Начнем с эпиграфа

Начнем с эпиграфа. Правда, он здесь совершенно не нужен.
***
На елочке тихо повесила пряник.
И нет, эта женщина не была пьяной.
Просто, сыночек Яник
Сказал ей быть Хорошей Мамой.
И Яника Хорошая Мама
На улице зимней, пряной
Ночью повесила пряник
На елочку. И пошла прямо.
А утром бездомный Слава
Нашел этот дивный пряник.
И даже перестал быть пьяным.
И вымолвил тихо: «Мама».
И плакал, и плакал Слава…
***
Ей нравилась мысль про картинки. Монтаж. Монтаж. Старые фотографии из альбома. Фрагменты из новогодних реклам «Эмемдемс» или «Кока-колы».
«Санта Клаус оставляет подарки под елкой. Желтый и Красный…– как же их зовут? – тоже идут, чтобы оставить подарок.
 Санте.
 «Он настоящий!» – «Они настоящие!» – вскрикивают Санта, Красный и Желтый – в новогодних колпаках, антропоморфные конфеты с руками и ногами: а затем все трое падают»
Ей нравилась реклама. Разные галереи реклам, которые хотелось щелкать, нажимая кнопку по телевизору и искать ту самую. Интересно. – подумала она. «Ту самую» – Так обычно говорят про любимого человека.
«Ищу ту самую!» «Ищу того самого!». Девушка искала «ту самую» рекламу.
Один сценарий для тв-ролика она даже написала сама:
 Под одеялом включается фонарик– первый кадр.
Маленький мальчик в пижаме крадется по длинному коридору, и мы смотрим на него не в глубине пространства, а словно наш взгляд скользит по статичной галерее. Как если бы на стене висели картины, а камера бы перемещалась вправо. – второй кадр.
Только вместо картин был мальчик в пижаме. Стены были голыми, а мальчик сам, как картина. Картинный. Картинный… Картинный мальчик идет с фонариком в руке по коридору. Он крадется. Поднимает высоко ноги под музыку преступления или «шалость удалась». – думает девушка, а затем вспоминает кадр из «Гарри Поттера». –
– В руках мальчика могла бы быть волшебная палочка, а с его уст могло бы сорваться «Люмос» – заклинание, достающие из глубины тебя свет…
 Но в пальцах мальчика танцевал точно фонарик. Она была уверенна. Именно фонарик.

«Фонарик, как факел светил вверх» – и девушка представила пещерного человека. Монтаж. Монтаж. Кадр взрезался в ее сознание. Она его вырезала.
«Про пещерного человека напишем позже.» – Подумала она и продолжила создавать сюжет рекламы.
Крупные планы: Ребенок открывает шкафчик. – это третий кадр. Или здесь стоит уже использовать термин «сцена». Мальчик достает из шкафчика «Имунеле». – все это делится на отдельные кадры. Ставит «Имунеле» на стол, рядом оставляя записку. Монтаж. Монтаж. Склейка: прячется под одеяло и под одеялом выключает свой фонарик. – четвертая сцена.
В пятой Дед Мороз крадется по тому же коридору.
Коридор длинный. Дед Мороз поднимает ноги. На фоне звучит та же музыка «шалость удалась». Только вот крадется он зеркально. Не с лева направо, как это делал картинный мальчик, а с право на лево.
(Если бы монтажное время было нарезано по-иному, они вполне могли бы встретиться и столкнуться лбами. Упасть. Упасть. «Ааа! Шалость удалась!» – мальчик бы сказал именно это, потому что в Деда Мороза он верил. Вряд ли здесь была бы фраза, как в рекламе «Эмемдемс», что-то типа: «Аааа! Оказывается, он существует!» Он существует. Мальчик об этом знал)
Дед Мороз крадется под елку, – пятая сцена– в руках его танцует фонарик и оставляет блики на потолке. – Тени, тени, как это было у пещерного человека, – думает девушка, но про пещерного человека решает написать позже.
Ей нравится реклама.
В шестой сцене Дед Мороз находит «Имунеле» – и время останавливается, появляется: крупный план и стоп кадр. Лицо Деда Мороза. Записка. «Имунеле».
«Подарок для Деда Мороза» (От Яна) – кривыми буковками написано в записке, в скобочках.
Во вторых скобочках: «Не болей».
Такую рекламу она написала и вспомнила стихотворение про Яника и Славика.
Как много сюжетов крутилось у нее в голове. Все это напоминало монтаж и быстрые картинки, сменяющие друг друга резко. Как щелкать пальцем по пульту, переключая, как перелистывать альбом, или идти по галереи. Просто галерея, просто галерея кадров:
«Старый альбом годов 80-х Советского Союза. На фотографии мальчик под елочкой. В руках он держит мандаринку» – Всё. Больше она про этого мальчика ничего не знала.
Другая фотка: «Мужчина с щетиной и детьми под елкой. Рядом три мальчика. В руках каждый держит красный сетчатый мешок с мандаринами. У детей их много. В руках мужчины только один» – эта фотография выглядела, как новая: сделанная не позднее года 2010 -го. – Всё. Больше она про эту фотографию ничего не знала.
Отложив альбом, она переключала рекламу. Новогодняя, новогодняя: от «Колы», «Эмемдемс», «Имунеле». – Она переключала рекламу у себя в голове и искала «ту самую».
Она видела разные картинки: «Гари с волшебной палочкой». «Мальчик в руке с фонариком». «Пещерный человек, вышедший из пещеры и прошедшей под деревом». «Диоген, который ходил со светом, и говорил: «Ищу человека, ищу человека»».
«Ищу ту самую, ищу ту самую» – крутилось в голове у девушки, как на звукозаписи. Повторить запись, повторить, перемотать, проиграть еще раз…
«Ищу ту самую» «Ищу ту самую»…
Рекламу? Женщину? Мужчину? Человека.
Ту самую фотографию. Ту самую рекламу. Елку. Зеленую. Нет. Лучше синеватую.
«Ищу историю»
Сюжет, спрятанный в новый год под елкой.
Закончим эпиграфом. Ведь только он здесь и нужен. Ей хотелось оставить только Славу.
Слава был самодостаточным сам по себе. Слава был НАСТОЯЩИМ. То самое слово, которые сказали антропоморфные Эмемдемцы.
«Он настоящий!» – «Они настоящие!» – а затем все трое упали. Санта. Эмемдемцы. Но не Слава.
Бездомный человек плакал под елкой. Какая-то женщина, не то пьяная, не то просто странная, подарила Славику подарок. Она повесила пряник над его головой на веточку. А когда Слава проснулся...он увидел…