Старшая сестра Глава 3

3
 
С того дня и до конца учебного года Витя каждое утро поджидал Марину во дворе. Спустя пару дней он уже не мучился, старательно изображая, что оказался в эти минуты тут случайно, а ещё через неделю просто подходил к крыльцу, куда вскоре выпархивала Марина, даря ему улыбку и нежные лучики сияющих глаз. Ей нравилось такое внимание со стороны Вити, к тому же девчонки из класса уже успели подметить их переглядывания и совместные приходы-уходы и до Марины тут же донёсся ветерок зависти и даже ревности. А это, как оказалось, здорово мотивирует!
Витя был из очень интеллигентной семьи, к тому же неплох собой, опять же – парень с юмором и не ботаник, хотя и учился он тоже хорошо. К тому же он класса с третьего занимался лёгкой атлетикой и выделялся среди сверстников подтянутой широкоплечей фигурой, ровной осанкой и лёгкой стремительной походкой. 
Его папа был известным в городе пластическим хирургом, а мама преподавала в музыкальном училище. У Вити был старший брат, который год назад закончил медицинский институт и сейчас работал вместе с отцом, и младшая сестра - школьница. Девочка с раннего детства занималась музыкой и логично было предположить, что в будущем она пойдёт по стопам матери. А вот Витя выбивался из семейного строя – у него душа не лежала ни к медицине, ни к музыке, он мечтал стать лётчиком. 
Наступило лето, и Витя с Мариной вынуждены были расстаться на время отпуска их родителей. Витина семья уехала отдыхать на тёплые пляжи ласкового заграничного моря, а Марина с родителями и сёстрами наслаждались отпускным ничегонеделанием в деревне неподалёку.
Там был дом, где когда-то жили Анины бабушка и дедушка, родители Светланы Петровны. После их смерти дети решили не продавать домишко – много с него не поимеешь, а так, глядишь, будет лишний повод увидеться друг с другом, приехав сюда отдохнуть. Зимой, как правило, он пустовал – чего там делать-то, ну если Новый год встретить тем, кто живёт поблизости, а вот летом… летом здесь бывало многолюдно - съезжалась вся родня, для кого оказывались непосильными финансовые потуги вдохнуть воздух отечественных и иноземных курортов.
 Дом был большой, учитывая мансарду и флигель. Дети многочисленной ватагой с утра оглашали окрестности, трубя в несколько голосов о своём пробуждении, и почти весь день были предоставлены сами себе. О такой свободе они и не помышляли у себя в городах – школа, уроки, родительский надзор… А здесь все расслаблялись – спали, сколько хотели, ели, когда вздумается и занимались только тем, что было желанным.
Взрослые, правда, были менее свободными. Женщинам приходилось готовить еду по очереди и заботиться о чистой одежде для себя и своих деток, а посему во дворе постоянно стояли тазы и тазики с замоченными в них вещами, которые затем пузырились на ветру, развешанные на натянутых для этого верёвках.
Мужчины занимались необходимым мелким ремонтом летней фамильной резиденции и развлекались рыбалкой на местной речке. При этом они делали вид, что заботятся о продовольственных ресурсах многочисленной компании, хотя на самом-то деле отдыхали от женского ворчания и детской докучливости под тихий шелест меланхоличных речных волн, набегавших на прибрежный песок. Правда, недолго – их релакс-тренинги были рассекречены опытными супругами и приватный абонемент заменён на общедоступный. Теперь к созерцанию мужьями речной глади прилагались водные тренировки младшего поколения, а самые ретивые и возмутительные были отправлены в ближайший магазин за продуктами.   
Но всё равно жизнь в этом пасторальном мирке была замечательна – спокойствие и благодать, отсечённая от городской суеты, ворчливых начальников и стервозных коллег.
Этим летом здесь одновременно оказалось четыре семьи. Вместе со Светловыми приехали ещё Анина сестра Лена с мужем и двумя сыновьями, один из которых перешёл в третий класс, а второй только собирался в этом году в первый. Обе эти семьи жили в городе в двадцати пяти километрах от посёлка.
А через несколько дней счастье привалило из другой, более дальней области – приехали две двоюродные сестры Ани и Лены, естественно с супругами, чадушками младшего школьного возраста и даже двумя собаками. В итоге в доме оказались восемь взрослых и столько же детей. Марина была самой старшей из приехавшего в деревенские кущи в этом году младого поколения родичей.
Она досадливо кривилась под крики неугомонных младших сестёр и братьев, поняв, что делать здесь практически нечего, и за три-четыре дня, болтаясь в гамаке, подвешенном отцом в саду, прочитала пару книжек, которые захватила с собой на всякий случай.
Но не успела она поворчать и напасть на родителей с упрёками об отстойном отдыхе, как приехала Татьяна, младшая сестра бабушки Светы с дочерью… Полиной, у которой на лице отпечаталась гримаса, подобная той же, что украшала мордашку Марины.
- О-о-о, привет, и ты здесь! - немного оживилась она, увидев свою двоюродную племянницу, единственно адекватную ей. 
- Здесь… - кивнула Марина, - предки не потянули ничего лучшего.
- Да уж, отстой полный, - констатировала девятнадцатилетняя Полина и, вытянув губы трубочкой, покачала головой, а потом воззрилась на младшую родственницу, - ну, а развлечения культурно-общественные тут какие-нибудь бывают?
- Может и бывают, - усмехнувшись, пожала плечами та, - соседка, что молоко приносит, говорила, что у них тут есть клуб, вернее, сейчас это центр молодёжной культуры, так вот там кино и дискотеки бывают, у неё не то сын, не то племянник – местный ди-джей, - выдала она всю имеющуюся у неё информацию.
- Чего-о-о? – рассмеялась Полина. – Центр молодёжной культуры? Зде-е-есь? – она сделал вид, что вытирает навернувшиеся на глаза слёзы, аккуратно промокая наманикюренными пальчиками веки, чтобы не размазать изрядный слой туши. – О-о-ой, ну рассмешила, не могу…
- И досуга… - на всякий случай добавила Марина, уточнив полное название бывшего клуба.
- А, ну это да… существенная добавочка! – девушка покивала, поджав губы. - А ты ходила туда… скрасить свой досуг?
- Нет, ты смеёшься, что ли? Чего я там не видела – деревенских мачо с пивом и чипсами?
- Ну это ты зря, надо сходить посмотреть на них… Опять же себя показать… Ладно, сегодня прогуляемся, вдвоём-то нас отпустят, надеюсь.
- Не знаю, - пожала плечами Марина, не испытывая особого желания окунуться в гущу местного бомонда.
Её распустившаяся весенним бутоном девичья душа вовсе не стремилась к лёгким интрижкам и пустому ненужному флирту, да к тому же она скучала по Вите… Но, слушая Полину, старшую и казавшуюся ей искушённой в этих вопросах, она молчаливо крикнула сама себе: «Но ведь скучно!»
В общем, к вечеру, приодевшись, соорудив наспех что-то на голове и подкрасившись, они с благословения Валерия отправились в клуб, так решительно сменивший своё название на более презентабельную номинацию.
- Значит так - дома быть не позже десяти, - отец Марины заметно нервничал, беря на себя ответственность и отпуская девушек на местную тусовку, - я выйду вам навстречу, хорошо?
- Папа! – дочь посмотрела на него с укоризной. – В десять даже у нашей мелюзги гульки в самом разгаре, а я должна дома быть, да?!
- Вы что, Валерий?! – Полина аж споткнулась. - Десять… Да сейчас ещё даже не темнеет в это время.
- Ну хорошо, - согласился Валера, сам понимая, что летом в этих широтах в это время только-только начинают сгущаться сумерки, - в одиннадцать - и точка! – громко уточнил он, давая понять, что больше никаких возражений. - А мелюзга, как ты выразилась, гуляет вечером исключительно во дворе, ясно?
- Хорошо, папа, может мы ещё раньше вернёмся, - Марина пожала плечами.
- И идите уже быстрее, пока мама тебя не увидела такую… красивую, - отец указал на её макияж, который добрая Полина щедро накидала той на лицо.
Аня готовила на кухне ужин, сегодня была их очередь, а Татьяна слегла с мигренью, и девушки воспользовались этим, чтобы беспрепятственно улизнуть из дома - обе втихаря договорились с Валерием.
Они пошли вдоль улицы, а затем свернули в переулок, и тут Полина потащила племяшку совсем в другую сторону.
- Ты чего, клуб же там… - Марина показала направление, куда им следовало пойти.
- Ты что думаешь, я и правда собиралась тусоваться с деревенскими клушами и их бойфрендами, - она проговорила последнее слово, отчаянно артикулируя.
- А-а-а… что ты собралась делать? – Марина испуганно посмотрела на старшую подругу.
- Понимаешь, Мариш, - она взяла её под руку, продолжая движение по улице в сторону автобусной остановки, предварительно бросив взгляд на часы, болтающиеся у неё на запястье, - ко мне тут сейчас друг приедет… мы тебя завезём на это чудесное пати под кодовым названием «дискотека», а потом заберём, хорошо?
Марина остановилась, уставившись на Полину.
- Я не пойду туда одна, я лучше домой вернусь, - заявила она.
- Ты что! – встревожилась девушка. – Домой она вернётся… Ты понимаешь, что это значит?!
- Что? – безразлично спросила Марина.
- Что мать меня тогда под замок посадит, вот что! Она же даже не знает, что я из дома свинтила.
- Как это?
- Ну как-как! Она спала… Я попросила твоего отца сказать ей, когда она проснётся, что мы с тобой вместе – я типа тебя сопровождаю, одну же тебя нельзя отпускать на такое мероприятие, а если ты сейчас заявишься, то сама понимаешь, мой кислород будет перекрыт однозначно!
- Ну нормально - сопровождает она! - возмутилась племянница. – А почему тебе-то нельзя на дискотеку? – недоумевала она.
- А с какого перепугу, думаешь, мы сюда приехали? – Полина скептически хмыкнула. – Она застукала меня с Игорем… ну… ты понимаешь? – и по виду Марины поняв, что та не соображает о чём речь, произнесла, стиснув зубы: - Ну в постели… врубейшен? Домой мамочка заявилась не вовремя…
- И что ты… Как… - начала заикаться Марина и тут же покраснела, представив себе эту пикантную ситуацию. – Наверное, это было ужасно? – проговорила она, непроизвольно втягивая голову в плечи.
- Ну как… Мать сначала покричала, что я повторяю её ошибки, потом покидала в чемоданы платья-сарафаны и сюда… Сказала, что всё лето в деревне сидеть буду… размышлять о правилах приличия, - Полина произнесла последние слова, закатив глаза и сложив губки бантиком. – Сама будто очень приличная!
Татьяна, мама Полины, была самой младшей в семье – последыш, как называли её родители. Она родилась, когда старшая сестра была уже замужем, средняя засватана, а брат служил в армии. Таня была чуть постарше своих племянников и сейчас общалась больше с ними, нежели с сёстрами и братом. 
Когда она училась в институте, ею увлёкся немолодой уже преподаватель, да так безрассудно и страстно, что на последнем курсе девушка забеременела. Мужчина ушёл из семьи, и они поженились аккурат перед рождением Полины. Семейная жизнь не сложилась, и супруги вскоре расстались, но папа Полины оказался порядочным человеком, он не забывал свою дочь, помогая материально и с удовольствием проводя с ней время, пока она была ребёнком. Потом он заболел и его не стало, когда девочке было десять лет.
Её мама после развода ещё дважды пыталась выйти замуж, но оба раза неудачно, хотя, что можно считать удачей или наоборот, ещё непонятно. Один из мужей оставил ей машину, а когда они ещё изображали семью, он же явился инициатором того, чтобы Таня пошла на водительские курсы. А последний супруг вообще поспособствовал открытию Татьяной салона красоты. Заведение успешно раскрутилось и сейчас кормит их с дочерью, а заодно одевает, обувает и развлекает, причём не так уж и плохо.
- Так почему она так испугалась-то за тебя, ты ведь уже совершеннолетняя, вы же можете пожениться… - Марине стали интересны чужие тайны.
- Ну да, мне девятнадцать, да и скоро уже, ну…  через полгода двадцать будет, только моему другу уже… не важно, просто он женат, – она улыбнулась.
- Да ты что! – ужаснулась Марина.
- Да нормально всё, не парься - он меня любит, с женой больше по привычке и скоро они разведутся, - махнула рукой Полина, - мне удалось позвонить ему перед отъездом и сказать, где я буду находиться, он обещал сегодня приехать и велел ждать его на остановке…
- Понятно, - Марина размышляла, как ей поступить – оставаться вроде было неприлично, а уйти и подвести тем самым Полину нельзя.
Но в голову ничего стоящего не приходило и, болтая, они дошли до остановки и присели на скамеечку. Вскоре сюда действительно подъехала тёмная иномарка и оттуда вышел высокий импозантный мужчина, показавшийся Марине о-о-очень взрослым. В шестнадцать лет все, кто старше тридцати, кажутся таковыми.