Он почти изменил мiр Acting president. Глава 5

Вашингтон, округ Колумбия, САСШ, Капитолий. 17 июня 1920г.

Из воспоминания вице-президента Томаса Райли Маршалла.

Как в своих общественных делах, так и в своей личной жизни, американец редко готовит себя к будущему. Он совершенно не желает, чтобы ему передавали по воде что-либо, что он мог бы получить по железной дороге. Его раздражает ожидание медленного процесса доставки грузов, когда в его город прибывает экспресс-автомобиль, и если кто-то скоро узнает, как доставить их самолетом, именно так он получит то, что хочет. Он никогда не хочет этого, пока сам этого не захочет, а когда он этого хочет, он хочет этого сразу. Фермер не осматривает свою технику в зимнее время, чтобы выяснить, что ей нужно для ремонта; но ждет неделю или десять дней, прежде чем ему это понадобится, а затем телеграфирует, чтобы запчасти были отправлены экспресс-почтой.

В тот день не один я смог почувствовать себя настоящим американцем.

В четверг, который, как положено, наступил после среды, по поручению президента, я собрал кабинет в собственном кабинете в Сенате. Вудро болел, и секретарь Тутулти упредил мои предложения собраться всем министрам в Белом доме. Что-ж, «карантин в связи с последствиями восточной инфлюэнции» был непробиваемой отговоркой. Хорошо, что ещё собрались у меня, а не в Библиотеке Конгресса. А то могли бы сославшись на «разделение властей» сослать нас туда записные законники.

Почти все собрались, даже немного поговорили о погоде, и о том заключении в котором оказался наш уважаемый президент, оберегаемый врачами. Ждали только Колби. Уже минут семь как должны были бы начать. Но уже случалось, что Бейдридж вольно распоряжался чужим временем.



Многие вопросы требовали присутствия госсекретаря, но можно начать и с тех что можно обсудить без него. Я уже открыл рот что бы начать, но не успел я извлечь звук как открылась дверь и свободному стулу устремился Полк. Он положил свою папку на стол и поздоровавшись решил сразу прояснить неопределённость.

- Извините господа, я всего десять минут назад узнал, что буду вместо Колби – сказал первый заместитель Государственного секретаря САСШ.

- Кхех. Что с Бейбриджем. Заболел? – спросил я прищурившись.

- Колби здоров. Но нам пришло распоряжение о его отставке, – ответил Фрэнк

Я снова раскрыл рот и все присутствующие тоже застыли в немой сцене.

- Бейбридж, раздосадован. Исполнительный приказ от вчерашнего дня. Но я полностью в курсе дел, - прервал затягивающуюся паузу заместитель Колби

- Присаживайтесь Фрэнк, вам не впервой быть «исполняющим обязанности» - вышел из изумления я

- Может оно и лучше, что Вы здесь, - я продолжил, всё-таки Полк был сдержан на язык и в иностранных делах более своих начальников компетентным. Обсуждать внутренние вопросы Полк не мешал, а во внешних, той же «зерновой сделке» его участие было бы и при Колби желательно.

- Эта баба нас опять сделала, - прошептал сидевший напротив меня ветеран администрации Альберт Берлесон. Но в тишине, висевшей в кабинете каждое слово его все слышали отчетливо. Похоже есть шансы потерять ещё одного бойца, и с этой нашей несвободой что-то надо делать.

Заседание после этого прошло скомкано, и мы решили уже плотнее поработать после моего возвращения из Нью-Йорка в понедельник. Пока всё снова зависло в неопределённости.



«Царя на них нет», - с помнил я услышанную в Константинополе поговорку о нерасторопных чиновниках. В России вечно так. А у нас может и медленнее, но общим умом и волей доходней. Две головы как говорят на обоих берегах Атлантики, лучше одной! А уж три или четырнадцать… Не понимают они там, на другом берегу прелестей демократии. Впрочем, может и хорошо, что не понимают? Царства зависят от способностей очередного вождя, а в республике от способностей, всех сложенных вместе. Империи как возносились, так и падали. А народ и Сенат Рима сделал и фараонов, и правителей финикийских.

Как и следовало ожидать после того как министры разошлись мне занесли рескрипт президента о смещении Колби. И хорошо, что послали с правительственным курьером, а не через службу не к месту разговорившегося генерального почтмейстера Берлесона, ведомства которого всего пять дней как запретило пересылать в посылках детей.



* * *



ТЕКСТ ВЛАДИМИРА МАРКОВА-БАБКИНА.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 17 июня 1920 года.

Птицы.

Птицы.

Вихрь пернатых за окном Дворца Единства.

Кричат и дерутся. Охотятся и добывают.

Добывают... Добывают... Добывают...

Говорят, что птицы умнее млекопитающих, имеющих мозг того же размера. Мол, необходимость маневрирования в трехмерном пространстве заставляет быстро принимать решения.

Не знаю.

Может быть.

Впрочем, хотел бы я посмотреть на птицу, которая умнее элементарной крысы.

Я молча смотрел в окно, не оборачиваясь к крысам, которые собрались за длинным столом в моем кабинете.

Крысы. Хитрые, злобные и изворотливые.

Что ж, если продолжить аналогию, то я тут загрызу всех. Если потребуется. И они это знают.

- Что ж, начнём, дамы и господа. Господин Самарин, вам слово.

Не оборачиваюсь. Это одна из привилегий Императора – не оборачиваться. И одна из возможностей напомнить собравшимся о том, кто здесь кто.

Премьер-министр Российской Империи чинно поднялся с места и обратился к присутствующим:

- Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие, Ваше Императорское Величество, Ваше Императорское Высочество, дамы и господа!

Смотрю в окно. Честно говоря, порой меня самого коробит от всех этих бесконечных «Величеств», но протокол есть протокол. Это уже со второй фразы можно перейти на простое «Государь» и «Государыня», а так, ничего не поделаешь – Двор и официоз, будь он трижды неладен. Но Империя и монархия – это, в первую очередь, Традиция. И её демонстрация. Мы же не дикие американцы, в конце-то концов…

За спиной моей премьер-министр России докладывает ситуацию на рынке зерна. Всё так переплелось в этом мире – премьер России докладывает в столице Ромейской Империи, которая, по факту, является столицей Империи Единства, но это не точно, поскольку столица Единства там, где её Император. А Император тут я. Тьфу-ты-ну-ты! Куда-то меня понесло не в ту степь….

Устал я. Может в Турцию съездить на отдых? Шутка. Что там той Турции осталось на карте мира. Даже ни одного пляжа у Турции теперь нет.

- … поэтому возникшая неопределенность в верхних эшелонах власти в Соединенных Штатах ставит под угрозу предварительные соглашения о поставках зерна и продовольствия в этом и следующем году…

Да, слово НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ стало ключевым в международной политике и всемирной торговле. Пусть США в этом времени и в этой реальности не стали ещё гегемоном, но это и сейчас очень серьезный игрок. Британия дряхлеет и вот-вот потеряет свою колониальную империю, Германия ещё не восстановилась настолько, чтобы играть в мировом оркестре первую скрипку, а та же Франция долго ещё будет отходить после потрясений революции и скрежета восстановления монархии. Но беда в том, что нам нужно было продовольствие. Много и не только на сейчас.

Впереди нас ждал ужасный 1921-й год и жуткая засуха. В моей истории от голода погибли многие миллионы по всему югу России и по всему Поволжью. Каннибализм, ходячие скелеты, матери, убивающие одних своих детей, чтобы прокормить остальных. Всё это было в моей истории, и я сделаю всё, чтобы этого не произошло в этой реальности.

Да, в моей новой истории не случилось революций, не проиграли мы Великую войну, не вспыхнуло беспощадное и братоубийственное пламя Гражданской, не разрушена экономика, не уехали и не погибли миллионы, и даже пандемия не подкосила нас. Но засуху отменить было не в моих силах. А потому, мы готовились изо всех сил.

Я слушал премьер-министра России. Самарин излагал бодро и толково, вот только знаю я, как обычно бывает со всеми планами, рапортами и отчетами. Как там? Гладко было на бумаге, но забыли про овраги? Наверняка это и про нас сейчас тоже. На пресловутой бумаге у нас уже почти достаточно запасов, чтобы пережить следующий год. Очень скромно, но пережить. Без людоедства. Но дальше ведь, как всегда выяснится, что элеваторов мало, готовы не все, зерно попрело или его поели мыши. И хорошо, если действительно поели, а не ушло зерно на чёрный рынок. Дальше начнутся проблемы с железной дорогой и прочим транспортом, где-нибудь обязательно вспыхнет война (тут уж наши недруги постараются), какое-нибудь восстание или еще какая беда. Потребуются войска, в перевозках продовольствия наступит хаос. И прочее, прочее, прочее, что делает жизнь правителя столь увлекательной.

Балы, красавицы, лакеи…

И хруст собственных костей под колёсами Ее Величества Истории.

- Александр Дмитриевич, простите, что перебиваю…

Верноподданническое:

- Всегда готов служить, моя Государыня!

Императрица решила уточнить. Я всё так же не оборачиваюсь, иначе это нивелирует её вопрос.

- Александр Дмитриевич, у меня такой вопрос по вашему докладу – бросается в глаза вопиющее отставание от графика в части строительства новых элеваторов и зернохранилищ. Как вы это объясните?

Самарин с готовностью пустился в объяснения.

- Ваше Величество! Действительно, имеет место некоторое отставание. Однако, хочу напомнить, что до 1917 года в России было всего порядка сотни элеваторов, больше особо и не требовалось, ведь экспортируемое зерно, не слишком задерживаясь, уходило на экспорт буквально с колёс, а в условиях экспортных ограничений Великой войны, их вполне хватало для внутренних нужд…

Киваю, глядя в окно.

- Да, я помню голодные очереди в Санкт-Петербурге, Москве и прочих городах. Уж так хватало, что едва не случилась революция.

Самарин пытается аргументировать свою позицию:

- Это действительно так, Ваше Всевеличие, однако, смею напомнить, что проблема была не в отсутствии хлеба как такового, а в невозможности подвезти его в столицы из-за перегруженности железных дорог грузами войскового назначения, снежных заносов, и, в известной степени, саботажа со стороны заговорщиков. Смею выразить уверенность, что в нашем случае ничего этого не случится. Заговорщиков искоренили, на зиму запасов по губерниям достаточно, весенние и летние же потребности не могут быть поставлены под угрозу снежными заносами. Не говоря уж о том, что война окончена и воинские эшелоны будут не так уж сильно влиять на общую ситуацию с транспортными перевозками.

Хмыкаю про себя. Окончена война? Ой-ли. Мы почти беспрерывно с кем-то локально воюем или находимся под угрозой новой большой войны. И даже я, со своим послезнанием, уже не могу спрогнозировать случится ли она в ближайшие годы, а, уж, тем более, не могу четко указать даты её начала. Ведь это только в скверных романах про попаданцев главный герой точно предупреждал товарища Сталина за многие годы о том, что война начнется ровно в 4 часа утра 22 июня 1941 года. И что нужно принимать меры. А меры эти, между прочим, обрушивают всю историческую конструкцию и все «точные даты» отправляют в мусорную корзину истории. Вот так вот.

Вслух же уточняю:

- Так что там с элеваторами? Почему отставание? Вы хотите, чтобы с таким трудом собранное зерно и зерно, закупленное за золото, просто-напросто сгнило в необорудованных зернохранилищах? Или как вас понимать?

Премьер несколько растерялся.

- Ни в коем случае, Ваше Всевеличие. Мы делаем всё возможное. Но смею отметить, что в основном задержка происходит в части строительства и использования именно частных элеваторов, хотя их строительство было предусмотрено планом.

Понятно. Началось перекладывание ответственности. Значит дело действительно плохо. Что ж, пора выходить на сцену.

Усаживаюсь на свой стул во главе длинного стола. Изучающе смотрю на крупных агропромышленников .

- Что скажете, господа? Вам были выделены целевые субсидии и кредиты на строительство элеваторов. Где элеваторы?

Господа хмуро переглянулись между собой.

Разумеется, вопрос Маши не был экспромтом. Накануне мы довольно серьезно разбирали отчеты аналитиков и вполне понимали суть. Но задача не стояла просто надавать всем по шапке. Нет с крупным бизнесом так дела не делаются. Да, я - фактический Самодержец, но мудрый правитель тем и отличается от упоротого самодура, что ставит на службу себе и всей Империи самые различные интересы и самых различных людей. Та же, спасшая мою жизнь, профессор Гедройц является убежденной противницей монархии, ярой республиканкой, суфражисткой и представительницей сексуальных меньшинств, но она служит мне верой и правдой. И таких, весьма противоречивых людей, вокруг меня немало. Я могу как угодно относиться к их убеждениям, с какой угодно брезгливостью к их пристрастиям, но пока они служат благу Империи, я буду держать их в своей команде. Ну, или около неё.

Хотя я ещё тот тиран. И это не фигура речи. И не шутка.

- Ну, так что? Где элеваторы?

Наконец слово взял господин Диамантини из славного города Таганрога.

- Нижайше прошу простить, Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие, но вопрос этот крайне непрост. Крайне. Да, мы получили из казны субсидии на строительство элеваторов при условии, что в ближайшие два года эти элеваторы будут использоваться для общественных интересов. Потом же эти элеваторы перейдут в нашу собственность, которой мы вольны будем распоряжаться по своему усмотрению. Всё это так, Государь. Но казенная субсидия покрывает только треть, а часто и лишь четверть расходов на строительство элеватора. Да, строительство сети элеваторов по всей России, а особенно в указанных Вашим Всевеличием губерниях, дело, безусловно, общественно благое, и такое строительство было одним из условий частно-государственного партнерства и нашего вхождения на рынок казенных агрозакупок, но позволю себе заметить, что при нормальном положении вещей такое количество элеваторов нам не нужно, это будет просто чистый убыток, нам придется их закрывать и сносить. А это убытки. Реальные и большие убытки. Мы и так несём огромный убыток из-за запрета на экспорт зерна из России, а планы закупки зерна в Америке вообще грозят обвалить цены на рынке ниже уровня расходов на его производство в России. Мы даже в Ромею не можем продавать зерно, и нас там уже заместили землевладельцы из Великодакии и Болгарии. Мы, внутри России, просто перенасыщены сейчас зерном и прочими продуктами, а опрошенные нами эксперты-агрономы не видят ни малейших признаков приближающейся засухи. Что мы будем делать, если сомнительной засухи не случится, а наш внутренний рынок просто захлебнется в зерне, в том числе и в американском? Что мы будем делать с этими шестью сотнями новых элеваторов?

Я спокойно оглядел их лица. Выражения разные. Конечно, они все люди многоопытные и в бизнесе многомудрые. И думают все наверняка не только также, как сейчас ОСТОРОЖНО сказал господин Диамантини, но и значительно более критично. Хотя, большинство, конечно, предпочло промолчать, выдвинув провинциала Диамантини на первый план. Тот же «хлебный король России» господин Филиппов не стал лезть на трибуну, предпочтя молча солидаризироваться с дуайеном, но не устраивать личной фронды Государю.

Убедившись, что больше дураков нет, я подвел предварительный итог «дискуссии»:

- Что ж, господа, я ВАС услышал.

Я намеренно подчеркнул ВАС, дабы показать всем, что отсидеться в стороне не удастся никому, сделав вид, что Диамантини лишь выразил свою личную точку зрения, с которой они категорически не согласны. Нет-нет, господа. И ещё раз – нет. Мы тут не в песочнице играем, а я не мальчик в штанишках на лямках через плечо.

- Что ж. Мне есть что ВАМ предложить, что ВАМ сохранить и чего ВАС лишить. И, как вы понимаете, это не фигура речи. Империи нужны партнеры, а не саботажники и вредители. Я ПОКА никого ни в чем не обвиняю. Но Отечеству нашему нужны эти элеваторы, и они будут сданы в срок. С вами или без вас. Когда, подчеркиваю – КОГДА, случится засуха, мы без этих элеваторов просто пропадем. Погибнут миллионы. У меня аналитики лучше ваших, и специалисты в сельском хозяйстве, метеорологии, транспорте и прочем намного более грамотные, чем ваши любители. Повторяю, с очень большой долей вероятности, уже начиная с этой осени у нас начнутся проблемы в сельском хозяйстве. Следующий год на большей половине европейской части России станет катастрофически засушливым.

Верноподданнический скепсис на лицах. Мол, царь-батюшка совсем кукухой поехал…

Что ж, я не Калигула, который объявил своего коня сенатором Рима, но Калигула плохо кончил. Как, впрочем, и Цезарь. Я пока жив, а это не так просто, если ты сидишь на троне. Моих предков, которые умерли в постели своей смертью, можно на пальцах пересчитать. На пальцах одной руки.

- Понимаю ваше беспокойство, господа. Однако, договоренность об элеваторах была одним из условий вашего допуска к государственным закупкам и казенным кредитам. Мы так условились, не так ли? Или кто-то полагал, что, как в старые добрые времена моего брата Николая, можно будет взять аванс и ничего не сделать? Нет, господа, я не верю, что истекшие четыре года ничему не научили таких опытных купцов, как вы. Элеваторы вам придется построить в срок и в полном объеме. Так что оставим Главного Инквизитора без работы. Со своей же стороны, могу вам гарантировать, что если через три года какие-то элеваторы окажутся убыточными, то я найду, так или иначе, покупателя на ту часть вашей собственности, от которой вы захотите избавиться.

По рыночным ценам, разумеется. Хи-хи.

- Что касается американского зерна, то я вам уже говорил о том, что оно не попадет на розничный рынок и не составит вам конкуренцию. Более того…

Господи Боже, почему я так часто чувствую себя не Императором-Самодержцем, а Крестным отцом итальянской мафии? Интересно, моя Маша, бывшая итальянская принцесса Иоланда Савойская, чувствует что-то подобное?

Власть – грязная штука. Политика – это искусство возможного, или как там? Нет. Политика – это искусство создать невозможную ситуацию для других. Ситуацию, которая не оставляет выбора. Ситуацию, в которой поступают предложения, от которых невозможно отказаться.

Или кто-то и вправду верит в то, что правители великих государств только и делают, что изображают умное лицо, пьют коньяк, курят сигары и глядят вдаль, диктуя свои умные мысли секретарю и министрам? Да как бы не так!

Интриги, деньги, кровь и грязь.

Богатейшие люди, Уолл-Стрит, Старые семьи.

«Мраморный клуб» и всякие Ротшильды с Рокфеллерами.

Древнее дворянство и новые нувориши.

Генералы и высшие чиновники.

Промышленники и землевладельцы.

Гигантские инфраструктурные проекты, потребность в гигантских инвестициях и огромные долги.

Люди. Кадры. Подданные.

Власть.

Я отправил на виселицу и в Сибирь множество людей. Ещё больше я выслал в революционную Мексику. Хорошо ли я сплю ночами? Нет. Нет, не приходят ко мне ночами кровавые мальчики. И девочки кровавые не приходят. Слишком хорошо я помню, что бы тут было без меня. Но я боюсь не успеть, боюсь опоздать, моё послезнание уже мне почти ни в чём мне не помогает, а лишь напоминает, что впереди меня/нас ждёт очередной такой-то кошмар. И я уже не знаю, когда он случится.

- ...по факту, мы сконцентрируем на своих складах огромное количество мирового продовольствия, и не мне вам рассказывать о том, что происходит с ценами на мировом рынке при дефиците какого-то важного товара, или, в данном случае, продукта. Но вся эта игра обернется огромными убытками, если всё это гигантское количество зерна просто сгниёт на наших складах. Будет ли это разумным? Почти наверняка, наши конкуренты не назовут нас умными людьми, не так ли? Посему, это беспроигрышная партия. Мы и свой народ накормим в случае голода, и сможем сыграть на хлебных биржах, если значительная часть американского зерна уйдет в наши закрома.

Отпиваю воду из стакана, и, промокнув губы платочком, замечаю:

- Кроме того, господа, в случае засухи, которую прогнозируют мои аналитики, наступит страшный голод. Не мне вам напоминать о том, что едва не случилось в Петрограде при значительно более слабой нехватке продовольствия. Мы же не хотим революции, верно?

Возражений не последовало.

- При грамотном хранении зерна мы ничего не потеряем. Но без элеваторов это невозможно и вам это отлично известно. Поэтому нам нужны элеваторы в достаточном количестве, нужны условия хранения, нужны схемы реализации излишков на мировом рынке. И, конечно же, нам нужно американское зерно в обоих случаях.

Не давая возможность начать дискуссию, интересуюсь у премьер-министра России:

- Так что нам мешает это сделать?

Самарин поднялся и хмуро ответил:

- Государь, в Вашингтоне неопределенность. Никто не хочет брать на себя ответственность. Что-то происходит там на самом верху, и мы пока не знаем что.

Хмыкаю.

- Мне тут птичка на хвостике принесла известие. Но, дамы и господа, если эта новость выйдет за пределы этой комнаты, то я буду знать, что это кто-то из вас. Это ясно?

Все кивнули. Почти синхронно. Даже Маша. Как будто она не знает))).

Выдержав паузу, сообщаю:

- Итак, птичка на хвостике принесла известие, что у президента Вудро Вильсона случился повторный инсульт. И он уже мало что соображает. Эта информация тщательно скрывается. От его имени правит жена и секретарь. Вице-президент Маршалл в курсе, но не хочет становиться президентом. Всё повисло. На Уолл-Стрит, разумеется, что-то пронюхали, хотя и без подробностей. В политической и финансовой жизни Америки наступила эпоха неопределенности. Да, пусть это ещё не Смута, но всё же. Всё крупные игроки боятся принять неверное решение, а сделка с Россией – это огромные деньги, но и огромный риск. Особенно в условиях неопределенности.

Повисло молчание. Внутренне усмехаюсь, видя, как Маша, откинувшись на спинку стула, оценивающе, из-под прикрытых век, изучает реакцию присутствующих. Да, как говорится, можно вывезти девушку из Рима, но нельзя вывезти Рим из девушки.

Самарин крякнул.

- Если это действительно так, то мы не добьёмся от Америки крупного контракта. У нас и так проблемы с фактической приостановкой поставок оборудования и прочей техники. Контракты-то они как-то выполняют, но, вот именно «как-то». Медленно и соблюдая каждую букву контракта. А уж в таком щепетильном вопросе… Пока между крупными сельхозпроизводителями и нами стоит Вашингтон, мы мало что можем сделать. А ведь программа рассчитана именно на централизованное снабжение России.

Киваю.

- Да. Это так. Но демократия в США имеет свои преимущества. Для нас, разумеется. Вы прекрасно понимаете, что схема игры с Америкой и её бизнесом весьма гибка. Не мешают же Японии эмбарго и прочие санкции от США, получать американские товары, в том числе и военного назначения, через третьи страны? Через Австралию ту же самую. Мы не знаем сколько продлится политический кризис в Соединенных Штатах, но когда это останавливало разумных людей, не так ли? Возвращаясь же к нашим баранам, то есть к элеваторам, хочу заметить, что предусмотренные планом шесть сотен элеваторов нам жизненно необходимы. Если мы, конечно, хотим вновь стать не импортером, а экспортером зерна. Присутствующим отлично известно, что та же Америка бьет нас и в хвост, и в гриву, именно за счет разветвленной сети элеваторов, причем не только на территории самих США, но и по всему миру. Да, сейчас нам остро не хватает элеваторов для внутренних нужд. Да, почти без сомнения, нам придется покупать или брать в аренду элеваторы в разных частях земного шара. Да, в ближайшие два года нам придется использовать их, в качестве мест хранения и перевалки зерна для поставок в Россию. Но система может работать в обе стороны. Мы закупаем в США и той же Аргентине не только потребительское и кормовое зерно, но и формируем для себя семенной фонд из качественных сортов пшеницы и прочей кукурузы. Вам отлично известно, что по всем странам-экспортерам зерна ездят наши группы, которые включают в себя не только коммивояжёров, но и агрономов, и прочих специалистов. Через два-три года мы оправимся от засухи. И мы должны быть готовы охватить весь мир своими каналами поставок и хранения зерна. А для этого нам нужен торговый флот соответствующий. И нам нужны элеваторы.

Помолчав, подвожу итог:

- Нас ждет жестокая схватка, господа. И мы лишь в начале пути.


Конец ознакомительного фрагмента. Последующие главы на авторской странице.

(с) Владимир Марков-Бабкин. Виталий Сергеев. Авторская страница - https://author.today/u/babkin.