кино

                Т А М А Р А     В А С И Л Е Н К О   

                К И Н О

   У Татьяны была традиция: в день рождения она выключала телефон, чтобы никто не мог поздравить ее с приблизившейся на год старостью, а к вечеру наряжалась и шла на теплоход. Тот давно забыл о своей прежней должности и превратился в обычную забегаловку. Назывался он, правда, ресторан. Ресторан «Прикол». Это вполне соответствовало его теперяшнему состоянию. Но Татьяна теплоход любила. В детстве она мечтала получить под опеку какое-нибудь списанное в утиль судно, сделать его самым уютным плавсредством на свете и отправиться в кругосветное путешествие. И еще мечтала, чтобы у нее были такие же роскошные усы, как у деда. Дед светлыми летними вечерами сажал внучку на переднюю раму велосипеда и, как был, в дырявой, будто прострелянной пулями тельняшке, катил с ней к морю. Мать возмущалась, что его переодеть ни во что невозможно, однажды аккуратно подлатала большие прорехи и заштопала малые, но дед отпорол дочкину заботу и выбросил заплатки в помойку.
- Жизнь не залатаешь.
Впрочем, маленькие, заштопанные дырочки дербанить не стал, видно, согласился, что и в его жизни стоило кое-что подправить. Когда они приезжали к морю, дед усаживался на песке, обнимал Таньку и рассказывал про жизнь, про войну, про море…
- Дед, зачем тебе такие большие усы?
Мать отцовские усы не любила. Он по утрам захватывал ванную и по часу занимался своим украшением — мыл, чесал, подкручивал, а после того, как подравнивал их ножницами, повсюду валялись маленькие въедливые волоски. А Таньке усы нравились.
- Усищи. Зачем тебе такие? - она подставляла под них ладошки.
-  Вон, луну видишь?
- Ага.
Дед поворачивался так, что луна оказывалась за его спиной, и охватывал ее руки огромными ладонями.
- Видишь? Вдруг ей взбрендит на землю свалиться? Она ж и сама разобьется и все тут подавит. А так раз — и в усах застрянет.
Танька не понимала, шутит дед или вправду? Но лысая голова его была действительно похожа на круглую луну, запутавшуюся когда-то в усах. Были усы и отца, но уже не такие шикарные, как у деда, и у мужей Татьяниных были. У всех троих. Большие, поменьше и совсем тоненькие. Но это уже потом, когда она выросла.
   Татьяна отыскала в смартфоне электронный билет на теплоход. Раньше можно было просто прийти, в крайнем случае, постоять в очереди, а теперь - заказывай билет зараннее. Она выложила на стол возле магнитной рамки добро из сумки и поднялась на теплоход по трапу. Он здорово изменился. Снаружи все тот же — стоит на якоре убогонький, называется «Прикол», а внутри… У теплохода другой хозяин. Вычистил, выскоблил,  нарядил стены в фонарики. Все новое, яркое, только в одном углу забыли убрать плакат с дедом Морозом. «С Новым 2022 годом!» Посетители - молодые, красивые сияют улыбками, почтительно пропускают Татьяну к ее всегдашнему столику номер восемь у окна. Впрочем, для нее теперь все молодые и красивые. У нее сегодня день рождения. Юбилей. Круглая дата, как рыжая тыква, и к ней еще четвертушка. Итого 75.
     Татьяна заказала бутылку водки, салат и жаркое. Она будет сидеть, разглядывать чужие лица, слушать чужие разговоры и представлять, как проживет их жизнь.               
     В юности, когда мечта о море развеялась, появилась новая. Танька решила стать актрисой. Выходить королевой или нищенкой, ведьмой или волшебницей, все равно. Только бы быть на сцене. Она три года ходила в драмкружок, но в театральный так и не поступила. Зато теперь у               
нее самая лучшая профессия. Экономист. Конечно, некоторые бестолочи называют ее бухгалтером, а у нее даже в трудовой написано — экономист. Но раз в году она все равно актриса.

                -2 -               
   Так, этих она играть не станет, тех тоже, а здесь три девушки и два парня. Один, похоже, муж или жених стриженной брюнетки. Хорошенькой. Но как-то странно блестят глаза у жениха. Будто маслице на блюдце, когда он смотрит на подружку своей невесты. Ой-ей, да там чуть не искры с двух сторон сыпятся. Бедная хорошенькая брюнеточка. Похоже, уже сдалась. Глаза на мокром месте. Сыграть ее? Или подружку? Подружку не интересно, пару недель погуляют и разбегутся. Хорошенькая поплачет и простит. И его, и ее. Пожалуй, придумаю ей новую жизнь. Татьяна маханула залпом полную стопку и взглядом впилась в хорошенькую. И тут за ее столик плюхнулась девица. Стащила от соседей стул, уселась, подперла голову руками.
- Послушайте, вы — чудо.
- В смысле?
- Сидит одна, водку глушит Во! - Большой палец подлетел кверху.
- Вам тоже налить?
- Не, мне не надо. Мы там с девчонками. - на другом конце ресторана взлетело несколько рук. Компания ухоженных красавиц. И ни одного мужчины. Разведенки? Одноклассницы? С чего вдруг собрались? Вопросы мелькали в голове, как в компьютере, но пока в картинку не складывались.
- Что ей от меня надо?
- Вы мне просто понравились. Мы все тут дуры страшные, а вы — женщина умная, правда?
- Не стану возражать.
- Вот! Это сразу видно. А я вчера кино смотрела, им рассказываю, а они, дуры, не слушают. Потрясающий фильм. Оскара получил, понимаете, Оскара!
Татьяна готова была выслушать сюжет оскароносного фильма, но тут грянула музыка. Она  закрыла уши, спросила официанта:
- Нельзя ли потише?
- Нельзя! - рявкнул тот. - У вас в билете написано.
Присоседившаяся девица крикнула в ухо:
- Не обращайте внимания, у них здесь всегда такой завод! А кино, представляете…
Татьяна почти ничего не слышала. Сейчас пойдет к администратору разбираться с грохотом, но сначала, на всякий случай, билет прочитать нужно. «Молодежная дискотека. Улет с 19 до 23. Танцуйте, радуйтесь, живите!» Понятно, жаловаться бессмысленно. Нужно радоваться и жить.
- Олеся! - Девицыны товарки устали ждать посланницу. Одна из них подплясала:
- Олеся, пойдем! И подружку бери!
- Подружка — это я? - удивилась Татьяна, а девушка взяла ее за руку:
- К нам, к нам, к нам!
Татьяна, сама не понимая как, оказалась за другим столом.
- Вас как зовут?
- Татьяна, - Татьяна притормозила с отчеством — насколько оно здесь уместно? Девчонки, решись она в давние времена на ребенка, были бы ровестницами ее внуков. И вместо отчества Татьяна выпалила: - У меня сегодня день рожденья!               
Запенились, зазвенели бокалы:
- Поздравляем!
Олеся обняла ее, расцеловала:
- Здорово! - и потащила Татьяну в круг танца.
- Розовые розы… - качался теплоход от радости, а Татьянина юбилейная тыква откололась, унеслась и засияла полновесной луной над городом.               
- Представляешь, там, в кино, - перекрикивала Олеся музыку.  - плывет такой пароход красивый, и все ходят, на море смотрят, разговаривают… - Олесин голос растворился и потонул в розовых розах.
   Из-под Татьяниной руки вывернулся парень, закрутил бедрами, затопотал вокруг Татьяны.               
- Усы, как у Бориса, - хмыкнула она. Тот так же топотал, топотал, а в день, когда ей стукнуло 25, сказал:
                - 3 -
- Любимая, ты — лучшая на свете, я очень люблю тебя, но, понимаешь, для меня это единственная возможность свалить отсюда.
На следующий день он женился на нелюбимой и нелучшей на свете и свалил в Америку.  Через год поздравил ее со следующим днем рожденья:
- Любимая, ты  - лучшая на свете, я очень тебя люблю.
Татьяна поблагодарила и в другие дни рождения не брала трубку с торопливыми международными звонками. Пусть для Бориса ей навсегда останется 25. Нужно выйти на палубу, поздороваться с луной. Вон она, круглая, юбилейная.
   С ума сойти! Теплоход-то движется! Плывет, раздвигая льдины, в открытое море или ей только кажется, а он по-прежнему стоит на приколе?
- Жаль, Танька, истинной красоты ты не бачила. Море, вон, черное, волна у него жадная, как что ухватит, на дно тащит, не то, шо у нас, у степу. Там волна белая, ковыльчатая, бархатом к ногам ластится, чебрецом баюкает, перепелами воркует… Лежишь на земле-матушке, со звездами думу думаешь, а те на тебя зенки вытаращат, да слухают…
- Дед, а давай в степь уедем?
- Оно-то  добре,  только как я  своих братов одних брошу? Сколько их тут под волнами осталось? Не, внуча, это ты без меня, а я тут с братушками… - Дед доставал папиросу, откусывал от нее кончик, мял, обнюхивал и надолго смолкал.
- Деда…
- Тс-с-с… Слухай…
Танька слушала. Шопот волн, вскрики чаек, глухой говор глубинного моря. Может, это и есть дедовы братки? Танька пряталась в теплой дедовой подмышке и слышала даже, как поднимается от папиросы дым и тает в вечере.
- Тс-с-с…
А дед в этой тишине осторожно запевал:
- Ніч яка місячна, зоряна, ясная,
Видно, хоч голки збирай;
Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай!
   Татьяна склонилась над парапетом, вгляделась в расколотые глыбы льда, на которые накатывались волны, обхватывали их, пытались пробиться сквозь лед на волю. На палубе совсем не холодно, и, наверное, хрумкает под днищем лед. Но его не слышно. Так же, как не слышно гула машин, летящих по набережной, как не слышно бега луны, прикрывшейся облаком, только чуть-чуть музыка за иллюминатором и шепот совсем рядом. За спиной. Татьяна обернулась, будто кто-то позвал ее, и из-за девичьего силуэта на нее сердито посмотрели черные глаза, а над губой незнакомца грубо вычертились тонкие усики.
- Яша? Ты? - Татьяна на мгновение подалась к нему, но одернула самое себя: - Яша, да не ваша...
А ее Яша ровно через 10 лет после Бориса сказал:
-  Любимая, ты  - лучшая на свете, я тебя очень люблю, но если я не свалю отсюда сейчас, завтра будет поздно, опять все закроют.
И на следующий день свалил в Израиль. А через год и один день позвонил:
- Ты почему не брала трубку?! Я сто раз вчера звонил, хотел поздравить тебя …
- Тс-с-с… - Татьяна прижала палец к губам, хоть он ее и не видел. - Сто раз это слишком много для одного дня.  - И дала ему телефон Бориса. На всякий случай.  Вдруг пригодится.
- Танюша, наконец-то! - Олеся сняла с плеч шарф и накинула его на Татьяну. - Мы тебя обыскались. Замерзла?
-  Нет, все в порядке. Думала, знакомый, но обозналась…
- Ты очень понравилась нашим девчонкам.               
- Они мне тоже.
- Выпьем за это?


                - 4 -
- Давай. - Татьяна забрала со своего столика водку и попросила официанта принести жаркое на новое место. - Девчонкам тоже! - велела она. И, пробираясь сквозь танцующих, приостановилась у столика хорошенькой брюнетки.
Та улыбалась, переглядывалась с подругой, мирно слушала рассказ жениха, но ровной струной вытянутая спина выдавала ее напряжение.
   Девчонки наполнили бокалы, и те дзинькнули поцелуем:
- За нас!
- Танюш, ты-то послушай! Фильм потрясающи! Это потом станет ясно, в самом конце. А сначала он странный, нудный. Смотришь и не понимаешь: зачем, о чем? Полфильма прошло,  никто ни в кого не влюбился, никто никого не убил. Ничего не произошло… - Олеся упрямо                перессказывала сюжет фильма. Но кого интересует сюжет, в котором ничего не происходит? Особенно, когда вокруг музыка и танцы, танцы, танцы…
- Он же Оскара получил, а Оскара просто так не дают! - Олеся не договорила, ее подхватило зажигательной лезгинкой и унесло. Гирлянды на стенах разноцветно переливались,  переламывали танцующих яркие вспышки стробоскопа. Татьяна не усидела. Попробуй,                сдержись, когда пляшет Кавказ!
- Да, да, да, да, да это Кавказ!
  Да, да, да, да, да горный пейзаж!
  Вай, вай, вай, вай, вай солнечный край!
  Вай, вай, вай, вай, вай вот он где рай!               
Татьяна плыла по кругу и краем глаза выхватила из толпы еще одни усы — рыжие, пышные, последние усы в ее жизни. В круглый ее юбилей Лева обнял Татьяну и сказал:
-  Любимая, ты  - лучшая на свете, я очень тебя люблю, но не могу больше жить в этом бардаке. Того и гляди, взорвут, ограбят, вот уже где эта перестройка. Нужно валить отсюда!
- Вали! - сказала Татьяна и дала ему телефоны Бориса и Яши. На всякий случай. Вдруг пригодятся.
Через несколько дней Лева уехал в Израиль, а оттуда в Америку, а Татьяна поняла, что Отечество любит больше, чем мужчин, что никогда не уедет от моря, от ушедших в другую жизнь родных, и что такие роскошные усы, как у деда, вряд ли водятся еще у кого-нибудь. И завела зеленого попугая. Благо, у птиц усов не бывает вообще.
- Меня, Танька, не станет, а ты поезжай, отвези горсточку с могилки, рассыпь во степу, и мне оттуда землицы привези, чтобы я тут с братушками дух ее чуял…
- Как странно перемешано все в жизни, - думала Татьяна, глядя на девчонок. - И только, как в этом фильме, в самом конце становится ясно, что к чему. А, может, и в конце не  ясно… Надо, наконец, доехать до дедовой степи, выполнить обещание. Этим летом непременно...
   Девчонки болтали о своих проблемах и радостях, совершенно не стеснясь Татьяны, будто она всегда была в их кругу и знала все тайны. К середине вечера, оно, пожалуй, так и было. Никакие они не разведенки, ищущие приключений, а вполне удачливые современные женщины. У Ольги диссертация на выходе, муж и трехлетний мальчик, у Натальи доходное дело, по которому ей время от времени звонят и просят совета, у Виктории свекровушка забрала близняшек из рисовального кружка и повела в танцевальный.  Олесе никто не звонит, но, кажется, и у нее в все в порядке — и муж, и дети, и родители.
   Диджей объявил белый танец. Брюнеточкина подружка тут же потащила чужого жениха танцевать, а невеста кисло улыбалась и еле сдерживала слезы. Татьяне хотелось подойти к девушке, обнять ее запросто, как это сделала Олеся:
- Плюнь на все! Пусть мучаются без тебя, - но понимала, что никакие советы в таких делах, к сожалению, не помогают…               
Татьяна, отыскала взглядом трех красавцев с подругами, сидевших неподалеку, трех молодых, красивых, безусых. Борис, Яша, Лева тоже были молоды и красивы, а усы дело наживное.
- Девушки, позвольте похитить ваших кавалеров?
- Всех сразу?
- А почему нет?
                - 5 -
«- Звуки музыки летят,
    Вижу ваш случайный взгляд,
    Молодой человек,
    Пригласите танцевать...»
Отступили танцующие, пропустили богатырей с Татьяной в центр, а те, кружились с ней по залу, бережно передавая даму друг другу.
    Лет десяток с плеч долой,
    В омут танца с головой,                -
    Молодой человек,
    Потанцуйте же со мной…
Забилось, заколотилось сердечко, чуть-чуть не выпрыгивает из груди, жаль только, не  от чувств, а от бешенного ритма. Но хорошо, ой, хорошо! Только бы не упасть, не потерять сознание. 75, это 75. Теперь выйти на палубу, отдышаться.
   Плывет теплоход по Неве-реке или кажется, что он разламывает лед и движется по мерзлой реке, не важно. Подо льдом течет река, не останавливаясь ни на мгновение, сливается с морем. А над ней луна. Пробирается через облака, перепрыгивает яркими бликами по льдинам, перемигивается с автомобильными фарами на набережной, с сотнями окон в огромных домах. В каждом окне не одна жизнь. Не переиграть Татьяне их все даже за миллион лет, не изменить, не переиначить. Да и зачем?! Громыхнул на берегу взрыв салюта. Танька вздрогнула так же, как когда-то вздрагивал от салютов дед. Она смеялась, а он сжимался пружиной, впивался в ее руку пальцам и злился.
- Шо, гыкаешь? Я тех ферверков во как нагляделся…
Салют рассыпался над Невой звездами и погас.
- Я так и думала! Опять раздетая на холод вышла! - Олеся на этот раз прихватила куртку, закутала в нее  Татьяну.  - Здорово так плыть. Вдали от всего мира. Мы здесь, а он там, правда?               
- Он там, а мы здесь, но все равно вместе с ним…
- Я когда-то моряком стать хотела, - сказала Олеся
- Получить какой-нибудь корабль и уплыть подальше от мира?
- Ты тоже?
- Я не хотела далеко. Только вокруг земли.
- А у меня папку бандиты застрелили. В перестройку. Совершенно случайно. Он шел по улице, а они стреляли. Не знаю почему. Я тогда еще не родилась.               
- А у моего деда усы были. Огромные. Он ими луну держал.
Они обнялись и долго смотрели на реку, на набережную, на город.
- Вчера после первой серии пол зала ушло. А мне было интересно, почему фильму Оскара дали?
- Почему же?
- Тебе тоже интересно? - Олеся обрадовалась, что не ошиблась в слушательнице и взахлеб заговорила о фильме. - Понимаешь, ничего не происходит. Ходят, едят, разговаривают. Ни о чем. Как в жизни.
- Девчонки, сейчас королеву объявлять будут! - Ольга выскочила  на палубу, схватила Олесю с Татьяной за руки, потащила в салон.
Диджей требовал тишины, рычал в микрофон:
- Наше путешествие подходит к концу, и мы должны выбрать королеву бала! Вот она! Вот она идет!               
Все обернулись к Татьяне, расступились перед ней, захлопали, а диджей встал  на колено, вручил королеве  шампанское. - Вы прекрасны! По слову королевы любая песня. Последняя в сегодняшний вечер.
От смущения Татьяна почувствовала, как по лицу ее пошли гулять пунцовые пятна.
- Ваше слово, королева!
 Татьяна сказала первое, что пришло в голову:
- Нич яка мисячна…

                - 6 -
 Свет на теплоходе погас, засияли по темному залу яркие звезды. Никто не танцевал, но стали подтягивать голоса. Сначала одиноко, робко, но все больше вплеталось голосов в хор:
-- Ніч яка місячна, зоряна, ясная,
Видно, хоч голки збирай;
Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай!
Защемило, защемило сердечко  и, видно, не только у Татьяны защемило. Вылилась из зала песня, поплыла над рекой, над городом, над миром до самой луны, ясным месяцем пробравшейся в песню. И стихла...
Пассажиры, не спеша, стали пробираться к выходу.
 На набережной Татьяна обернулась:
- Вы в метро?
- А куда же? Времени двенадцатый час.
- Девчонки, выпьем шампанское!
 Ольга покрутила пробку,  и вино пыхнуло громким залпом. Пили из горлышка, по очереди,  обливалились пушистой пеной.  Вдобавок к ней повалил на землю белый, мягкий, пушистый, как пена, снег.
- Пока, девчонки, до встречи!
- До встречи!
- Звони!
- Звони! - Разбежались по разным направлениям.               
Татьяне было по пути с Олесей. Но всего  две станции. Расставаться не хотелось. Татьяна напряженно придумывала, что бы такого хорошего сказать этой замечательной девочке, ровестнице ее не родившейся внучки. Олеся была, а внучки не было.
- Я выхожу, - сказала Олеся и вышла.
- Осторожно, двери закрываются.
И тут Татьяна вспомнила, бросилась к выходу:
- Олеся, постой!
 Машинист не видел ее отчаяния, и поезд нырнул в туннель.
На следующей станции Татьяна вышла и впрыгнула в вагон, идущий обратно. Олеся стояла на том же месте и ждала.
- Вы хотели мне что-то сказать?
-  Она уже перешла на «вы». Началась моя следующая четверть, - подумала Татьяна и улыбнулась Олесе. - Ты не сказала, чем фильм кончился.
- Оскаром. Теплоход отплывает от камер, и на нем крупным планом название. ТИТАНИК.
У Татьяны по коже невольно пробежала дрожь.               
- Теперь понятно, почему Оскар? Вы бы этот фильм до конца досмотрели?
- Наверное.
- А нас в зале только трое под конец осталось.
- Ты замечательная девушка, Олеся. Можно я тебе на память подарю…  - Татьяна рылась в сумке, что бы такое найти для Олеси, а та сняла с себя новый кашемировый шарф, накинула Татьяне на шею, а для себя стянула старенький Татьянин, отслуживший не меньше десятка лет.               
- Запишите мой телефон, - сказала Олеся. Подождала, пока Татьяна запомнит его в сматрфоне. - Звоните, когда соскучитесь.
На часах было 12. Начинался  новый день. 24 февраля.


     15 — 31 октября 2022 г. Москва
alenina52@mail.ru
+7 - 926-903-49-65