Человек

– Боишься, Иван?
– Меня, вообще-то, Петром звать.
– Все вы Иваны, – осклабился Георг, обнажив редкие черные зубы. – Сейчас увидишь, как надо воевать...

Грохотала вдалеке полковая артиллерия. Рвались тяжёлые снаряды. Засевшие в траншее черрийцы готовились броситься в атаку.

– Голову первого, кого прирежу сегодня, сварю вечером в котле, – крикнул Георг, и тут же получил одобрительные возгласы.
– И съешь? – с улыбкой спросил Петр, решив подыграть.
– Не знаю, – совершенно серьезно ответил черриец. – Для этих целей у них лучше ребра подходят.

Петр поежился. Наступать с черрийцами ему хотелось все меньше. В их глазах был нездоровый, безумный блеск. Такой он видел лишь один раз – у гвардейца, накачанного под завязку патриотином перед самоубийственной атакой. Но черрийцам боевая химия ни к чему. Ненависть к септентрионцам была черрийской национальной идеей. Символом, вокруг которого сплотился народ. Целью существования всего государства. Желание солдат Черры насадить себя на вражеские штыки, унеся с собой побольше чужих жизней, было врождённым. Они впитали его с молоком матери.

– Приготовились!

Окрик офицера заставил всех замолчать.

– Юдол со мной и я един с Ним, – прошептал Петр, коснушись крестика под гимнастеркой.
– Если бы Бог был, – презрительно усмехнулся Георг. – Нас бы тут не было.

Утихла артиллерия. Замолчали подавленные септентрионские пулеметы. По земле медленно перемещалась тень зависшего высоко в небе дирижабля. Петру показалось, будто послышалось биение сотен сердец, полных искренней ненависти и решимости.

Навалившуюся тишину разрезал свисток офицера.

***

– J'abandonne! J'abandonne!
– Сам ты... жаба...дом, – пробурчал сквозь зубы Петр, накладывая давящую повязку из личного комплекта.

Атака завершилась успехом – септентрионские силы отошли с первой линии окопов и начали перегруппировку. На полу блиндажа, который штурмовал Петр, лежал северянин, посеченный черрийской гранатой. Он был врагом, безверным еретиком и псом Септгена. Но все ещё оставался простым солдатом. Бойцом, которому требовалась помощь.

– Ну... Это все, что я могу сделать, – будто оправдываясь, сказал Петр, поднимаясь на ноги. – Дальше только Юдолу решать.

Он отошёл к противоположной стене, прислонился к ней спиной и достал самокрутку. Бой закончился быстрее, чем он ожидал. Если бы в атаку шли его родные подразделения из Объединенной Империи, то схватка продлилась бы гораздо дольше. Так что как бы Петр ни кривился от неуёмной жажды крови черрийцев, благодаря их методам войны, он сегодня остался в живых. А это уже что-то. Хотя, образ бросившегося на пулемет черрийца, который орудовал штыком, несмотря на рвущую его плоть очередь, забудется ещё не скоро.

– Вот ты где, Иван! – раздался голос Георга, вошедшего в блиндаж. – А я тебя повсюду... О, а этот зверёк ещё дышит.

Черриец с довольной улыбкой встал над раненным септентрионцем так, что тот оказался у него прямо меж высоких сапог. Не успел Петр ничего сказать, как Георг, словно у него подкосились ноги, рухнул на колени. Северянин сдавленно захрипел и дернулся, но черриец плотно уселся на его раненой груди, прижав коленями руки к земле. Отработанным движением он выхватил штык и вогнал его по самую рукоять в горло септентрионцу, под подбородок. Схватив одной рукой его за волосы, он начал методично орудовать штыком, не обращая внимания не хрипы и конвульсии.

– Во, трофеище! – воскликнул Георг, поднимая только что отрезанную голову.

Петра тут же обильно стошнило.

– Зачем... Зачем? – проговорил Петр, вытирая рот ладонью.
– А что, испугался, Иван?
– Нет...да...неважно. Он ведь человек!

Георг посмотрел на него полными изумления глазами. В них не было ничего, кроме непонимания. Кажется, он не верил, что кто-то мог сморозить такую глупость.

– Человек? Эх, нет, братец. Ты, видимо, школу прогуливал. Это септентрионец. Другой вид. Вроде енотов, только дефективных. Похожи на нас, спору нет. Руки, ноги... Поэтому они и так опасны. И нуждаются в поголовном истреблении. Все дело в этом.

Георг потряс отрезанной человеческой головой.

– Внутри у них вместо мозгов черти что. Не помню. Наши учёные это как-то по-умному называют. Так что убивать их даже полезно. И так слишком много расплодилось.
– Что же это... Прямо всех? – Петр не верил своим ушам.
– Самцов всех без исключения. Самок и детёнышей пустим на биоматериал для медицинских опытов. Они по строению похожи на людей, так что могут напоследок помочь в создании лекарств.

Георг пожал плечами, заворачивая голову в мешок.

– Хотя, я бы их вообще просто всех переработал. На удобрения и корм скоту. Мороки меньше.

Черриец завязал мешок тесемкой и вышел из блиндажа.

Петр опустился на колени перед обезображенным телом. Расстегнул ему китель. На внутреннем кармане было вышито неровными стежками «Шарль М...». Фамилию было не разобрать из-за крови.

– Вот так, Шарль, – прошептал Петр. – Сегодня мы с ними идем в бой бок о бок. А завтра тоже...станем другим видом? Дефективным и опасным?

Хлеставшая из шеи кровь уже впитывалась в землю, оставляя на поверхности лишь темное пятно.

– Но я знаю. Ты – человек, Шарль. И спаси Юдол твою грешную душу.