Пушкин. Россия. ФАЛ

ФАЛ = это триада великих описателей русскости:
Ф – Федор Достоевский
А – Антон Чехов
Л – Лев Толстой
Один яснополянский граф (титулованный дворянин), один польский (по этническим корням)  нетитулованный дворянин из славного рода Ртищевых  и один сын таганрогского купца третьей гильдии …

Пушкин и ФАЛ в ст. Кирилла Иосифовича Зайцева «Борьба за Пушкина» (первой «белой» эмиграции с советской пропагандой и мифологизацией Пушкина , его жития-творчества):

- Пушкин, будучи официально признан всем миром как национальный русский поэт  и исторической реальностью является только Пушкинская Россия

- и Толстой, и Достоевский были великими писателями. В известном смысле можно назвать великим писателем и Чехова. Но каждый из этих писателей воспроизводит лишь некий уклон русского духа, причем не только уклон, но и откос, под который катилась историческая Россия

 - Россия Чехова есть для каждого явно и совершенно недвусмысленно Россия на ущербе

- у Достоевского вообще нет «бытовой» России, а есть гениально-фантастическое изображение происходящей в недрах русского духа борьбы - в Достоевском пророчески отображается и в конечном счете посрамляется грядущая русская революция

- в художественном творчестве Толстого есть Россия историческая, но она переносится им на грандиозные полотнища его величественных «романов-рек» лишь для того, чтобы стать предметом позднейшего отказа от них. Толстой в целом есть, следовательно, — отказ от исторической России. Толстой в целом есть своего рода интеллигентскисектантское «самосожжение» исторической России...

- один лишь Пушкин есть просто Россия, во всей ее полноте и во всей ее индивидуально-исторической конкретности

- Пушкин — воплощенное душевное равновесие, спокойствие. И он – центр борьбы мировоззрений

- в этой борьбе надо различать два враждебных подлинному и живому Пушкину потока:

(а) поток №1 =  изощренный, «аполитический», захватывает, так сказать, «элиту» читающей публики. Это поток пушкиноведческого крохоборства, приобретающего порою характер подлинного пушкинобесия. Корни его уходят в относительно далекое прошлое. Возникла в свое время целая наука о Пушкине, числящая
немало замечательных знатоков и давшая существенные положительные результаты. Но в ее составе, и это чем дальше, тем больше, развивается такая наукообразная мертвечина, что от Пушкина остается своего рода живой труп. Для сознания среднего читателя, углубляющегося в эту литературу, она играет роль Сальери, и это не только в том смысле, что эта «наукообразная» литература имеет своей задачей пушкинское творчество «разъять, как труп», но и в том смысле, что она и буквально убивает Пушкина, лишает его жизни.
Читатель, отравленный этой литературой, уже не способен читать Пушкина, наслаждаться им, понимать его живое слово и проникаться им, как не способен был бы воспринимать красоту статуи человек, который все свое внимание обратил бы на химический состав, на физические свойства ее материала и на эстетические особенности каждой крохотной отдельной ее части, каждого отдельного элемента этой статуи... К тому же чрез эту «специальную» литературу вводится и тонкий яд клеветы, как по отношению к личности поэта, так и по отношению к его творчеству, — клеветы, так сказать, «научной» и потому для сознания рядового читателя имеющей шансы стать убедительной и внушительной.

(б) второй поток = неприкровенная пропаганда с продуктом идеологии классовой хоть вой борьбы = пролетаризированный и революционизированный Пушкин. Творчество и биография поэта изображаются под углом зрения борьбы с царским режимом как духовного ядра всего жизненного дела поэта...