Империя. Лязг грядущего. Глава 1

ЦИКЛ «ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА»
КНИГА ПЯТАЯ
«ИМПЕРИЯ. ЛЯЗГ ГРЯДУЩЕГО»

Посвящается моей семье.
Отдельное спасибо Виталию Сергееву.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ РУБЕЖ


ГЛАВА I. ЛЕДЯНЫЕ ВЕТРА 

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ КРЕПОСТЬ. 1 июня 1935 года.
Две белые мраморные плиты.
«Императрица Мария Федоровна. 1847-1917».
«Императрица Мария Викторовна. 1901-1921».
Букет красных роз на белом мраморе.
Ветер.
Черные ленты букета шевелятся на ветру, словно живые.
Разумеется, на могиле матери лежит такой же точно букет, но взгляд мой прикован только к плите передо мной и к золотым буквам имени. Сегодня бы моей Маше исполнилось бы тридцать четыре года…
Когда-то, возможно весьма и весьма скоро, рядом появится и моя плита. «Император Михаил Александрович». Вот только годы жизни будут стоять ненастоящие. Во всяком случае год моего рождения будет точно липовым, никто же не напишет «1975».
Попаданец хренов.
Сильный порыв ледяного ветра вырывает из-за пояса ремня мой пустой рукав. Сашка раздраженно кричит:
- Да двери-то закройте в конце концов!
- Сию минуту, Государь!
Он помогает мне вновь заправить рукав за ремень и обеспокоенно спрашивает:
- Ты как, пап?
Невесело усмехаюсь.
- Бывали дни и получше.
Да. Лучше бы мне вместо руки и ноги в том взрыве оторвало голову. Никогда не прощу себе, что в тот раз посадил Машу справа от себя. Хотя я точно не хотел бы видеть её на своём месте. По крайней мере она погибла мгновенно и без мучений.
Четырнадцать лет прошло, но я так и не примирился с утратой. Впрочем, я и с жизнью примирился с трудом. Если бы не невозможность передать корону, если бы не крайнее малолетство Наследника Престола, я бы вряд ли так долго коптил небо. Но теперь-то я Император-пенсионер. Официально отрекшийся от Престола в пользу сына. Так что довольствуюсь лишь ролью ворчащего советника при молодом Императоре.
Четырнадцать лет. Мои спецслужбы хваленые так и не смогли установить кто стоял за тем взрывом в Москве. Говорят, что бомбистом был псих-одиночка. Не знаю. Может быть и так. Я искал, используя все свои возможности, но тоже ничего и никого не нашел. Я подозревал всех и грешил на всех, но не было у меня ни доказательств, ни даже обоснованных подозрений. Да и сам-то я тогда выжил лишь чудом, лишившись всего лишь правой руки, правой ноги и любимой женщины, беременной моим так и не родившимся ребёнком. Всего лишь…
Да, будь на улице мой родной 2015 год, возможно медицина что-то бы и смогла сделать, но мы всё ещё отстаем на сотню лет. Сто лет.
Императрица Франции положила мне руку на плечо.
- Пап, с тобой всё в порядке?
Киваю.
- Да, Викусь, я в порядке.
В полнейшем.
Провожу ладонью по белому мрамору.
Потерпи, любимая. Я уже скоро.
Я уже иду к тебе.
Как же я соскучился…

*       *       *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОСТРОВ САХАЛИН. ПРОЛИВ НЕВЕЛЬСКОГО. САХАЛИНСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ФОРТ ПОХОБИ. 1 февраля 1921 года.
Метель усиливалась и снежные вихри плясали в свете фонарей состава, прибывающего со стороны находящейся по ту сторону пролива крепости Лазарева. Паровоз дал протяжный гудок, и, обдав встречающих клубами пара, с лязгом остановился. Зазвучали команды, из пассажирских вагонов начали выпрыгивать прибывшие солдаты, залязгали открывающиеся двери вагонов товарных, осматривалась закрепленная на открытых платформах техника, в общем, поднялась обычная, полагающаяся случаю выгрузки, суета. Впрочем, генерал Голенкин прибыл не за этим.
Штабной вагон. Открываются двери.
- Алексей Владимирович, рад видеть вас.
Прибывший генерал фон Шварц кивнул:
- И я рад видеть вас, Фёдор Ильич. Погоды у вас стоят чудные.
Голенкин усмехнулся:
- На материке лучше?
Фон Шварц лишь махнул рукой.
- Такая же дрянь, уважаемый Фёдор Ильич. Такая же дрянь. Еле пробились сквозь метель. Чем порадуете?
- Ну, боремся со сном всеми возможными способами, для чего изыскиваем себе всяческие развлечения.
- Похвально, Фёдор Ильич, похвально. Чувствую, что скучать вам тут не приходится.
Голенкин кивнул.
- Да, Алексей Владимирович, тут вы правы. С этим снежным бураном развлекаемся круглосуточно.
- Понимаю. Зато нескучно живёте.
Зима для снабжения Сахалина имела как плюсы, так и минусы. Конечно, по открытой воде снабжение и переброска осуществлялась посредством нескольких паромов, с установлением же прочного льда в проливе Невельского проложили временную узкоколейку и один за другим гнали на остров составы с продовольствием, вооружением, личным составом, боеприпасами и прочим обмундированием. Однако и снежные заносы были самым обычным делом, так что бригады «чистильщиков» были не только в постоянной готовности, но и почти всегда в деле.
Когда летом 1918-го их двоих неожиданно вызвали к Государю, ни один из них даже предположить не мог о чём пойдет речь на самом деле, ведь совершенно очевидным казалось совещание о ходе строительства «Западного Рубежа» - цепи крепостей и укрепрайонов вдоль западной границы Империи. Но, как оказалось, не тут-то было.
Нет, в самом начале аудиенции Государь много и подробно расспрашивал о ходе фортификационных работ, но, затем, кивнув, подвел итог: «Что ж, я вижу, что на «Западном Рубеже» всё идет своим чередом и держать специалистов такого класса для рутинной работы совершенно не нужно. Сдайте дела своим заместителям. Вас ждет Дальний Восток».
Да, вот уже два с половиной года они возводят «Дальневосточный Рубеж» - цепь укреплений, крепостей и прочих казематов от Читы, через Маньчжурию и Владивосток до Сахалина, Камчатки и Чукотки. И если касаемо Чукотки и острова Ратманова пока следовало лишь обеспечить безопасность метеорологических станций, то в остальном всё было очень и очень серьезно. А уж после прошлогоднего инцидента на КВЖД, когда банды хунхузов зверски убили почти всех пассажиров элитного «Дальневосточного Экспресса», стало понятно, что война с Японией становится практически неизбежной. Именно после этого оба генерала получили из Константинополя Высочайшее повеление ускориться, насколько это вообще возможно, и быть готовыми к началу боевых действий не позднее апреля 1921 года.
Генерал Голенкин командовал Сахалинским укрепрайоном и именно подготовку УРа и прибыл инспектировать генерал фон Шварц. Задача перед командованием укрепрайона стояла простая, как копеечная монета – ни в коем случае и никоим образом не допустить выбивания русских войск с территории Сахалина. С перспективой стать плацдармом для изгнания японцев со всей территории острова. Именно для этого два с половиной года шли серьезнейшие работы, именно для этого подвозились войска и прочее обеспечение, именно потому здесь оказались Голенкин и фон Шварц. Опыт Порт-Артура, Осовца, Ивангородской крепости, а, главное, опыт Рижского укрепрайона нужно было перенести сюда, да так, чтобы основные узлы обороны могли сражаться с превосходящими силами противника минимум полгода безо всякого подвоза, пополнения и прочего снабжения.
Минувшее лето было очень горячим. Остров и Сахалинская область на материке превратились в одну большую стройку. Строились капониры, строились теплые казармы и жилье, в скалах долбились пещеры и галереи, в которых размещались арсеналы, боеприпасы, склады различного назначения. И это вдобавок к обычным складским сооружениям, ведь в городах и селениях, на территории воинских частей и просто в укромных местах размещались склады, мастерские и прочие вспомогательные объекты.
Зимой строить было невозможно (и не требовалось), но зато вставший лед позволил соединить остров с Большой землей железной дорогой, и на остров потекла река снабжения.
Генерал Голенкин не испытывал ни малейших иллюзий относительно щедрости начальства. Империя не любила разбрасываться ресурсами почём зря. Значит, что-то действительно грядет.
Подготовка велась по всем направлениям, даже косвенным. Так Империя в разы, особенно младшим и штаб-офицерам «Дальневосточного рубежа», подняла размер жалованья, а уж про всякие «квартирные», «северные» и прочие надбавки и говорить было нечего. Всё было по высшему разряду. Но и отвественность подняли по самой высшей планке.
Вообще же, нынешний российский младший офицер и в остальных частях Империи в массе своей больше не жил впроголодь. Он больше не должен был покупать обмундирование за свой счет. Нет, шик и показная роскошь полков Лейб-Гвардии всё так же оплачивались самими гвардейскими офицерами, но стандартную гвардейскую форму они тоже получали за счет казны, как и все остальные. Всё – парадная и повседневная форма одежды, полевая форма, форма для практических упражнений на полосах препятствий, спортивная форма для гимнастики – всё это выдавала своим офицерам Империя.
Но, для «Дальневосточного рубежа» довольствие было совершенно сказочным. Да таким, что многие офицеры из более теплых округов писали рапорты с просьбой о переводе в эти края.
Империя готовилась к большой войне. И готовилась отнюдь не как это бывало прежде – не на словах и не шапкозакидательскими реляциями. Готовилась всерьез. Без дураков.
- Ну, что, Алексей Владимирович? Прошу в авто!
- Да, пожалуй, Фёдор Ильич, едем. Не будем смущать занятых людей генеральскими погонами.
Через минуту несколько гусеничных машин отъехало от перрона и устремились на юг, к Александровску-Сахалинскому.

*       *       *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 1 февраля 1921 года.
Резко поднимаюсь в постели. По лицо медленно стекают крупные горошины пота. Меня просто трясёт.
- Что случилось, любимый?
Маша прижимается к моей спине, обнимает плечи и нежно целует мою шею.
- Что-то приснилось, да?
Целую её руку.
- Да, кошмар приснился. Разве в первый раз? Спи.
Но я никак не могу успокоиться. Выдавливаю:
- Я… пойду, водички выпью.
Тяжело поднимаюсь с постели и набрасываю халат. Чувствую, как дрожат колени. Адреналин просто переполняет меня.
На кухне вместо графина с водой рука сама потянулась к холодильнику. Початая бутылка коньяка. Нет ни желания, ни возможности искать бокал в темноте. Чмок открываемой пробки, судорожные несколько глотков прямо из горла бутылки. Благородный напиток щедро обжигает горло.
На кухне вдруг загорается свет. Маша в халате обеспокоенно входит в дверной проём.
- Миша, я никогда не видела тебя таким испуганным. Что случилось?
Качаю головой.
- Нет. Не знаю. Ничего. Просто кошмар. Наверное…
Жена приложила ладонь к моему лбу.
- Ты весь в поту. Что случилось?
С нервным оптимизмом пожимаю плечами. Но жена мягко настаивает, заглядывая мне в глаза с явным беспокойством.
- Расскажешь? Говорят, рассказанный кошмар уже не страшен.
Качаю головой.
- Нет, там сумбур какой-то. Без смысла. Просто кошмар, один из многих. Я уже и не помню толком ничего.
Машу нельзя пугать. Ей рожать со дня на день.
Жена долго вглядывается мне в глаза, явно стараясь понять причины моего столь большого испуга. В ответ, я лишь обнял её за талию и поцеловал в губы.
- Иди спать, солнышко. Мне нужно ещё немного посидеть. Я скоро.
- Ну, нет, в таком состоянии я тебя наедине с бутылкой точно не оставлю.
Она взяла меня за руку и повела за собой. И уже в постели, прошептала:
- Миша, что бы тебе не приснилось, помни - это лишь сон. Просто сон. Лучше обними меня.
Через минуту Маша лежит в моих объятьях, а моя рука лежит на её круглом животе. Там мой сын или моя дочь. А это моя жена. И они живы.
ЖИВЫ!!!!!!

*       *       *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОСТРОВ САХАЛИН. ПРОЛИВ НЕВЕЛЬСКОГО. САХАЛИНСКИЙ УКРЕПРАЙОН. АЛЕКСАНДРОВСК-САХАЛИНСКИЙ. 1 февраля 1921 года.
Фон Шварц смотрел по сторонам, силясь, сквозь снежные вихри и белые жгуты, рассмотреть улицы Александровска. Да, город менялся.
Скажем прямо - в столице Сахалинской области за прошедший год произошли большие изменения. Как и во многих местах области на острове и на материке, в самом Александровске шло практически беспрерывное строительство. Вот только в городе, помимо военных объектов, также много строилось двух-трех этажных жилых домов, строились школы, ясли и больницы, открывались Дома Освобождения и реальные училища, обустраивались места торговли и общественного питания, даже уже появилась некоторая претензия на культурный досуг, а о местном Доме офицеров по острову уже ходили настоящие легенды. Во всяком случае, даже до Владивостока дошли вести о потрясающей воображение «Рождественской сказке», которую давали для местных детишек силами самих господ офицеров, их жён и детей.
Впрочем, здесь, как и в Большом Владивостоке, возводя новые районы строители не забывали и о подземных бетонных убежищах по всему городу. Убежищах, в которых за считанные минуты могло укрыться всё население в случае начала обстрела с моря или бомбардировки с воздуха. Причем, учения по гражданской обороне проводились минимум раз в месяц в любую погоду.
Наконец, их «Руссо-Балт», с приводом Кегресса (что было обязательным зимой в этих краях), встал у входа в штаб Сахалинского укрепрайона. Дежурный распахнул дверцу и в салон авто тут же выпуклой стеной ударил заряд снега и морозного воздуха.
Генерал Голенкин, прикрываясь от ветра и снега своим башлыком, прокричал:
- Прошу вас, Алексей Владимирович!
Фон Шварц накинул на голову капюшон своего башлыка, и, обреченно крякнув, шагнул в метель, благо до входа в здание было рукой подать.
Уже в приемной, отряхиваясь от снега и избавляясь от шинели, прибывший прокряхтел:
- Да, уж, Фёдор Ильич, погодка-то нынче разгулялась.
Голенкин деловито кивнул адъютанту.
- Иван Константинович, организуйте нам чаю, к чаю, бутылочку коньяка и к коньячку. И распорядись нам баньку.
Адъютант склонил голову, а хозяин пригласил гостя в свой кабинет.
Фон Шварц, всё с тем же кряхтением, опустился в хорошее кожаное кресло, сказав мечтательно:
- Да, баньку сейчас – это хорошо. Весьма и весьма способствует, знаете-те ли. Да-с. Эти сутки пути дались очень тяжело, я всё время боялся, что нас просто где-то занесёт. Снег, как с цепи сорвался.
Голенкин кивнул:
- Да, узкоколейку с материка приходится всё время расчищать от заносов, иначе эшелоны просто встанут. Нам пришлось вдоль трассы на льду пролива развернуть целые лагеря для обогрева и отдыха, чтобы бригады могли работать, сменяя друг друга, могли поесть горячей пищи, да и просто согреться. Снабжение и обеспечение у них там по высшему разряду, скажу я вам. Усиленное питание, теплая одежда, валенки добротные.
Гость кивнул, оценивая услышанное. Да, с некоторых пор в Империи не приветствуется небрежительное отношение к нижним чинам. А если они там ещё и помёрзнут, то Трибунал будет неизбежным. Ответят все. Преступная халатность, повлекшая за собой человеческие жертвы, и подозрение на умысел и диверсию против боеспособности Армии Единства, и, как итог, оскорбление Священной Особы Его Всевеличия. Ведь погибнут его любимые верные подданные. Приговор однозначный – смертная казнь через повешение. Публичная смертная казнь. В назидание другим.
С другой же стороны, не выведи ты людей из теплых казарм на расчистку снега и допусти остановки железнодорожного сообщения с материком, и статья о небрежении служебными обязанностями и вредительстве станет тебе приговором. Вот и крутились местные начальники, как только могли, еще летом продумывая, как эта расчистка будет зимой осуществляться, как, какими силами, чем эти силы кормить, снабжать, обогревать, где это всё брать, кто за что отвечает и так далее. И никого не будут интересовать оправдания про то, что кто-то там чего-то не подвез, что заказывали одно, а привезли другое, что начальник склада в запое, а каптёр ушел на ночь к какой-то вдовушке в деревню. За это всё стреляли нещадно. Сам генерал Голенкин собственноручно расстрелял перед строем с десяток таких вот орлов. Включая за пьянство во время дежурства.
А народ у нас, кстати, понятливый. Если всё правильно объяснять и показать, что никакого кумовства у нас нет и кара неотвратима для всех. И точно так же, как спящего на посту во все времена казнили перед строем, так тут всех, кто позволял себе вольности на ответственном посту, расстреливали публично. Объяснив перед этим личному составу, что сей персонаж, своими действиями или бездействием, поставил под угрозу их жизни и здоровье, ведь из-за него, к примеру, они могли остаться без теплых вещей, валенок и прочего на жесточайшем морозе. Или без усиленного «северного» пайка.
Солдаты же, в свою очередь, быстро смекнули что к чему, и уже не сдерживали себя в докладах наверх относительно недостойного поведения, к примеру, того же начальника вещевого склада. К примеру, если этот начальник склада начнет что-то там мутить и гнать подотчетный товар налево, то доклад командованию поступит незамедлительно. Прямо от помощника начальника склада и поступит, ведь иначе их расстреляют вместе. А если помощник в «доле», то и без него найдется десяток внимательных неравнодушных глаз. Осуществлять хищения и пить водку на работе стало вдруг смертельно опасно. За все эти «художества» тоже стреляли на раз-два. Не говоря уж о количестве расстрелянных по итогам регулярных ревизий. А проверяющим уже не расскажешь, что, мол, «крысы поели». Поели? Не принял меры и допустил? Пожалуйте бриться!
Конечно, расстреливали только в самых вопиющих случаях, когда нужно было показать строю, а так, за более мелкие прегрешения, виновных ждали мрачно-знаменитые 13-ые Особые отдельные батальоны Инженерно-Строительного корпуса, в которых как раз такого рода каторжники и собирались. Людьми каторжники не считались, а были «условно-казненными лицами», без прав и даже без имени. Лишь номера, худая одежда, да паршивая пайка. Их одевали ровно настолько, чтобы они немедленно не замерзли насмерть и могли работать, и кормили ровно настолько, чтобы хватило сил до завтра. И так изо дня в день на самых жутких работах, куда обычных солдат и рабочих посылать не с руки.
Нет, и там можно было как-то отличиться, получить послабление режима, за которым последует перевод в обыкновенные арестантские роты, а там глядишь, за ударный труд и примерное поведение могло и условно-досрочное освобождение замаячить, но большинство так и гибли в этих 13-х ООБ ИСК. И таких 13-х ООБ ИСК хватало по всей Империи. В каждой Особой отдельной бригаде ИСК таковой «особый» батальон имелся. А бригад таких уже было больше тридцати.
Причем, обычные каторги уже практически опустели, а те, которые что-то добывали, были переведены в подчинение Тринадцатого Особого Главного Управления Инженерно-Строительного корпуса Армии Единства. А уж «Тринадцатка» открыла свои широкие объятия для всего отребья – воры-рецидивисты, революционеры, убийцы, бомбисты, насильники и прочая злачная публика сразу после следствия и приговора отправлялись, как они говорили, «на тринадцатые хлеба», минуя традиционные места отсидок. Кирку или лопату в руки и вперед.
Конечно, это не было тайной. Об этом свободно печаталось в прессе, случались даже дебаты в Государственной Думе, но общественное возмущение попытками спасти насильников и убийц от кары было столь велико, что всерьез эту тему уже никто не обсуждал. Да, и граф Суворин умело поддерживал общественные настроения на сей счет, часто очень ярко живописуя в прессе очередной случай убийства почтенного семейства с целью ограбления, или, какого-нибудь громкого изнасилования. Да так, что у обывателя кровь жилах стыла!
Неудивительно, что подданные тут же преисполнялись благодарностью к Михаилу Второму за то, что при нём в городах и на дорогах Империи был наведен порядок.
Собственно, понятно, что 13-ки подчинялись командованию ИСК сугубо функционально, в рамках поставленных производственных задач. Охраной же «спецконтингента» и заботой о нём занималась Внутренняя Стража под отеческим присмотром Отдельного Корпуса жандармов. Со всеми вытекающими для «сидельцев» последствиями. Так что многие из числа попавших в 13-ые ООБ ИСБ вспоминали обыкновенную каторгу, как рай на земле. А уж про «ужасные условия» в поселениях политических ссыльных и говорить не приходится, ибо не было больше таких поселений. Ссылка для политических предусматривалась только в одну сторону – в Мексику или в Гватемалу. А такую ссылку нужно было ещё заслужить. Остальным же «политическим», в случае их отказа от прекращения насильственной борьбы с Империей, была только одна дорога – в «Тринадцатку».
Но если «политические» хотя бы могли в любой момент подать прошение на Высочайшее Имя и раскаяться, вернув себе тем самым свои гражданские права, то у уголовников и прочих расхитителей такой возможности не было.
Дорога в один конец.
Утилизация мусора.
- А во Владике погода лучше?
Фон Шварц рассмеялся:
- Когда я, милостивый государь, выезжал из Владика, там хоть и было морозно, но светило солнце, а на небе не было ни облачка.
Принимающий высокое начальство Голенкин усмехнулся.
- Ну, тот тоже иногда так бывает, Алексей Владимирович, уж поверьте.
Гость не стал возражать.
- Верю. И надеюсь, что погода в ближайшие дни будет нам благоволить. Я собирался осмотреть состояние укрепрайона, и, в особенности, то, что успели построить за то время, пока меня здесь не было.
Командующий УРом пожал плечами.
- Конечно, всё посмотрим и осмотрим. Но только после окончания бури, иначе заметёт нас где-то в холмах, а когда найдут – будет уже поздно. На Сахалине погода очень коварна. Благо все основные узлы укрепрайона обладают известной автономностью и могут месяц воевать и жить изолировано от внешнего мира, значит, они устойчивы и к капризам погоды.
В дверь постучали.
- Ваше превосходительство. Чай, коньяк и всё полагающееся случаю. Банька топится.
Кивок генерала.
- Спасибо, голубчик. Проследи там.
- Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство, всё будет в самом лучшем виде, вы же меня знаете.
Штабс-капитан козырнул и исчез за дверью.
Фон Шварц крякнул.
- Он, что же у тебя, из «зеленых»? С чего вдруг «превосходительство»?
Голенкин усмехнулся в бороду.
- Ну, не всем довелось повоевать в Великой войне. Так что я для него «превосходительство» пока, а не товарищ генерал. Ничего, придет и его время. Зато хороший организатор делопроизводства, да и в прочих задачах весьма проворен.
Гость пожал плечами.
- Ну, не знаю. А, где, кстати, твой любимчик капитан Николаев? Ты же с ним всю войну прошёл, ещё с 14-го.
Хозяин развел руками:
- А у него жена сегодня рожает, я его к ней и отпустил. Чего он тут будет в приёмной на стены лезть от переживаний?
Фон Шварц согласно кивнул.
- Да, так с ним что-нибудь нехорошее приключиться может. А как у вас сейчас с родильным домом?
Голенкин с гордостью ответил:
- Летом достроили новый большой и, главное, теплый родильный дом. С Большой земли прислали и всё необходимое оборудование, и врачей, и сестёр милосердия.
- Прекрасно. И много нынче у вас рожают?
- Только за январь трое. А так, вообще, девять офицерских жён на сносях, плюс жёны унтер-офицеров УРа, а там уже порядочное количество. Плюс роддом принимает рожать и местных жительниц, так что они там точно не прохлаждаются.
- Дело хорошее. Что-то с Большой земли роддому нужно?
Кивок.
- Подполковнику медицинской службы Горшенину нужно всегда, всего и побольше. Уверен, что список желаемого у него готов в любой час дня и ночи. Впрочем, его озабоченность понять я могу, ведь гарнизон растет с каждым месяцем, да и население прибывает на остров постоянно. Вчера вот только поезда доставили горно-стрелковый батальон полного штата и комплектации, а с ними ещё 56 человек переселенцев.
Фон Шварц дожевал последний бутерброд и, запив его чаем, деловито потёр руки.
- Ну-с, Фёдор Ильич, пока топится банька, не пройтись ли нам обзорно по карте острова? Что сделано, что планируется сделать и прочее.
- Охотно-с. Прошу.
Голенкин подошёл к расстеленной на большом столе карте и, начал доклад.
Алексей Владимирович слушал, кивал, задавал вопросы. Что ж, пролив Невельского не только был самым надёжным образом перекрыт для прохода японских сил, но и простреливался на значительную глубину береговыми батареями. Фактически вход в пролив Невельского был блокирован на линии бухта Тихая-залив Тык, что на полсотни километров южнее переправы на материк.  Таким образом японцы не имели ни малейшей возможности прервать снабжение Сахалина со стороны материка. А значит, не могло быть и речи о том, чтобы удушить остров блокадой.
Вообще же, местность благоприятствовала обороне острова – сплошь горы да реки, холмы да овраги. Тут и там бетонные укрепления УРа, там и сям засеки и минные поля, все дороги простреливаются из всех видов оружия, включая тяжелую артиллерию.
На флангах располагались капониры дальнобойной артиллерии, совершенно неуязвимые для фронтального огня противника, но имеющие возможность вести прицельный фланговый огонь вправо и влево от своих позиций. Были построены ходы, дороги и железнодорожные ветки, позволяющие быстро перебрасывать силы между отдельными укреплениями. Вдобавок к стационарным и полустационарным батареям была организована мобильная артиллерийская группировка, которая позволяла оказывать поддержку полевым частям. Оборудовались полевые позиции, многие из которых были вынесены далеко вперед или на фланги. И, конечно же, разветвленная сеть пулеметных. На каждой позиции создавались бетонные убежища, способные выдержать артиллерийский обстрел из орудий калибром до шести дюймов включительно.
Все укрепления, батареи и наблюдательные пункты были сведены в единое целое системой телефонной и радиосвязи. Радисты и штабы были обеспечены карточками шифров.
Разведка и корректировка огня осуществлялась не только посредством наблюдательных пунктов на земле, но и при помощи регулярной воздушной разведки, впрочем, даже морально устаревшие аэростаты наблюдения вовсе не стали достоянием истории, обеспечивая командование и канониров сведениями о происходящем вокруг.
К уже имевшимся в Сахалинском укрепрайоне батареям полевых и морских орудий прошлым летом было добавлены орудия тяжелой и особой мощности, а также два дивизиона ТАОН, с полагающимися дивизиону «Тяжелой артиллерии особой мощности» по штату 305-мм гаубицами Обуховского завода. На ключевых высотах были установлены 305-мм морские орудия всё того же Обуховского завода, которые позволяли бить в море на дальность свыше 30 километров от берега.
Все места, более-менее пригодные для морского десанта, были прикрыты бетонными дотами, обеспечивающими перекрестный кинжальный огонь по возможному месту высадки из пулеметов, автоматических пушек и орудий полевой артиллерии. Нечего и говорить, что сами подходы с моря к таким местам были прикрыты батареями 130-мм морских противоминных орудий.
Нет, осуществить высадку с моря на Сахалин японцам не удастся. Да и штурм по суше из Южного Сахалина однозначно захлебнется кровью. И хваленный японский флот тут ничего не сможет сделать, ему просто не дадут подойти к берегу на дистанцию эффективного огня. Преодолевать такие укрепления японцы не умеют, подобной практики у них никогда не было. Сахалин - это им не Порт-Артур.
А вот русские после Моонзунда не раз доказывали, как эффективно они умеют противостоять вражеским превосходящим морским силам, если опираются при этом на подготовленный берег. Авиация, опять же. У японцев её практически нет, зато русская авиация имеет богатейший опыт сражений, в том числе и на море. Так что…

*       *       *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 1 февраля 1921 года.
- Баронесса. Я позвал вас по известной и естественной причине, и причина эта – здоровье Государыни. Есть ли что-то беспокоящее вас, о чем я должен знать?
Улезко-Строганова отпила кофе из изящной чашки и откинулась на спинку кресла. Она с минуту помолчала, обдумывая ответ.
- Государь! Беременность протекает непросто. Был тяжелый токсикоз, повышенная активность плода, да, и в целом. С другой стороны, Государыня молода и это её не первые роды, что важно для благополучного разрешения. Она ежедневно проходит обследования. Плод активен. Императрица душевно и физически бодра, а здоровье у неё хорошее. Мы, готовимся к различным ситуациям, но, хочу успокоить Ваше Всевеличие – особых поводов для беспокойства я не вижу.
- То есть, вы, Клавдия Петровна, считаете, что всё в порядке?
Она пожала плечами.
- Я, думаю, что для волнений у Вашего Всевеличия нет особых причин. Ну, кроме обычных для подобного случая душевных переживаний по поводу родов и пола будущего ребёнка.
Помолчав, уточняю:
- Когда вы ожидаете начало схваток?
- Минимум дней через пять, Государь. Не раньше.

*       *       *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 1 февраля 1921 года.
- Значит, никаких признаков нет и поводов для беспокойства вы не видите?
Главы моих спецслужб нерешительно переглянулись. Наконец, генерал Васильев поднялся с места:
- В настоящее время мы не располагаем сведениями, о готовящихся покушениях на Священные Особы Ваших Императорских Величеств.
Хмуро смотрю на него.
- Ищите. Лучше ищите. И не забывайте о судьбе вашего предшественника, генерала Скалона. Он меня тоже тогда 1917-м уверял, что все под контролем, а погибли сотни людей, включая мою Августейшую мать, членов Императорской Фамилии, главу правительства и прочих высокопоставленных лиц
Генерал явно сглотнул. Если Император уж вспомнил о том взрыве на Красной, то значит, дело плохо. Явно Государь располагает какими-то сведениями, которых у него, Васильева, нет. А это очень чревато. В том числе и Высочайшим неудовольствием. Мягко говоря.
- Так точно, Государь! Утроим все силы!
Перевожу отеческий взгляд на генерала Курлова. Тот вскакивает, и, оправив мундир, склоняет голову:
- Так точно, Ваше Всевеличие! Утроим!
Посверлив командующего Отдельного Корпуса жандармов, киваю:
- Вы свободны, господа генералы. Займитесь делом.
Те откозыряли и покинули мой кабинет.
Обращаюсь к застывшему по стойке смирно шефу Службы Безопасности Высочайшего Двора генералу Климовичу:
- Вот что, Евгений Константинович. Сведения, полученные мной, туманны, но угрозу я чувствую. Я уже пережил столько покушений, что начинаю дуть на воздух.
- Понимаю, Государь.
- Все запланированные на эту неделю мои появления на публике будут отменены. Посему, можете сворачивать свои мероприятия по обеспечению безопасности там, и возвращать своих спецов на обеспечение безопасности дворца. В ближайшую неделю на территорию не пропускать никого, кроме тех, в ком есть самая острая потребность, тем более близко не подпускать никого нового. Все назначенные аудиенции я просмотрю сам, но присмотритесь к спискам лиц сопровождения, всех этих помощников, консультантов и прочих экспертов. Естественно, никто из них не должен пронести во дворец оружие или взрывчатку.
Климович кивнул.
- Сделаем, Государь.
- Далее. Перекрыть проезд вдоль дворца со стороны набережной и со стороны стен парка. Нанесите визит на крейсер «Аврора». Формально для согласования усиления мер безопасности и обеспечения невозможности приблизиться ко дворцу со стороны Босфора. Заодно оглядитесь там на крейсере. У меня нет оснований никого ни в чем подозревать, постарайтесь быть предельно корректным.
Генерал бросил взгляд в окно, где буквально в паре сотен метров от нас стоял на якоре трехтрубный крейсер.
- Понимаю.
- Если вопросов нет, вы свободны.
Климович козырнул и откланялся. Заглянул мой камердинер Евстафий Елизаров с кофейником на подносе.
- Государь, ваш кофе.
Он поставил передо мной поднос, где нашлись в том числе и бутерброды, и вполголоса доложил:
- Государь, все команды отданы, мои люди заряжены. Предварительно ничего настораживающего в настроениях в Городе не выявлено. Но мы работаем.
Киваю.
- Благодарю, Евстафий. Держи руку на пульсе.
Мой шеф личной тайной разведки склонил голову, и исчез за дверью.
Отпив из чашки, задумчиво гляжу куда-то туда, в пространство за окном. Холодная в этом году зима. И в Ромее холодная, и, в особенности, в России. Очень мало выпало снега, да и осень не радовала крестьян обильными дождями. Август прошлого года уже показал ощутимое падение урожайности в половине Европейской части России, а осень лишь усугубила ситуацию.
Что ж, Откровения сбываются. То ли ещё будет…
Разумеется, я Маше не рассказал о приснившемся мне сне. Но уже с утра принялся энергично принимать мер по усилению безопасности. Да, я отдавал себе отчет в том, что это всего лишь дурацкий кошмар, но он был настолько пугающе реален, что игнорировать его я не мог. Само моё попаданство сюда из 2015-го было необъяснимым чудом само по себе, да и после этого случались ситуации, когда я, будучи настороже, умудрялся избежать катастрофы, а иногда и гибели. Так что, как говорится, береженного Бог бережет. Благо ни перед кем в своих действиях или повелениях я отчет был держать не должен.
И не собирался.

*       *       *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ОРАНЖЕРЕЯ. 1 февраля 1921 года.
Маша уютно расположилась на какой-то тахте, обложившись подушками и прочими подушечками, а самая главная её ценность была устроена с максимальным удобством. Императрица что-то с интересом читала, привычно держа правую руку на животе.
Вокруг порхали и пели птицы, журчали ручьи, фонтаны и искусственные мини-водопады, колыхались листьями экзотические деревья.
Целую её губы.
- Что читаешь, любовь моя?
Жена, не поднимая глаз от книги, ответила спокойно:
- «Мертвые души».
- А… а, почему именно это?
Маша пожала плечами.
- Хотя бы потому, что я, к стыду своему, не всё читала из господина Гоголя.
Я кашлянул и поинтересовался:
- И как?
- Господин Гоголь, как всегда – на высоте. Очень вкусный русский язык. Книга тоже хороша. Чичиков. Манилов. Ноздрев. Собакевич. Коробочка. Плюшкин – все раскрыты максимально колоритно. И читается очень легко.
Не зная, что сказать, усаживаюсь на диван напротив, но жена просит:
- Миша, присядь рядом со мной.
И вот мы уже сидим вместе, она положила голову мне на плечо и вздохнула:
- Знаешь, Миша, что-то мне грустно. Какое-то томление в душе. Словно я в поезде, который вот-вот увезёт меня из родных мест, страница моей жизни перевернется и всё, что дорого сердцу, останется там, на привычной платформе…
Тут звук над головой привлек мой слух. Спрашиваю настороженно:
- Это что, кукушка?
Маша кивнула.
- Но… гм… кхе-кхе… откуда она здесь?
- Привезли с новой партией птиц.
Кукушка прокуковала несколько раз, резко замолчала и лишь хлопанье крыльев указывало сторону, куда она упорхнула.
- Кхе-кхе…
Я перевел дыхание.
- В общем так, любимая. У меня сейчас большое совещание, но после этого я вернусь к тебе, и мы проведем вечер вместе.
Маша с интересом спросила:
- Споёшь мне?
Киваю.
- Столько, сколько захочешь.
Улыбка.
- Ну, тогда иди на своё совещание, мой любимый стратег.
Уже в дверях, она меня окликнула.
- Миша.
Оборачиваюсь.
- Да, солнышко?
Маша серьезно смотрела мне в глаза:
- Миша, всегда знай, я люблю тебя…
У меня было тяжело и тревожно на душе, когда я закрывал дверь между нами …


*       *       *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 1 февраля 1921 года.
Мы заседали уже третий час, да так интенсивно, что у многих из присутствующих уши в трубочку сворачивались от острого желания курить, а поскольку дымить у себя в кабинете я не дозволял, то вот уже второй раз пришлось объявлять перерыв на четверть часа. Убедившись, что никаких новостей касаемо Маши не поступило, я распорядился насчет кофе, и, по своему обыкновению, стоял у окна глядя на Босфор.
По Проливу шёл оживленный трафик, что неудивительно, с учетом того, что Проливы не замерзают. Вообще, география Проливов и самой Ромеи максимально способствовали торговле. Мне до сих пор не очень-то понятно, как туркам удалось привести Город и свою империю в столь унылое состояние. Столько веков бесконечного упадка и длинной череды проигранных войн. Пока Великая война, нашими с болгарами руками, их не добила окончательно…
- Ваш кофе, Государь.
Киваю.
- Благодарю, голубчик. Поставь на кофейный столик в углу.
Кофе на столе. Дверь закрылась. Господи, вот уже третий час мы заседаем. Гори оно всё огнём. Китай. Японцы. Американцы. Сахалин и Камчатка. Маньчжурия и Монголия. Восточный Туркестан и Афганистан. Зачем я здесь?
Стук в дверь. Господи, вновь совещание. Опять и снова.
- Да!!!
Испуганный адъютант:
- Ваше Всевеличие…


*       *       *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:
V. Uliani d’Herbenville (1)
«О прогрессивном империализме Г. Кроли и сути «Освобожденчества»
Bandera rosa (2).  24 января 1921г.
В последнее время некоторые наши товарищи сильно увлечены работами американского реформиста Герберта Кроли (3). В своей совершенно буржуазной «Новой Республике» прошлый год он печатал отчет о поездке в Россию и Европу. Наши модераты (пер. умеренные) нашли в словах этого прогрессивиста «много созвучного с ультраимпериализмом Каутского».  Некоторые даже думают, что в России этот перерастающий в социализм уклад почти наступил. Нет, и ещё раз нет!
Изменился ли за пять лет после опубликования моей работы «Империализм как высшая стадия капитализма» экономический строй в России или в Европе? Конкуренция стала отыгрывать рынки у монополии? Монополистические союзы не продолжают делить мир и вывозить более капитал, чем товары? «Великие державы» перестали делить мир? Думаю, что на все пункты честный марксист ответит: нет! И то, что после Великой войны одни из государств и монополий ослабли, а молодые хищники Россия, Германия и САСШ откусывают от дряхлеющих империй кусок за куском, иногда просто разрывая их, только подтверждает это. Ещё Энгельс отмечал что «Прогрессизм» и экспансионизм идеологически соответствуют друг другу». Недавние  захваты русскими Маньчжурии и Кувейта, аншлюс Германией Австрии, а Румынией Трансильвании прекрасно показывают, что территориальная экспансия – и есть буржуазное понимание прогресса. 
Нам дела нет «успеют ли САСШ занять свое место в «эстафете Мировых империй» или «через тысячелетия пальма первенства снова вернется к Новому Риму». Кроли не там ищет. Но надо отдать должное: он верно подметил общность Германского, Русского и Североамериканского империализма. За словами, о том «что и Римская империя была естественным продолжением Римской республики, распространяя власть империи на новые народы и эмансипируя большую часть её жителей до равного положения с гражданами Рима…», американский журналист разглядел общность экономики и политики при различных государственных формах.
Объединив американскую «прогрессивистскую республику» с европейскими «прогрессивистскими монархиями», Герберт Кроли отмечает, что сами условия хозяйственной жизни и классовой организации диктуют им общее направление развития и «по сути, все передовые экономические страны объединяет «Прогрессивный империализм».  Кроли останавливается в одном шаге от того, чтобы честно сказать, что всемирные монополистические кланы ставят все достижения прогресса на службу укреплению собственной власти и более глубокой эксплуатации колоний и собственных граждан. Но мы марксисты, не можем позволить себе роскоши не сделать к правде этого решительного шага.
Не менее ужасная, чем сяолиньская (4) «Резня в Окое» (5), кровавая расправа североамериканской армии с шахтерами у горы Блэр (6), жестокое изгнание китайцев русскими и японцами из Маньчжурии (7), разгром и депортация Италии членов «рабочих советов» (8), массовый террор английских частей на юге Ирака (9) и обезлюживание Кувейта (10) … Таковы за прошедший год успехи империалистического прогресса.
Именно в эту свору международных «прогрессивных» хищников и вломился русский царь Михаил со своим посконным освобожденчеством.  Которое, по сути, есть монархический государственно-монополистический капитализм, маскирующийся под социализм планированием и патернализмом, деспотический полуфеодальный авторитаризм, скрывающийся под ликом буржуазной демократии…
Да, русский капитализм в последние годы приобрел все черты империализма. Причем, в силу феодальных пережитков, империализма ещё более государственно-монополистического. При всей конституционной мишуре самодержавие сохранило за собой главную монополию – монополию на власть, чем охранила национальный капитал, даже активно привлекая иностранные монополии. Успехи в войне, клерикально-популистская демагогия и фактическая откупная контрибуция, наложенная на Польшу, позволяют бонапартистскому режиму Мишки Романова идти на социальные уступки рабочему движению. А депортация неугодных инородцев в Ромее, Западном крае и Маньчжурии создает у крестьянства надежду на решение земельного вопроса. Тщетную, обманчивую надежду!
Сохранение подобия классового мира требует новых захватов, новых вооружений, роста промышленности. А с промышленностью вырастает и пролетариат, который невозможно постоянно подкармливать отнятым у жителей новых колоний. Как бы ни душил выступления масс, как бы ни загонял в рамки социалистов кровавый михайловский режим, трудящиеся России знают об успехах своих братьев в Мексике.  Именно наш пример дает нашим товарищам силы готовиться к тому моменту, когда буржуазии не сможет больше удерживать своего возмужавшего могильщика. Вот тогда, на смену государственно-монополистическому капитализму придет социализм и пролетариат сметет всю эту феодально-освобожденческую сволочь с дороги прогресса!

Примечания:
1. V.Uliani de Herbenville   - В.И.Ульянов в те дни секретарь Коммунистического интернационала, министр юстиции Мексики.
2. Bandera rosa – «Алое знамя» ежедневная газета КомИнтерна в Мексике.
3. Герберта Кроли  - североамериканский журналист, идеолог прогрессивизма, редактор нью-йоркского журнала «Новая республика»
4.  имеется в виду кровавый налет хунхузов на «Дальневосточный экспресс» в урочище Сяолинь в апреле 1920г.
5. «Резня в Окои» - нападение белой толпы на афроамериканских жителей в северной части Окои, штат Флорида, которое произошло 2 ноября 1920 года, в день президентских выборов в США. Около 50ти негров были убиты в этот день, в последующие дни насилие продолжалось, цветное население было полностью изгнано из Окои.
6. Битва у горы Блэр — крупнейшее вооружённое восстание со времён в истории САСШ . В течение недели в начале апреля 1921 года в округе Логан, штат Западная Виргиния, более 10 000 шахтёров с оружием в руках сражались против армии частных детективов, полицейских и штрейкбрехеров. Битва завершилась после указа Президента о вмешательстве армии США.
7. имеется в виду мероприятия проводимые властями Японской и Российской империй по поиску и ликвидации банд хунхузов после «Резни у Сяолинь», в ходе которых с территории северной Маньчжурии и 30-километровой полосы у границы с ней и ЮМЖД было массово депортировано китайское население. 
8. Операция карабинеров Римской империи против захвативших множество заводов на севере Италии и сцепившихся за власть в них между собой коммунистической и синдикалистской фракции итальянских социалистов. В результате более тысячи коммунистов во главе с Пальмиро Тольятти были депортированы в Мексику, а около 500 членов «Фасции революционного действия» Микеле Бьянки в Чиапос и Гватемалу, часть участников столкновений было сослано в колонии. Это не спасло Рим от прихода к власти в 1921 году коалиционного правительства социал-реформистов Бономи-Турати-Кулешёвой-Ферри.
9. Массовые зверства британских войск под командованием Джеймса Холдейна против повстанцев и населения Ирака в ходе Иракско-британской войны 1920г., апофеозом которых стало «Сожжение Самава» 26 июля 1920г. В городе были убиты или погибли в огне более 10 тысяч иракцев, в основном старики, женщины и дети.
10. Истребление и исход населения британского протектората Кувейт в ходе боев между местными племенами, ваххабитами ибн-Сауда, войсками Ирака и Британской империи. В марте 1921 года Британия согласилась уступить права протектора над этой территорией Ромейской империи в рамках «Большого соглашения о Турецкой нефти». Территорию пришлось заселять заново. 

*       *       *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ПОРФИРА. 1 февраля 1921 года.
Маша рожала очень тяжело.
Очень.
Бледная. Совсем бледная. Баронесса Улезко-Строганова. Клавдия Петровна.
Клавдия Петровна.
- Государь, вам лучше уйти.
- Я не уйду.
Боже, как Маша кричала…
Но что я мог сделать?
Я не уйду.
Ни за что.
Тем более после этого жуткого сна…

*       *       *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОСТРОВ САХАЛИН. ПРОЛИВ НЕВЕЛЬСКОГО. САХАЛИНСКИЙ УКРЕПРАЙОН. АЛЕКСАНДРОВСК-САХАЛИНСКИЙ. 2 февраля 1921 года.
- Слышали новости из столицы?
- Нет, Андрей Владимирович, а что там?
Фон Шварц перекрестился.
- Государыня-Матушка благополучно разрешилась бременем.
Голенкин снял папаху и чувством перекрестился.
- Слава Тебе Господи! Государю нашему в делах хорошее подспорье. Да и народ будет счастлив сему известию.
Спохватившись, Фёдор Ильич уточнил:
- Так, а родился-то кто?
- Царевна. Марией назвали, в честь Матушки.
Голенкин кивнул.
- Хорошее имя. Будет принято народом.
Фон Шварц кивнул, но Фёдор Ильич никак не мог успокоиться.
- Нужно организовать празднование. По всему Сахалину.
Кивок.
- Согласен, хотя это больше прерогатива генерал-губернатора. Мы же давайте займёмся нашими непосредственными делами.
Погода с утра ничем не напоминала вчерашнее снежное светопреставление. Солнце, голубое небо – всё это скорее напоминало сказку, хотя, конечно, выпавший снег никуда не делся и далеко не везде сейчас можно было проехать. Но даже туда, куда они всё же добрались, было попасть совсем не так просто. Однако их кортеж вездеходов появлялся на острове то там, то сям.
В конце концов генерал фон Шварц приказал остановиться.
- Что ж, Фёдор Ильич, в целом я удовлетворён увиденным. Всё сделано по уму и находится в приемлемом состоянии. Я отмечу вас в своём докладе Государю об итогах инспекции.
Голенкин кивнул:
- Благодарю вас.
- А что японцы? Смотрят ведь?
- Конечно, Андрей Владимирович, смотрят, как без этого? Регулярно запускают в небо наблюдательные аэростаты с наблюдателями.
- И что вы думаете на сей счёт?
Голенкин пожал плечами.
- Заботимся о том, чтобы они увидели ровно то, что надо. Все основные перемещения осуществляются в темноте со всей необходимой светомаскировкой. Так что карточки огня, как и саму систему огневых точек они вскрыть не смогут. Конечно, возможна утечка, но это уже забота военной контрразведки. Они, кстати, регулярно кого-то берут под арест, но это уже их кухня.
Кивок.
- А если начнется большая война, выдержим ли мы удар по Сахалину, ваше мнение?
Убежденное:
- Выдержим. Да и нет у япошек для столь масштабной операции ни сил, ни опыта. Уверен, даже если на материке и начнется серьезная заваруха, гарнизон Южного Сахалина будет сидеть на попе ровно и не отсвечивать. Наверняка перед ними стоит та же задача, что и перед нами – удержать свою половину Сахалина, не допустив потери стратегических высот. Крупные силы японского флота наверняка будут заняты в районе Владивостока им будет не до нас.
- Что ж, Фёдор Ильич, я вас услышал. Кстати, готовьтесь сдавать дела своему заместителю. Государь повелел перевести вас в подчинение нашему с вами старому знакомцу - генералу Горбатовскому. Здесь вы блестяще справились, так что теперь вас ждёт Большой Владивосток и его укрепрайоны. Хозяйство большое – от Зарубино на юге и до Находки на севере, а там только по прямой более полутора сотен километров, а если по береговой линии считать, так все полтысячи.
Голенкин непонимающе уточнил:
- Так там же фортификационные работы велись еще с Русско-японской, там мощная крепость, а последние годы стройка там идет беспрерывно. Какая же передо мной ставится задача?
-  Всё просто, Фёдор Ильич. Как выражается Государь, концепция изменилась. Речь более не идёт о прикрытии лишь самого Владивостока и острова Русский. У нашего благословенного Императора большие планы именно на Большой Владивосток и на гибкое использование незамерзающих портов, вроде того же Зарубино и Находки. Планируется гнать через Большой Владивосток просто-таки огромное количество грузов.
- Куда?
- И куда, и откуда. Но, это уже не нашего ума дело, там… - фон Шварц ткнул куда-то в небо, хватает светлых голов и, уверен, они обойдутся в вопросе организации грузоперевозок и без нас. Наша же задача, обеспечить прикрытие и безопасность грузоперевозок через Большой Владивосток. Не хуже, чем в Сингапуре. Как минимум…



(с) Владимир Марков-Бабкин. Авторская страница - https://author.today/u/babkin.