В стране цветущего граната. Глава 20-21

Впервые они просыпались в одной постели. Никто не осмелился нарушить единение, хотя они и нарушили правило дома. Слишком много эмоций сейчас жило в комнате. Жажды, тоски, любви и потери. Это последнее утро вместе. Вместе телами, взглядами, душой. Слова не шли. Наслаждались друг другом с отчаянием и упоением, как птицы югом перед кочеванием на зимовку.
Спустились в столовую одновременно, на чем и были пойманы перед младшим Мансуровым.
- Селим, ты что спал в комнате Люции? - изобразил удивление Сулейман.
- Тебя это вообще не должно касаться: кто, где и с кем, - отчитал его старший.
- Ок, а че такой злой тогда? - скривив недовольную рожицу, отзеркалив брата.
Селим, сцепив челюсти промолчал.
- Люц, ты ему отказала что ли? - наглое любопытство не имело тормозов.
- Заткнись, а, займись лучше завтраком, - Селим прошёл к холодильнику.
- Сулейман, тебя девушки не били ни разу? - встряла гостья.
- Да нет…, - недоумённо посмотрел.
- Значит, я буду первая, - быстро сократив расстояние, дважды успела шутливо хлопнуть парня по спине, пока тот не отскочил.
Сулейман сдался, прекратив издевки. Накрыли завтрак из бутербродов, сварили кофе, без слов понимая друг друга. Сулейман с лихвой компенсировал нехватку диалогов.
- Родители где? – спросил Селим у брата, усаживаясь за стол.
- А я их не видел, но слышал, как отец заводил мотор.
Все догадались, почему отсутствовали глава семьи с супругой: Али, оценив ситуацию в доме, боялся развить скандал за завтраком, потому сбежал ранним утром.
- Я удивлен, ты пропустил намаз, - провоцировал брат, потягивая чай.
- Не переживай, я сегодня “в походе “.
- Ну - ну, - и обратился к девушке. - Люция, а ты все же уезжаешь вечером?
- Да, - на миг кинула взгляд на ведущего допрос, без энтузиазма поедая булочку.
- Селим тебя не уговорил остаться…, - вынес вердикт.
Селим лишь раздраженно и горестно вздохнул.
- У меня достаточно причин вернуться на Родину, Сулейман.
- Слушай, брат, Люция уже твоя супруга перед Богом. Вы же спали вместе, - и вопросительно-утвердительно покивал головой.
Пара переглянулась на его шокирующее умозаключение.
- Ты закроешь рот?! - гаркнул Селим.
- Вот ты заноза! - Люция перегнулась через стол, желая повторить шлепок.
- Да я вам помочь хочу, а вы не цените моего альтруизма. Смотреть тошно на кислые лица.
- Давай мы, как-нибудь сами разберемся. Ты чего "отца включил"? - старший брат злился.
И так последние дни прошли в душевных метаниях. Ему хотелось задержать девушку подольше, но давить он не хотел, только надеялся на ее личное желание остаться.
- Люция, ты мне как сестра, - начал хитростью брать “бастион”. - Оставайся. Хочешь, чтобы этот парень стал монстром? Тогда и моя жизнь станет каторжной, - эгоист не утихал.
Девушка, удивляясь его напору, рассмеялась.
- Сбежишь тогда от него в Россию.
- Окей, к тебе приеду, сделаю твою жизнь невыносимой и тогда ты сама сбежишь к нему, - чуть не потирая руки от предвкушения, выдал оппонент.
Дальнейшие споры прервала Урсула, войдя в дом и хлопнув громко дверью.
- Мальчики, я слышу, вы проснулись, заберите пакеты с крыльца.
Сыновья повиновались, синхронно выйдя их кухни. Люция засуетилась с уборкой посуды. Именно сегодня хотелось трусливо сбежать, не смотреть в глаза этой доброй мудрой женщине. Еще страшнее видеть глаза Али.
- Люция, доброе утро, - заботливо произнесла хозяйка. - Выспалась перед поездкой?
Девушка порадовалась постановке вопроса в единственном лице.
- Да, все хорошо.
Не скажешь же, что заснули они ближе к утру.
- Я купила кое-что тебе в дорогу и небольшие подарки.
- Ой, что вы, и так меня принимали как родню, в заботе и комфорте.
Женщина махнула рукой, призывая не спорить.
- Сядь-ка, поговорим.
Гостья повиновалась.
- Девочка моя, я очень к тебе привязалась, ты мне нравишься, да и Али тебя принял. Он сбежал с завтрака, но его чувства можно понять. И прошу тебя, не делай сыну больно. Если не готова принять его чувства, скажи в ближайшее время. Пока он не привык. Пойми меня как мать.
Люция подумала о том, что Селим, возможно, и сам не захочет продолжения отношений, но материнское сердце ранимей всех остальных.
- Я обещаю, - крепко пожала ладони своей визави*.
Прощание с временным домом и его жильцами вышло радостным и грустным одновременно. С одной стороны они радовались событию приезда и очарованы гостьей, с другой всем не хотелось прощаться и отпускать ее.
Люция, ты мне как сестра. - Сулейман крепко сжал в объятиях девушку, не желая расставаться.
На что старший брат смотрел, еле сдерживаясь, чтобы не оттащить хитреца.
- Буду скучать по нашим пикировкам и твоим побоям.
На что оба обнимающихся закатили глаза в притворном ужасе. Селим рассмеялся.
- Помни, что я обещал.
- Да, да, что вытуришь меня из моего же дома.
- Ну вот и договорились. И Анне привет от меня, и смотри не съешь в пути пахлаву с лукумом, что я ей передал.
- Не бойся, оставлю студентке ваших сладостей.
Погрузив в багажник кроссовера чемодан и пакеты, тронулись в сторону вокзала. Люция послала воздушный поцелуй домочадцам, в последний раз оглядывая живую изгородь из сплетенных лоз винограда, обильно разросшихся за период ее пребывания. В душе она не только хотела вернуться, но и чувствовала, что еще увидит этот двор. Но не скоро.

                Пакуя чемоданы,
                забудь что–ни будь,
                чтобы вернуться.

визави* (фр. vis-;-vis — «лицом к лицу») — означает напротив, собеседник.

                Глава 21
                Сагол*

Люция.
Мое маленькое путешествие закончилось. Всего каких-то три недели, а ощущение, что я здесь пробыла три месяца. Когда только собиралась в поездку, планировала немного раскрасить свой быт, расширить географические горизонты и дать жизнь новой красочной статье в журнале. И никак не думала, что Сумгаит украдет мое сердце. Нет, оно не разбилось о скалы, не утонуло в “армуду”, не растеклось на сцене в виде невольницы Будур, оно просто не знало, как дальше без всего этого жить. То, что начиналось как милое приключение, флирт в сети теперь имело форму: точку на карте, четкие контуры и красивое имя: Селим.
Прощаясь, Селим мало говорил, лишь не мигая смотрел в мое лицо, запоминая черты, каждую родинку и шрам. Я не искрила юмором, не пестрила бессмысленными словами, просто наслаждалась последними часами перед расставанием и неизвестностью. Я знаю, он ждал и надеялся, что я задержусь дольше, продлю свою визу, а потом мы вместе решим, как нам жить дальше. Но я не могла остаться. Между нами пролегала не только пропасть из тысячи километров, моей работы, семьи и вероисповедании.
Я пребывала в растерянности. То, что произошло с нами, было фантастическим. И в тоже время пугающим. И сейчас нам банально требовалось время. Время осмыслить наличие нас друг у друга.
- Люция, - Селим стоял, опираясь о капот кроссовера, расставив ноги и держа меня зажатой между ними, - я не хочу тебя отпускать, боюсь что больше не увижу, если сейчас выпущу из объятий.
Я так боялась расплакаться и поджимала губы, едва сдерживаясь.
- Селим, мы сейчас ничего не решим, даже если я, утратив разум, останусь.
 Не говоря ничего, он теснее притянул к себе, максимально вжимая и расплющивая мою грудь о свое тело, уткнувшись в волосы, вдыхал аромат.
- Если ты вдруг забеременеешь, прошу тебя, сообщи.
Я припала к бьющейся жилке на шее губами, запоминая вкус кожи, чтобы после одинокими ночами грезить о большем.
- Обещаю.
Селим.
Невозможная женщина. Такая нереальная и желанная. Близкая и одновременно далекая. Независимая и покорная разом. Думал, что проведу незабываемые каникулы, наполненные сексом, да и какой здоровый молодой мужик не пожелает ее, без обязательств, по обоюдному желанию, а взял и влюбился. А как можно не полюбить эту колдовскую синеву в глазах и медовые уста, шелк ее пшеничных волос. А ее характер ни на минуту не оставлял равнодушным, своим романтизмом бередя струны моей души. Оказывается, любить - это больно. Хотя до невозможности хорошо. Россия лишь одолжила ее мне на время и теперь забирала навсегда. Я чувствовал это.
-  Sagol sevgim m;nim*, - произнес я на родном языке так легко, словно птица во мне, долго спящая, выпорхнула наружу. Я никому не говорил эти два слова. И сейчас готов повторять их вновь и вновь. Теперь чтобы завладеть этой славянской девочкой-женщиной, мне придется проделать долгий путь не только в расстоянии, но и в нас самих. Я не прощался. Я давал нам время. Ей и себе. Если так угодно Аллаху, мы будем вместе, не смотря ни на что, и я верил. Со мною была моя вера в него и нашу любовь.

Sago*l sevgim m;nim* - до встречи моя любимая

Если роман заинтересовал и желате ускорить прочтение переходите по ссылке в профиле