ООН в Крыму, гл. 15. Беспокойный Сфинкссёнок

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический  роман

Второй день отпуска Романа Селезнёва,
7 июня 2006 года, среда


Глава 15.  БЕСПОКОЙНЫЙ  СОБСТВЕННЫЙ  СФИНКССЁНОК

*   *   *
Каждый раз, начиная своё очередное путешествие по Крыму именно в окрестностях Кара-Дага, Роман очень любил просыпаться под высокой дайкой Лагорио: каждое первое утро на море сулило массу приятных впечатлений.

Вот и сейчас сквозь москитную сетку, прикрывавшую вход в палатку, специально сориентированную передом к востоку, и через неплотно прикрытый полог, южное очень раннее солнце озорно и нахально ползало по всему телу Романа, розовым цветом высвечивая крылья его носа и мочки ушей, радужно щекоча смеженные сном ресницы.

Крепко спавшему туристу невольно хотелось спрятать глаза куда-нибудь в тень, но обе пары ресниц в неё никак не помещались. Сквозь сон Роман мог укрыть лишь то один глаз, то другой... Но настырно бойкое солнце всё же добилось своего, и потревоженный Роман, наконец, окончательно проснулся.

Спал он в палатке без подстилки под её днищем, поэтому за ночь изнеженное благами цивилизации тело немного затекло с непривычки. Не совсем вольготно отдохнувший за ночь Роман, все еще лёжа с закрытыми глазами, блаженно потянулся – до хруста в суставах. И только после этого открыл глаза, первым делом посмотрев вверх, на шатёр палатки. Тот отсвечивал приятным, мягким и ровным болотным цветом, никаких полос тени на нем не было.

Но что же за тень тогда падает на лицо?
Он осторожно скосил глаза вниз, против солнечных лучей, и невольно расхохотался.
Оказывается, как это всегда бывает по утрам, у него там вырос свой собственный Сфинкссёнок! И теперь со стороны входа в палатку он этаким молодцеватым гвардейцем привычно стоял на страже. Видимо, на этот раз специально поднялся так рано, чтобы охранять своего хозяина от посягательств со стороны нахальных лучей солнца. Но ткань плавок явно мешала стражнику вольготно распрямить плечи и принять более удобную позу на своём ответственном посту номер раз.

А хорошо-то как вот так просыпаться – в ванне-палатке, до краёв заполненной солнечным теплом! Роман слегка поправил положение дел бдительного стража утренних снов и, откинувшись на «подушку», сложенную из одежды и полотенца-самобранки, снова смежил глаза, улыбаясь непривычному сравнению своего молодца с мифическим Сфинкссёнком.

Но, ё-ка-эль-эм-эн, Рома тут же ощутил, что уже очень остро чувствуются позывы к отправлению малой нужды: мочевой пузырь об этом уже изо всех сил вопиял.

Поэтому, целенаправленно расслабившись для уложения по полочкам утреннего смятения в рядах личного караула и полежав ещё немного в палатке уже при откинутом пологе, понежившись в ласково нежных первых лучах раннего солнца и почувствовав, что сторожевое волнение пошло на убыль, из-за чего уже вполне спокойно можно сходить по своим делам, Роман бодро поднялся и направился к знакомым кустам.

Но до чего же свежевато на улице оказалось, однако!
Молодого человека даже передернуло во время отправления самой блаженной утренней процедуры, которая начиналась всё же с некоторым затруднением. Но вскоре нужное дело пошло значительно легче, а в конце его так и вовсе стало хорошо. Да настолько приятно, что можно было сказать с наслаждением: «Вот это кайф!», что Роман и сделал с удовольствием.

Затем возле палатки он быстренько сменил вынужденный костюм Адама на плавки с шортами и футболку, и телу сразу похорошело после контрастно прохладной воздушной ванны. Наскоро сделав привычный комплекс физических упражнений для разминки мышц и суставов, испив воды, надев кроссовки и захватив своё универсальное полотенце-скатерть-плащ, он следующим делом направился в сторону Святой горы – вначале прошёл вдоль скальной стены, дайки Лагорио, по самому верху западного склона довольно обширного ущелья Гяур-Бах.

Если вам всё ещё непонятно, куда это Роман так ходко направился в сторону от моря, поясняю. Сходить рано утром за сеном для подстилки под днище палатки он решил ещё вчера. А по опыту наблюдений в прошлые годы он знал, что найти сено можно именно в лесистом районе Святой горы. Но, поскольку в пути к ней предстояло пересечь широко известную всем Карадагскую эколого-туристическую тропу-дорогу, то отправляться в путь нужно было как можно раньше, чтобы невзначай не наткнуться на одну из первых, хотя и едва ли возможных групп туристов с экскурсоводами.

Ещё хуже было бы натолкнуться здесь на работников заповедника – егерей. Так же не исключалось их наличие или неожиданное появление на экологической тропе или же вблизи их служебной избушки на верхнем кордоне, расположенном сразу за Коридором. Но когда вольготно жируешь в заповедном месте под носом у самого чёрта, хотя бы и каменного, но всего лишь в виде одного Пальца, а хотя бы и живого в виде целого егеря, то чего тогда беспокоить его лишний раз? Кроме того, Роману совсем не хотелось унижать себя мальчишескими прятками по кустам: в его уважаемом возрасте это уже совсем не солидное дело.

В наиболее обширной, верхней части Гяур-Баха, в пологой ложбине деревца бересклета, боярышника, акации и фисташки, кусты можжевельника, шиповника и ещё чего-то разнообразного разрослись довольно обширно. И они в тени пока ещё сохраняли росистую свежесть листвы. Значит, сейчас было не ранее пяти часов. Вот и отлично! Значит, с часок-полтора вокруг Святой можно будет свободно погулять в поисках сена, а также для попутного осмотра окрестностей Коктебеля и северо-восточной части заповедника.
Настраиваясь на совмещение приятного с полезным, Роман продолжил путь, по ходу дела размышляя о древней и очень сложной истории этого края.

Верховье Сада Душ Неверных молодой человек пересёк наискосок по более-менее открытым местам и вскоре вышел на малоприметную, но до сих пор никак не зарастающую старинную туристскую тропу, которая с перевала спускалась к морю ко второй Сердоликовой бухте. После более сложного подъёма на восточный склон ущелья он оказался почти у ног столь полюбившегося ему Сфинссёнка, неизменно и независимо стоявшего на страже покоя большого Сфинкса (или Чёртова Пальца – если вам это так угодно).

Роман улыбнулся каменному стражу и даже подмигнул ему: «Ну, понимаешь, друг любезный, с утра в моей палатке на твой счёт всё получилось как-то само собой, спонтанно. Но, и об этом нужно честно сказать, у тебя растёт достойная смена. И стала она очень даже достойной и надёжной, правильно воспитанной. Можно сказать, что выросла отличной гвардейской сменой, уж по себе я это отлично знаю! Вот сегодня, например, с раннего утра на карауле она стояла просто отменно».

Сфинкссёнок снисходительно-пренебрежительным взглядом оценил на Романе все достоинства своей так называемой смены и, презрительно не обращая на наглеца больше никакого внимания, пропустил его мимо. А большой Сфинкс не соизволил даже взглянуть на Романа и его гордость. То ли с ночи сильно раздосадован был чем-то, то ли оставался недоволен всем – как всегда.

По ходу продвижения Романа к Святой горе постепенно превращаясь из Сфинкса в грозный Палец, колосс этот предостерегающе как бы покачнулся слегка. Или это так только показалось одиозному путешественнику из-за проплывавшего по небу ближнего к гиганту облачка? Так или иначе, но Роману на миг стало даже как-то стрёмно...

Выйдя из Гяур-Баха к перевалу, молодой человек чем скорее одолел довольно обширную площадку, практически открытую любому взору: по ней как раз и проходит та самая заповедная экологической тропа-дорога, устроенная для любопытствующих туристов. Сразу за ней широкой полосой потянулись заросли, переходящие в давно посаженный здесь лесок. В этом месте начиналось подножие Святой горы – сюда подступала южная её подошва.

А тянувшаяся вправо экологическая дорога плавно поднималась к Южному перевалу, который имеет ещё и древнее название Тавар-этан, что на древнем языке аборигенов означает всего лишь «Перегон быков».

Наверное, вы помните, что вся южная Таврида или попросту Крым и прилегающее к нему часть северного Причерноморья – это мифически благодатная страна, имеющая извечное отношение к божественным быкам. Когда-то здесь жил древний скифский народ скотоводов – тавры.

А когда вышедшие с полуострова на северные просторы тавры сроднились со степью и, можно сказать, срослись со своими помощницами и кормилицами лошадьми, которых они разводили в несметных количествах, то стали бесстрашными для своего народа и очень страшными для греков кентаврами – конными таврами – быстрыми, мощными, хитрыми, непобедимыми коне-богатырями, не знавшими поражения от сильного соперника и не имевшие пощады к слабому противнику...

Почти посреди этой самой обширной площадки Романа настиг короткий и чрезмерно всполошенный вскрик кеклика. Спросонья, что ли почудилось что-то этой сердитой куропатке? Тем не менее, вздрогнувший от неожиданности Роман быстрым марш-броском пересёк открытое пространство и нырнул в густые кусты. Здесь он оказался в относительной безопасности, но от экологической тропы нужно было уходить подальше к Святой горе. Это и для личного спокойствия нужно, и для пользы дела важно.

Далее он пересёк небольшой овраг, в котором на самом верховье довольно обширной и очень протяжённой балки Туманова зарождался и направлялся к западу, в сторону Курортного, безымянный ручей. Роман слегка подивился: ну надо же, родниковая вода есть даже почти на самой верхотуре Кара-Дага! Откуда она здесь берётся?! Наверное, со Святой горы как-то под землёй пробивается-просачивается – больше неоткуда.

На небольшой поляне – так называемой горной полонине, открывшейся взору сразу за лесопосадкой, оказавшейся не очень широкой и состоявшей большей частью из кустов, чем из низкорослых деревьев, Роман надеялся найти хотя бы немного сена, пусть даже прошлогоднего. И вдруг, как бы по заказному волшебству или же в результате материализации блаженной мысли, он почти сразу же нашёл аккуратный стожок свежескошенного сена. Сложен он был почти на самой опушке ближних зарослей. Роман подошел к стожку и уткнулся лицом в сено. О-о, как же хорошо запахло всяческими ароматами разнотравья и южного солнца!

Невдалеке виднелся ещё один стожок.
Так. Надо будет хорошенько запомнить это место. Роман выдернул клочок сена, пересёк поляну и через негустые кустарники пробрался на открытое место, расположенное уже со стороны Святой горы. На самом дальнем из кустов, стоявшем почти одиноко, он закрепил сено в развилке веток. Отошел и осмотрел свою работу. А вроде бы и ничего получилось: даже издали этот знак будет заметен.
Ещё раз внимательно огляделся, запоминая приметы.
И остался уверенным: найдёт эту метку!   

(продолжение следует)