Цветной

Любому из нас осталось жить три дня.
К счастью, каждый глоток воды отсрочивает нашу смерть от обезвоживания, –
подумал однажды молодой доцент В.В.Кукушкин и хлебнул ещё глоточек позавчерашнего чайку прямо из носика в преподавательской.

Хлебнул чайку и чё-то вдруг жутко захотелось сгонять в Майами.

Флорида вообще, а Майами в особенности – место очень жаркое. Там безлошадный должен быть особенно жаропрочным.

Улетал Кукушкин из белокаменной, в конце октября, промозглого ледащего октября.
Зная куда едет, соболью шубу не взял, оделся в лёгкую ветровку.
Перемещаться в столице пришлось короткими перебежками, от магазина к магазину, а там уже отогреваться.

Ветровка на нём смотрелась так же глупо, как лифчик в Антарктиде.

Каково же было его удивление, когда оказалось, что и в солнечном Майами тоже пришлось передвигаться короткими перебежками. От офиса к офису, от двери к двери, а там уже охлаждаться.

Ветровка в его руках смотрелась так же глупо, как шуба в бане.

И вот как-то раз, в компании соискателей американской мечты он забрёл в негритянский криминальный район.
Женщина-полицейская, заметив иностранцев, подошла и любезно улыбаясь, предупредила о "криминал нейборхуд".

Василий Васильевич поблагодарил её, и как единственный англоговорящий, точнее англобормочущий, перевёл её слова друзьям.
Его жестоко высмеяли и выбранили за трусость.
Он понял, что смелость это когда ты не передаёшь товарищам предостережение, и признал дружескую критику.
Тормоза для трусов. Компания двинулась дальше.

Жара стояла адская. Так, наверное, чувствовали себя пленные, которых японцы высушивали живьём.
Впрочем, от жары тогда попрятались даже крупносерийные маньяки, так что райончик выглядел идиллически.

Пить хотелось невыносимо.
Колонок на улицах отсталой Америки нет. Луж тоже. Водопроводные трубы не подтекают.
Кукушкин порывался зайти в одну из многочисленных лавочек и купить минералки, но в народе нашем была незыблемая уверенность, что здесь белых не обслуживают. А наоборот – убивают, расчленяют, а вдобавок и похищают.
Доцента отговаривали, как самоубийцу на крыше.
Даже труса им жалко было отдать на органы. Своих не бросаем.

И всё же доцент кафедры общей механики, к.т.н. В.В.Кукушкин, в конце концов, не выдержал. Попрощавшись с компанией и попросив передать семье последние слова любви, он шагнул навстречу мечте.

Внутри лавочки царил прохладный полумрак.
Хозяина он заметил не сразу, а только когда тот заулыбался посетителю. Белый предмет хорошо виден в сумерках.

Продавец, хотя и распознал по затравленному виду иностранца, дежурно поинтересовался всё ли у него хорошо.

Многоопытный Кукушкин робко уточнил, обслуживают ли здесь белых.

Это удивило и насторожило продавца и он стал выяснять, откуда приехал покупатель.
Узнав, что из Russia, снисходительно рассмеялся и принялся расспрашивать как ему Америка, а услышав хвалебные отзывы, продал две бутылки по цене одной, проводил до двери и заверил, что гость без малейших опасений может ходить по этому району и покупать в любом магазинчике.
И вообще:

– Ну какой же вы белый? Вы – русский!

Именно так Кукушкин и успокоил своих товарищей, радостно встретивших его у входа.

Однако, хотя они и поняли, что мы совсем не белые и не совсем негры, а цветные,  всё же в магазинчики предпочли запускать доцента, а сами образовали стихийную группу поддержки. Такие чир-бойз.

Рисковать им было не резон.

Потому, что в те времена чёрная жизнь ещё не имела значения.