Глава 8

- Ай, головка моя несчастная, - корчась от боли, простонала Рысь.
Она лежала на скрипучей раскладушке, укрытой тонким матрасом, сквозь который хорошо чувствовался твёрдый металл каркаса. Раскладушка устроилась в углу маленькой комнаты с болотно-зелеными стенами, какие бывают в провинциальных больницах, казалось, даже трещины были такой же глубины и ширины, как и те, которые от скуки приходится считать и рассматривать, складывая из них различные картины, в ожидании уставшего врача, с самого утра заточённого в царстве полубольных детей. Комната была настолько маленькая, что в ней не поместилось ничего кроме описанной раскладушки, покосившегося шкафа, без ручки у скрипучей двери; угрюмого стула, неуверенно стоящего на двух ножках, будто его забрали из какой-нибудь школы, где не одно поколение весело раскачивалось на страдальце,  и небольшого стола, где в запылившейся вазе грустно стояли засыхающие цветы. Окно было одно, закоптившееся и увешенное паутиной, с кучкой мёртвых мух, стекло кое-где треснуло, но выбраться из него не представлялось возможным – защитой служила довольно крепкая решётка.
Рысь попыталась встать, но холодный металл врезался ей в запястья.
- И снова тапком, и снова мимо… – удивлённо промямлила Рысь, - что это ещё? – еле повернув голову, будто налившуюся свинцом, девушка увидела, что её приковали наручниками к раскладушке.
 — Вот же непруха, - Рысь вздохнула и откинулась на подушку - твёрдую, словно камень.
- Даже воды не принесли собаки, - пробубнила она, чувствуя, как губы слипаются, покрываясь коркой, а горло сдавливает, и становится как-то тяжело дышать. Голова болела и кружилась, на запястье давили наручники, словом, положение оказалось не из приятных.
- Поорать что ли? Какое небрежное отношение к раненному пленному - черти какие-то, - и Рысь, собрав остаток сил, собралась было крикнуть что-нибудь оскорбительное, но вдруг поблизости раздался шум шагов.
Шаги были быстрые и энергичные, а главное – они приближались. Через мгновение незамеченная до этого дверь удручающе скрипнула и отворилась. На пороге стоял парень, которого Рысь сразу же узнала – это был тот самый высокий парень-медведь с ледяными глазами-шипами, прямым носом и соломенными волосами, коротко остриженными у висков и свисающими на бок у макушки.
- Давно очнулась? – подходя ближе, спросил Урзус.
- Тебе так интересно? – съязвила Рысь, явно презирая этот противный субъект.
- Естественно, - сузив глаза, ответил парень, - нет. Тебе пора познакомиться с Хозяином.   
- Хозяином?
- Да, с нашим Хозяином, - подтвердил Урзус, извлекая из кармана серой рубашки маленький ключик от наручников, сковавших руки Рыси.
- Забавно до дрожи, - протянула Рысь, - вы что собаки? Хозяин у них есть, - усмехнулась девушка.
- Закрываем тему, - отрезал Урзус, освобождая Рысь из плена холодного металла, - он собирается встретиться с тобой и поговорить, а вот я не настроен на общение.
- Какой злой, - с усмешкой ответила Рысь, но парень не обратил внимания на её реплику.
- Пошли, - холодно скомандовал он, - и давай без напрасных попыток сбежать.
- Да брось, у меня сил нет бегать, - отмахнулась Рысь, которая и правда совершенно не собиралась убегать, по крайней мере, сейчас, когда появилась возможность что-то узнать.
- Пошли, скажу твоему хозяину, что ты хороший мальчик, может быть, он тебе косточку даст погрызть, а то ты какой-то злой, худой и голодный, - съязвила девушка.
Рысь приподнялась с кровати, но резкая колющая боль пронзила голову, и девушка упала обратно, застонав.
- Ты что? – удивился Урзус, не понимая, притворяется ли она, чтобы сбежать или с ней что-то на самом деле не так.
На мгновение он даже почувствовал жалость и сострадание при виде несчастной девушки, но вновь его окутал прежний мрачный туман, появляющийся каждый раз, когда парнем овладевали добрые чувства и делающий его вновь жестоким и безжалостным.
- Ничего, не надо было меня по голове бить, - скручиваясь в клубочек от боли, процедила Рысь.
Урзус вновь почувствовал какой-то непонятный укол совести, барьер, ограждающий его от добрых порывов души, словно ослаб, и парень будто бы стал лучше видеть и вообще лучше осознавать окружающую его реальность.
- И что теперь с тобой делать? – с лёгким состраданием в голосе спросил он.
- Что хочешь, - злобно ответила Рысь, принявшая его изменившийся тон за язвительную усмешку.
Урзус не стал ей говорить, что он хотел бы ей помочь, а потом его вновь окутала неизвестная агрессия, и парень сказал совершенно противоположное своим мыслям:
- Я хочу скинуть тебя с кровати и пинками заставить идти!
- Отличный план, но даже моя рана не помешает мне врезать тебе хорошенько, - отрезала Рысь, медленно поднимаясь с кровати, - показывай дорогу.
Пошатываясь, девушка следовала за парнем, которого одолевали разные сомнения: его жестокость раздражала, но потом раздражала его доброта, и он никак не мог понять, что происходит, и как ему быть, однако парень совершенно не хотел менять своего поведения, боясь разозлить хозяина, который всегда учил их быть жестокими. Погруженный в свои мысли, он шёл по мрачному коридору, испещрённому трещинами разных размеров и форм, с облезшей зелёной краской на стенах, напоминающему давно заброшенное здание. Вскоре коридор повернул направо, и подростки вошли в одну из дверей.
Пред глазами Рыси предстала огромная комната, освещённая двумя огромными люстрами; мягким коричневым ковром, таким же мягким, как и у Рыси дома, но не таким приветливым и тёплым. Посреди комнаты развалилась огромная кровать с бордовым палантином; два мягких чёрных кресла, отделанных кожей, стояли у камина, украшенного позолоченной резьбой, изображающей каких-то демонов; стол для игры в гольф, ряд высоких шкафов и множество разной утвари; напротив кровати - огромный письменный стол, заваленный бумагами, за которым в гигантском кресле на колёсиках сидел сморщенный старичок.
- Добро пожаловать, - проскрипел он, расплывшись в поддельной улыбке, увидев Рысь, - Урзус, выйди и постой за дверью, я тебя потом позову.
Парень почтительно поклонился и покорно вышел за дверь, оставив Рысь наедине со своим хозяином, что девушке совершенно не понравилось – Урзус ей нравился, если можно так высказаться, определённо больше, чем этот непонятный старик.
- Что ж, давайте для начала присядем, - предложил старик, указывая на кресло возле камина.
Рысь слегка задумалась, но потом решила, что сидеть все же лучше, чем стоять, рискуя упасть, и уселась в кресло, оказавшееся довольно твёрдым и холодным.
- Что ж, - потирая руки, продолжил старик, - предлагаю познакомиться, у меня довольно много имён, но мне особенно нравится Боголеп – это моё любимое имя, меня так назвали во время одного из моих путешествий, оно переводится, как «достойный Бога», - и старичок самодовольно улыбнулся, обнажив рот, в котором не хватало, как минимум половины зубов. 
 - Рысь, - пародируя самовлюблённый голос Боголепа, ответила девушка, - так меня зовут мои друзья, и вы тоже можете меня так звать.
- Интересный подход, - протянул старик, - я называю свои картины старославянскими именами, только Урзус назван на латыни - это была моя маленькая причуда. Урзус переводится, как медведь.
- Ладно, давайте поближе к делу, - Рысь себя чувствовала довольно мерзко и очень хотела пить, поэтому продолжительные разговоры совершенно не вписывались в её планы, - зачем я вам?
— Вот это я понимаю, - поудобнее расположившись в кресле, ответил старик, - деловой подход. Что ж, всё довольно просто – мне нужен грамотный лидер.
- Что? – Рысь, конечно, предполагала, что у этого странного старичка будут странные идеи, но до такого она не додумалась.
- Лидер. Видите ли, я не могу вам рассказать всего, ведь вы все же рассержены на меня за мой поступок и можете легко и свободно использовать эту информацию против меня, но мне очень нужен лидер для этих, - старичок многозначительно сморщился.
- Понимаете, я уже не молод, а мне нужно, чтобы они сделали кое-что для меня, но они не организованы и не могут и шагу ступить без меня, даже вас украсть не могли без моей помощи, но на то дело у меня не хватит сил, а мне непременно нужно, чтобы его сделали. А вы, вы – лидер, я долго наблюдал за вами, вы сумели создать себе непоколебимый авторитет, также вы довольно умны и смекалисты, а главное – вы можете творить волшебство, а для меня это стало тяжело, - старик сморщился, словно сказал наипротивнейшую вещь.
- Забавно, - протянула Рысь, совершенно сбитая с толку – только что оказалось, что за ними долго следили, особенно за ней, а они даже не подозревали об этом, - откуда вы узнали, что здесь кроме вас есть ещё и мы?
Этот вопрос невероятно рассмешил старика, и он весьма странно засмеялся, похрюкивая и корчась в кресле:
- Потому что я вас всех призвал! – сквозь смех выдавил старик, смахивая слезу со щеки. - Вы все – мои творения. Я давно решил, что не смогу осуществить свой план без помощи, тогда я создал картины, призывающие сюда людей, мой план был идеален – картины обретали полную власть над людьми, превращая их в жестоких, выносливых и невероятно преданных рабов, а главное – люди смогли бы превращались в животных. Я подозревал, что мои картины будут найдены, поэтому наложил на них заклятье удваивания, когда мои опасения оправдались, и картины украли, у меня появился резервный набор, а над украденными картинами был проведён ритуал очищения, и люди, призванные ими, оставались собой. И тут я понял свою ошибку – мои картины не способны принимать решения самостоятельно, поэтому не могут принести мне настоящую пользу, тогда я решил понаблюдать за вами – очищенными картинами, и понял, что мне нужен кто-то из вас, а идеальной кандидатурой стали вы.
- А кто украл картины и где он? – спросила Рысь.
Лицо старика резко изменилось и стало суровым, похоже, он совершенно не планировал рассказывать и третью часть того, что сказал:
- Никто! – завопил он, размахивая руками, и в ярости перешёл на «ты». - Ты будешь моей помощницей?
- Нет, - холодно ответила Рысь.
— Вот как, – удивился старик, злобно сверкнув глазами, - почему?
- У меня нет хозяев, и не будет, - гримасничая, ответила Рысь.
Она любила ходить по лезвию, и даже в столь напряжённый момент не упустила возможности поиздеваться над стариком. Эта привычка у неё была ещё до появления на болоте - Рысь никогда не принимала своего нечестного поражения. Подумаешь, она в заточении у этого старика, всё равно у него нет права командовать. Сначала украл из дома без объяснений, теперь что-то непонятное рассказывает, а ещё и помогай ему - обойдётся.
- Хозяин бывает у глупых и слабых людей, если ты не такая, тебе нечего бояться, - отчеканил Боголеп.
- А этих людей вы считаете такими?
- Они не люди, - усмехнулся старик, - и ты сама поймёшь это.
- Не пойму, - холодно отрезала Рысь.
- Поймёшь, - кивнул Боголеп, - я же сказал, что они под властью картин, нельзя так просто взять и подружиться с диким волком.
- И вы хотите, чтобы я тоже стала для них хозяином? - удивилась девушка.
« Ты сейчас опять всё испортишь, - шепнул голос в голове, - припугни».
- Скорее посредником, - сказал старик, - хозяин только один.
- А мои друзья?
- Тоже мои картины, - усмехнулся Боголеп, - и тоже будут служить мне.
- Тогда тем более я не буду с вами работать, - отрезала Рысь, поднимаясь с кресла, - а сейчас, извините, меня ждут друзья, я пойду, они там без меня плачут и не знают, что делать.
- Нет, тебя ждут мои картины, - злобно ответил старик и засвистел в маленький свисток, в форме льва, держащего в лапах флейту. Рысь не успела сделать и двух шагов, как в комнате появился Урзус.
- Отведи её в подвал, пускай подумает получше, через пятнадцать минут приведёшь обратно, - приказал старик и повернулся к огню в камине.
- Хотя… подойди, - он поманил парня пальцем и тот послушно подошёл. Старик что-то прошептал и положил свою сморщенную руку Урзусу на лоб, глаза парня мгновенно блеснули ледяным, голубым светом и погасли.
- Так-то лучше, - прошептал старик, - и можешь сказать Звениславе, что Рысь в подвале, я думаю, она будет рада ещё раз повидаться. Это все, иди.
Урзус вновь поклонился и, весьма грубо взяв Рысь за руку, пошёл к выходу. Они снова зашагали по мрачному коридору, но на этот раз пошли дальше и спустились по стёршимся ступеням в глубины подвала. Подвал оказался ужасающим помещением с единственной лампочкой, тускло освещающей голые, шершавые стены, покрывшиеся плесенью и одиноко стоящий стул в центре подвала. Всё это выглядело довольно злобно и будто бы готовым к пыткам, которые вот-вот здесь начнутся.
- У тебя есть пятнадцать минут на размышления, а дальше, если откажешься…- Урзус многозначительно замолчал, оскалив белоснежные зубы. - Лучше бы тебе согласиться.
- Уууу, угрозы посыпались, - издеваясь, саркастично усмехнулась Рысь, - мне как-то уже страшно стало, этот подвал такой ужасный, - изображая испуганную и глупую особу, продолжила она.
- Я уже на всё согласна, веди меня обратно, - девушка сложила руки в умоляющем жесте и продолжила плаксивым голосом:
- Ну, пожалуйста, - и тут она рассмеялась громко и весело, не обращая внимания на головную боль.
- Да ты достала меня уже! –  заорал Урзус, схватив Рысь за горло и прижав к пронзительно холодной стене.
 - Когда хозяин думал, что ты согласишься, тебя нельзя было трогать, а теперь Звениславу к тебе отправил, и всё из-за твоей упёртости.
- Да неужели? – прохрипела Рысь, сверкнув глазами и собрав остаток сил в кулак, ударила парня в живот с такой силой, что он отлетел к другой стене.
- Как тебе? – вызывающе спросила Рысь, пошатываясь из стороны в сторону, окончательно обессиленная.
- Неожиданно, - проскрипел Урзус, пытаясь подняться, - а теперь и ты получишь - я иду за Звениславой.
Однако Рысь его уже не услышала – ноги предательски подкосились, голова закружилась и девушка, как кукла, упала на холодный пол, шипами врезавшийся в тело, выкачивая её тепло, а из раны на голове вновь побежала тоненькая струйка горячей крови.
- Так тебе и надо, - злобно прошипел Урзус и пошёл к выходу, представляя, что здесь будет, когда придёт Звенислава.
Раздираемый противоречивыми чувствами, он никак не мог понять, что делать: ему и жалко было Рысь, но и страшно признавать это, переча воле хозяина. Раздосадованный своим нелепым положением Урзус с силой толкнул ветхую дверь и чуть не сбил с ног подругу, честно несущую свой пост.
- Ты что? – завопила ошарашенная девушка.
- Я пришёл сказать, что Рысь в подвале, и хозяин не против, чтобы ты пообщалась с ней, - холодно ответил Урзус.
- Ты посторожишь за меня? – зловеще улыбаясь, предвкушая час расплаты, спросила Звенислава.
- Ладно, Звен, - согласился парень, усаживаясь на крыльцо, - только быстро и сильно не бей.
- Пулей, - обрадовавшись, ответила девушка и побежала в дом.
И никто не заметил, как вместе с ней что-то шмыгнуло за дверь, скрывшись в тени.
Звенислава, окрылённая чувством скорой мести, неслась по коридору, совершенно не замечая своего шустрого преследователя, старающегося держаться в тени и идти, как можно тише, едва касаясь пола.  Пройдя длинный коридор, взъерошенная девушка и её неизвестный и незамеченный спутник оказались в подвале, чей зловещий холод мгновенно окутал новых посетителей, добираясь до мозга костей своими шипами. Рысь все ещё лежала на полу: её губы посинели от холода, а сквозь побледневшую кожу пробивался синий цвет паутинок вен. Девушка не могла встать и освободиться от властно высасывающего тепло её тела пола, а лишь подтянула ноги к себе, свернувшись клубочком.
- Какая встреча! – Звенислава со скоростью света оказалась рядом с беспомощной девушкой и пренебрежительным рывком подняла её за шиворот. - Дважды тебе удавалось одолеть меня, но сегодня победа за мной.
- Лишь потому, что я уже ходячий мертвец, - вяло улыбнулась Рысь, - а когда был первый раз, не напомнишь?
- Когда твой друг попал в мой капкан, - процедила Звенислава, вспомнив своё поражение.
- О, так это тоже была ты? Какая надоедливая, и не успокоишься же никак, - Рысь и делало Рысью её упрямство и непокорность, даже осознавая, что теперь её могут беспрепятственно убить, она совершенно не собиралась унижаться и просить пощады, напротив, она до последнего будет издеваться над врагом, выводя его из себя нескончаемыми потоками ядовитого сарказма.
- И ты тоже! – заметила разозлённая девушка и ударила Рысь по лицу, и уже приготовилась ударить вновь, но чья-то сильная рука перехватила её удар, больно сжав запястье, а другая зажала большим платком ей рот и нос. Эфирный запах окутал Звениславу, она обмякла и уже совершенно отключилась. Обладатель платка с хлороформом поднял девушку и усадил её на стул в тёмный угол, чтобы сразу не было понятно, кто там сидит, и бросился к Рыси, вновь упавшей куклой на пол.
- Рысь…- знакомый голос заставил девушку повернуть голову.
- Кот, - почти неслышно прошептала она, - мне жутко холодно, больно и я очень хочу пить, - почувствовав близость друга, девушка лишилась прежней стойкости, и Кот первый раз увидел, как одинокая, горькая слеза проползла по щеке подруги и упала на пол.
- Да, я понял. Там в лесу есть родник, пошли быстрее, дома мы тебя согреем и посмотрим, что болит, - успокаивающе промурлыкал Кот, пытаясь поднять Рысь.
- Я не могу, у меня нет сил, - прошептала девушка.
- Рысь, пожалуйста, потом поноешь - нас же могут обнаружить, - взмолился Кот.
Девушка мужественно попыталась встать, но ноги не слушались, она то и дело оступалась или вовсе падала на стены или Кота.
- Хорошо, тогда пойдём в лоб, - поднимая Рысь на руки и нервно выдохнув, сказал парень, - будем надеяться, что нам повезёт.      
Он с решимостью шагнул в коридор, стараясь идти быстро, но тихо, каждая нервная клетка была напряжена. Кот сверлил бдительным взглядом всякий попадавшийся угол и прислушивался к любому шороху.
- Постой тихонько, - сказал парень, остановившись у самой двери, опустив Рысь на пол.
Вдруг дверь открылась, и на пороге показался Урзус.
- Ты кто? - пытаясь привыкнуть к темноте, спросил он.
- Конь в пальто, - хмыкнул Кот, набрасываясь на Урзуса.
- Так и скочи отсюда, конь, - прошептал парень, шагая за дверь, - пока никто не заметил, что её нет.
- Чего? - удивился Кот.
- Тупой что ли? Беги отсюда, и подругу свою не забудь, - кивнул Урзус, - со Звениславой всё нормально?
- Да, - ответил ошалевший Кот.
- Прекрасно, врежь мне хорошенько, а то никто не поверит, что я пытался вас остановить, быстро, пока не передумал.
- Ладно, - согласился парень, - спасибо.
Урзус, не ожидавший такого сильного удара, упал на землю.
- Это я для правдоподобности, - прохрипел он, - беги.
Кот осторожно открыл дверь и, подняв Рысь, устремился подальше от зловещего дома. Он остановился лишь у тайного родника, пройдя довольно длительный путь на юго-запад.
- Ты как? – аккуратно уложив Рысь на мягкую траву, спросил Кот.
- Нормально, пить хочу, - вяло улыбнулась в ответ девушка.
- Ах да, секунду. У меня тут кружка деревянная спрятана, - Кот стучал по земле около родника, пытаясь услышать звук деревянной крышки, скрывающей за собой тайник, - я сам ее вырезал, вот.
Парень наконец  нашёл скрытый тайник, где спряталась та самая кружка, вырезанная весьма аккуратно.
- Держи, - Кот аккуратно приподнял голову Рысь и поднес к ее сухим губам кружку, до верха наполненную прохладной, свежей водой.
- Спасибо, Кот, - устало прошептала девушка.
- Да не за что, мы же друзья, - пожав плечами, ответил парень, - лучше покажи голову.
Рысь неловко приподнялась, и пред глазами Кота предстало довольно страшное зрелище – густые волосы Рыси слиплись и покрылись кровяной коркой, затылок был рассечён, и из раны утекло достаточно много крови, да и на лбу у девушки была заметная ссадина.
- Наверное, это стоит отмыть и наложить повязку, да? – поморщившись, спросил Кот. 
- Я не знаю, - пожала плечами Рысь.
- Ладно, - и парень оторвал кусок от своей рубашки, - сложный сегодня выдался денёк, правда?
- Не то слово, - вглядываясь в темнеющее небо, ответила девушка, вспомнив своё утреннее предчувствие.
- Если будет больно – не молчи, хорошо? – пристально посмотрев Рыси в глаза, спросил Кот, на что девушка согласно кивнула.
Парень аккуратно промачивал засохшую рану, смывая кровь.
- Хотя я не очень уверен, что так можно было, - перевязывая затылок девушке, неуверенно проронил Кот.
- Теперь уже как есть, - сдавлено улыбаясь, ответила Рысь, - спасибо тебе большое, не знаю, чтобы со мной было, если бы не ты, хотя подозреваю, что ничего хорошего.
- Хватит, - отмахнулся Кот, - ты спасла меня, а я спас тебя – всё честно. Давай ещё немного посидим, а потом нужно будет идти: скоро они поймут, что тебя нет.
- Хорошо, - согласилась Рысь и улеглась на мягкую траву, первый раз подчиняясь кому-то, а, не подчиняя кого-то себе, Кот остался сидеть, вглядываясь в подступающие сумерки, окутывающие кусты и деревья, и вслушивался в каждый шорох.