Политическая система современной России

Политическая система в современной России сталкивается одновременно с несколькими вызовами. В ней осталось крайне мало сильных и авторитетных политиков, да и те уже начинают несколько надоедать народу, который выработал по отношению к ним психолого-поведенческую резистентность. А вот новых ярких и неглупых харизматиков действующая система отторгает, рассматривая их в качестве угрозы своей многолетней неизменной устойчивой власти.

"Система не требует сильных политических лидеров. Она их выталкивает. В стране сформирован технократический режим прямого неполитического управления. Политиком является только лидер и символ этой модели — Владимир Путин. Он сохраняет бытие политика, а остальные — не политики, а политические чиновники", — считает глава Института политических исследований Сергей Марков. Об этом сообщает "Рамблер".

Власть утратила веру в подвластный ей народ, способный в условиях поведенческой самостоятельности избрать в состав своих руководителей и политических представителей популистов или даже аферистов. Это обстоятельство вынудило власть начать активно фильтровать всех кандидатов на посты мэров, губернаторов и депутатов всех уровней.

"Пусть только попробует хоть один любой несогласованный властью человек оказаться в пуле кандидатов. Ни при каких обстоятельствах у него это не получится, — рассказывает Андрей Колядин, возглавлявший в 2009-2012 годах департамент региональной политики при управлении президента РФ по внутренней политике. — Выдвигается только тот человек, который может избраться, и несколько людей, которые никаким образом не могут избраться — некий бэк, стоящий сзади на подтанцовке и красиво виляющий бедрами".

СМИ, которые раньше могли способствовать появлению ярких личностей на политическом небосклоне, стали зависимыми от действующих властей и уже не служат инструментами гражданского общества, по сути, обслуживая заказы политического руководства страны. Они превратились в орудие политической пропаганды и могут развиваться и существовать только в таком качестве.

Чиновники на местах могут сегодня только брать под козырёк, делая реверансы в сторону своего федерального руководства и соглашаясь с любым решением власти, что в долгосрочном плане для политической системы страны опасно. При высочайшем уровне лояльности федеральной власти на местах работают механизмы отрицательной селекции, когда во власть проникают наиболее подобострастные и преданные, а не талантливые и способные. Вертикаль власти порождает пирамиду коррупции, в которой "своих" не сдают и не судят.

Позитивные новации, происходящие в системе с 2000 года, постепенно стали негативными. Общество не видит в верховном руководстве никого кроме безальтернативного Владимира Путина, к которому обращает все свои чаяния и до которого старается их донести. В итоге глава государства вынужден заниматься всем, даже пожарными мелочами, он решает два-три крупных, тысячу средних и миллиард мелких вопросов в день, работая "как раб на галерах".

Ещё одна системная проблема - идейная бедность современных политиков, последним исключением которой был Владмимр Жириновский. Язык, на котором говорят власть имущие, морально устарел, он механистичен и не способен отражать всё богатство и специфику современности. Парламентская оппозиция уже не готова вырабатывать собственную линию поведения, заняв по отношению к верхам соглашательскую позицию, выдаваемую за акт общественной консолидации.

Фактический запрет, установленный верховной властью на уличные проявления политической активности и презентуемый ею в качестве условия общественной стабильности, перевёл всё недовольство населения существующими социально-экономическими проблемами в теневую зону политики - в хаотичное бурление и непризнание легитимности власти в российских соцсетях, заменивших собой кухонное недовольство политической ситуацией периода брежневского застоя.

Реальная политическая альтернатива в стране маргинализирована, дискредитирована и практически уничтожена. При всей кажущейся нерушимости системы она внутренне глубоко неустойчива: власть не в состоянии опираться на молодёжь, доверяя только старым проверенным кадрам, физиономии которых не сходят с экранов телевизора и из доверенных народом лиц превращаются в раздражители. Политическая система страны стареет, угрожая перенять у прошлого худшие черты позднесоветской геронтократии.

Рейтинг Владимира Путина, выявляемый и публикуемый органами измерения социальной удовлетворённостью верховной властью, держится на стабильно высоком уровне, но у общества нет доверия к приводимым цифрам ВЦИОМа, поскольку оно считает эти цифры полученными в результате саморейтингования власти. Путин стал сегодня вторым Лениным, как когда-то сравнил его личность с единым партийным советским обществом Владимир Маяковский: "Партия и Ленин - близнецы-братья - кто более матери-истории ценен? Мы говорим Ленин, подразумеваем - партия мы говорим партия, подразумеваем - Ленин". Мы говорим Россия, подразумеваем Путин.

30 лет тому назад отсутствие вменяемых молодых и авторитетных политиков, способных брать на себя ответственность, уже привело к краху позднесоветской империи, и жители бывших советских республик оказались обречены на десятилетие выживания, бардака и передряг. Остается только надеяться на то, что этого не произойдет вновь, ведь кризис приближается, а вместе с ним и растущая социальная нестабильность, динамику которой нашей политической системе предстоит оседлать.

В здоровой политической системе управленческие решения принимают не столько отдельные люди, сколько институты гражданского общества. А они у нас развиты слабо. Поэтому и существует у нас так называемая проблема 2024 и 2036, которая поднимает вопрос о том, что Путин не будет править страной вечно, и ему нужен достойный преемник, который воспитывается уже сегодня. Но, если преемник будет действовать в том же политическом русле, что и Путин, то ничего в нашей жизни кардинально не изменится к лучшему. А вот к худшему может измениться вполне.