Мемуатюрка - 11. Вишнёвый сад

   Сад этот насчитывал всего одно чахлое деревце, в котором владельцу хотелось видеть вишню и площадь его не превышала двух-трёх десятков квадратных метров, со всех сторон окружённая кирпичными стенками. Бэк ярд…задний двор, по английски. Он примыкал к магазинчику набитого тряпичным барахлом, но переставшего функционировать из-за запутавшегося в бизнесе хозяина, Додика. Додик казался весёлым, простоватым мужичком, большим любителем расслабится в компании. Впрочем качества эти, оказались присуще каждому компаньону, включая меня. Прикольно было сидеть в этом Вишнёвом саду за пластиковым столом, на пластиковых стульях, под палящим Нью-Йоркским солнцем в каменном мешке, напоминавшим тюремный прогулочный дворик, разве, что небо виделось не через решётку. Магазинчик выходил на Брайтон, двухэтажную улицу над которой периодически проносились поезда, по всей длине. По одну её сторону пыхтел Бруклин,  а по другую, через пару сотен метров начинался океан.
   Американские бизнесмены средней руки, в прошлом обыкновенные советские рабочие и работники лихо налегали на водку, смачно закусывая и весело перебрасывались шутками и эпизодами из своей жизни казавшимися им весёлыми, не обращая внимания на то, слышит их кто-то, или уже сам рассказывает другому свою историю. И эта атмосфера праздника временно лишённого проблем, настолько накрывала приятными волнами, что хотелось обнять весь мир и начать делать это прям с присутствующих!
   Кто-то поведал случай, произошедший накануне, как к нему подошёл чёрный мужчина, мужчинами в этой компании называли всех не женщин, не товарищ, или господин, а … мужчина, ну, а чёрными, естественно негров. Так вот, подошедший негр, спросил у рассказчика, как проехать на общественном транспорте до Манхэттена, на что получил подробный дирэкшен. Вроде ничего существенного, кроме того, что чёрный обратился за помощью к белому, но что-то в этом событии настораживало своей необычность и не давало покоя тому, кто рассказывал. Наконец он окликнул негра и в свою очередь поинтересовался, почему он у своих не спросил, у чёрных? И тут услышал потрясающий ответ: «А я по-английски не понимаю». До рассказчика вдруг дошло, что весь диалог происходит на русском!  Выяснилось, что тот тип приехал в Америку из России, так же, как и сидящие за столом, только недавно и ни как не мог понять где он находится и что вокруг происходит. Смеялись долго. Ни у кого и мысли не возникло, что они сами такие же негры, только белые.
   После очередного тоста Додик сидящий рядом протянул руку к моей голове, коснулся ладонью волос и зажмурился. Причёска у меня была моднявая по тем временам, Спайк называлась. Короткие волосы торчком образовывали плато на темени, будто газон стриженный, а мой газон, был от природы ещё и густющий. Додик провёл по нему ладонью и открыв глаза пояснил.
- Волосы у тебя, как шубка мутоновая. У меня такая в детстве была. Бабушка купила. Родителей не было, она меня воспитывала и чтоб не мёрз зимой такую вот шубку приобрела. Даже не знаю на какие деньги? Но проносил её пару лет всего, вырос. Шубку потом кому-то продали, а память о ней осталась… и о бабуле тоже…
   Много чего происходило в моей жизни, но именно эта картинка зацепилась в памяти якорьком…Почему? Не знаю … Но когда накатывает грусть, она, память, подтягивает её за цепочку и я опять вижу весёлых людей перетащивших свои корни не от чего-то, а куда-то, где им казалось лучше, жаркое солнце... Чувствую прохладу океана слегка обдувающую громадный мегаполис, и себя разгорячённого водкой и жаждой нови… И точно Додик, глажу свою память едва касаясь её мутоновой шубки и снова ощущаю желание обнять весь мир!

16.12.2022.