гусарскую честь.
-- Ну-с, чему быть, с тем несдобровать! – изобразив доблесть и отвагу на лице, воскликнул Непрушко, двинувшись на встречу судьбе, суетливо перебирая в памяти знакомые, хотя и бесполезные при таких раскладах, приёмы самообороны.
В торговом зале уже во всю бушевал Башка. Разговелый до состояния невменяемости, не обезображенный интеллектом, местный алко-авторитет горланил свою оголтелую проповедь на тему: «Ты меня уважаешь?». Одного беглого взгляда на этого неадеквата было достаточно, чтобы понять, что нужно срочно вызывать ОМОН и психиатрическую клинику. Непрушко застыл в раздумии, продавец Зинаида настойчиво подтолкнула его в спину и, отрезав последние шансы на мирное урегулирование конфликта, грозно возопила:
-- Ну, всё, Башка! Пиз…ц тебе!
Алко-авторитет Башка критически посмотрел на интеллигентное тельце своего оппонента, прикинул все «за» и «против», а после охотно согласился и прохрипел:
-- Ох…ительно!
Вениамин Эрнестович Непрушко поднимался по ступенькам полуподвального магазина в состоянии узника времён инквизиции – то есть, жить оставалось недолго, бежать было некуда, а продлить своё скудное пребывание в этом бренном мире, ох, как хотелось.
Уже оказавшись на улице, намного раньше своего спарринг-партнёра, Непрушко сразу приготовился терять сознание, но вовремя вспомнил рекомендации Президента: «Если драка неизбежна, то бить нужно первым!».
Собравшись с духом, но больше из уважения к Президенту и его тезисам, Вениамин Эрнестович набрал в лёгкие побольше воздуха для воинственного, либо предсмертного, клича, обернулся и… увидел довольно милую картину: поднимающийся по ступенькам, Башка уже о чём-то оживлённо беседовал с, незнакомым им обоим, молодым человеком.
Вздох облегчения Непрушко был тут же настигнут тревожным и неосмотрительным восклицанием незнакомца в адрес алко-авторитета:
-- А ты мне нравишься!
Файлы в голове Башки заклинили, выдав череду самых немыслимых комбинаций, из которых он выбрал по хрен какую.
-- Ты чё, бля? – взревел Башка, а подобное восклицание в этих местах, при любом раскладе, было равносильно команде «Бокс!».
-- Да чё ты? – по-московски изысканно отозвался незнакомец и принял первый удар в небритую челюсть.
Вениамин Эрнестович Непрушко замер от происходящего, но очень скоро принялся болеть за исход сего ристалища. Если начало алко-побоища было, очевидно, за вероломно напавшим Башкой, то середина и окончание – однозначно за вежливым незнакомцем. Изваляв соперника в грязи, разорвав, само собой, всю одежду, лидер толковища «взял на удушающий» или, как это сейчас стало модно говорить: «Передал привет от Хабиба».
Поверженный и добровольно капитулировавший, Башка по-спортивному похлопал по плитке пола, а получив помилование, принялся лобызать по-братски чемпиона сегодняшнего турнира.
В этот момент какой-то непоседливый чёртик дёрнул Непрушко за язык и разбудил в нём педагога.
-- Господа! – величаво провозгласил Непрушко, но тут же поправился: -- Сынки! Ну, что же это такое? Устроили бардак! А если вдруг это увидят ваши мамы!
Последнее изречение возымело должный эффект и оба баталиста принялись наводить порядок на временно разгромленной территории входа в алко-маркет. Добросовестно справившись со всей задачей, как это часто бывает, ещё пару минут назад готовые убить друг друга, оба бойца двинулись снова в торговый зал, где приобрели «литруху» для «мировой», с которой и убрались восвояси. 
Вениамин Эрнестович вздохнул с облегчением и принялся принимать комплементы от, воодушевлённой событием, Зинаиды. К этому поводу прибыл-таки, наконец, и сам владелец алко-лавки. Бегло прослушав сводку последних событий, наградив Непрушко одобрительным кивком, Арчибальд Неугомонный пригласил «Накатить по сто – за победу!». Подобная идея показалась разумной, и Непрушко с удовольствием принял приглашение.
Однако, счастье Непрушко никогда не бывает долгим. Не прошло и полчаса хвалебных тостов о доблести и отваге, как  прямо в кабинет к Арчибальду Неугомонному ввалился всё тот же Башка, с сигаретой в зубах и жаждой, извиниться перед внуком профессора МГУ, в уже стеклянных глазищах.
Вениамин Эрнестович настороженно замолчал. Башка нервно подыскивал нужные слова. Арчибальд Неугомонный, и без того не робкого десятка и дюжей стати, а тут и вовсе раздухарившийся. Ну, ещё бы! Если Непрушко в его тревожном возрасте сумел разогнать этих амбалов, то Арчибальду сам бог велел включить альфа-самца и показать, кто в доме папа. Следуя новой доктрине, Арчибальд начал свою речь уверенно, но, на всякий случай, деликатно:
-- Выйди на х…й!
Башка услышал знакомые выражения и среагировал мгновенно:
-- Да ну на х…й!
Далее следовала лёгкая словесная перепалка с подробнейшим анализом всех генетических особенностей человеческого организма, применимо непосредственно к оппоненту. Градус накала нарастал с каждой новой фразой, а надежда сохранить относительное перемирие – таяла на глазах. Удивительно, но первым словарный запас, несмотря на три незаконченных «высших», иссяк именно у Арчибальда Неугомонного. Такое обстоятельство явилось неожиданностью и для Башки, который замер с открытым ртом, в ожидании продолжения и давая возможность своему визави сосредоточиться. Однако, Арчибальд Неугомонный думал недолго, а точнее –  уже не думал совсем. Жажда халявного триумфа над растерзанным телом своего, как выяснилось, давнего знакомого окончательно застилала глаза, и Арчибальд рванул вперёд без объявления войны – ну, это, как появление Ольги Бузовой на просторах российского шоу-бизнеса: то есть, на хрен нужно, откуда ни возьмись, и бог знает, что с этим теперь делать.
Если верить законам физики, то два столкнувшихся тела имеют силу удара, которая составляет массу обоих, умноженную на ускорение, ну и, конечно, возведённую в кубическую степень алкогольного опьянения и кретинизма.   Ускорение было стандартным, масса обоих тел завышенная, кретинизм вообще зашкаливал, а по сему – грохот от соприкосновения двух бойцов сотряс весь магазин и даже целый дом, в подвале которого и разворачивалось новое сражение.
По инерции, снеся тело Башки прямо в торговый зал, Арчибальд Неугомонный принялся наносить хаотичные удары по корпусу. Однако, месилово в стойке быстро наскучило обоим сражающимся, и они охотно отправились в партер. Башка натужно сопел в мощных объятиях Арчибальда, который упорно пытался провести удушающий, дополняя сжатие недельным амбре из подмышки и сосредоточенным сопением. Посетители алко-маркета оживились и принялись болеть сразу за обоих.  Когда же рухнул первый стеллаж с товаром, продавец Зинаида вскочила на стол кассы, вооружившись блокнотом и ручкой, и принялась констатировать убытки:
-- Так! Три семьсот за ноль-семь дагестанского конька! Плюс тысяча за вискарь!
Башка вынужденно переключился на защиту своих прав потребителя и простонал:
-- Я коньяк не пью! У меня от него изжога! А вискарь у вас палёный, все об этом знают!
Арчибальд Неугомонный мгновенно подхватил новое веяние в единоборствах и настойчиво воскликнул:
-- Молчи, с-с-сукка! Ща ты мне весь план по продажам за месяц выполнишь! – а подсчитав в уме планируемые расходы на будущую неделю, крикнул Зинаиде: -- Зина! Приплюсуй ещё порванные джинсы и блок сигарет!
-- Да я же не курю! – уже почти плакал, стремительно обезналичиваемый, Башка: -- А джинсы у вас и не продаются вовсе!
Однако, Арчибальд Неугомонный уже вошёл в коммерческий раж и объявил всем посетителям магазина:
-- Кто хочет пнуть этого мудака, ставлю литруху пива!
Данное сообщение было воспринято охотно с воодушевлением и единогласно. Месили зафиксированного Башку уже всем скопом и, определённо, за его счёт под ошалелые выкрики:
-- Семь «Клинского»!
-- Колбаса и сыр!
-- Креветки и тарань!
-- Принято! – торжественно констатировала Зинаида и деликатно уточнила: -- А джинсы и сыры по каким ценам считать – до введения санкций или…
-- Конечно же, после введения! – радостно грохотал натужный бас Арчибальда.
-- Ничего не надо мне вводить! – взмолился Башка.
-- Поздно, батенька! Все вопросы к Евросоюзу! – ржал от приближающейся наживы Арчибальд.
Вениамин Эрнестович Непрушко на этот раз принял довольно взвешенное решение не вмешиваться туда, куда и в лучшие его годы не стоило. Однако, после крика Арчибальда: «Непрушко! А вы что стоите? Сделайте же, хоть что-нибудь, наконец! Иначе не получите долю с этого мероприятия!», внук профессора МГУ поправил бабочку и приступил к исполнению обязанностей рефери, попутно контролируя нелицензированную съёмку происходящего на мобильные телефоны.
Схватка стремительно приближалась к концу. Магазин уже практически не подлежал восстановлению. Арчибальд Неугомонный блаженно принимал кропотливые подсчёты продавца Зинаиды, удовлетворённо восклицая: «Ну, слава богу! Хоть один месяц в плюс отработали!». Теряющий рассудок, Башка отчаянно просился домой, согласный на любые финансовые потери, клятвенно заверяя, что после такого он в эту клоаку ни ногой. Сердобольные посетители заведения оставляли благоприятные отзывы в книге замечаний и предложений, распихивая под шумок остатки неучтённого товара по карманам, попутно поздравляя владельца магазина с доблестной победой.
Именно в этот момент Вениамин Эрнестович Непрушко и произнёс фразу, которая и легла в основу повествования:
Ничто так не скрашивает московский вечер, как появление в вино-водочном отделе местного алко-авторитета!

14.12.2022г.