О происхождении стихов

Один из самых тяжёлых жизненных опытов, доселе мне совершенно неведомый, случился три года назад как раз в эти декабрьские дни. Войти в квартиру, хозяин которой всего несколько дней назад пил любимый кофе со сливками, читая про любимый советский хоккей (газета с недопитой чашкой так и остались на столе), а потом резко уехал на Скорой из-за обострения болезни. И больше не вернулся, не пережив срочную операцию.

Я выразил это в стихах, но опубликовал их только два года спустя. От отца остались лишь книги, фотоальбомы и малая часть личных вещей – остальное, включая новую одежду и копилку с деньгами, мы с родной тётей и его сестрой отнесли в церковь, где многие его хорошо знали последние годы жизни.


Из черновиков ушедшим

Я вхожу.
В пространство
с вещами, но без хозяев.
На столе – лекарства.
Справка и пыльный чайник.

Воздух.
Он неподвижен.
Тщетны ума уловки.
Те, кто мертвы не ближе.
Ты же знаешь. Из Лорки.

Пошлость.
У ней сегодня
лик былой ностальгии.
Фотокарточки с двойней.
В опустевшей квартире.

Слёзы молчат.
Иначе
мне не вернуться к зрячим.
В сущности, если плачут.
Лишь о себе. В настоящем.

Слабость.
Чтобы очнуться.
Мне внезапно понятно:
Выйти и снова вернуться.
Как в декабре, в ноль-девятом.


Сумрак смиряет с болью
Во мраке искрят петарды.
Там, говорят, спокойней
И все утраты лишь дата.

(Декабрь-2019, на 9 дней со смерти отца).


******


Эта история имела неожиданное продолжение в моём личном раю за Волгой в августе 2021 года. Приезд под вечер, домик, веранда, шампанское и состояние совершенно естественной эйфории от родных мест. Под утро приснился отец, молодой и весёлый. Он привычно поворчал, что я променял великий советский хоккей на жвачку по имени НХЛ (этим нашим спорам в былой жизни лет 30) и по-доброму насмешливо произнёс: вот уж не думал, что ты станешь болеть за New York Rangers!

Я ответил, что напишу стихотворение. Тогда он меня поймёт. Что и сделал в уме на следующее утро. Значительно позже показал его знакомой-филологу: слушай, это можно в принципе публиковать? Она ответила – всё на месте, если это тебе дорого – публикуй. 


Нью-Йорк (набросок)

Что я ведаю о Нью-Йорке?
Что останется лет через сто?
На Бродвее зажгутся ёлки,
В Централ-парке парад влюблённых,
И в широких дверных проёмах
Промелькнёт чужое лицо.

Небоскрёбы, Гудзон, Веспуччи.
Всё едино – извне и вовне.
Там, где счастию равен случай,
Если он тебе чужд и скучен,
Second-hand милее, чем Гуччи,
И всё тянет в родные кручи –
За тебя я спокоен вполне.


На фото: отец с сестрой в 1965 году. Он никогда не стремился что-либо отображать литературно, но (как и мой дед) был первоклассным рассказчиком и мастером небанальных тостов.