Глава 3. Апи и Пипяпи

Апи и Пипяпи

Когда котята были совсем маленькие, Мама часто гуляла с ними в ближнем к дому парке. Как, собственно, и все мамы маленьких котят. Парк ли был возле их дома, или дом возле парка – Белыш до конца не решил для себя, но в любую погоду они шли домой через парк, самой короткой дорогой. Как-то раз возвращались котята и Мама домой, из гостей. На дворе стояла поздняя осень...хотя почему стояла? Не стояла она вовсе, она вертелась среди голых деревьев, сбрасывая с них последние скудные листья, она заставляла холодные ветры пронзительно выть и плакать от досады, что не могут они ослушаться Осени и улететь поскорей восвояси, она выливала на мир целые тонны сереньких хмурых дождей... И много ещё чего она делала - и хорошего, и не очень; но в тот вечер Осень решила вдруг пошалить и погасила все до одного фонари, что освещали парковые дорожки.
В такой вот мокрой, грязной темноте, да ещё и с воющим ветром вдогонку, побрели Мама и котята домой. А что было делать? Обходить парк намного дольше бы вышло, большой он был, огромный даже. Мама шла наощупь, катя перед собой колясочку, в которой сидела совсем маленькая ещё Лапуся; а Белыш, держась за колясочку, рядышком шёл. Тоже наощупь. В критических местах они останавливались и вглядывались в воющую темноту. И Лапуся, сидя в колясочке, тоже вглядывалась. Видимо, что-то там она, иногда, даже видела, потому что периодически издавала разные звуки, соревнуясь с ветром в силе и громкости звучания. Мама и Белыш стоически это терпели, поскольку знали, что чем быстрее они попадут домой, тем быстрее закончится этот вокальный дуэт. Но Лапуся не сдавалась. И в очередной раз, сразу после короткой остановки, выдала следующую фразу, исполненную особенной мощности:
- АААА! Апи! Апи! Пипяпи!! ААА!!!
- Чего это она?  - спросил Белыш, не сбавляя ходу.
- Кто ж её знает? - деловито отозвалась Мама, тоже не собираясь останавливаться, - Боится, наверное, бедняжка. Страшно ей, темно.
- АААА!!! АПИ!! АПИ!! ПИ-ПЯ-ПИ! - не унимаясь, продолжала скандировать своё Лапуся.
- Ма-ам…по-моему, она нам чего-то сказать хочет… Белыш подёргал Маму за плащ.
- Ну что она там может сказать, боже мой! - Мама стремилась к цели со всей решительностью, на какую была способна.
- Похоже, что-то про перчатки, - сказал Белыш.
- Про перчатки? - Мама насторожилась и замедлила шаг.
- Лапуся! - Она наклонилась к колясочке и заглянула в мордочку дочке, - Ты что, моя милая, кричишь?
- Ну, наконец-то! - подумала Лапуся. Сказать этого она ещё не могла, потому что было ей от роду год и три месяца, и не всё, что думалось, сказаться могло.
- Пипяпи... - жалобно хныча, повторила она, и протянула Маме свои посиневшие бедные лапки.
- Господи, Лапуся, куда ж ты перчатки свои дела?! - Мама ошарашенно разглядывала своего котёнка, пытаясь понять, как долго уже конечности этого котёнка подвергаются воздействию дождя, ветра и холода.
- Пипяпи! - раздосадовано повторила Лапуся, и помахала лапками куда-то в темноту, - Пи-пя-пи!! Аапи!! И, чтобы окончательно подкрепить произведённый эффект, добавила на хорошей громкости, так отчётливо и выразительно, как только могла: - А! А!
- Что она говорит? Какие ещё АПИ? - упавшим голосом спросила Мама Белыша.
- А я откуда знаю? - удивился Белыш.
- Ну, ты же понял про перчатки!
- Да...но остальное не понимаю...
- Лапуся! - Мама опять предприняла попытку узнать, что случилось с перчатками. Где перчатки? Ты их что, сняла? Да что я спрашиваю, конечно же, ты их сняла…не сами же они улетели... А потом куда дела? Где перчатки твои? А?
- А! - обрадовалась Лапуся, уловив понимание в Маминой фразе.
- А! А! - и вновь энергично махнула замёрзшими лапками.
- Белыш! Я поняла! - внезапно воскликнула Мама. Она их выбросила!! - Ты выбросила свои перчатки?!
- Ааа! - плаксиво и обиженно протянула Лапуся, - Аааа!
- Ну-ну, не плачь, милая, не плачь! - Мама решительно развернула коляску и зашагала обратно, - Мы их сейчас найдём! Далеко же ты их зашвырнуть не могла! Да?
- Аа!  - согласилась Лапуся.
- Вот пойдём, пойдём, и перчатки найдём... - бормотала Мама, уже почти бегом продвигаясь с коляской по мокрым дорожкам. Белыш молча пыхтел рядом, едва поспевая за транспортом младшей сестры.
А Лапуся ехала вовсе не молча. Ни на минуточку не переставая, она жалобно покрикивала всё то же своё заклинание про Апи и Пипяпи, временами перемежая его монотонными восклицаниями одной и той же буквы «А», так ей полюбившейся. Внезапно, когда коляска, вместе с Мамой и Белышом, обогнула огромный старый дуб, Лапуся завопила так громко, как только могла:
- ААААААА!!!!! Пи-пя-пи! Пи-пяяяя-пиии!!! Апи! Апи! А! А! - И что было сил замахала своими раздетыми лапками.
Мама подскочила, как ужаленная, и остановила свой стремительный бег, а Белыш вдруг расхохотался и едва не повалился на землю, если бы Мама его быстренько не подхватила за капюшон.
- Я понял!! Я всё понял!! Она же так лапки свои называет!! АПИ - это ЛАПЫ... Ой, не могу!! - Смотри, Лапуся — вот это лапки? И он покрутил своими лапочками в зеленых перчатках перед Лапусиной мордочкой.
- Нее... - Лапуся насупилась, - Пипяпи...
- Вот! Видишь! Белыш, торжествуя, стащил свою перчатку и показал голенькую беленькую лапку, - А это? Пипяпи?
- Не! Апи!    
-Тут и до Мамы дошло, и она тоже от смеха чуть на землю не свалилась. Хорошо, что колясочка её задержала.
- А вот тут она их и бросила, да, Лапуся? Белыш вопросительно поглядел на сестру, едва различимую во тьме под деревьями.
- А! А! - подтвердила Лапуся Белышовую догадку.
- Так, так... Мама! Посвети-ка мне ещё раз телефоном! Ага, вот они! – торжествующе воскликнул Белыш, - Ну, и зачем ты их выкинула? У тебя же лапки замерзли!
- Аа! - согласилась Лапуся.
- Ну вот, не выкидывай больше! Поняла?
- А-а! - согласно кивая, Лапуська счастливо откинулась в колясочке и удовлетворенно вздохнула — её тёпленькие красные перчаточки, заботливо натянутые Мамой, вновь красовались на лапочках.
- Ну, дети, теперь пойдём! - И Мама опять решительно устремилась по дорожке.
Осень немного смягчилась, насмотревшись на поиски перчаток, и ночной совой хохотала и ухала между деревьями; она ослабила свои яростные нападки на вечерний Ветер, а он, воспользовавшись краткой передышкой, удрал повыше; и теперь баловался, задувая мелкие тусклые звёзды, и так едва-едва видневшиеся в прорехах тёмных ползущих облаков.
От беготни и смеха наши путники согрелись, развеселились, и теперь мирно и спокойно шли к своей цели, в уютный и небольшой домик, запрятанный под кронами высоких тополей. 
И вот, когда уже сквозь тёмные и спутанные ветви засыпающих деревьев пробился жёлтый свет от фонарей дороги, отделяющей их дом от парка, все звуки снова заглушил пронзительный Лапуськин вопль:
- АААА! Апи! Апи! Мамача! Апи! Пипяпи!
- Что такое опять?! - Мама возмущенно откинула накидку коляски и снова узрела голые белые лапки своей любимой доченьки.
- Нет, я так больше не могу! Зачем ты ещё раз перчатки выкинула?! Зачем, я тебя спрашиваю?? Ведь опять замерзнут лапки!
- АААА!!! - немедленно зарыдала горькими слезами вредная Лапуся, почувствовав Мамино растущее негодование, - ААА! Не! Не! Пипяпи! Не!
- Белыш просто хрюкал от смеха, глядя на багровую от плача Лапусю и бледную от гнева Маму.
- Мама! Ма-ма!  Она говорит тебе, что не выбрасывала пипяпи…тьфу, перчатки! Ой, не могу!!
- Да?!  - ехидно воскликнула Мама, - и что ещё она говорит?? Что они сами испарились у неё с лапочек?!
- Нет...ха-ха, - представив, как испаряются перчатки, Белыш опять не смог удержаться от смеха, - Нет! Ха-ха-ха… Они упали! И ещё — что ей теперь не холодно стало, а жарко!
- Упали?! Упали, значит, да?! Жарко стало в пипяпях своих? - возмущалась Мама, - Вот сейчас пойдешь лапками и будешь сама их искать!!
- А? - набычилась Лапуся, - Нее!!
- Что ж - нее?!  - в тон ей ответила Мама, - На нижних лапках у тебя всё в порядке — ботиночки на месте!!
- Ой, Мама, ха-ха-ха, - надрывался Белыш, - Ты что такое говоришь...ха-ха-ха, она ж сейчас и ботинки снимет!!
Воинственно настроенная Мама тут же поняла свою тактическую ошибку и строго приказала орущей Лапусе:
- Сиди! И ничего больше не снимай! Мы счас их поищем! Ну, а если не найдём, поедем домой так, уже близко!
Но Белыш бегом устремился по тропинке назад, и через полминутки, торжествуя, принёс обе искомые пропажи:
- Они яркие…правда, уже не совсем...грязью запачкались…а здесь свет от фонарей достаёт, видно лучше! Держи, хулиганка!
Лапуся вцепилась в свои перчатки мёртвой хваткой, не давая Маме опять их надеть. 
- Смотри же мне! Если кинешь ещё раз — больше не получишь! Придём домой — пришью к куртке старые, чёрные, и ты их больше не снимешь!! Понятно?
- Аааа.... - жалобно протянула Лапуся, - Нее, неее...
- Что опять - «нее»? Неужели непонятно?
- Да нет же, Мам, «нее» — это сейчас значит: «Не буду больше кидать», - объяснил Белыш.
- С ума сойти! Как ты её понимаешь?
- Ну как, как... - Белыш вздохнул, - Сам такой недавно был!
Мама засмеялась, поцеловала хнычущую Лапусю и нехнычущего Белыша, и они вышли, наконец, из темноты парка на освещённое место, и зашагали по улице, ведущей их к милому дому...