Никогда не любила продавцов, с самого детства

                Видео из интернета, как обманывают на весах:   
                https://ok.ru/video/6620181760707?fromTime=358


***

Никогда не любила продавцов, с самого детства, а если сказать точнее, то я их даже побаивалась. Они такими мне казались самоуверенными, презрительно-снисходительными.

Было в них, что-то цыганское: смотрят тебе в глаза, словно гипнотизируют, и непременно, хоть на пятак, да обсчитают.

Мне потом сношенница – жена двоюродного брата моего мужа, работавшая продавцом, призналась, что если не обманывать, то недостача обеспечена: усушку, утруску, естественную убыль и расход на мышиные обеды, никто не списывает, за всё должны расплачиваться продавцы.

 Так было при коммунистах в советское время. В те годы продавцы вообще были важнее председателя колхоза и директора завода, утаивая товар и, продавая его потом "по блату", они и вели себя соответственно. Надо сказать, что в раскачивание социалистической "лодки" работники торговли тоже внесли свою немаловажную лепту. 

Про 90-е годы вообще вспомнить страшно: на обмане, воровстве и одурачивании простого люда одни наживались, другие выживали. И вот наступил Миллениум, появилось торговое изобилие, а обман в торговле процветает по-прежнему: мало того, что покупателей попросту обсчитывают, так ещё и ценами крутят, как вздумается, не выставляя ценники на товар.

А недавно со мной произошёл случай вообще из ряда вон выходящий.

Полюбились мне конфеты «Курага в шоколаде»  и «Чернослив в шоколаде». Вначале я покупала их, где придётся: торговых точек в нашем небольшом городке полным-полно, выбор огромный, где увижу в продаже, там и куплю. Но постепенно я определила, что в одном из отделов на центральном рынке эти конфеты, чуть подешевле, чем в других магазинах, и стала там постоянным покупателем.
Более пяти – шести лет я покупала конфеты только там.

 Продавец конфет, симпатичная, очень разговорчивая и обаятельная женщина, вызывала у меня доверие, хоть и напоминала, чем-то цыганку. Я вступала с ней в разговор, пока она взвешивала конфеты, беспрерывно тараторя и предлагая купить другие изумительные по вкусу конфеты.

 Это была моя главная ошибка: от моих подруг я слышала, что нельзя вступать с продавцами в разговоры. Чем проще и душевнее ты с ними обращаешься, тем большая вероятность, что тебя обманут. Так и случилось.

Прихожу я в очередной раз в этот конфетный отдел на рынке, покупаю любимые конфеты, продавщица щебечет соловушкой… Тут к ней подходит из соседнего отдела её коллега или подруга, зовёт примерить какую-то вещь, поторапливает.

Я протягиваю для расчёта двухтысячную синюю купюру, других денег в моём кошельке не было, складываю конфеты в сумку, продавец кладёт на прилавок сдачу, а подошедшая не во время "примерочница" спешит увести её поскорее, и я, чтобы не задерживать их, беру сдачу, не считая и не разглядывая купюры: знаю, что должно остаться 1350 рублей, кладу купюры в кошелёк и ухожу.

По пути на автобусную остановку, захожу ещё в один магазин, беру там зелёный горошек и ещё, кое-какие продукты, подхожу для расчёта к кассе, протягиваю кассиру тысячу, а она мне говорит: «А, что это вы мне подаёте фальшивую купюру?» Я остолбенела!

Тысяча оказалась простой нарисованной бумажкой, каких сейчас полно в сувенирных отделах, непонятно для каких целей продаваемых.

Возвращаюсь на рынок, но конфетный павильон уже закрыт.   

Всю неделю я вынашивала план мести. На работе обменяла две тысячные купюры на одну двухтысячную и в следующий выходной еду на рынок. Захожу в павильон, встаю молча у конфетного прилавка: передо мной всего двое человек в очереди. Вижу, что конфетная «фея» заволновалась:  щебетанье, присущее ей, прекратилось, а её руки, которые всегда выдают волнение в первую очередь, предательски хватают то упаковки с конфетами, перекладывая их с места на место, то тряпку, которой она периодически вытирает руки, всё время пока покупатели рассчитывались за покупку.

 Когда подошла моя очередь, я называю всё - то же самое, что покупала в прошлое воскресенье, протягиваю для расчёта синюю двухтысячную купюру, как прошлый раз, она подаёт мне сдачу, всё это происходит в гробовой тишине. Я из сдачи беру тысячную купюру, поднимаю её на солнечный свет, который падает из окна под потолком, рассматривая водяные знаки, и тут конфетная «фея» не выдерживает и разражается истерическим смехом: «Ой, что вы... хи-хи-хи!!!»

А я достаю из кармана ту злополучную фальшивку, рву её на кусочки и голосом Левитана говорю ей: «А теперь ты вспомнишь всех, кого обманула, обсчитала, подсунула фальшивые деньги, и будешь раскаиваться в этом до конца дней своих!»

Клочки этой купюры я бросаю ей через прилавок, но они не долетают, а падают на конфеты, разложенные в лотках на прилавке, и она начинает лихорадочно их собирать, проговаривая при этом: «Ну совсем обнаглели! Совсем обнаглели».

 Я не стала выяснять, кто они - совсем обнаглевшие, и с чувством исполненного долга, и лёгкой душой пошла к выходу. Больше я в этот отдел - ни ногой!

PS: В конце августа я проходила неподалеку от конфетного павильона, обратила внимание, что там сменился продавец. Подошла, поинтересовалась, где прежняя? Оказывается та мошенница здесь больше не торгует: продала свой бизнес и больше о ней ничего не известно.