Белых лилий аромат

В этот день с самого утра собирался дождь, но что- то его постоянно останавливало. Однако, едва я вышла на улицу, как тёмные тучи быстро захватили небосвод. Сначала порыв ветра бросил в меня крупные капли, потом в небе полоснули молнии, ударил гром, и полил сильный дождь.
           И вот уже ливневые воды потоком несутся по улице, стекая на прибрежный песок. Босоногая детвора устремляется вслед воде, и скачет в пузырящихся лужах.
 До блеска намыты апельсиновые деревья, а цветы сверкают дождевыми каплями, словно алмазами. В такие мгновения испанцы говорят:"Сегодня Бог живет в стеклянной комнате."

Жалуясь на погоду, прохожие прячутся в подворотнях, а я быстренько забегаю в прибрежное кафе, чтобы переждать непогоду в укрытии.
        Обстановка невольно притягивает взгляд: красивые мозаичные панно покрывают стены, напоминая мавританские дворики, которыми славится Андалузия. Стены увешаны старинными плакатами и снимками, а с потолка свисают гроздья хамона,
         На подставке белеет гипс чайки, с ожерельем из ракушек на шее. Играет испанская музыка в стиле фламенко, а с террасы открывается чудесный вид на гавань, с вереницей стоящих на якоре лодок.
           Не глядя на дождь, в кафе полупусто. За многоцветной барной стойкой одинокий мужчина упивается пивом. Женщина в яркой накидке, вздорная и жеманная беседует с официантом. Две иностранки, разглядывают меню, заметно нуждаясь в помощи. Темнокожий парень курит сигару, и допивает кофе.
          Заказываю бокал вина, и достаю блокнот для заметок. Дождь стихает, едва делаю несколько глотков, но торопиться не хочется.
Смотрю в окно. Белые рыбацкие лодки покачиваются у берега, любуясь своими отражениями, а над ними, в ожидании рыбаков кружатся чайки.
            Море необузданного цвета индиго неудержимо притягивает взгляд. Влечет к себе загадками. Кажется, оно делится с миром высшим знанием, глубина которого исходит из моря, как из ночного неба. Словно светлая и темная сторона сливаются воедино.
Охватывает вдохновение и желание вобрать в себя эту огромную вселенскую силу.
             Залюбовавшись видом не сразу замечаю, как Донья Лусия - хозяйка заведения садится рядом.
             Сильно надушенная. Живая, как солнечный луч. Глаза смотрят открыто, лицо смуглое. Полные щеки, и на них вздрагивает загадочная улыбка. Черные шелковые волосы заплетены в тугие косы, и заколоты на затылке яркими гребенками. Белое шелковое платье сидит безукоризненно, обрисовывая упругую грудь и гладкие плечи.
          - О чем пишешь, милая?- учтиво интересуется она.
        - Обо всем, что наблюдаю в этих краях. О красоте природы и здешних обитателях.
        -  А о любви?
        - Да, немного, но хотелось бы сказать больше и глубже...
        - Быть может смогу тебе в этом помочь.
         - Правда?
        - Если интересно, конечно...
          - Очень.
Лусия улыбается, и, махнув рукой официантке, идет к барной стойке, чтобы вернуться с бутылкой вина и закусками.
        -Так нам будет веселее. Я угощаю.
        - Спасибо.
Она разливает вино по бокалам, красиво раскладывает закуски, и начинает рассказывать своим звонким певучим голосом.

         - Родилась я в Севилье. Когда умер отец, продала дом, и приехала к морю. Море всегда манило меня с такой силой, как будто моё далекое прошлое скрыто в его глубинах.
И вот, по приезде в этот маленький приморский городок я сняла чистую и опрятную комнатку при трактире.
              Денег на то момент было достаточно, и я ходила на длинные прогулки вдоль моря или писала что ни будь сидя за столиком у окна.
            Хозяин и хозяйка таверны полюбили меня, как родную. Завсегдатаи, тоже привыкли ко мне, и, даже если кто-то уже успел завладеть любимым столиком у окна, охотно его освобождали, стоило мне только появиться в дверях заведения.
Однако, не все люди были так добры, многие оказались жестоки и несправедливы.

Внимательно смотрю на свою собеседницу, не решаясь прервать повествование, и, она, разглядев молчаливый вопрос, поясняет:

         - Здесь я и встретила свою любовь - моряка по имени Фернандо.
Местные парни были все, как на подбор; какие-то невзрачные и хмурые, а он - такой высокий, черноволосый, пылкий и самовлюбленный. А какие у него глаза! В их глубине сияет безбрежное море. Кажется они обнимают весь шар земной.
А голос... Выйдет бывало на берег, затянет песню о морской жизни, и все местные рыбаки собираются его послушать, а двушки любуются им: морская тельняшка плотно облегает тело, брюки клеш развиваются на ветру.

И вот однажды Фернандо позвал меня кататься на лодке. Мы выехали рано утром. Перед нами безбрежно ширилось море, дул легкий бриз, и волны легонько ударяли в борт. И в полуденном сияющем свете, сидя на корме, он говорил красивые слова, и так влюбленно и нежно смотрел мне в глаза, попадая в самое сердце.
       Ни с кем раньше мне так не хотелось быть самой собой. Мы плавали в теплой прозрачной воде. Забавлялись, словно дети: смеясь, ныряя, брызгаясь, и увиливая от рук друг друга, а белые чайки наблюдали за нашей игрой, плавно скользя над играющим морем, и солнце - этот божественный источник света, осыпало нас золотистыми мерцающими бликами, точно венчало двоих на любовь.
           А потом долго лежали на дне лодки. Усталые и счастливые. Вдыхали свежее дыхание моря, ощущая свободу от земных оков, словно путешественники вне времени и пространства.
Наши глаза блуждали в небе. И мы придумывали названия редко плывущим белым облакам. Фернандо был так учтив со мной, и даже пальцем не тронул. Хотя, как сейчас помню: на мне был купальник с глубоким вырезом, и платье с короткими рукавами.
Многие рыбаки откровенно заглядывались на мой тогдашний облик.

На следующий день я проснулась влюбленной. Не смотря на то, что Фернандо старше меня на пятнадцать лет, он один в целом свете разбудил многоголосье моей души. Мне очень хотелось спрятать его внутри себя, чтобы никому не было известно, кто живет в моём сердце, но как говорит наша пословица: "Иглу в мешке не спрячешь." Мои глаза сверкали, лицо преобразилось.

Воспоминания особенно оживили ее и без того яркие глаза, но вдруг Лусия перевела дыхание, и сказала с оттенком грусти:

         - Так что все быстро вышло наружу, и много плохого люди сказали ему обо мне. Впрочем, другие тогда были времена, и для одинокой девушки не простые.
Наша страна католическая, претендующая на религиозность. Далекая от духовности. Как сказал поэт: "У Испании крепкие корни, но слабые крылья."

К тому же, африканское соседство сыграло свою заметную роль.
Да что говорить. Люди и теперь живут в плену шаблонов и предубеждений. Истощают сердца. Изгоняют красоту
Хотя, души человеческие так противоречивы.
Вот и Фернандо, в противовес своей религиозности, как все моряки, всегда был суеверным. И до сих пор верит в колдуний и нимф морских.

Лусия помолчала с минуту. Мы выпили немного вина, насладились закусками, и она продолжила:
                - Однако, как дитя католической страны он не удержался от того, чтобы не показать темную сторону своей луны. И у меня не сразу зажегся свет, дабы осветить это темное пространство. Мы часто ссорились. Он наносил мне раны.
Только, в мире и так мало любви, чтобы отвернуться, не вдохнув полной грудью её аромат. А я полюбила его душу, носила его с собой повсюду, он жил в моих венах. Как бы он не поступал, я ощущала свет этой божественной искры. И это чаровало меня и преображало.

Дабы как-то успокоить боль после очередного разрыва, я много писала, отдавая бумаге всю силу своего чувства. Не зря говорят: «Болящий дух врачует песнопенье…»
           И все же было время, когда внутри меня все безмолвствовало. Тогда, я целыми днями сидела у моря, дожидаясь когда потонет закат, и наблюдая за убегающими вдаль парусами и силуэтами кораблей на горизонте.
               Плоские камни ласкали стопы. Чайки пролетали совсем низко над головой, и пророчили одиночество, и я часто уплывала далеко в море, не опасаясь того, что не хватит сил на возвращение.
                Иногда мне и не хотелось возвращаться. Все сильнее нарастало чувство того, что море отняло половинку души, а теперь посылает шанс на воссоединение. Но безбрежное пространство не принимало меня в свои объятья, снова и снова вынося к берегу, бросало усталое тело на теплые и гладкие прибрежные камни.

Бывало, по вечерам я подолгу сидела на рыбачьем баркасе или рядом с ним, на еще теплом от дневного солнца песке.
Когда возвращались рыбаки, говорила с ними о улове минувшего дня, и желала удачи в новом.
Однажды самый молодой из рыбаков сказал мне:

                -Эх, милая, грустно думать о том, что в один из вечеров я больше не увижу тебя здесь, но что- то мне подсказывает о том, что в этот день море вернет тебе твое сердце.
                - Едва обретешь, как сразу потеряешь. Ведь, нам ничего не принадлежит. - почему- то стало ответом голубоглазому красавцу.

Я слушала рассказ Лусии затаив дыхание. Её слова, подобно сверкающим каплям воды из фонтана, изливались из самой глубины сердца. А облик, казалось создан могучей силой любви, и эти голубые глаза, как отражение красоты небес, в которых море и небо стали едины.

Луция. словно подслушав мой внутренний голос, вдруг сказала:

                - Спасибо за то, что ты так внимательно слушаешь. Теперь воспоминания захлестывают меня, как волны, разлетаются и проникают в тончайшие поры души, наполняя солью горечи и сладости одновременно. И кажется весь мир вливается в меня, а я, как воронка втягиваю его внутрь.
Она улыбнулась и продолжила;

                - На следующий день Тадео, так звали рыбака принес мне подарок.
Это было ожерелье из морских ракушек, и вручая его он рассказал о том, что каждая из них будет петь свою особенную песню моря. Главное, научиться слушать.
Он взял в руки украшение и перебирая ракушки одну за другой, принялся рассказывать.
            - Посмотри вот на эту - подобную роскошному вееру. Она будет петь о том человеке, чьи мысли, словно опахало освежат тебя и принесут прохладу в жаркий день, и когда ты почувствуешь обновление, то воочию увидишь знакомый образ.
И он посмотрел на меня так, словно хотел знать, нашло ли сказанное хоть какой -то отклик, и смутился тому, что я отвела глаза, но все же продолжил:

              - Вот эта морская красотка, - и он прикоснулся к спиралевидной ракушке своими натруженными, слегка огрубевшими пальцами, - В ней ты сможешь спрятаться от печалей и тревог, уйти в неё так глубоко, словно найти укрытие в сердце друга.
Просто прикоснись к поверхности, и почувствуешь всю силу защиты и обретёшь уверенность.
              В этот момент рыбаки принялись торопить Тадео, и он положил мне в руку ожерелье, вложив в это касание всю скопившуюся в сердце нежность:
- Береги его. О других ракушках я расскажу тебе в следующий раз.

Я почувствовала заметный проблеск симпатии к этому парню, и улыбнулась в ответ, подумав про себя:
            «Милый темноглазый мальчишка, вот и ты обрел неизбывную печаль, от которой не убежать и не укрыться.
Прости меня, я не хотела заразить тебя этой болью, так же, как не хотела, чтобы ты прошел крещение своей ко мне любовью»

Слушаю, и чувствую, как Лусия озаряет своей искренностью моё сердце, и насквозь проникаюсь музыкой её души. И музыка эта становится все внятней, и звучит все сильней, потому что звучит уже во мне, в лад моей крови, моей жизни.
       И чем дольше она говорит, тем громче становится звучание, тем ярче горят ее глаза. И вот уже все во мне звучит в лад её словам. Вдыхаю их жадно и глубоко, потому что сама проживаю все то, о чем она говорит..

                - А что же ваш моряк? - не удерживаюсь от вопроса.

            -Трудно призывать мучительные воспоминания. Это подобно тому, как оживить фантом прошлого. Ну, да ладно.
Лусия сделала несколько глотков вина, и собравшись с духом продолжила:

                - Обычно, когда Фернандо возвращался с моря, мы по утрам гуляли вдоль морского берега. Собирали ракушки, камни и прибрежные цветы, обедали в таверне, а после полудня дремали в тени пальм, растянувшись на гамаках.
                А в этот раз мы встретились около полудня. День был жаркий и безветренный. Сладкое, благоухание жимолости витало в воздухе, смешивалось с ароматом моря и наполняло все вокруг неким неземным умиротворением в пьянящей музыке лета.
                Мы неторопливо прошлись вдоль моря, наслаждаясь тишиной, великолепными пейзажами, и остановились в узорчатой тени платанов, что бы немножко охладиться, и очутились так близко друг к другу, что наши руки и плечи невольно соприкоснулись, и появился какой- то оттенок интимности.
                Помню, как на мгновение я замерла, держась руками за нависшие ветви дерева, и тайком посмотрела на своего спутника, и чувствуя тепло его плеча не удержалась чтобы не завести разговор о том, что он снился мне, и во сне подошел так близко, что смог меня обнять.
                Он промолчал. А когда заговорил, его слова были о другом, и в противовес моим светлым мыслям, предчувствиям и ожиданиям. Заговорил, словно затемняя мою прозрачность, и показывая обратную дорогу из мира иллюзий.
                - Знаешь, мне трудно находиться рядом с людьми.  Быть может, это отголоски детства, когда мальчишки завидовали мне и дразнили, обзывая дамским угодником.
Во мне живет какая-то злость и обида на весь мир. Почему я должен вкалывать, как проклятый, когда другие просто празднуют жизнь?

Я застыла в недоумении, удивляясьэтому порыву откровенности, и меня передернуло от слова « проклятый.»
             « Боже мой! Значит он чувствует себя униженным, и от этого зол на целый мир»- пришло осознание.
Не понимая, как реагировать, я все же нашла в себе смелость ответить:

             - Верю в то, что нас настигает собственная карма.

             - Я не сделал ничего плохого.

             -Ты помнишь свои прошлые жизни?

             - Нет. И я не уверен в том, что у меня их несколько.

              - Вот видишь. Но если ты продолжишь роптать и злиться на судьбу, не выйдешь из заколдованного круга, так как плата по старым счетам неизбежна.

         - Но я уже достаточно встречал людей, которые использовали меня, обманывали, самоутверждались за мой счет. Я никогда не ошибаюсь в людях.

Признаюсь, я подумала о том, что скорее всего собственные манипуляции и эгоизм притягивают к нему подобных людей, но лишь сказала вслух:

                - Источник всех наших бед мы сами. И мы ответственны за свое прошлое.

                - Сколько раз я видел, как везет негодяем и страдают хорошие люди. Поэтому меня развился нрав бродяги. Я постоянно ищу уединения. - не унимался Фернандо.

                - Значит для тебя важнее всего привольная жизнь и волнующая кровь морская опасность? Зачем же ты позвал меня на очередную прогулку?

                - Ты притягиваешь меня своим внутренним миром. Во мне еще жива какая-то романтическая жилка, но я больше не питаю иллюзий. Я читаю людей, как открытые книги, и мне становится неинтересно.- ответил Фернандо, с видом человека потерявшего интерес к земной стороне жизни.

               - О чем же тебе рассказала моя книга?
                - Ты не хочешь открывать читателю, что-то самое сокровенное. Носишь это в себе.
        «Вот значит, что тебя во мне притягивает.»- и я горько про себя улыбнулась.
         - Если быть до конца честным, я не понимаю твою книгу.- продолжил Фернандо.

            - Быть может она написана не для тебя, - откликнулась я, и сама испугалась этих слов. Он владел моим сердцем, хотя я изо всех сил старалась это не показывать.

             - Быть может. Но, мы всегда можем остаться друзьями.

            - Можем. А тебя тянет ко всем друзьям?

             - Нет. В этом весь парадокс; меня влечешь и ты, и влечет уединение.

            - Страсть к разрывам?

              - Не знаю.

Он стоял не находя места рукам. Чувствовалось, что ему хочется как-то более красиво выразить свои мысли. Донести до меня свои ощущения. Быть понятым, но не хватало слов.
              И в этот момент, словно сам того не желая он сказал странные слова, и поставил мне в упрек мою, якобы распутную жизнь. Кто-то своими рассказами уже успел разбудить в нем ревность к Тадео .
                Осознав то, что стою на эшафоте, я лишь улыбнулась еле заметной улыбкой, отпустила ветви платана, и не спеша пошла вдоль берега.
Он несколько раз меня окликнул, но не пошел следом.

Я шла, не помня себя от печали. По дороге встречались подвыпившие моряки. Они распевали песни, махали пустыми бутылками. Делали попытки познакомиться, но я пресекала их в корне.
               Погода неожиданно переменилась. Над всей округой повис густой туман. Проглотил силуэты прохожих. Охватило чувство какой-то нереальности происходящего. Словно, я одновременно находилась в нескольких измерениях.
Я пошла быстрыми шагами. С бьющимся сердцем поднялась по ступенькам в свою комнату.
                -Как он мог изобличать меня во лжи, когда я дарила ему столько светлой энергии своего сердца?- думала я, уткнувшись лицом в подушку.
Волнение было так велико, что я спустилась в бар, и заказала бокал вина.
Когда сбегала вниз по лестнице, лицом к лицу столкнулась с Тадео. Его взгляд выражал тревогу, но он не сказал ни слова.

Выпив бокал вина, заплатила по счету, и вышла на улицу.
Одна в целом мире, какое-то время сидела на крыльце таверны, выходившем на задний двор, потом поднялась, и побрела к морю.

Оно всегда ждало меня. Ждало и сейчас, чтобы принести успокоение.
Теперь уже окончательное. И я пошла уверенным шагом, размышлять было некогда.
             Тяжелым саваном ложилась на плечи ночь. В гавани мерцали огоньки. Корабли казались темными призраками, и с них доносились скрежещущие пронзительные звуки. Луна опустилась в море, зажглись звезды, ветер тронул листья деревьев. Стало совсем темно.

                Дойдя до бухты, я сбросила босоножки, и не тратя время на то, чтобы расстаться с платьем, быстрым шагом рассекая волны, пошла вглубь.
Сомнений не было, лишь чувство скорого возвращения домой, единение и гармония с высшим миром. Тяга к небытию набирала силу. Я смотрела на звезды, и видела иные миры.
В этот момент вся усталость, боль ожидания и обиды обрушились на плечи своим тяжелым грузом.
                - Все суета,- сказала я себе, и приготовилась к погружению.

Покой нарушил неожиданный резкий всплеск воды. Оглянувшись, увидела силуэт мужчины, и сразу узнала Тадео.

                - Нет, мне никто не сможет помешать, - и я быстро погрузилась в воду, сделав глубокий вдох, чтобы легкие наполнились водой.
В следующее мгновение почувствовала, как крепкие руки схватили меня за подмышки, и мы вместе начали всплывать на поверхность

Дотянув до берега, он перекинул меня через плечо и нажал на лопатки, чтобы вылить воду.
                - Вот так в одно мгновение потерять присутствие духа….Нет, девочка моя - так не пойдет.
Помню, как лежала с закрытыми глазами, ощущая рядом нагретое тело своего спасителя.
                Казалось прошла целая вечность с того момента как я вышла из таверны. Откуда он узнал о моих мыслях? Зачем пошел следом? Что же, если он меня спас, значит на то была воля высших сил.
И я ощутила что-то вроде смутного облегчения.
Словно прочитав эти мысли, Тадео погладил меня по волосам, и спокойным голосом сказал:
                -У каждой жизни есть смысл и предназначение, и нельзя от этого убежать. Я буду бороться за твою душу. Уход из жизни- это ложная вера во спасение.
             - Я знаю.- сказала я, а в мозгу пульсировали строки Данте:


«Когда душа, ожесточаясь, порвет
  Самоуправно оболочку тела,
   Минос ее в седьмую бездну шлет.»


             - Правда, нельзя убежать с жизненного урока, - соглашаюсь я, и снова спрашиваю Лусию:
              - И что же Фернандо?
               - Фернандо... Мы помирились. Я ему ничего не сказала о своей выходке. Он был больше в море, чем на суше. Однако, внутренне отдалиться уже не мог. Попался на крючок моей любви. И меня все глубже завлекал в свою чащу.
                Казалось, что все его существо окружено неким мистическим флером. Между нами установился резонанс. Души слышали друг друга на расстоянии, вибрировали на одной ноте. Настроенные друг на друга мы схватывали малейшие движения души, с чуткостью настроенного инструмента.
Музыка душ стала неумолчной и своевольной. Казалось, что из его карих глаз смотрит какой-то таинственный мир. Что-то неуловимо знакомое виделось в его фигуре и чертах лица, что-то зовущее в глубокое прошлое.                Иногда мне казалось, что он присылал ко мне духов, и они кружились, пели, наделяли вдохновением мою творческую натуру. А может быть, его дух мог перемещаться в пространстве. Дарить таинственные вздохи, касаться меня. Я верила в это, и обнимала призрака, касаясь пустоты.

Певучий голос рассказчицы звучал с таким мистически- шелковистым оттенком, что казалось: тонкий бархат нежно и осторожно касается кожи.
В этот момент Лусия вздохнула и замолчала. А я терпеливо ждала, когда она снова заговорит. И переведя дыхание женщина продолжила:

                - После случившегося, я какое- то время не выходила из заточения своей маленькой комнаты. Иногда наблюдала за тем как бродит Тадео, недалеко от моих окон, но не шла ему навстречу.
Что я могла ему принести в дар, кроме своего разбитого сердца.

Однажды, когда необходимость позвала выйти за покупками, я встретила жену владельца таверны. Бланка- так её звали, внимательно на меня посмотрела, потом аккуратно взяла за руку, и сказала:

                - Пойдем, милая. Я хочу тебе что-то рассказать.

Сердце учащенно забилось, предчувствие подсказало о ком будет это повествование, и я подчинилась.
              Мы зашли в таверну, сели за любимый столик. Бланка принесла бутылку вина и закуски.
Обняла меня за плечи, и тяжело вздохнула. Затем разлила вино по бокалам, и когда мы отпили по глотку этого успокоительного зелья, она заговорила:


              - Не знаю, что связывает тебя с этой загадочной душой Фернандо, но и он не знает душевного покоя, и на него нельзя положиться.

В этих словах была горькая соль правды. Сердце неимоверно защемило, сейчас оставалось мало причин, чтобы не верить этой женщине, и все же я сделала попытку реабилитировать объект притяжения моего сердца:

                -Но как? Столько сердечности бывает в его словах. В его взгляде....Быть может дурное расположение духа, иногда берет верх?

                - Милая, ты слушаешь его слова...Смотришь на него влюбленными глазами, хочешь чтобы он во всем поступал так, как нужно тебе, но настоящая любовь другая.
В соседней деревне живет пещерная женщина - предсказательница, у нее неоспоримый талант ясновидения. Она сможет разъяснить тебе многие тонкие и глубокие вопросы.
Когда еще была жива его мать, она постоянно ходила к ней за помощью, и, понятное дело - не о себе хлопотала.
Когда увижу ее следующий раз, спрошу не согласится ли она на встречу с тобой. Ей известна разгадка.

                - Спасибо.
                - Знаешь, я решилась на эту откровенность по причине того, что вижу как он меняется, находясь рядом с тобой. - продолжила женщина,
Словно все представления твоей души, ее чистота и радость отражается в его мире. - На короткое время он становится самим собой, приближается к осознанию своей божественной сущности.
Но, это пугает его, он хочет разорвать непонятную связь, чтобы не быть зависимым, чтобы не заглядывать внутрь себя, натыкаясь на нелицеприятную картину.
И, отказываясь от тебя, отказывается от самого себя. Так удобнее. Так многое позволительно.

В этот момент радуга встала из-за гор, и всем своим разноцветьем осенила небо.
                -  Время радужных ливней,- сказала Лусия. И мы молча смотрели на это небесное таинство, словно угадывая, кто перекидывает радужный мост над бытием, связывая землю с небом. Говорят, на этом мосту отдыхают райские птицы и крылатые души. И так хотелось верить в чудеса и волшебство.
Радуга постепенно исчезла, и Лусия продолжала;

                - И вот я уже поднимаюсь по склону, затем по ступенькам выдолбленным в скале, прохожу пол километра вдоль, и вижу пещеру. Отсюда открывается великолепный вид на море.
               Какое- то время оглядываюсь по сторонам, прислушиваюсь. И затаив дыхание подхожу ближе.
Ветерок доносит запах ладана, смешивая его с ароматом моря.
Вход в пещеру прикрыт плотной материей, и лучи восходящего солнца отбрасывают мою тень на это полотно.
У входа растут аккуратно подвязанные цветы.
                Я учтиво стучу по камню. Проходит минута, но ответа нет, тогда осторожно отодвинув занавеску, заглядываю внутрь, и окликаю хозяйку.
В это время слышится шум со стороны моря, и я на мгновение оглядываюсь. Когда же снова оборачиваюсь, передо мной стоит невысокая женщина с черными, как смоль волосами. Её глаза светятся приветом.
                Женщина делает приглашающий жест рукой, и усаживает меня за столик, покрытый черной скатертью с какими-то незнакомыми иероглифами. Зажигает благовония, трогает «музыку ветра»
                Пещера глубокая, но низкая и напоминает приоткрытую пасть какого-то животного. Пахнет сыростью. Горят лампы со свечами внутри. Стены отделаны песчаником, а на полу лежат доски. Вдоль стен висят широкие полки с сухими травами и благовониями и магическими кристаллами
В углу стоит иконная лавка. Царит атмосфера магии и волшебства.


              -Я знала, что ты придешь.
И женщина с гибкой кошачьей грацией садится напротив, поджав ноги под себя.
                - Слушай внимательно все что буду рассказывать. А лучше записывай, и она пододвигает мне карандаш и бумагу:  -  У твоего моряка утонченная душа джина. И он должен был идти дорогой красоты. Волновать, вдохновлять. Жить этим восторгом.
             В детстве и юности он обладал этой тенденцией. Велик магнетизм такой души. Но он быстро разочаровался, так как легко притягивал к себе все, что хотел, в том числе и любовь женщин, и, тогда он моментально устранялся.
Чувствовал безразличие. Женщины перестали его пленять. Он лишь практиковал на них свое обаяние.
                Находясь в уединении он обрел мудрость. Шел путем развития к истокам. Хотел утолить жажду души и укрепиться в истине, нести Божественное послание, но его мир ограничен в земном пребывании. И он начал терять уравновешенность и терпение, и его подвело тщеславие.

                -Так бывает?

                - Ты сомневаешься? Вспомни о том, что и Люцифер был когда- то прекрасным Ангелом.
Поэтому он и очаровывает противоположенный пол всеми силами своей души. А едва достигнут результат, и тщеславие получило удовлетворение, как он низвергает их в бездну насмешек и равнодушия.

             - Но вы сказали, что у него утонченная, прекрасная душа, и тяга к истине?

                - Ему всегда недоставало любви, как не достает фруктам солнечного света, для их полного созревания. Жизненный опыт, раздражающие воздействие внешнего мира и легкие победы сделали его слабым.

               - Но…можно ли помочь ему?

                -  Доктора такое не лечат-это понятно. Пламени твоей любви предназначено отразиться на его сердце, растопить твёрдый лед.
У тебя внутри есть сила, стержень. Твой взгляд проникает под кожу. Ты гармонична со своей внутренней тишиной и внутренней музыкой, наполнена светом. Значит, близка к Богу.
Если сможешь воодушевить его в новой жизни, если он решится открыть тебе секреты своего сердца и потаенные мысли...

            - Но, почему в новой? Разве сейчас слишком поздно?

Женщина глубоко вздохнула и задумалась. Через отверстие в скале, служившее дверью, она смотрела вперед, сквозь пространство, туда где синело море сливаясь с голубизной неба.
Когда она оторвалась от своих раздумий, и перевела взгляд на мерцавший огонек свечи, то снова заговорила спокойным приглушенным голосом:

                - Он почувствовал твою любовь, но ощутил и силу влияния. У него постоянно меняется душевное состояние.
Он ни на кого не обращает внимания. Так как не может изгнать тебя из своих мыслей, из своего существа. Такая одержимость. У него не осталось шанса играть на чувствах, и ему это не нравится.
                Однако, все неспроста. У вас общая карма. Поэтому и тебе никуда от него не деться. Но он хочет быть всемогущим, хочет избежать любой зависимости.
И как результат неосознанное влечение к смерти, как к освобождению. И своими мыслями он уже привлек дух смерти, и скоро с ним объединится.

          - Господи спаси и помилуй.

           -   Это весьма прискорбно. Но души находящиеся в разладе в этом мире, в таком же состоянии останутся и на Небесах.
Однако, каждая душа имеет склонность к свету. Молись за него. Нежность, сияние и доброта отразится на его душе.
                Вы оба сохраните свою индивидуальность и для нового воплощения на земле. И тогда будет важно донести любовь, предназначенную его душе.
Ему нужно прийти к Высшей Любви, достигнуть духовного прогресса. И твоей задачей будет привести его туда.
Ты знаешь: наши чувства имеют обличья, так что люби его, не глядя на земные трудности.
И не забывай о том, что Бытие готовит для тебя новые тайны. На этом всё.

Поблагодарив за рассказ и прощальное напутствие, я положила несколько купюр в металлическую чашу на полке, и вышла из пещеры.


Глубокое, но противоречивое впечатление произвело все сказанное этой женщиной. Я чувствовала, что ей можно верить, но чтобы вот так: больше никогда не увидеть Фернандо. Это казалось нереальным. Как же жить с этой недосказанностью и болью...

Когда вышла из пещеры, солнце уже садилось за гребни гор. С неимоверной тоской смотрела я на эти каменные громады. Они виделись мне зловещими гробницами, даже не глядя на то, что купались в закатном свете.
Казалось уже целую вечность я шла по узкой вытоптанной тропе, которая вела в город.
Благоухали кустарники, ярко пламенели цветы. Я собрала букет цветов, но чудилось, что это пучок несказанных слов и слез.
Какое-то время плутала по безлюдным тропам. Когда же спустилась вниз, сквозь листву деревьев уже просвечивал лунный свет, и в нем виделись чьи-то бледные лики.

Зашла в безлюдный храм. Это место хранило в себе особую атмосферу и загадочности. Здесь царил полумрак и освежающая прохлада, исполненная благовонием чистейшего ладана и лилий.
                Я подошла ближе, вдохнула запах цветов. Бархатисто-шелковые лепестки не прятали своей красоты, и, казалось - помыслы чистые и мысли высокие текут сквозь это русло посланников иного бытия.

                " Как странно, что эти белоснежные чаши, с их дивными флюидами считаются символом безмолвия и эмблемой печали. Это посланники Неба. В них скрыт аромат божественной любви." - сказала я про себя.

Лунный свет проходил сквозь огромные цветные витражи, и приобретал таинственное сверкание,- продолжала Лусия,- Было в нем что- то торжественное, и вместе с тем вызывающее светлое молитвенное состояние духа.
              Одна во всем храме, я положила цветы на алтарь. И вдруг увидела высеченные на каменной стене слова: "Когда стоишь перед Богом, отбрось свою мудрость."
Внутри меня всё говорило о том, что я должна смирить свою волю перед волей Бога.
           И в это мгновение, сердце сокрушенное печалью не могло не испускать слез.
Стоя на коленях, со смирением в груди, я бессильно плакала, словно стояла нагая перед глазами Бога.
И в этой торжественной тишине передумала всю историю нашей любви, и поняла, что получила утешение от святого духа. Сердце наполнилось любовью и мужеством. Озарили отрадные мысли, приближая понимание того, как жить дальше.


Лусия рассказывала так вдохновенно и пронзительно, и её голос - певучий и звонкий ясно рисовал предо атмосферу собора, словно я сама стояла перед величественным алтарем.

                - Когда я вышла на улицу, алый щит луны всплыл над самым куполом церкви. Из глубины ночного неба глянули звезды. Было что- то мистическое в этом зрелище.

Лусия вздохнула и замолчала, словно снова проживала мгновения этого вечера.
А потом, загадочно улыбаясь, спросила;

                -А ты веришь в знаки свыше?

                -Конечно.

Женщина благодарно посмотрела на меня, её полные губы дрогнули в улыбке, глаза заблестели, а на щеках появились крохотные ямки, и она продолжила рассказ своим певучим голосом:

                - Следующей ночью разразился сильный шторм. Охватило какое-то тягостное чувство, и я вся дрожала, исполненная страха.
Смотрела на стены и окна, и видела каких- то ужасных призраков, словно всё происходило за пределами мира, в котором живу, и я долго лежала без сна, погружаясь в раздумья:
                - Как там Фернандо? Какая ужасная боль - ничего не знать. Вдруг этой ночью с ним случится то, что напророчила пещерная женщина? А ветер завывал все громче, словно предрекал беду.


Утром я проснулась от звона колоколов. Этот голос неба казался чистым, как никогда раньше. Звуки переходили от малого колокола к большому. Напоминали о вечном, отсчитывали время и призывали слушать Бога в своем сердце.
Затем последовал удар во все колокола, словно прервалась какая -то грустная история, и все затихло.

Я открыла окно. Город был залит светом. Его лучи играли на стенах домов и автомобилях, а на горизонте висела вуаль белесого тумана, и поэтому, вопреки солнечному свету, казалось будто какие-то зловещие чары держат городок в плену глубокого печального раздумья.
Выйдя на улицу, лицом к лицу столкнулась с хозяйкой трактира.

                -Лусия, какое несчастье!

                -Что случилось?- я оцепенела от ужаса. В одно мгновение перед глазами пронеслись ночные видения, и я не сомневалась в том, что они унесли моего Фернандо.

                - Случилось страшное.... Разве ты не слышала какая буря разразилась ночью? Ветер и волны яростно обрушились на маленькое судно. Мотор отказал. Рыбаки из последних сил гребли к берегу.
Спасение было уже близко, но тут сильный порыв ветра выбросил их на острые камни, и баркас разлетелся в щепки. Трое рыбаков спаслись, но Тадео погиб.

Нестерпимая боль пронзила моё сердце... Показалось, что море забрало его к себе за то, что когда - то он не отдал ему меня.
Перед глазами плыла его грустна улыбка, звучали слова.
                Погоревав о случившемся, я простилась с Бланкой, и вышла к морю. В его неизведанной глубине потонула жизнь, и все же чувствовалось, как рядом вибрирует переполненная любовью и состраданием душа Тадео, словно единый с миром трепет. Пульсация Вселенной.
              Белый парус на фоне ярко синего неба, золоченная гирлянда отблесков на воде, как нить в иное измерение, и редкие облака, словно херувимы И вдруг еле заметный силуэт угадывается, застывает на время и растворяется вдали. Явь или сон?

Тадео жил во мне какое-то время. Приходил в звездном блеске. Зеркала и море отражали его призрачный облик. Стоило зазвенеть якорным цепям или скрипнуть ржавым тросам - и, вот уже кажется, что это он торопливо привязывает лодку, или снимает якорь. Он стал спутником моих снов, шел рядом вдоль морского берега, крепко держа меня за руку, и его слова рассыпались пением птиц, уплывая в морскую даль. Я навсегда его запомнила добрым, светлым, благожелательным.

                -Эти бусы, на шее белой чайки его подарок? - спрашиваю я.
                -Ты заметила! Да.


Лусия продолжала;
                - Долго я сидела на берегу моря, положив голову на руки. Пришло понимание того, что провидица ошиблась, и Фернандо не угрожает опасность. Разве что, все перипетии моей к нему любви, - и она улыбнулась такой светлой и загадочной улыбкой, которая дарила понимание того, что они с моряком обрели друг друга.
                - В груди снова вспыхнуло пламя. Ощущение божественной имманентности усилилось и заполнило пространство вокруг, и показалось, что я вышла за рамки материального мира и ощутила себя частицей божественного.
        В тот момент меня не затрагивало ни творение ни уничтожение. Появилась необыкновенная жизненная сила, словно мной двигала высшая Природа. Я догадывалась о том, что лежит за пределами восприятия. Там живет история, обрывки которой я так часто видела во сне. Там сохранилась память о том, что сотворили в прошлом наши души.

И тогда я записала в своей тетрадке:
 «Душа терзаема до тех пор, пока не освящена безусловной любовью. Пусть, даже с болью. Ведь, это знак того, что она жива. Жизнь лишенная боли, так же, как и радости, не имеет полноты жизни. Это и Ад, и Рай - различное, и в тоже время тождественное состояние. Наше сердце подключено к Душе Мира.
          Мы- ее часть. В ней огромная сила, И, когда в это искренне верим, все соединенные природные силы приходят нам на помощь.
             Нужно лишь услышать к чему стремится сердце и поверить ему- это приведет к моменту истины. Любовь, всегда делает Душу Мира светлее, потому что, когда любишь, и сам стараешься стать лучше."

В этот момент я поняла, что спасу своего Фернандо. Спасу, отпуская его, и осознавая всю силу безусловной любви.

Лусия вскинула голову, и отвечая на мой молчаливый вопрос усмехнулась:
                - Ты сейчас думаешь о том, сложилась ли песня нашей жизни, обрели ли мы друг друга? Обрели. Однажды он появился решительный и неузнаваемый.
               Хотя долгим был наш путь друг к другу. Долгим и тернистым. Не сразу Фернандо понял то что, если любовь заточить во внутренней темнице, это и будет тот самый кокон Ада.
Неприятие любви, так-же ведет к адским мукам. Каменный мешок, в котором сидит Душа, не подпуская к себе то, что другие искренне хотят дать.
         Я же, не сразу одолела груз обид за причиненную мне боль...И тем не менее, мы обрели некую тональность, которая излечивает, успокаивает и приносит мир душам.
         Наверное, ты не один раз видела высокого пожилого мужчину в моряцкой тельняшке. Обычно он окружен толпой местных рыбаков, словно и они чувствуют силу притяжения, и раскрыв рот слушают его рассказы.
               Знаешь, я неспроста так мало сказала о нем, Непостижима для нас душа другого человека. Что мы можем знать о нем, если и себя не всегда понимаем.
            Иногда, мне кажется, что только в море, он был счастлив по-настоящему. Там солнце, луна и звезды знаменуют собой настоящую свободу. Море неповторимое, изменчивое, вечно живое.
             Вот, и с рыбаками его роднит лихорадочный пульс моря, неслышный на суше. Дети моря, они никогда не бывают по настоящему дома на берегу.
             Им хорошо в безбрежном просторе, в безмерной синеве, где их навещают лишь бакланы и чайки, и дожди, как символ вечного омовения.
             Поэтому, так и сложилось, что этот рассказ о пути моего сердца к безусловной любви.

В этот момент, словно властвуя над бытием распахнулось небо. Солнце золотясь прояснилось. Свет предвечерья разливался, подобно музыке её слов. Не похожие на другие, они проникали в самую глубину сознания.
         Море стояло спокойное почти неподвижное.
Воробьи то нахохливаясь, то весело распуская крылья уже весело плескались в лужах, синевой отражавших небо.

На углу таверны, заполняя улицу громкими голосами и всеми оттенками сомбреро, сходились рыбаки, энергично кивая прохожим, и настороженно поглядывая на своих жен, которые сели чистить вечерний улов, возле синевы прибрежных домиков.
         И вдруг я увидела, как из глубины двора появился рослый мужчина в тельняшке, в роскошном уборе черных кучерявых волос, явно знающий себе цену.
Вразвалочку, слегка пританцовывая он подошел к парапету, смахнул со лба прядь черных волос, проверил время, остановился чуть в стороне, погруженный в себя, и никого не замечая вокруг.
             Затем медленной прыгающей походкой, и слегка размахивая руками побрел к морю. Недвижно застыл у кромки воды, и щурясь от яркого света, задумчиво глядел в безбрежную морскую даль, как будто хотел передумать все думы.
           Волны взбегали на берег, касаясь его босых ног. В унисон думам со стороны в сторону качались лодки, а он стоял в нимбе закатного солнца, по - матроски широко расставив ноги, словно нес вахту на палубе во время качки. Пожилой, но все еще бравый гражданин морской державы.

 И я почувствовала, что именно о нем этот откровенное повествование прекрасной рассказчицы.

- Да,- подтвердила мысли Лусия. -Это мой Фернандо.

Мы помолчали какое-то время, медленно допивая вино, вбирая в себя вечерний перезвон колоколов, плывущий над городом, и глядя на море, где тонули последние мгновения дня.
         Играла музыка, собирались гости. Официантка длинно перед кем-то оправдывалась. Солнце уплыло в закатную дымку. Море звучало. Оно всегда звучит, и каждому слышится - в унисон его мыслям.

А мне казалось - бытие губами Лусии нашептало еще один утраченный секрет. Каждое слово ложилось на сердце, как будто прикосновение теплой ладони.
            Вспомнились личные досадные промахи, и внутри заныло от того, что не вернуть ушедшей воды, и все же душевная глубина становилось прозрачнее и полнее, словно колодец, что наполнился новой чистой водой.

Начинало темнеть. В окне уже исчез силуэт Фернандо.

             - Наверное, снова ускользнул на рыбачьи посиделки. - немного грустно сказала Лусия.

Но, вдруг из дальнего закутка бара послышался какой- то шум, проникая сквозь стены и дверь, и оттуда вышел Фернандо. Потянулся, окинул хозяйским взглядом помещение, остановил взгляд на нас с Лусией, и в его глазах мелькнула тень смущения, словно он не ожидал увидеть жену в компании незнакомки. Он растерянно провел рукой по барной стойке, и заговорил с барменом.
             А в ясных глазах Лусии заплясали нескрываемые искорки восторга, и она со словами:
                - Я сейчас, - и с радостной улыбкой устремилась ему навстречу.

Они обнялись так нежно, словно не виделись целую вечность, а я поднялась, и поблагодарив за угощение направилась к двери.

                -Ты еще придешь? - растерянно спросила Лусия, немного стесняясь своего страстного порыва.

                - Обязательно. - ответила я, и, улыбаясь, вышла в вечерний мир бездонной синевы.