Белкин сюр

     
     Белка была бронзового окраса, колючая и не очень казистая. Ее хвост вполне мог сгодиться в качестве ершика для мытья молочных и кефирных бутылок. Так мама и сказала, когда мне подарили на день рождения эту как бы мягкую игрушку. Ну это она зря сказала, потому что мне сразу стало обидно за белку и за ту девочку, которая мне ее подарила. Что, во всем «Детском Мире» не нашлось игрушки посимпатичней? Вообще-то я не была избалована подарками и ценила каждый из них. Но тут… Прям не знаю…
   
      Да, но кто же мне ее подарил? Девочки пришли ко мне как-то разом, гурьбой. Стали снимать пальто и ботинки в тесном коридоре моей коммуналки и свалили подарки в кучу. Они потом оказались понятно от кого: с поздравительными открытками, а книжки — с дарственной надписью. А вот белка с хвостом-ершиком — вовсе без ничего. А, нет! С ценником: 3 р.80 коп.
     
     Поставила я эту белку в книжный шкаф между желтыми томами собрания сочинений Алексея Толстого. Там как раз был вынут один том со сказками про вурдалаков. Я их в то время читала.
     
     Вечером, как всегда, разложили конструкцию под названием «кресло-кровать», на которой я спала ввиду малометражности нашей комнатейки. Впритык к книжному шкафу. Я почитала немножко желтый том про вурдалаков и уснула. 
     
     Вдруг какой-то дядька в грязном фартуке, ботах, извергая из лица перегар, с грохотом стал затаскивать в нашу комнату пластмассовые ящики с молочными бутылками. Их становилось все больше и больше… И мне совсем некуда было деться, кроме как в шкаф, к белке. Я прижалась к колючему белкиному боку и попыталась возмутиться: «Что вы делаете??? Мне надо спать! Завтра в школу!» А дядька басом «А кто будет мыть бутылки, такая-сякая, мать-перемать? Пушкин? Или, может, граф Толстой? Вона какая прорва бутылок!!»

     Я, трясясь от ужаса, смотрю на бронзовую белку и особенно на ее хвост-ершик… Помо-г-и-и-и! И вдруг! Белкин хвост как давай бешено крутиться! И вся белка превратилась в какой-то сумасшедший помывочный агрегат, как в фильме «Бриллиантовая рука», когда Папанов с Никулиным гонялись друг за другом на автомойке. 
   
      В общем перемыла белка все бутылки, дядька в ботах унес свои ящики вместе со своим перегаром. Все утихло… Белка опять сидела на книжной полке, а я лежала на своей конструкции «кресло-кровать». 
     
     Будильник разбудил меня в 7-30. «Пионерская зорька» поприветствовала всех школьников СССР голосом моего одноклассника Сашки и взбодрила песней «На прививку, третий класс». Собрав портфель, надев коричневое школьное обмундирование, повязав галстук, я пошла на выход мимо книжного шкафа… 
Из-за стекла на меня глядела бронзовая белка, хитро шевеля усами из лески и помахивая хвостиком-ершиком. «Спасибо, подружка!», — подумала я ей.
   
     Дядька в ботах и фартуке встретился мне по дороге в школу. Он был вполне мирный и улыбчивый. На тележке он вез ящики с чистыми молочными бутылками.
     И все-таки… Кто же подарил мне такую чудесную Белку?