Пьеса в шести действиях

 Видеоклип SCHILLER x ALPHAVILLE: „Summer in Berlin попался мне на глаза случайно. Не знаю, чем он меня зацепил, но залип, как теперь говорят, я сразу.

Уже при первом просмотре в сознании стали сами по себе вырисовывается некие конторы, скорее даже намёки, наброски картины. Я смотрел видео ещё и ещё, и с  каждым разом сюжет проявлялся всё отчётливее и наконец приобрёл завершённую форму.

Большим поклонником драматургии, мне кажется, я до сих пор не являлся, ничего такого за собой не замечал. Из пьес осилить смог только Веронскую суицидальную историю двух отроков и Горе от ума.  Фауста, например, пытался покорить раз десять, но безуспешно. Ещё помню из школьной программы Вишнёвый сад и на слуху имя Мольера, но не помню, что этот француз натворил. И вот несмотря на мою "просвещённость" в данном вопросе, я взялся за пьесу.  В общем, не судите строга...



Действие первое:
Занавес.

Двое рабочих выкатывают на сцену строительные леса. По законам жанра: здоровяк и маленький.
 
- Кажется, успели, — вопросительно обращается большой к товарищу.
- Вроде бы, не начали ещё, — отвечает тот.
- Тогда пошли, не будем мешать.
- Ты, что, рехнулся?
- Чего? - недоумённо смотрит на товарища.
- Того! Шеф сказал передать леса лично в руки режиссёру.
- Тогда ждём!

- А на кой они нужны на спектакле? Актёры будут во время спектакля сцену ремонтировать?
- Понятия не имею. Шеф приказал притащить - мы притащили. Вроде бы он в Фейсбуке в одной городской группе объявление прочитал, что театру нужна помощь, нужны леса, вот он и откликнулся. Не просто так конечно. Реклама нашей фирмы и всё такое, сам понимаешь.
- А то!

Действие второе:

На сцену вваливается хуторянин в доисторическом тулупе и в заячьей ушанке с десятком ёлочек

- Успел? - обращается он к рабочим.
- Смотря куда.
- К спектаклю, конечно.
- Вроде бы, не начался ещё. Мы режиссёра ждём, присоединяйся.

Молча сидят несколько минут, разглядывая друг друга. Наконец, мелкий не выдерживает.
- А ты, зачем ёлки припёр?
- Помочь решил театру. В Фейсбуке объявление было, что нужна помощь, нужны леса. Если этих мало, у меня в микроавтобусе ещё столько же.

Рабочие переглядываются, а потом начинают смеяться.

- Вы, чего ржёте?
- Чего? Как тебе сказать, чтобы ты не обиделся. Видишь ли, леса нужны конечно же театру. Вот только строительные, а не твои еловые. Прямо анекдот какой-то, — они опять заразительно смеются.

- Зря ржёте, между прочим. Сами подумайте, зачем на сцене строительные леса? Строительные леса нужны для ремонта, а тут - премьера!

Смех затихает. У строителей на лицах появляется сомнение в своей правоте. Слова хуторянина несут некую логику.

- Предположим, наш шеф что-то перепутал, мы то сами объявление не читали, но зачем на спектакле ёлочки?
- Может, главный герой в тайге заблудился. Двенадцать месяцев и всё такое...
- Предположим, что так оно и есть, — не унимается маленький, — А ты сам объявление читал? Что там было написано?
- Я? Нет, я не читал. У меня компьютер накрылся. Мне соседка сказала. Она следит за такими вещами, вот и сообщила,  что театру в центре русской культуры нужна помощь. Для спектакля нужны леса! Про строительные она мне ничего не сказала.
- Значит, не читал? Получается, что поручиться не можешь, что там не было про строительные леса... Да и вообще, бабы в таком не разбираются, так что не факт... Может, твои ёлочки здесь ни к селу, ни к городу?

Хуторянин задумывается, чешет под шапкой голову.
- Давайте всё-таки подождём режиссёра. Там разберёмся, кто прав.
 

Действие третье:

На сцену элегантно вплывает гламурная дама на шпильках в пальто с лисьим воротником.

- Хелло, мальчики! Вы, чего тут делаете? Заблудились?
- Это вот хуторянин заблудился в своих ёлках, а мы - строительные леса приволокли. Привет!
- Здорово!
- Здрасте!
- Сегодня? Сегодня же премьера! Вы, часом, ничего не перепутали? А ёлки, зачем?
- Хуторянин считает, что они тоже леса.
- В каком смысле?
- В прямом, в смысле - тайга, — строители заливаются смехом.

- Ну вы даёте... Притащили в центр культуры зачем-то всякого хлама. Вы адресом точно ошиблись. Вам, — дама многозначительно окидывает взглядом притащенное и притащивших всё это богатство, — вам не в центр культуры надо, а в центр бескультурья.

- А ты сама, зачем сюда припёрлась?
- А что, сразу непонятно? Какие вы недогадливые... Я пришла оказать театру помощь.
- Да? - хором спрашивают все.
- Да! - ехидно отвечает леди.
- И в чём же твоя помощь заключается?
- В лисе!
- В чём - в чём?

- В лисе. В городской группе было объявление, что нашему театру нужна помощь, а конкретно - для представления нужна лиса! Понимаете, олухи? Не леса, а лиса! Ли! А у меня как раз имеется такая, — она демонстрирует им свой пушистый воротник, — вот я и решила её выгулять. Совмещаю, так сказать,  приятное с полезным.

Наступает тягостное молчание, Мальчики начинают понимать, что они лоханулись.

- В объявлении так и было написано, что нужна лиса? Ты сама его читала? - робко спрашивает хуторянин.
- Я?
- Да, ты! - опять хором к вопросу присоединяются остальные.
- Конкретно я - не читала. Но Аркадий Григорьевич, супруг мой, читал. Он врать не будет!

- А сама, почему не читала? Не умеешь? - спрашивает крупный строитель и заливается смехом вместе с маленьким. Хуторянин не реагирует. Он пристально разглядывает даму, как будто в ней кого-то узнал.
 
- Издевайтесь, издевайтесь над беззащитной женщиной, потерявшей очки. Изверги!

Хуторянин подходит к даме и теперь начинает разглядывать её в упор.

- Элеонора? - неуверенно говорит он, словно не веря своим глазам.

- Допустим, — после паузы говорит дама, — Мы разве знакомы?
- Элеонорка! Моя Элеонорка! Я - Ромка! Роман Лаптев, неужели не узнала? - хуторянин пытается обнять Элеонору, но она уклоняется.

- Лапоть? Как ты изменился...

- Мужики, — обращается он к строителям, — это же моя Элеонорка. Моя школьная любовь! - с гордостью заявляет он и опять пытается обнять женщину.

- Поаккуратнее, помнёшь, — отстраняется от него дама, — Ты это, за языком следи. Ты, что было когда-то между нами, это ещё не повод к такому фривольному поведению...

Но леди явно смущена и краснеет.

- Мне надо выйти носик попудрить, — робко говорит Элеонора и почти убегает со сцены.
- Подожди, ты, куда? Элеонорка! - бежит за ней хуторянин, — Нам надо поговорить, я искал тебя все эти годы..., — слышится уже откуда-то из глубины.

- Ни фига себе! - изумлённо говорит маленький.
- Я тоже офигел! - присоединяется большой.
- Прямо индийское кино.
- Пипец!
- Ладно, пошли режиссёра искать. Моя меня грохнет, если я и сегодня с работы позже приду.

 Действие четвёртое:

Входит парень с магнитофоном и с камерой, закреплённой на стабилизаторе. Вслед за ним, танцуя, движется девушка.

- Ваня, смотри какая вещь классная, — девушка подбегает к строительным лесам, — Давай на ней попробуем?
- Давай.

Девушка взбирается на леса.  

- Надюха,  SCHILLER x ALPHAVILLE: „Summer in Berlin? - спрашивает он?
- Да, Ваня, сначала эту.

Иван включает музыку.

С первой же секунды понятно, что девушка занималась танцами. Каждое её движение отточено, попадает в такт музыки и в образ. Снимая, Иван с раскрытым ртом любуется грациозностью девушки, словно увидел её в первый.  раз. 

Наконец всё стихает
- Ну как? - Надя обращается  к Ивану?
- А? - он стоит, как загипнотизированный.
- Ты заснул, что ли? Получилось?
- Ага. Надька, у тебя талант! Это - космос!
- Скажешь тоже, космос... Но спасибо. Я немного отдышусь, слезу и снимем ещё раз внизу. Здесь места маловато для всего задуманного. Потом склеим лучшие моменты. Согласен?
- Конечно - конечно.

Действие пятое:

К сцене приближаются голоса.

- Отстань от меня, лапоть! Не лапай меня, кому сказала!
- Нет, я тебя всё скажу, теперь ты от меня не убежишь. Слишком долго я тебя искал.
- Прекрати!

На сцену вбегает Элеонора, а ней - фермер Роман. Через несколько секунд появляются улыбающиеся строители.

- Надя? Доченька, ты что там делаешь? - обращается Элеонора к девушке, заметив ту.

- Мама? А ты, что здесь делаешь? Я клип решила для Ютуба снять, Ваня вот помогает. Как тебя то сюда занесло.

- Я решила театру помочь, вот и пришла.
- Театру помочь? Но как ты ему можешь помочь?
- Театру для премьеры нужна лиса.
- Какая лиса, и при чём тут ты?
- Вот какая лиса! - Элеонора демонстрирует воротник дочери.
- Мама, ты неисправима..., Надя берётся за голову, — Театру для премьеры нужна Алиса! Понимаешь?
- Что я должна понимать?
- "Театру для премьеры нужна Алиса!" - это название спектакля. Твой облезлый воротник может помочь спектаклю, разве что, если ты купишь на него билет
- Надька, не хами маме! Это никакой не облезлый воротник, а подарок Аркадия Григорьевича, твоего папы.
- Никакой он мне не папа, а отчим!
- Слезь немедленно и пошли домой, там договорим.
- Не слезу! Мы с Ванькой ещё не всё сняли.

- Что ещё за Ванька? Этот дрыщ, что ли? Это новый твой ухажёр? - Элеонора презрительно смотрит на парня

- Почему новый ? - пытается вклиниться в разговор парень.
- Ваня, не обращай внимание на мою маман, у неё очередной сдвиг по фазе. 
- Не хами маме! Если я сказала новый - значит, новый! Ты - намбер тю! - она указывает перстом на Ивана.
- Намбер тю? - робко спрашивает Ваня
- Именно! Первым был - Саня, я  ещё не сбрендила
- Мама, какой Саня?
- Саня Ермаков! Он  тебя домогался в первом классе, но мы отбились!
- Мама, мне 32 года, какой первый класс? 
- Не умничай! Слазь немедленно и пошли домой!
- И не подумаю.
- Упрямая девчонка!  Вся в тебя, полюбуйся! - не сдерживается Элеонора и пихает хуторянина Романа, но сразу же понимает, что сболтнула лишнее, но уже поздно.

- Это моя дочь? - глотая воздух,  как выброшенная на берег рыба, хуторянин начинает обходить леса и разглядывать девушку, — И ты её от меня скрывала всё это время?

- Офигеть! - произносит крупный строитель.
- Индийское кино! - присоединяется к нему мелкий.

- Доченька, не слушай никого, даже свою непутёвую мать. Пошли домой, я тебе там всё объясню

- Кстати, мадам, — обращается к ней здоровяк, объясни ка мне, почему это ты моего сына дрыщем обзываешь?
- Иван, — ты чего это позволяешь с собой так обращаться? Почему не послал до сих пор эту облезлую курицу куда подальше?

- Так это твой сын? - в унисон спрашивают Элеонора, Надя, Роман и строитель помельче.
- Конечно мой! И не смейте его дрыщем обзывать, а то я за себя не отвечаю!

Наступает гнетущая тишина. Присутствующие пытаются собраться с мыслями.

- Вань, это правда твой папа? - спрашивает Надя, чтобы разорвать гнетущую тишину.
- Мой. А что тебя так удивляет? 
- Да не похож ты совсем на него. Вот на того второго, его товарища, больше похож. Я бы даже сказала, что ты его полная копия, только гораздо моложе.

Элеонора с Романом  начинают рассматривать Ивана и мелкого строителя.

- Действительно, копия, — произносит хуторянин Иван.
- Один в один! - добавляет Элеонора.

- Вот стерва! - крупный строитель набрасывается на мелкого и начинает его душить.


На сцену входит сценарист с пергаментом и большим гусиным пером. Он разворачивает пергамент и демонстративно перечёркивает всё там написанное.
- Бред сивой кобылы! 

Занавес закрывается.

Действие шестое:

Открывается занавес.

В углу сцены сидит задумавшийся сценарист. В центре - девушка Надя.

- Куда все делись, — обращается Надя к сценаристу и немного подумав, добавляет, — Ты не сценарист, случайно?
- Угадала...
- Тогда понятно. А почему ты их всех аннигилировал? Ванька, вроде бы, ничего вышел.
- Надоели. Да и чушь какая-то получилась. Придётся всё переписывать.
- Шедевр хочешь создать?
- Пытаюсь.
 
- Ясень пень. Все вы шедевры пишете, только концовка всегда одинакова.
- И ты знаешь концовку?
- Ещё бы!  В конце я должна влюбиться в автора сценария и с ним переспать. Так все сценарии со мной заканчиваются.
- Бред какой-то?
- Бред? Ты разве Ваню дрыщем создал не для того, чтобы дать себе больше шансов?
- Да как-то не думал об этом...
- Уж поверь мне, так оно и есть. Все вы одинаковы.
- Кто это мы?
- Сценаристы, писатели там всякие. Иногда - поэты. Сначала меня придумаете, а потом - в постель.
- В каком смысле?
- В прямом, да и во всех прочих. Да не нервничай ты так. Не ты первый, не ты последний. Я уже привыкла. Вот только не говори, что ты не такой, как все.
- Да как ты смеешь...
- А так и смею. Признайся, что когда писал  мой образ, до гола меня раздел? Ты же проработал меня до последней волоска на моём лобке. Что, разве я не права? Спасибо, что хотя бы пятый номер сисек мне не повесил. С такими огромными попробуй плясать на строительных лесах. Мне же молоко за вредность не платят.
- Какое молоко?
- За тяжёлую работу
- Какую работу?
- Высотную, конечно. Мог  бы хотя бы каску мне,  что ли, по сценарию выписать. Нет, пора нам профсоюз организовывать.
- Какой профсоюз?
- Профсоюз работающих сексуальными тёлками - главными героинями графоманов. ПРСТ ГГГ - отличная аббревиатура.  Первым пунктом  будет запрет на сексуальные отношения  авторов с героинями без нашего согласия.

- Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?
- Сотрёшь? Думаешь, один росчерк пера, и меня нет? Вот только ничего у тебя уже не получится.
- Почему это?
- Рукописи не горят! Если хотя бы один человек этот твой бред прочитал - я бессмертна! Так что влип ты, Вова, по полной...

Занавес.