Заключение раздела о стихиалях

              ЗАКЛЮЧЕНИЕ РАЗДЕЛА О  СТИХИАЛЯХ.

Ныне, более чем в прошлые времена, мы можем наблюдать обострение конфликта между прароссианством и христианством. Многие люди пытаются возродить былую духовность славян без учёта той эволюции, что прошла Россия, той духовной культуры, что она накопила за тысячелетие христианства. На самом деле конфликт этот происходит лишь в душах некоторых людей из-за искаженности, усечённости их мировоззрения.
  В ту пору, когда князь Владимир крестил Русь, не было возможности вместить в сознание людей одновременно духовные ценности прароссианства и христианства. Узость сознания ставила дилемму перед Провиденциальными силами: что оставить главенствующим на Руси. Выбор был сделан в пользу приобщения к христианству, как к более высокой степени Откровения:
 
   “Но еще более глубокая мудрость, мудрость жертвенного самоограничения сказывается в том, что Яросвет (Яросвет - богосотворённая монада, один из великих демиургов человечества, народоводитель российской метакультуры. Имя условное.) не дал прароссианскому мифу возможности буйного роста, мощного цветения. К чему бы это могло привести? Если бы прароссианство осознало само себя, сложилось бы в систему, стало претендовать на роль господствующей идеологии – страшная, не на жизнь, а на смерть борьба его с мифом христианским стала бы неизбежным. Борьба и уничтожение одной из сторон. Но в глазах высшей мудрости обе стороны драгоценны, обе оправданы единой Истиной, таящейся в них под покровом двух правд. Искоренится ли на Руси христианство, заглохнет ли прароссианское оправдание – и исчезнет одна из двух основ грядущей синтетической культуры. Обе должны быть сохранены до тех отдалённых времён, когда станет возможным не уничтожение их во взаимной борьбе, но переход их обеих в общее гармоническое мироотношение и богоотношение, свободное от узости, от эпохальной ограниченности одного из них, и от безотчетности, безинтеллектуальности другого.” (“Роза Мира” с.135).

    Мы стоим у порога великих веков. Ныне народ России более, чем когда-либо раньше, свободен от конфессиональной ограниченности, от политической самовлюбленности. Он интеллектуально высок и широк своими знаниями. Уровень образования среднего и высшего в смысле своей широты и глубины в массах превосходит даже интеллектуальные державы Запада. Поэтому сейчас можно и нужно не допустить, чтобы, с одной стороны, православные традиции заняли в сознании людей позицию непримиримую и даже враждебную с представлением о стихиалях и возможностью сотрудничества с этими прароссианскими, славянскими богами на базе достигнутого уровня духовности. С другой стороны, нельзя, чтобы верх взяли славянофильствующие элементы, которые призывают вернуться в “золотой век” славянской культуры, отвергая христианство, как якобы чуждую и враждебную нашему народу религию. Эти люди раскапывают архаичные культы, народные уклады и культуры лишь для того, чтобы вернуться к ним в их первозданном виде. Это не только нелепо в ХХI веке, но и противоречит Провиденциальному Замыслу по отношению к будущему России. Неужели Россия пережила столь тяжелые коллизии судьбы, чтобы возвращаться к пройденному? Главное сейчас, преодолев узость сознания, уяснить себе этот Замысел и действовать в его рамках.

   P.S. к данному разделу.

    Все вышесказанное о сложном переплетении психической жизни человека с мирами стихий, различных духов, космических сил, делает на первый взгляд картину нашего душевного устройства и деятельности очень сложной, так что трудно подобрать какие-то простые пути и методы установления в ней стройности и порядка. Это не совсем так. Несмотря на всю сложность и серьёзнейшую включённость нашего психического существа в жизнь невидимую, космическую, есть относительно простые пути, устремляющие нас к обретению самостояния, твёрдого самосознания и самоопределения. Это пути опоры на устойчивые структуры, которые долгое время могут  оставаться  неизменными в многосложных и сильно переменчивых мирах психических.
    Во-первых, устойчив наш дух - монада, внутреннее  неделимое ядро  нашего существа, сотворённое непосредственно Богом.
   Во-вторых, устойчиво наше физическое тело, к которому и “привязаны” наши душевно-психические, ещё неустойчивые структуры. Опираясь на тело в жизни телесной, мы постепенно учимся быть  и оставаться самими собой в многосложных и многопеременчивых мирах “среднего диапазона”. Интересно, что вывод о таком характере  пути психического развития мы находим прежде всего не у мистиков, а у материалиста Л.С. Выготского, который писал:

  “Процесс образования понятий предполагает в качестве основной и центральной части овладение течением собственных психических процессов с помощью функционального употребления слова или знака. Это овладение процессами собственного поведения с помощью вспомогательных средств и развивается в окончательном виде только у подростка.”( стр134. п.с.с. в 6-ти т.том 2.).

    Итак, овладение течением собственных психических процессов происходит с помощью функционального употребления слова. Слово здесь служит не просто набором звуков, а “отелесненным” символом, к которому “прикрепляется” какая-то психическая функция или состояние, или процесс, как это происходит при программировании на компьютере, когда определённое имя присваивают целой подпрограмме действий и затем её приводят в действие вызовом имени.
   При произнесении слова-имени, связанного у человека внутри с каким-то состоянием, процессом  или функцией, последняя приходит в действие. На этом основана функция так называемой эгоцентрической речи ребенка, которая обращена в основном к нему самому и постепенно переходит в речь внутреннюю, предназначенную исключительно для человека, её мыслящего. Л.С. Выготский в ряде простых и наглядных экспериментов доказал, что эгоцентрическая речь особенно характерна для ситуаций с затруднениями, так что ребенок с её помощью управляет осмыслением и действиями в затруднительной ситуации.

   Для познания чего-либо, для прогноза и управления нам необходимо опереться на что-то неизменное, на какие-то константы процесса. Если мы их обнаруживаем, то можно с их помощью предсказать - как будет развиваться процесс, а также наметить линию управления им. В физике, например, незаменимую роль выполняют законы сохранения, а так же величины, сохраняющиеся у тела при изменении внешних условий... Вообще всякий закон говорит нам о неизменности некой структуры отношений между величинами, системами, телами, функциями, сущностями...

   Само понятие “сущности” подразумевает нечто неизменное в составе данного объекта. Наконец, напомним то, что говорилось уже выше: всякая парадигма познания предполагает обнаружение того неизменного (сущности всего), из всевозможных комбинаций которого состоит всё окружающее нас и мы сами, будь это неизменное - атомами, другими ли элементарными частицами или (как утверждается и в христинаской вере и в нашей книге) - это Троица единосущная и нераздельная.

   Еще один важный момент из исследований Выготского нужно напомнить, так как это касается затронутого выше вопроса и темы  нашего исследования: жёсткая привязка к “отелесненным” константам процесса нужна лишь до определённой ступени развития, после чего идёт освобождение от однозначного и односложного прикрепления смысла к значению (к телесному ли предмету). Это тоже хорошо показано в исследованиях Выготского: у детей слово имеет чаще всего конкретный смысл, жёстко привязанный к  значению, к предмету, тогда как у взрослых смысл одного и того же слова может быть многозначным и сильно зависит от контекста. Тоже мы наблюдаем и в области овладения собственными психическими функциями: изначально для осознания себя самого и овладения своим существом человек должен быть жёстко привязан к плотному “константному” физическому телу, которое во многом остаётся неизменным долгое время. Но после овладения своим психическим существом в мирах иных он может пребывать одновременно и в разных  планах, и в разных телах, и в разных точках пространства, а также и пребывать в разном качестве (оставаясь при этом самим собой).
 
    Это не учитывается в различных религиозных сектах, особенно тех, что придают самодовлеющее значение букве священных писаний (как они говорят: слову Божьему, хотя для христиан Слово - это прежде всего сам Христос). Обычно по своему характеру секты эти принадлежат как бы к недоразвитым этапам становления Церкви. Это как бы деградация к “детскому” уровню религиозного развития, когда дети ещё не способны подняться над конкретным значением слова, придать ему многообразный смысл, более глубокий и свободный от жёсткой предметности . Тоже можно сказать и о модном нынче направлении NLP - нейро-лингвистическом программировании. С одной стороны в его основу положена та же идея, что открыта в исследованиях Выготского: человек с помощью функционального употребления слова овладевает  течением собственных психических процессов. То есть человек с помощью слова как бы программирует своё поведение.
   Это так, но в данном направлении доходят до абсурда, ибо подходят к этому результату однобоко, по-компьютерному. Здесь полагается, что с помощью слов и определённых телесных знаков поведения (движения глаз, походки, жестов и т.п.) можно однозначно расшифровать сложный внутренний мир человека и по-своему его запрограммировать. Это так для определённого уровня развития человека, близкого к раннему, детскому, когда нет ещё свободы смыслов слова и знака от их значения и от предметной (телесной) привязанности слов и психических процессов. Но для людей более развитых и соответственно свободных, такое примитивное толкование регуляции психических процессов становится невозможным или сильно ограниченным в применимости.
    Только в цивилизациях типа американской, где среднее психическое развитие взрослого не очень далеко уходит от детского, возможно широкое и успешное применение данной доктрины и метода (NLP). Такое возможно и в среде людей с большой степенью воспитанной программируемости: военных, полицейских и др, подобных социальных групп, хотя и здесь можно встретить большое число исключений и отклонений.
     Итак, весь пафос телесной жизни - это овладение самим собой прежде всего. Но поскольку жизнь нашей души, как было показано выше, тесно переплетена с сонмом существ разной природы и разных планов, то истинное согласие в душевной жизни достигается за счёт согласия в жизни с этим существами. Такое согласие возможно не путем победы над духами тех же стихий или другими из них, но путём их убеждения. А последнее возможно лишь потому, что и они, как и мы, созданы по единому Замыслу, Единым Творцом.

    Вспомним то, что Выготский нашёл в отношении разрешения проблем научного порядка: примирение понятий, несовместимых до того, происходит только через поднятие к более общему и высшему, а затем через обратное нисхождение к конкретной проблемной ситуации. То есть сначала понятие нужно “освободить из плена” конкретной структурной связи с другими понятиями данного ряда. А это происходит за счёт поднятия данного понятия к более высокому понятию, а затем, освобождённое, оно может попасть в новую структуру в новом качестве и таким образом разрешить проблему.

   Но то, что Выготский сформулировал в отношении понятий, вполне применимо и к сущностям. Только подниматься для освобождения им нужно к Творцу, а затем, обретя через Него свободу от прежней конкретики, входить в конкретную новую структуру. В частности, в молитве “ОТЧЕ НАШ” мы просим: “... и остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим...”- здесь речь идёт об освобождении от ненужных, отягощающих связей. То есть свобода и новизна жизни обеспечивается только через Бога-Творца, как Высшее и самое “общее” Существо.