инна гофф. здесь отчизна моя

я не автор                Инна Гофф - Здесь Отчизна моя...
Виктор Лысенков
Поле,
Русское поле...
Светит луна или падает снег –
Счастьем и болью
Вместе с тобою.
Нет, не забыть тебя сердцу вовек!

«Это лучшая песня о родине», – написал поэт Расул Гамзатов. В том же духе выразился и композитор Родион Щедрин: «Русское поле» – музыкальный символ отчизны нашей». Автор этих широко известных удивительных строк – Инна Гофф. Счастливыми пенатами стал для неё подмосковный город Воскресенск.

Инна Анатольевна Гофф родилась 24 октября 1928 года в Харькове.  Как известно, предвоенное, военное, да и последующее время лёгким отнюдь не было. Она много повидала и пережила. Страшенный голод 1932-33 годов, военное лихолетье, людские боль и страдания, эвакуация, «теплушки», бараки, неустроенность, карточки... Жизненные испытания кого-то могут надломить, а кому-то, как ей, дать богатую творческую энергию, глубокое понимание самоценности и неповторимости каждого человека, умение распознать истинное и фальшь.

В 1945 году Инна послала стихи на творческий конкурс в Литературный институт им. М. Горького и была туда принята. Успешно занималась в семинаре поэта Михаила Аркадьевича Светлова и вдруг неожиданно для всех ушла в прозу, в семинар Константина Георгиевича Паустовского. Однако стихи изредка писала – для себя.

Её одногруппник по Литинституту, известный литературовед и критик Андрей Михайлович Турков вспоминает: «Инна была поразительно любопытна к людям, жадно любопытна. И в то же время её любопытство было сопряжено с некоторой укоризненностью к нам, современникам. Она говорила: «Мы видим друг друга каждый день. Но почему мы так редко видим друг друга?». И действительно, повседневное, что называется холодноватым словом – общение, зачастую никуда не проникает даже. А ей общение было интересным. Наверное, это было у неё каким-то образом наследственным – от отца. Ведь доктор – это тоже профессия «человековеда».

«Мы приехали сюда в душный день в конце мая. Ехали на двух машинах,– мы, женщины, на «Победе», мужчины стоя в грузовике, среди вещей и узлов... Было за полдень, когда наш кортеж свернул с главной магистрали на лесную дорогу. Воздух вокруг темнел, сгущался, и как-то особенно резко белели берёзы по сторонам.

Мы выехали к реке, к перевозу. Здесь так же резко, как только что берёзы, белела в грозовой темноте церквушка. Потом зеркало как будто раскололось, отразив ломаный зубец молнии, свалился гром и покатился над рекой с тем особым глухим стуком, какой придаёт грому вода. Посыпал крупный дождь. Машина уже въехала на паром, но надо было ждать,– станция отключила ток на время грозы. В грузовике нашлась клеёнка, и мужчины укрылись ею.

Я смотрела сквозь поднятое стекло на незнакомый город за рекой, смутно видневшийся издалека. Был хорошо виден только большой барский дом с колоннами, и деревья старого парка, и белая ограда...», – так вспоминала переезд своей семьи в Воскресенск в 1952 году Инна Анатольевна Гофф в рассказе «Знакомые деревья».

Паромная переправа существовала в селе Новлянском возле Иоанно-Златоустовской церкви до строительства автомобильного моста в 1953 году. И сегодня ещё заасфальтированный спуск к ней можно легко обнаружить с обоих берегов Москвы-реки. И так же величествен на высоком левом москворецком берегу усадебный дом светлейшей княгини Александры Петровны Ливен, который известен и тем, что в нём юные свои годы провёл знаменитый писатель Иван Иванович Лажечников.

В 1952 году отец Инны – Анатолий Ильич Гофф – получил назначение заведующим туберкулёзным диспансером Воскресенской городской больницы. До этого он некоторое время жил и работал в подмосковных Загорске (теперь – Сергиев Посад) и Люберцах (в Панках).

Вместе с родителями в Воскресенск приехала и семья Инны Анатольевны – муж Константин Яковлевич Ваншенкин (набиравший уже всесоюзную известность студент Литинститута) и их полуторагодовалая дочь Галя.

Многие в Воскресенске до сих пор по-доброму вспоминают доктора Гоффа, хотя районным фтизиатром он проработал чуть более пяти лет и на заслуженный отдых ушёл ещё в 1957 году. Он был врачом по призванию. Даже выйдя на пенсию, врачевал друзей, соседей, знакомых и незнакомых – всякого, кто к нему обращался за помощью.

Мама Инны – Зоя Павловна, – в полную меру разделившая с мужем все жизненные тяготы, была человеком интеллигентным. Она преподавала французский язык в Военном институте иностранных языков, писала для студентов учебную литературу и, как отмечают близко знавшие её, до последних дней любила читать книги на языке Гюго и Мопассана. Поселилась докторская семья в больничном городке. Инна Анатольевна вспоминала:

«Больница состояла из нескольких одноэтажных домиков, разбросанных кое-как среди зелени, и главного корпуса – хирургии (Сейчас в нём травматологическое отделение первой городской больницы. – В.Л.)... Сначала мы жили в маленьком домике под старыми липами, при больнице… В домике, где мы поселились, когда-то было родильное отделение. Мы нашли на притолоке медный крест с распятием. Видимо, им благословляли новорождённых. «Верным утверждение анделом слава бесом язва» – выведено на нём.

Стройный ряд вековых лип овевал нас в знойные дни прохладой и запахом мёда. Эти липы как бы принадлежали династии липовых аллей в парке и в имении Спасское, где стоял ещё не тронутый пожаром особняк, построенный по проекту Растрелли. В домике нашем было два входа, не сообщающихся между собой». Был также «маленький садик, прилепившийся к дому сбоку», а вокруг кусты шиповника, акации и сирени. И, как вспоминает дочь – Галина Константиновна Ваншенкина, много цветов: золотые шары, гладиолусы...