Научи меня

Ранним утром, когда капли росы уже загорались огнем солнечных лучей, осторожно ступая по вымощенной плиткой дорожке, садовница несла тяжелый лоток с рассадой. Заметив поодаль фигуру медитирующего человека, она подумала, что каждый ищет Бога по-своему, и перевела взгляд на подрагивающие в такт ее шагам головки разноцветных маргариток. Кто бы мог подумать, глядя на бескрайние и однообразные просторы неба, что далеко под ними, внизу, могут существовать удивительные по разнообразию и красоте формы – цветов или деревьев...проявляется

– Извините, я могу вам помочь? – раздался позади мужской голос.

– Не стоит, – отозвалась садовница, – я справлюсь.

– И все-таки я помогу... Давайте... – и появившийся из-за ее спины молодой человек взял у нее лоток. Доставив его на место, он спросил, не нужно ли принести еще что-нибудь. Но садовнице помощь была не нужна, напротив, она вежливо попросила юношу удалиться.

Немного смущенный, студент отошел и присел на ближайшую скамейку. Выложив из рюкзака книги, он раскрыл одну из них, но тут же отвлекся от чтения, обратив внимание на негромкую речь садовницы:

– Мои дорогие, – обращалась женщина к кустику маргариток, который держала в руке, – растите здоровыми, цветите прекрасно на радость людям.

Эту мантру она повторила еще раз, когда опускала куст в ямку, и еще раз – когда засыпала ямку землей.

– И не лень же, – удивился студент, наблюдая за монотонным ритмом ритуала посадки.

Каким бы бесполезным не казался ему монолог-обращение к цветам – существам, по его мнению, не обладающим сознанием, не способным воспринимать человеческую речь и реагировать на нее, – он почему-то не мог оторвать взгляд от этого странного зрелища. Его не покидало ощущение, которое он испытал однажды в детстве, когда впервые увидел игру света в цветных стеклах витражей. Горение красного и желтого отзывалось теплом в груди, а холодок от синего и зеленого мурашами бежал к затылку. Возникнув однажды, необычное чувство затем повторилось через много лет в том же помещении местной церкви, куда он время от времени приходил для молитвы.

– Скажите, пожалуйста, – обратился к садовнице юноша, когда та закончила посадку, – то, что вы говорили, это вместо молитвы?

Садовница, не торопясь снимая грязные перчатки, внимательно посмотрела на него, как смотрят на воду, чтобы оценить достаточно ли она чистая, чтобы доверить ей омовение тела. Потом она показала пальцем на какой-то цветок и, повернувшись к нему, вдруг издала тонкий протяжный звук "и-и-и..."

Вначале улыбавшийся, студент не мог поверить своим глазам: голубой колокольчик, еще недавно склонявший свою головку книзу, стал медленно приподнимать ее и в конце концов остановился, словно вперившись всеми своими светло-желтыми тычинками и пестиком в глаза зовущей его женщины.

– Значит, вы хотите сказать, что он все понимает? – осторожно спросил студент.

– Скорее, чувствует, – отозвалась садовница. – Растения реагируют и на мысли, и на звуки... особенно на звуки. Потому с ними важно разговаривать. С любовью, – добавила она.

Монах, закончив медитировать, спускался с холма. Полы его рясы взлетали и опускались, как будто за ним торопливо следовала бегущая по земле птица, то и дело помогая себе крыльями. Художник, который только что трудился над пейзажем с сидящим на вершине холма монахом, торопливо отложил кисть в сторону и, схватив карандаш, быстрыми движениями стал делать в блокноте набросок человека, спускающегося сверху. Напряженно присматриваясь к очертаниям фигуры, стараясь как можно точнее заметить особенности ее движения, он вдруг на мгновение увидел сияющий круг в верхней части тела монаха. Круг быстро исчез из поля зрения, но зоркий глаз мастера успел запечатлеть его в памяти – увиденное, по мнению художника, требовало подтверждения.

– Уважаемый! – поспешил он навстречу монаху. – Будьте добры, поясните, что за галлюцинация мне привиделась. И он подробно рассказал о том, что видел.

– Это аура святости, верно? Обычная ведь овальная?

Однако монах не спешил подтверждать его догадку:

– Вам показалось. По-видимому, это результат воздействия яркого света на Ваши глаза.

– Не может быть... – отозвался художник, а про себя подумал, что хотел бы стать ближе к монаху: вот сейчас он явно что-то не договаривает, но это не вызывает никакого раздражения, рядом с ним художник чувствует себя спокойно и расслабленно...

За беседами в парке наблюдала юная девушка. Она сидела в инвалидной коляске, в тени большого куста белой сирени и, прислушиваясь к разговорам, делала записи в тетради с синей обложкой. Казалось, что ее интересуют диалоги только этих четверых: как только их разговоры подошли к концу и они разошлись в разные стороны, девушка нажала на рычажок коляски и поехала прочь.

– Они такие разные, – думала она по дороге. – Каждый из них ищет что-то незримое, за пределами этого мира. И каждый складывает из скудных крох полученных знаний свою картину, отличную от картины другого. Если сложить отдельные картины воедино, получится ли цельное вИдение?

Вечером, перед сном девушка пересмотрела записи, сделанные в синей тетради, и, прочитав молитвы, уснула. Возможно, она ожидала увидеть во сне что-то необычайное, что стоило бы сохранить на память и обдумать, поскольку рядом с кроватью предусмотрительно положила бумагу и пару карандашей.

Ей, и в самом деле, приснилось нечто, на ее взгляд, очень значимое, но, увы, припомнить наутро, что именно, она не смогла, как ни старалась.

В том, ином мире она увидела себя сидящей в некоем помещении: в нем было много света и воздух даже слегка искрился. Она чувствовала себя здоровой и могла свободно менять положение, переходя с места на место. Когда она наконец удобно расположилась у окна, то вдруг заметила, что впереди, за партами сидят знакомые ей люди – женщина-садовница, студент и художник-любитель. Они накоротке общались друг с другом, недоставало только мужчины в потертой монашеской рясе, подпоясанной слегка растрепанной на концах веревкой. Когда он появился в комнате, девушка вначале не узнала его: он выглядел моложе и энергичнее, а его белоснежная одежда еще больше подчеркивала исходящее от него сияние. Про себя девушка решила, что он – духовный наставник… и самый любимый человек… самый прекрасный...

Пока она любовалась вдохновляющим ее обликом учителя, другие ученики активно беседовали с ним.

– Господи! – изумилась она, вдруг заметив в руке учителя свою синюю тетрадь. Он держал ее раскрытой и что-то зачитывал оттуда.

– Свидетельница записала ваши диалоги в малейших подробностях. Подумайте теперь, как можно улучшить ваше взаимопонимание.

– Учитель, почему Вы не дали мне ответ о Вашей ауре? – в голосе художника сквозило недоумение.

– Точные ответы, если они превышают возможности понимания вопрошаемого, могут нанести ему вред. Если вас что-то очень интересует, усиленно наблюдайте, составляйте верное впечатление, тогда ответ придет к вам без задержки.

– Учитель, я тоже не получил желаемый ответ на свой вопрос. Наша садовница показала мне лишь феномен реакции цветка, но не пояснила, как именно растения осознают воздействующие на них энергии.

– Когда учите и учитесь друг у друга, нужно уметь не только показать свой уровень знаний, открыв собеседнику канал, по которому потечет его мысль, но и сделать это русло привлекательным для его мыслей. Если вы не получили, что хотели, значит были недостаточно искренними и старательными.

– Девушка, что вы пишете? – голос юноши застал девушку в инвалидной коляске врасплох. Она инстинктивно подалась вперед и чуть не упала на землю. Студент успел подхватить ее и вернуть на место.

– Кое-что из жизни записываю, – застеснявшись, ответила девушка.

– И нашу с вами встречу?.. – игриво спросил студент.

– Если она будет иметь значение, – собеседница смотрела куда-то мимо студента, и он обернулся, чтобы увидеть, куда она смотрит.

– О, этот монах там каждое утро медитирует, но он не разговорчивый. Он приятный, но отвечает очень коротко, когда его спрашивают.

– Мне кажется, – задумчиво произнесла девушка, – что я могла бы разговаривать с ним очень долго.

Молодой человек пожал плечами, а потом вдруг вспомнил: когда девушка резко наклонилась вперед, из-за выреза ее платья показался маленький серебряный крестик.

– Я редко бываю в церкви и порой забываю молиться, но мне кажется, что я что-то знаю о Силе, которую называют Богом – что-то такое, о чем другие не знают. Сколько ни спрашиваю, ответа пока так и не получил.

– Бог проявляется через людей – все их хорошие стороны. А есть то, что могут показать нам только особенные люди – святые, а есть много такого, что люди ни показать, ни высказать не могут, потому что свойства бога неисчерпаемы.

Глаза студента загорелись, он вдруг почувствовал себя так, как будто увидел, что возле него присела на ветку редкая птица и вот-вот может запеть. Чтобы не спугнуть ее, он осторожно предположил:

– Если природа Бога неисчерпаема и всеохватывающа, то и все плохое, что показывают люди, тоже принадлежит ему?

– Я бы сказала, что это – неприятие Бога.

– Но если он Сам дает такую возможность человеку разрушать то, что он созидает, то и разрушение в Его ведении…

В разговоре возникла пауза. В это время монах начал спускаться с холма. Когда он ступил на дорогу, ведущую вдоль парка, к нему подошел художник. Юноша открыл было рот, чтобы заговорить, но девушка приложила палец к губам – молчи!

Разговор был коротким, время от времени до студента долетали отдельные слова, но смысла речи он так и не уловил. На все его попытки возобновить разговор с девушкой, она отвечала все тем же жестом, заставляющим его хранить молчание.

Терпеливо переждав, пока девушка сделает запись в тетрадь, студент, наконец, вздохнул с облегчением: девушка подняла голову, готовая слушать его.

Он был немало удивлен, что такая с виду порядочная девушка подслушивает чужие разговоры, его поражала острота ее слуха и возможность дословной записи беседы после ее окончания – девушка не вписывалась в обычные представления, привлекала и отталкивала одновременно. Свою тягу к подслушиванию чужих разговоров она пояснила так:

– Я слушаю и записываю только обсуждение глубоких и важных тем, касающихся Бога и его проявлений, никогда не подслушиваю о чем-то личном. Верно, я хочу знать больше, но мне трудно в моем положении найти того, кто бы делился этими знаниями.

Немного смущаясь, юноша протянул руку за тетрадью:

– Если записанный тобой разговор был на отвлеченные темы, дай и мне почитать.

– Я сама тебе почитаю, – и, не торопясь, принялась читать, а то и пересказывать записанное.

Короткая беседа монаха и художника затрагивала тему Бога как всевмещающей реальности и его отдельных проявлений в череде великих Учителей человечества. Художник страдал от невозможности совместить эти разнородные, по его мнению, понятия. Монах не пытался одним четким ответом разрешить его непонимание, но посоветовал вначале определиться, кто из Учителей ему наиболее близок. Хваля Христа, художник, впрочем, сетовал на ограниченность Евангелия, восхищаясь Буддой, он жалел, что его религия полна архаичных форм…

Показав на палитру художника, монах сказал:

– Вы как художник должны понимать, что так же, как из белого цвета можно выделить самые разные цвета, всевмещающий Бог способен выделять из себя отдельные энергии. Вливая часть своих сил в одну форму, он стремится довести ее до совершенства. Совершенный человек, самый совершенный человек, богочеловек… – этот ряд можно продолжать до бесконечности. Появляясь среди людей, самый совершенный из всех совершенных людей кажется им самим Богом, но это не так, поскольку любая форма имеет свои границы, тогда как Бог безграничен.

– Неважно, за кем из Учителей человечества Вы захотите последовать. Важно после избрания Учителя выработать безоговорочную преданность Ему и пути, который Он предлагает. Избирая определенную гармоничную палитру для картины, художник не станет использовать в ней никаких посторонних красок, тогда его картина может стать истинным произведением искусств.

Летом студент был очень занят сдачей экзаменов, потом практикой и каникулами. Он появился в парке лишь в конце сентября. Осмотрев все известные места, он не нашел никого из тех, с кем он встречался прежде и кто его интересовал. Разочарованный, он брел по аллее, и, поддевая носком обуви опавшие листья, отбрасывал их с дорожки на газон. Где-то в дальнем углу парка, он вдруг наткнулся на садовницу. Все так же неутомимо она высаживала очередную партию растений, декламируя перед ними свои мантры.

Дождавшись, пока женщина закончит посадку, студент, поприветствовал ее и расспросил обо всех их общих знакомых. Оказалось, что монах куда-то девался, из-за чего девушка-инвалид стала гораздо реже появляться в парке. Художник признался, что в последнее время на пленэр выезжает в лес, – тамошняя природа ему будто бы милее. В заключение садовница сказала:

– Жизнь сводит нас с теми людьми, кто может нас чему-то научить и направить, а также с теми, кому и мы сами можем дать напутствие и выплатить человеческий долг. Сезоны, сменяясь, совершенно меняют картину природы. Так и люди входят в жизнь однажды и уходят из нее, сменяясь какими-то иными, и нужно позаботиться о том, чтобы как можно полнее поделиться с ними всем возможным и получить от них то, что они могут и хотят отдать. Стараться нужно изо всех сил – как это делают деревья, превращая почки в цветы, заботясь об их оплодотворении и доводя зачатки до стадии зрелых плодов – ради нового, лучшего семени, способного усовершенствовать целый вид.

– Если я постараюсь, смогу ли я найти если не монаха и художника, то хотя бы девушку? – задумался студент. И в последующие дни стал ходить в парк при каждом удобном случае.

Однажды в воскресный день на холме, на котором обычно медитировал монах, он увидел художника. Тот стоял спиной к парку и смотрел с высокого места вниз, на старую часть города. Когда студент поравнялся с ним, художник был приятно удивлен:

– Давно тебя не видел. После того как монах отправился в паломничество по святым местам, твоя подружка тоже перестала появляться.

– Почему вы не рисуете природу? Осень в этом году очень красивая…

– Что-то изменилось… После того как я стал членом одной христианской общины, больше обращаю внимание на людей и человеческое, чем раньше. Быть среди людей тяжелее, чем среди природы. Если природа бескорыстно делится божественной силой, то в человеческой среде, наоборот, силы поглощаются и расточаются. Христос, имея неограниченный доступ к резервуару божественной энергии, стремился к такой же безграничной отдаче, становясь проводником божественного в человеческой среде. Правильный обмен энергией очень важен для всех царств природы. Только люди нарушают этот закон, считая жертвенность несчастьем.

Студент был рад встрече с художником, рад, что из торопливого, иногда не в меру стремящегося к получению знаний о феноменальной стороне бытия, он превратился во вдумчивого человека, который предпочел идти по пути подражания избранному Учителю.

Интереса ради через социальные сети студент стал искать исчезнувшую из его поля зрения девушку. И однажды некто дал ему точный адрес, по которому можно было найти пропажу.

Не уверенный, правильно ли он поступает, молодой человек пошел по указанному адресу. В обшарпанном двухэтажном доме он вскоре нашел квартиру, за облезлой дверью которой надеялся повстречать свою давнюю знакомую. Его ожидания увенчались успехом и, более того, открывшая ему дверь девушка теперь ходила, как все люди, не нуждаясь в инвалидной коляске.

Студент был немало удивлен, когда убедился, что девушка смотрит на него, как на незнакомца. Назвав ее по имени, он заметил, как ожило ее лицо: узнавание сменилось огорчением, а затем, тяжело вздохнув, она впустила его в дом.

– Я – не она, – сказала незнакомка. – Я – ее сестра-близнец. А сестра моя умерла еще в начале лета. Вот так взяла и бессовестно бросила меня одну, – и девушка горько заплакала.

Студент растерялся, не зная, как ему поступить. Он решил, что, как только девушка немного успокоится, он скажет ей, что уходит. Но она, плача и постоянно сморкаясь в большой необтачанный платок, бродила по дому и, казалось, не собиралась возвращаться к уравновешенному состоянию. Выдвигая ящик за ящиком, она обыскала стол и комод, секретер и тумбу и, в конце концов, полезла искать на повешенных на стенах полках. В один прекрасный момент с торжествующим возгласом «нашла!» она высоко подняла руку, в которой была зажата тетрадь в синем переплете.

Сколько не обещал юноша по прочтении вернуть синюю тетрадь ее законной владелице, она не разрешила вынести ее за пределы своего дома. Вздохнув, он, расположился на старом, продавленном диване и приготовился читать. Однако, открыв первую страницу, с огромным удивлением обнаружил, что запись велась в зеркальном отражении. «У нее еще и такой талант был…»

Получив разрешение сфотографировать на телефон страницы тетради, студент сосредоточился на работе и лишь позднее осознал, что комнату наполняет знакомый запах. Аромат белой сирени был слабым, но явственным, и усилился, когда из тетради выпал лист, написанный карандашом. Поскольку запись на листе была сделана самым обычным образом, юноша не удержался и принялся читать ее.

«Сегодня Учитель встретил нас на Равнине Звенящих Ручьев. Вместе с другими группами мы собрались здесь, напряженно ожидая чего-то значимого, прекрасного. Обычно так много народа собиралось для встречи с Великими Учителями, и мы, притихшие и облаченные в ауру торжественности, стояли, стараясь блюсти чистоту мысли и медитируя на чувстве любви и признательности Высшему.

Трава под ногами в этот день казалась особенно изумрудной и сочной, синевой неба полнились струи стремительных ручьев, текущих с гор, а гармония их хрустального звона, казалось, звала преданно ждущих смотреть на вершины в надежде на долгожданную Встречу.

Вот из-за гор показался ослепительный луч – как будто всходила еще одна звезда – и сразу за ним явилось ослепительно сияние, в котором едва угадывалась величественная фигура в длинном одеянии. Благоговение и восторг охватили ждущих: «Это же Сама Матерь Мира!»

Явление Матери было кратким (наверное, сон мой прервался – ах, как жаль!!! ), и в следующее мгновение мы почувствовали, что мчимся во тьме. Где-то в сумерках одного из нижних миров Учитель остановил наш полет, предупредив держаться подле него. Даже без его пояснений мы понимали, что здесь происходит: множества охваченных гневом и ужасом людей стремительно проникали в надземный мир после внезапной гибели на земле. Волны ужаса были так подавляющи, что сердца наши невольно сжимались, как от жуткого холода. Охраненные аурой Учителя, мы наблюдали за тем, как братья-спасители (те обитатели надземного, которые специализировались на встрече ушедших с земного плана) принимали трагически погибших, окружая их теплом и спасительным спокойствием. Студент и художник порывались устремиться навстречу людям, нуждающимся в помощи, но Учитель дал им понять, что живые не могут этим заниматься, да и силы, способной преодолеть тяжкие волны ужаса, у нас пока нет. К нашему общему счастью, мучительное видение недолго оставалось в поле нашего зрения. И вскоре мы уже находились в нашем классе, ожидая слова Учителя.

– Дети мои, на днях вы узнаете, что ваш земной спутник – монах – больше не увидится с вами. Наша земная карма исчерпана, и мы пойдем каждый своей дорогой. Но наши встречи здесь будут продолжаться так долго, как вы пожелаете. Я дарю вам свое благословение…

Волна высокого подъема духа охватила нас и… тут я проснулась».

Дочитав запись до конца и ощутив вдруг сильную усталость, юноша прикрыл глаза. Постепенно во внутреннем взоре свет стал таким сильным, что захотелось зажмуриться. Когда в тонкой грани сна он вновь обрел способность сознавать, то был приятно удивлен: перед ним стояла та, которую он так жаждал видеть, – его духовная сестра.

Радость, охватившая студента, вначале мешала ему распознавать ее речь. Но после он услышал нечто для него неожиданное:

– Пожалуйста, позаботься о моей сестре. Увы, она не ищет Бога и в этом мало похожа на меня, она может быть привязчивой и не отпускать тебя… Но она много лет ухаживала за мной и дарила свою любовь… Ради Бога, помоги ей, она очень страдает.

Очнувшись от короткого забытья, юноша чувствовал радость и грусть. Непрошенная слеза навернулась на глаза при мысли о разлуке с близким человеком, но радость встречи осушила ее – глубокое спокойствие и искренняя благодарность направили его на путь созерцательного размышления.

Вот в памяти всплыла недавно произнесенная фраза «ради Бога». В отличие от привычного суесловия, в речи девушки она прозвучала емко, наполнившись многими смыслами: она просила о помощи во имя их любви к Богу и общему Учителю, о проявлении милосердия к человеку, чей путь, так или иначе, был связан с общим путем человечества и их собственными – ближайшими – путями. Благостное ощущение единства примирило молодого человека с мыслью о необходимости заботы о незнакомке. Открыв глаза, он настороженно посмотрел в сторону сидящей напротив девушки – неряшливо одетой и растрепанной. Но, повторив про себя спасительное «ради Бога», преодолел минутную неуверенность:

– Давай завтра сходим туда, где покоится тело твоей сестры, принесем ей цветы и помолимся.

Казалось, какой-то светлый блик внезапно промелькнул в пространстве комнаты. Он вдруг зажег огонь горячей признательности в сонных глазах девушки и, преобразив ее усталое лицо, заставил его осветиться радостью:

– Конечно! Давай пойдем! ... Только научи меня твоей молитве, чтобы вместе у нас получилось хорошее приношение.